«Человек, рыбка и царство Поф»

восемнадцатый эпизод в книгу: «Забытые закавыки или… не так давно»

…
Он шумно буквально ввалился в наш офис технической службы на Заневском проспекте, – шикарное, кстати, место среди вековых ив и тополей напротив небольшого мосточка через реку Оккервиль, – неуклюже зацепившись за косяк узкой филенчатой двери, и, хихикнув над своей неповоротливостью, необычно громко поздоровался…

Вообще-то у нас в службе, как правило, очень даже и нешумно, можно сказать, тихо, спокойно, хотя и работает в нашем огромном четырехэтажном здании довольно-таки много работников и сотрудников – около ста.
Ну, а как же?
Практически все рабочие места нашего «планктона» сегодня оснащены современными бесшумными ЭВМ с большущими на весь стол плоскими экранами, из-за которых никогда никого невидно и неслышно. Лишь монотонный шелест компьютерных вентиляторов и мерное постукивание пальцев по клавиатурам выдает присутствие здесь жизни. Все сидят на рабочих местах, с головой окунувшись вовнутрь «электронных мозгов», и всё время что-то там читают, пишут, редко отрывая свою пятую точку от стула, не прерываясь даже на телефонные звонки. Всё общение с окружающим миром теперь только через фильтр современных «гаджетов» на их «электронном языке», где нет ни слов, ни звуков, ни эмоций, только знаки и образы.
Смешно?
Не очень.
Мы почти не говорим и не смотрим в глаза друг другу. Да что там, в глаза, мы вообще никуда не смотрим: ни на коллег, ни на своих близких, ни даже на себя любимых в зеркало. Мы не замечаем, кто и как выглядит, во что одевается.
Подними, наконец, свою голову и посмотри вокруг.
Видишь сколько неопрятно одетых, плохо причесанных, скверно выбритых и… не очень здорово пахнущих, как правило, молодых людей?
Ну, правильно. А зачем следить-то за собой? Мы все в прямом смысле этого слова слепые. Так кого же нам стесняться?
Мы не видим и не слышим никого, кто вокруг нас, ограничивая свои общения лишь служебной и родственной необходимостью. Где бы мы ни были: дома, на работе, в метро, трамвае, своей машине, даже на футболе и… в туалете – продолжаем пялиться в экран «иного интеллекта».
Почему?
Не знаю.
Так видно проще… всем нам живется.
И в результате, сами того не замечая, мы начинаем делить людей не по принципу хороший или плохой, добрый или злой, свой или чужой, а по принципу, говоря сленгом современной молодёжи: обычный и не очень.
Обычные – это те, которых всегда большинство, которые всегда в своей броне, норке, где им там хорошо и уютно. Они, говоря словами психологов, чувствуют себя в своей берлоге маленькими и защищенными от большого и ужасного внешнего мира, не впуская туда никого и никогда и, как следствие, не интересуясь ничем вокруг. Похоже, именно для них придуман великий и всемогущий Интернет. Если вдуматься, то там действительно идеальная среда обитания для нас, обычных. В нем всегда можно спрятаться и затеряться, потеряв свою индивидуальность, цвет. Там мы все серые, лишь иногда в минуты крайнего своего несогласия с тем, что случается редко, у нас ещё проскакивают нежные детские тона эмоций, застрявшие случайно где-то около сердца. Может, поэтому мы так тщательно стережем свою «норку», боясь нисколько непредсказуемости внешнего мира, сколько себя самих… в нём?
Не знаю.
Другое дело не очень обычные или, пусть будут, «необычные» люди. Бесспорно, их немного, но потому-то они и необычные, что их ещё нужно поискать. Иногда, кажется, что их вообще нет в нашем мире и, когда яркие их представители попадаются на нашем пути, то они очень удивляют нас… «обычных», иногда радуют, но чаще всего пугают и даже раздражают.
Почему?
Ну, во-первых, они не такие серые, как мы. Какие угодно: белые, цветные, даже черные, но не серые, а от того «рябит в глазах» и хочется покоя. Ну, сказано ведь кем-то – «не высовывайся», мамонты потому и вымерли, что слишком беспокойные были.
Во-вторых, у них всегда масса идей, желаний, устремлений, наконец, требований и притязаний. Для них нет границ, правил и запретов, они всегда не в равновесии с окружающим миром и собой, они стремятся усовершенствовать всё вокруг, и в зависимости от того, какой способ выбирают для этого (разрушение или созидание), они могут менять и свой цвет.
Впрочем, здесь не об этом.
Здесь о нем!

