2001 год

2001 ГОД

Было восемь утра, осень, суббота. Меня разбудила мама.

— Там Андрей пришел, говорит, что-то срочное.

— Что может быть срочного так рано?

— Не знаю. Сказать, чтобы уходил?

— Нет, скажи, пусть на улице подождет.

Чего этот баран так рано приперся? Он же знает, что я сплю. Лишь бы западло сделать.

Я надеваю джинсовую куртку и шелестящие штаны.

— Маааам, я же просил зашить мне дырку на штанах.

— Я не успела, подожди, сейчас зашью.

— Та куда? Не трогай, меня Андрей и так уже сколько ждет.

— Поешь хоть что-то.

— Я не хочу.

Выхожу из дома и быстро спускаюсь по ступенькам, спрыгивая с последних пяти.

Тарам-тарам-бах, тарам-тарам-бах.

И так пять этажей.

Андрей сидит на лавочке.

— Какого хуя так долго? Пока твоя мамочка тебе там жопу подтирала, я заебался ждать.

— А ты чего так рано приперся, баран? Ты же знаешь, что я в восемь часов еще сплю.

— Можешь спать, а можешь нет. Вот и зашел. Ладно, я не с пустыми руками. Пошли.

Он протянул мне руку, я протянул ему в ответ.

Мы вернулись в подъезд.

— Посмотри, никого нет?

Я выглянул из подъезда.

— Нет.

Почтовый ящик 64 квартиры в самом низу. В этой квартире уже давно никто не проживает.

Он открылся со скрипом, Андрей извлек оттуда что-то и засунул в карман мастерки.

— Пошли быстрее.

— Куда?

— За гаражи.

— А что у тебя?

— Тихо ты! Чего орешь на весь подъезд? Пошли быстрее, сам все увидишь.

Осень. Сегодня день солнечней, чем обычно. Сухие листья лежат в кучах, пару из них дымится, но запах приятный. Я жарко оделся, теперь несу джинсовку в руках. Вот мы уже за бесконечными рядами гаражей, садимся в на беседку, где сидели пацаны постарше. Место нам не по статусу, но, пока никто не видит. Андрей позволил себе сесть на стол, а ноги поставить на лавочку. Чтобы не казаться маменькиным сынком (каким он меня считал), я повторил за ним.

— Смотри.

— Это что, граната?

— Да.

— Она заряжена?

— Заряжена.

— И ты ее с собой таскаешь? Ты ебнулся? Она же с войны еще, а если ебанет?

-Не ебанет, если не выдернем кольцо.

— Ты уверен?

Андрей подмигнул.

— Нет.

Это была граната ф-1 с запалом узрг, как я узнал позже в армии.

Моему удивлению не было предела.

— Где ты ее взял?

— Поменял у дяди Миши на дичку, которую мы нашли в прошлом месяце.

— А он тебя родителям не сдаст?

— Не сдаст, он свой пацан.

— Да? А помнишь, как он рассказал моей маме, что мы аккумуляторы украли.

— Потому что мы у него украли, дебил.

— Какая разница? Они ему вообще не нужны были, а пизды я потом долго получал, мать до сих пор мне говорит, чтобы я с тобой не водился.

Я услышал звук мотора.

— Слышишь? Москвич.

— Это дед Ваня. Как же меня достал этот старый хрен. С утра уже на гаражах висит. Сюда едет, похоже, с рыбалки.

— Ладно, пошли от сюда.

Мы спрыгнули со стола и пошли. Я знал, что мы идем к заброшенному спортзалу. Я думал о дяде Мише. Неужели от тоже знает, что коноплю можно курить? Выглядит он старым. Я спросил:

— Может, в речку кинем?

— А ты кинешь? Запал старый, мало ли что.

Я промолчал. До заброшки идти было недалеко. Там у нас было спрятано полпачки сигарет, которые мы стащили у Лехи. Он прятал их за мусоропроводом. Когда мы шли, Андрей проверял каждую пачку сигарет, лежащую на асфальте. Мало ли, осталось чего. А оставалось часто. Иногда мы находили пачки даже с зажигалками внутри. Мы взяли то, за чем пришли, и вышли на улицу, нашли ближайшую дымящую кучу листья.

— Подкуривай.

— Нет, у меня до сих пор глаза от дыма болят.

— Ой, глазки болят. Не расплачься только. Давай сюда пачку.

Андрей вынул из нее сигарету и начал раскуривать о тлеющий уголек. Свою сигарету я подкурил об его сигарету, и мы вернулись в спорт зал. Я докуривал вторую.

— Может, нитку к кольцу привязать и дернуть?

— Ага, чтобы тебе башку оторвало. Дядя Миша говорил, у нее радиус разлета осколков до двухсот метров.

— Дай мне подержать.

Мы сидели на ступеньках. Он достал из внутреннего кармана и вложил мне в руку.

