Кофейная гуща или как уследить за своей головой

Проскальзывая между людей в переходе метро, наш посланник нервно вцепился в изнанку своего кармана пальто. За его голову в высшем обществе назначили кругленькую сумму, и лишь одним он обладал, чтобы заслужить столь «почетный» титул – информацией. Все те люди, что проходили мимо, сейчас являлись для него лишь стенами, но эти сухие добропорядочные граждане даже не догадывались о подобном.
Ему осталось 736 шагов. Уже 726. Так, уже 600… слишком медленно! Да еще и из-за того, что его так внезапно вызвали, мозг работал на пределе и утерял былую бдительность, поэтому на него уже могли нацепить датчик.
Он наспех пошарил у себя под рукавами, на козырьке дырявой кепки, под воротником, делая вид что прихорашивается. Хотя делать это было не для кого, тем более в метро.
Но факт остается фактом – его сердце ухнуло вниз, когда змеевидные ловкие пальцы нащупали маленький приборчик, закрепленный на задней застёжке кепки. Он был не больше полсантиметра, но означал очень многое. Даже слишком многое.
Он отреагировал мгновенно. Вместо того, чтобы сделать так, как ему велел шериф, а именно прокусить датчик зубами и сплюнуть в ближайший водосток, парень аккуратно прикрепил его в складки шарфа проходящей мимо него девушке из толпы.
Ему уже было жаль эту несчастную, ведь теперь ее отследят и будут допрашивать как сообщницу. Хотя он не был уверен, была ли то искренняя жалость.
— Ну-ну, зачем же так делать.
Сердце Жана сделало кувырок и приземлилось куда-то в пятки. Он вылупил глаза и, не переставая идти, стал осторожно оглядываться. Голос прозвучал будто в пространстве, только для него, и отдался эхом у него в голове. Хотя, может это всего лишь звук отскакивает от стен метро, кто знает.
— Ее же теперь будут искать, ты в курсе?
Парень окончательно испугался – он стал лазить по карманам, проверять виски и уши на наличие «слуховых» аппаратов, судорожно дыша. Он стал чеканить шаг, и каждый стук стоптанного каблука вторил бешенному сердцебиению.
Его месторасположение знают.
За ним следят.
Он круто развернулся на пятках и, как хорек, легко влился в толпу, что шла в другую сторону. Вот в таких моментах стоит действовать так, как поручил шериф. Убегать.
Голос издевательски рассмеялся.
Только тут уже послышались задувания дыхания в микрофон – значит, где-то точно есть прибор, передающий голос Жану. Но как он работает и где он спрятан его не волновало, главная цель теперь поменялась, и поменялась кардинально. Эти ситуации шериф называл «002», но Жан надеялся, что таких ему повидать не придется.
— Думал, ты раньше среагируешь. Ой, постой-ка… я похоже тебя потерял. Не помашешь мне ручкой? Над толпой?
Жан понял тактику – задеть, разозлить, подлить масло в уже горящий огонь и лишить осторожности. Он лишь коротко улыбнулся, ведь улыбка и осталась его последним кусочком пазла, — тот, что не выцвел, тот, что имел хоть какую-то ценность.
Он уже было подумал, голос снова упрекнет его, мол: «Чего лыбишься? Жить надоело? Ты же куда-то спешил, уже нет?», но тот промолчал. Либо и правда потерял, либо хочет сделать вид, что потерял. Такими дешевыми трюками не взять даже ребенка.
Но тут голос подался снова.
— Нет-нет, кажется нашел. Это же ты только что улыбнулся? Знаешь, ты симпатичнее, когда серьезный. Ха-ха-хх!.. Видел бы ты свое лицо, когдш-ш-п-пш ш-шп-ч-пш-к …
Помехи отдались скрежетом в ушах Жана, будто кто-то резал его бумажные шансы выжить обыкновенным ножом. Он скривился и постукал себе по ушам, боясь, что их заложит. Но дело было не в них.
— Эй, Жан! Оглох, что ли?!
Кто-то больно толкнул его в плечо и, Жан, имея хрупкое телосложение, впечатался в стену.
Перед ним возник Максимилиан. Где-то метр шестьдесят, все такой же улыбчивый, все такой же кудряш, все такой же Максимилиан, его лучший друг детства.
Был один маленький минус — его веселость порой раздражала Жана. И, скажем, еще один, побольше – сейчас Жану было точно не до друзей. Ему бы отмахнуться от этого назойливого голоса, ну еще желательно добраться до встречи живым, и все будет клин клином.
— А, привет. Прости, я спешу. Нет, правда спешу! – заторопился объяснить Жан, увидев недоверчивые глаза друга.
— Ты до Повстанческой? Или на «Наполеонову» свернешь? К девушке своей, да-а?
Макс ткнул Жана в бок, ухмыляясь. Парня укусило где-то внутри чувство сомнения. Он его до смерти ненавидел, но никогда не пренебрегал.
— Да отвяжись ты со своей девушкой. Мне на Королёву если что, и я уже опаздываю.