…Итак, ещё раз:
Он шумно… ввалился в наш офис, неуклюже зацепившись за косяк узкой филенчатой двери, и, хихикнув над своей неповоротливостью, необычно громко поздоровался с нашим сонным царством.
Это очень необычно!
Он – высок, статен, сед, упитан и, при всем том, очень подвижен, раскован, весел, говорит просто и естественно без видимых усилий и стеснения, доброжелательно и приязненно ко всем окружающим.
Представившись, – Игорь Николаевич! – и сообщив, что назначен новым комендантом здания, он тут же начинает знакомиться, подробно выспрашивая при этом у каждого его пожелания и предложения по обустройству служебных помещений и личных рабочих мест. А перед уходом, что совсем удивительно, оставляет нам номер своего мобильного контактного телефона…

Мы, как правило, не даем свой «сотовый» малознакомым людям, в лучшем случае «электронный адрес» для писем или домашний телефон, на которые никогда не отвечаем. Мобильный телефон, который всегда с нами, теперь почему-то считается конфиденциальной информацией, вроде как защищаемые законом личные данные человека. Удивительно, но спрашивать личный номер телефона, как, впрочем, и многое другое, к примеру, о зарплате, здоровье или семье, стало просто неприлично.
Ну, что-то типа:
— «Ха а-а юу?», — здороваемся, то есть, что-то типа: «как дела?..».
— «Ха а-а юу», — тянем в ответ на чужой манер, типа: «обычно, как и у тебя…» или говорим для разнообразия, — «Ок»!
И всё!
Почему?
Да потому.
— Просто всем на всё лениво, — цедит сквозь зубы наша молодежь, — «ПОФ», ну или «НАФ», — в зависимости от ситуации.
А тут – на тебе: Человек! Самый, что ни на есть, настоящий, живой человек: «динозавр прошлого века». Он сам пришёл в царство «Поф» и просто представился, сказав всего-то, что он, бывший офицер запаса, что с семьей (женой, дочкой, тёщей и внучкой) приехал жить в наш город из региона «дальнего… юга», где прослужил на благо нашей «великой и необъятной» в общей сложности почти тридцать лет. И, что удивительно, многие, очень многие… записали его телефон и даже переспросили имя.

…Вот так неожиданно наше здание вдруг наполнился его гнусавым, слегка ироничным, можно даже сказать подтрунивающим голосом, всегда сопровождаемым заразительным негромким смешком и какой-то старомодной прибауткой.
— Ко-неч-но, каждый пенсионера обидеть норовит, — смеётся он, когда кто-нибудь начинает подтрунивать над его «трудовой мозолью» или над маразматической настойчивостью везде и всюду навести идеальный порядок.
— Вас, «старого бюрократа», обидишь, — беззлобно огрызаемся мы, — стоит руку пожать, инвентарный номер на всех пальцах окажется.
— По-ло-же-но, — нарочито строго тянет он, пряча смешинку в густых зарослях бровей.
В общем, «конторка» наша ожила, в ней теперь каждый день что-нибудь случается. Так, уже на следующий день после его прихода, в «курилке» нашего офиса во дворе появилась старая обшарпанная скамейка, которую, как выяснилось, он умудрился как-то выменять у дворника жилого соседнего дома за бутылку пива. И наши курильщики, которых и видно-то в службе не было, вдруг выползли туда из своих потаенных «шхер»: чердаков, черных лестниц, подвалов, туалетов, усевшись на это повидавшее виды и выслушавшее ни одну историю человеческих судеб сооружение. А мы неожиданно для себя обнаружили, что наши «компьютерные гении» умеют не только пялиться в экран, но говорить… и слушать.
Не чудо ли это?