— Сука, какая тяжелая. Как ее закинуть можно вообще, чтобы осколком не зацепило?

— Её с окопа кидают.

Я повертел гранату в руках и отдал обратно. От третьей сигареты меня стошнило бы. Поэтому мы решили сходить проветриться. Было около одиннадцати часов. Мы шли по улице, проверяя каждую пачку сигарет, валявшуюся на асфальте.

— Может, в костер кинуть?

— Да, неплохая идея. Нужно спички достать.

Возле нас прошли три девицы и начали хихикать. Я посмотрел на Андрея и спросил:

— Хули они ржут?

— Та, что в шапке, это потаскуха Костяна, что возле завода живет.

— Ясно, а мы причем?

Андрей закричал им в след «ПОШЛИ НАХУЙ, ШЛЮХИ».

Они начали хихикать еще больше.

— Не боишься, что она Костяну скажет?

— Ой, та что он может? Мне рассказывали на днях пацаны, что его Афоня из параллельного класса отпиздил. А ты видел Афоню того? Он же на полголовы ниже меня.

Кучи всё также дымили. Мы решили отправиться в спортзал, чтобы покурить.

— Слышь, я вчера с Саней гулял, у него деньги оставались. Может, он нам спичек купит?

— Та гандон Саня, он все наши дела родителям сливает. И вообще, зачем ты с ним водишься? Он же как баба, постоять за себя даже не может.

— У него десятка была, можем еще пива взять.

Андрей начал копаться в своей голове.

— Пиво его присутствия не стоит. У тебя осталась конопля?

— Да, дома лежит.

— Блять.

Это всего лишь кусок железа с взрывчаткой, но сколько возможностей мы несли у себя в кармане, было не сосчитать.

Время было около трех часов, я услышал чье-то шарканье.

— Тихо! Ты слышишь?

— Да, лазит кто-то.

Вдруг я увидел пацана лет восьми, он точно был из интерната, что недалеко. Он начал бежать, мы погнались за ним и прижали к стенке. Мелкий был очень напуган.

Андрей взял его за шкирку и начал орать:

— ТЫ ЧЕ, СУКА, ТУТ ДЕЛАЕШЬ? ПО НЫЧКАМ ЛАЗИШЬ?

Пацан начал реветь. Я проверял его карманы. У него было пару бычков и полпачки спичек.

— Отпусти его.

Андрей отпустил и вслед заорал:

— Пиздуй отсюда и не суйся, это наша территория.

Мы сели на ступеньки.

— Есть спички.

— Пошли в лес, пока не стемнело. Только пачку добьем сначала.

Мы подожгли последнюю сигарету и раскурили на двоих.

Когда мы вышли из зала, нас уже ждали. Человек двадцать, не меньше. Ебаные интернатовцы. Стоит задеть одного, так они сразу толпой прибегут. Некоторые стояли с палками, у одного, самого большого, была отвертка. Он с нами и заговорил.

— На колени.

Я пытался тянуть время.

— Что?

— Ты, блять, тупой? На колени упал.

Андрей достал гранату, начал размахивать ей и орать:

— ВЫ ЧЕ, СУКИ? ЧЕ СОБРАЛИСЬ ТУТ? ЭТО НАША ТЕРРИТОРИЯ. ТОЛЬКО РЫПНИСЬ, СУКА, Я ТАКОЙ САЛЮТ УСТРОЮ, ЧТО ТЫ К РОДИТЕЛЯМ ОТПРАВИШЬСЯ.

Он засунул палец в кольцо, и мне стало страшно до дрожи. Я был уверен, что это сон. Старший заорал:

— Чего вы встали, дебилы? Она не заряжена.

Я выдавил из себя:

— А ты проверь, придурок. Твои кишки потом с дерева снимать будут.

Мелкий опять начал хныкать.

— Они только пачку спичек забрали.

Старший ударил его по лицу.

— Заткнись, баба. А вы, пидоры, мы вас достанем.

Андрей чувствовал, что побеждает.

— Так ты весь интернат веди, у меня гранат хватит, чтобы вам каждому в жопу затолкать.

Они начали бежать от нас.

Около пяти часов вечера мы шли к лесу.

— Ты правда хотел сорвать кольцо?

— Лучше сдохну, но на колени не встану.

Я не сомневался в том, что он хотел выдернуть кольцо. Не знаю, почему спросил. Я вообще никогда в нем не сомневался. С самого детства я не видел, как он плачет. И на лжи он ловил всех, а сам не попадался ни разу. Мы начали ломать дрова и разводить костер. Через час у нас была куча углей и полноценное пламя. Мы бросили гранату, но она так и не взорвалась. Андрей подошел, чтобы забрать её.

— Ааа, сука, горячая.

— Та хуй с ней, утром заберем.

Около восьми я зашел в подъезд и увидел новый стих на побелке. Значит, моего соседа снизу уже выпустили из дурки.