Тут в голове снова ожил голос:
— А это кто? Еще один из ваших?
По телу Жана прошлась рябь, ему постепенно становилось не по себе от всего этого.
— Да ладно тебе, я за компанию пройдусь, — Макс нахмурился, — Эй, все нормаль…?
Щелк. А вот и промах.
— Все отлично, просто сегодня из-за погоды живот скрутило.
— А, ну так у меня тоже с утра было… думал, что-то не то съел…
— Так что за коротышка? Похоже, не ваш. Вам же запрещено общаться с кем-либо на задании! Ах ты, нарушитель, ха-ах!
Пока Максимилиан болтал, а голос в голове тоже не замолкал, Жану начало казаться, что его мозг раздваивается. Но тут он заметил то, чего не хотел.
Щелк. Снова промах.
Жана чуть не пробрал смех. Такого он себе позволить не мог, поэтому его натренированное лицо оставалось невозмутимым.
Макс доставал из правого кармана какие-то безделушки, показывал другу и смеялся. Жан даже было повелся на эту его наивность, но он помнил красное правило – не доверять никому и ничему. Этому его учили уже 2 года, и он делал неплохие успехи.
Когда голос в голове снова выплюнул какую-то фразочку, Жана будто прорвало. Он грубо загородил дорогу Максимилиану, вырвав его левую руку из кармана. Та была потная от того, что долгое время зажимала датчик, который из-за этого и вылетел на бетонный пол.
В Жане взорвалась ярость. Он поджал губы, отшвырнул руку друга и со всей силы наступил пяткой на прибор, отчего он разлетелся на несколько частей.
Ему нельзя было поддаваться таким эмоциям. Пару мгновений назад он хотел рассмеяться от того, как легко заметил промахи Макса в его почти натуральной актерской игре. Сейчас же он был полон гнева, направленного в два русла одновременно: на то, что вообще позволил ему последовать за собой и, конечно, на предательство.
— А-а-й, я могу найти объяснение! Правда… Эй, Жан! Ты куда?! Что это был за прибор?!..
Жан уже спешил слиться с толпой, но Макс его догнал:
— Скажи мне! Мне просто дали его и сказали пройтись с тобой… я понятия не имею… честно! Ты где, придурок?! Надо же объясниться!
Но он не знал, что у Жана есть отличное умение – быстро смываться, если ему это надо, поэтому парня уже не было на этой ветке. Он стоял в углу последнего вагона метро, когда всклокоченный Макс выскочил на главную платформу.
Жан через закрывающиеся двери успел услышать, что друг его звал, увидеть, что на него оборачивались люди, но тот только растерянно поправлял кудри и продолжал оглядываться.
Спустя секунду поезд тронулся.
Жан поправил растрепанные волосы. Опустился на корточки и уткнулся лицом в колени. Дети, стоящая рядом бабушка и даже эти желтые лампы, казалось, смотрели на него. Сочувствовали.
Он резко посмотрел на лампы, надеясь, что те своим светом ослепят его. И помогло. Ему ужасно хотелось подумать над этим, пораскинуть мозгами, но он просто сидел с красными пятнами на щеках и поблёскивающими глазами.
Он знал, что поступил правильно. Правильно, что разнес на кусочки прибор отслеживания местоположения, что ничего не сказал ему, что так ловко убежал. И правильно, что оставил ему кепку. Хотя тут, наверно, помог сам Бог – ее просто сдуло потоком воздуха.

Максимилиан уже больше десяти минут ходил по платформе, не находя ни Жана, ни себе места. Теперь его точно найдут. Он просто хотел легких денег, так внезапно найдя этот шанс, надеялся на легкомыслие друга, что он ничего не заметит. Теперь ни друга, ни денег.
Он сел на скамейку, пусто глядя на уже пятый отходящий поезд. Его взгляд привлекла кепка, которую кто-то забыл на спинке. Парень взял ее, покрутил в руках, сунул палец в дырку над правым виском и только спустя пару секунд до него дошло, что он держит.
Кепка Жана.
Но когда он успел? Он успел так быстро свалить, но еще и нашел время оставить ему кепку? Жан всегда был чудаком и всегда удивлял Макса.
Его напрягло кое-что. Где-то с изнаночной стороны головного убора слабо мигал индикатор. Работа была выполнена искусно, второго шва почти не было видно.
Макс разорвал двойное «дно» и опешил. Точнее, мог бы, если бы его голову сейчас не занимал Жан как личность: что это за провода? Знал ли он о них? Если да, то зачем?.. Если нет, то это точно что-то значит. С чем связан Жан? Кто он?
В следующее мгновение в одном из кругленьких датчиков послышалось шипение. Только спустя пору секунд ошалелый Макс стал разбирать слова:
—….аже если и такш-п-шш, то вышло очень обидно, не находишп-ш-шь? И ты осталш-пся ни с чем, и я… послуша-п-пчш-шч!..
Макс вскочил, но кепка уже загорелась и опалила его джинсы.