…
— Вообще-то я не курю, — говорит наш комендант, — но поговорить в курилке люблю. Только здесь можно так запросто независимо от регалий и возраста посидеть с людьми плечом к плечу и просто поговорить, что называется «за жизнь»: о футболе, путешествиях, победах, поражениях… бабах, наконец.
— Ишь ты чего захотел наш ветеран, о… бабах поговорить, — смеемся мы.
— По-ло-же-но мужику говорить и думать о ба-а-абах, — сладко тянет он почему-то подзабытое ныне слово на весь двор, улыбаясь глазами. — А иначе и не мужики мы вовсе, а так… не пойми кто из царства этого вашего – «Поф и Наф».
У него всё легко и просто!
Иногда он цитирует кого-то:
— «…что было, то и есть, и будет, что было, приходится несть, всё это учтиво…», — а затем добавляет от себя, — и ненужно ничего усложнять.
— А что надо? —вопрошаем в ответ.
— «…надо бы жить, надо бы… просто жить!..», – снова цитирует кого-то по памяти, на свой манер…

Наш новый комендант в своей безудержной «словоохотливости» совершенно неназойлив, тактичен, деликатен, непредсказуемо интересен и искренен. Как только завидит кого-нибудь в коридоре, радостно улыбаясь, неизменно первым приветствует его, кивает, протягивая свою огромную широкую ладонь и безошибочно называя каждого по имени отчеству.
Как ему удается всех нас упомнить?
Оказывается, искренне-радостное приветствие человека и уважительное обращение к нему просто по имени-отчеству удивительным образом притягивает, вызывая ответную симпатию и желание говорить.
В общем, мы радуемся, когда он в офисе, также спешим к нему навстречу и подолгу болтаем с ним обо всём на свете, несмотря на свои очень важные неотложные дела.

…
— «Будим жить…», — радостно вытаскиваем из памяти давно подзабытое в ответ.
И вот, как-то незаметно на скучных желтых стенах коридоров нашего здания стали появляться картины, авторами которых, как выяснится позже, оказались наши же коллеги, каким-то чудом откликнувшиеся на предложение коменданта принести своё домашнее увлечение сюда. А рядом с ними в аккуратных канцелярских рамочках – рисунки наших детей, внуков, племянников, подаренные нам по случаю каких-то давно забытых семейных торжеств и, как выяснилось, не утерянные в течение потока однообразных дней, месяцев, а иногда и годов. А ещё, спустя время, – и старые гобелены, сувенирные тарелки, магнитики, привезённые нами из своих отпусков…

