Трамвайная история

Декабрь подходил к концу. Кругом витал запах мандаринов, хвои и каких то смутных, детских надежд.
Сев в трамвай на Стаханке, Николай устало примостился на сиденье рядом с девушкой. Девушка была хороша. Длинная чёлка, большие, как у Алисы Селезнёвой глаза, майка с Куртом Кобейном и длинные тонкие пальцы, державшие книгу. Николай успел прочитать название: «История мирового рок-ролла». То ли от своих проблем, то ли от истории мирового рок-н-ролла, которая в общем-то, является очень печальным чтивом, девушка плакала, хотя и старательно скрывала это. Заметив блеск от слёз в глазах своей попутчицы, Николай повернул голову к ней.
— у вас всё хорошо?-спросил он мягко.
Читательница посмотрела на него и ничего не сказав, брезгливо отвернулась.Николай был не молод, неопрятен и полупьян.Длинные, редкие волосы падали немытыми седыми космами на его куртку, которая была новой, видимо, ещё на заре перестройки. Дряблая старческая кожа со множеством пульсирующих жилок была желта как пергамент. И лишь глаза Николая смотрели весело и задорно.
Николай был рок-н-рольщиком, живой, правда всеми забытой, легендой. Ему хотелось сказать: -девочка, в твоей книжке наверняка написано про меня, а ты даже не знаешь, с кем едешь. Я ставил на уши полутёмные советские ДК, меня не раз винтили менты, и твои папа и мама, наверняка были на моих концертах.
Но сказать всё это Николай не мог. Меньше всего ему хотелось, чтобы его пожалели, а весь его похмельный вид не просто кричал, он вопил об этом.
Девушка опять уткнулась в книгу, а Николай измученно стал считать, сколько осталось ехать до Разгуляя, где его ждал друг, такой же, забытый всеми музыкант-алкоголик, который обещал похмелить.
На Борчанинке двери трамвая открылись и напротив Николая на соседнее сиденье у окна плюхнулся парень.Молодой человек был шикарен.Очки, а ля Джон Леннон, чёрное пальто, высокие ботинки, рюкзак с Виктором Цоем, футляр со скрипкой в руках и огромные, будто отобранные у Валуева, наушники на голове.
Музыка играла там так, что Николаю было её отлично слышно.Когда-то и он любил «врубить музон» так, чтобы слышали соседи, прохожие и все-все на свете. Николаю даже стало на какое-то время легче, глядя на эту беспечную молодость, слушающую музыку с весёлыми удивлёнными глазами, в которых плещется любопытство и любовь к жизни.
Трамвай тронулся. Николай молча перебирал в руках, чётки-подарок жены, бросившей его десять лет назад. Бывшей звезде рок-н-ролла было нехорошо. Какая то мысль сверлила его и без того изнурённый похмельем мозг. Вдруг Николай понял, в чём дело. Когда до Разгуляя оставалось совсем немого, рокер достал из кармана блокнот, ручку и что-то быстро написал на вырванной странице. Встав и направившись к двери Николай сунул записку в руки парню со скрипкой и знаком показал, что записка адресуется ему вот от той девушки с книгой. Последнее, что увидел Николай, выходя из трамвая, как парень подсел к девчонке и они о чём то начали разговаривать, оглядываясь на него.
-«познакомятся или нет?» думал Николай, ковыляя к своему другу.
А в это время, где-то далеко-далеко, добрый Бог усмехаясь говорил своим ангелам:
-наконец-то он сделал то, для чего родился. Сегодня он умрет.
Ангелы шелестели крыльями и, улыбаясь, молчали. Они были с ним согласны.