Интересно, почему эти нехитрые выставки так увлекают нас теперь, не заметно вернув из виртуального рабочего цикла, в мир реального общения, в котором всё можно потрогать прямо «здесь и сейчас».
Давно известно, люди большую часть жизни, увы, проводят в состоянии… «не здесь» и… «не сейчас», а витают где-то там, далеко, в другом месте, а когда вдруг случайно возвращаются в волшебное «здесь и сейчас», то становятся очень даже счастливы.
Секрет обаяния нашего коменданта очень прост: он всегда «здесь и сейчас», ему не бывает ни скучно, ни одиноко, он всегда с людьми в так называемом «офлайне». Да и мы ныне, сами того не замечая, вслед за ним, вместо круглосуточного сидения на стуле в обществе с компьютером, с удовольствием и интересом, медленно и не торопясь, нет-нет да прохаживаемся по коридорам нашего офиса, с интересом заглядывая во внутренний волшебный мира авторов экспонатов.
Оказывается далеко не все люди обычные, ну то есть не все они серые на самом деле. Получается, раз нам всё это небезразлично, то и мы вовсе не серые и совсем даже не обычные. А мы-то сомневались в том, глупенькие.
Но и это ещё не всё: через пару недель, в одном из просторных холлов нашего входного вестибюля непонятно откуда появился теннисный стол с двумя новенькими ракетками и коробкой шариков. И о чудо! – мы вдруг вспомнили, что когда-то давно играли в теннис во дворе, в школе, институте. Теперь в обеденный перерыв, как в чудесном фильме восьмидесятых, вокруг этого стола собирается масса народу, играющих парами на вылет, чтоб всем хватило время подержаться за ракетку. Тут никогда не бывает тихо, слышен смех, споры, нескончаемые рассказы, эмоции, впечатления.
А чуть позже из подвала здания наш неугомонный ветеран вытащил на «свет божий» старый обшарпанный бильярд, в ремонт которого мы все разом впряглись: кто-то притащил старое неиспользованное по назначению шинельное сукно, кто-то электрический рубанок, кисточку, лак. Затем мы собрали деньги на кий, шары, корзинки и приступили к работе. И сколько ж всего нового мы услышали и узнали друг про друга, пока работали бок о бок.
Но подлинным триумфом нашего общего рукоделья стал огромный во всю стену главного холла стеклянный аквариум. Откуда Игорь Николаевич притащил его сюда? Как? Это до сих пор остается «тайной за семью печатями», но заразил той затеей он нас с головой. Не осталось ни одного оставшегося равнодушным к его новшествам в нашем коллективе. Не стану вдаваться в подробности ремонта этого старого, текущего из всех стыков мини бассейна, покупки необходимой арматуры в него, поиск места для его установки, подводки электропитания, определения ответственных за эксплуатацию этого непростого агрегата. Так или иначе, рыбки в него торжественно в присутствии всего коллектива запустили уже через неделю, как говорится, «по науке» в заранее подготовленную воду с живой растительностью. Кого там только не оказалось: всевозможные полосатые барбусы и данио, длиннохвостые меченосцы и шустренькие гуппи, «неоньчики» и ярко-рыжие дискусы, мохнатые скалярии и сомики, улитки и… небольшие раки.
Ныне, приходя на работу, каждый из нас считает своим долгом подойти к аквариуму, постукать пальцем по стеклу и что-нибудь сказать его обитателям.

…Одним словом, наш серьезный офис сильно меняется в последнее время: повеселел, ожил, что ли, очеловечился. И всё это происходит всего-то благодаря одному человеку, нашему завхозу, коменданту, ветерану. Вот только сам он почему-то в последнее время загрустил: станет как-то так боком к аквариуму, печально глядя сверху вниз на своё «детище», и что-то там всё высматривает, высматривает, шевеля губами, словно пересчитывает мелькающие за стеклом хвосты.
— Что, «родное сердце», инвентарные номера рыбам клеить собрался? — хохочем мы, заставши его в этой задумчивой позе.
— Не по-ло-же-но, — непривычно грустно тянет он, не глядя на нас.
И вот как-то утром, когда мы уже приступили к своим повседневным обязанностям, разойдясь по кабинетам, он, неожиданно, непривычно не поздоровавшись, заявляет нам:
—Мужики, есть разговор.
— Что случилось? – пугаемся, глядя на его растерянный вид.
— Не хочу этого говорить, но и не говорить – не могу: среди нас завелся вор, — горько, почти шепотом давит из себя.
— Не может быть!.. С чего ты взял?
— Как с чего? — вскипает, — в аквариуме нет ни одной улитки, исчезли половина раков, пропали все сомы, гуппи, да и растительность поредела.
— Вот это да, — дивимся мы своей невнимательности, бросившись к нашим любимцам.
Что же делать?
Комендант прав.
Кто виноват?
Ах, до чего ж знакомые «до боли в глотке» вопросы.
— Давайте камеру повесим, — предлагают одни.
— А толку, — возражают другие, — кто смотреть-то круглосуточно в неё станет.
— Зачем смотреть? — парирует кто-то. — Пусть пишет на запись, а мы как очередная рыбка исчезнет, прокрутим запись и всё.
В общем – «долго ли, коротко ли»! – к вечеру напротив аквариума уже появляется камера со встроенным в неё датчиком движения, который автоматически включает запись событий в момент, когда кто-то подойдёт к аквариуму. Но рядом с ней, на самом видном месте, наш великий человеколюб, несмотря на наши протесты, огромными буквами вешает объявление: «Извините за неудобства, ведется видеонаблюдение».
Ну, что ты с ним делать будешь? – всю охоту испортил.
Вот такой он – наш комендант!..
Может быть, из-за этого, несмотря на принятые нами серьёзные меры, мы никого не поймали, а рыбки между тем продолжили исчезать.
Как?.. Куда?.. Или, правильней будет спросить, кто такой невидимый ни на одном нашем радаре и камере умудряется пробраться к нашим питомцам?
Одним словом – мистика!
Но, к удивлению, наш замечательный завхоз, несмотря на потери в аквариуме, после очередного просмотра видеозаписи за сутки, день ото дня становится всё веселее. Он снова светится оптимизмом и жизнелюбием, с лица не сходит привычная добродушная улыбка, а в глазах привычно зажглась неувядающая подтрунивающая хитринка.
А то, как же? – сама по себе мысль о том, что кто-то из своих – вор не просто ужасна, она невыносима!..

Вот только, если это, к счастью, не «свои», тогда кто?
Домовой?
Леший?
Или призрак какой решил рыбками полакомиться?
И что на то сказал наш мудрейший «Ка» – комендант, то есть?
Наш «мудрейший» ничего не говорит, он молчит, что «рыба об лёд», блаженно улыбаясь и с удвоенной энергией продолжая следить за своими питомцами. Он практически не отходит от аквариума, каждый час, пересчитывая и пересчитывая своих рыб, а попутно поглощая «горы» спецлитературы по их разведению, не смотря на то, что живность в аквариуме продолжала исчезать, не оставляя никаких следов и надежд на разгадку этого «странного ребуса». Впрочем, однажды от второго рака, кажется, мы нашли-таки маленький кусочек панциря. Похоже, тот дал настоящий бой «невидимке», сумев оставить следы своего исчезновения, как вещественное доказательство.

…И вот однажды, придя на работу, мы застаём Игоря Николаевича застывшим в позе изумлённого «вождя пролетариата», как на памятнике у Финляндского вокзала, с указательным перстом внутрь аквариума. Там, в глубине вод этого рукотворного сооружения, наш всеобщий любимец – крупный с золотым отливом красавец-дискус – существенно преобразился: из пасти последнего торчит хвост вполне себе упитанного и сопоставимого с ним по размеру аквариумного сомика. Челюсти нашего «красавца», весьма милой на вид рыбки, безобразно раздвинулись, словно в мультфильме про кровожадных вампиров, многократно увеличившись в размерах, и уродливо вывернулись наружу. И при этом ни проглотить, ни выплюнуть свою добычу наш новоявленный «крокодил» оказался уже не в состоянии.
Перед нами двухвостое чудище, яростно бьющееся у самого дна и, похоже, пытающееся хоть как-то всплыть на поверхность в надежде на нашу помощь.
— Вот и вор нашёлся, — отчетливо звучит чей-то голос в «гробовой тишине» в огромном холле у аквариума.
— Не всё золото, что блестит, — выйдя из оцепенения, озабочено выдыхает наш добряк. — Не по зубам куш отхватил, — добавляет.
— Кто кусал исподтишка, в глотку получил ежа, — выдает кто-то экспромт, и мы безудержно хохочем на весь этаж…

Теперь, нам в нашем четырехэтажном офисе на Заневском проспекте, расположенном около малозаметную речку Оккервиль, снова легко и уютно всем вместе…
10.06.2015г.

Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь, а также своего доброго старшего товарища (БИН) за то, что просто довелось в трудные минуты своей деятельности выполнять служебные задачи рядом с ним, что называется «бок обок».
Да, и ещё: рассказ написан на ходу и в нём наверняка всего масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, в очередной раз извинившись за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ФБ), либо оставить их прямо под текстом.
Спасибо за внимание и… сопереживание.