Благородная сандалия

— Эм, погуляем завтра? Я тебе расскажу все, что прочитала про драконов! И про ведьм, русалок, водяных… Правда-правда! – лепетала Сесиль. Она потрясала кулачками, стоя в разорванном и запачканном платье, которое уже не было таким шикарным. Её подруга неуверенно на нее взглянула, наматывая растрёпанную кудряшку на палец:
— Прости, мне кажется, мне нельзя тут быть. Может, меня уже ищут. Да и тебя тоже… Тебе ничего не будет за платье? Оно же такое роскошное… Или в королевской семье таких навалом?
Девочка робко опустила взгляд на свои поношенные лохмотья, которые достались ей от брата и нервно замяла руки.
— Ну ты чего? – Сесиль радостно засмеялась, взяла несмелую руку подруги и, прикрыв своими ладошками, заглянула ей в глаза — Хочешь, я потом принесу все-все свои платья? И свой беретик, он бы тебе так пошёл!
— МИРИАМ? Ты хоть знаешь, что творишь?!
В конюшню вбежала разъярённая женщина в обносках, потрясая непослушными кудрями, а от ее крика Мириам вздрогнула. Следом ворвалась молодая барышня, но скривила нос, только ступив второй шаг. Махнув дворецкому рукой, она вышла, прикрывая нос платочком.
— Нет, она ничего не сделала! Мы просто гуляли! Почему нам этого нельзя? – Сесиль выступила вперед, раскинув руки, — Она не виновата! Только не бейте ее!..
Дворецкий грубо схватил Сесиль и поволок наружу.
— Нет, оставь, Кладен! Оставь меня! Я должна… — брыкалась девочка.
— Сесиль, прости меня! Сесиль! – крикнула Мириам, но через секунду уже получала от мамы. Крик женщины еще долго слышался из конюшни, и был в основном о том, что в скором времени девочку опять будут пороть розгами хозяева поместья.
Когда дворецкий втолкнул Сесиль в её палаты, та показала ему язык, что сделала очень зря. Её уже поджидала старшая сестра – наследница престола. Махнув рукой, она приказала Кладену выйти.
Как только за дворецким хлопнула дверь, сестра бросила в Сесиль свою перчатку.
Распахнув глаза, девочка посмотрела в напудренное лицо Гертруды, которое сквозило ненавистью.
— Не хочу тратить на тебя своё время. Ты снова позоришь нас! О, небеса!.. Еще не было ни одного человека в нашем роду, похожего на тебя! Была бы я на месте матери, выпорола б тебя как следует. Зачем ты общаешься с таким мусором, как Лекровы? Они – почти наши рабы, и эта их Мириам до конца своих дней будет мне служи…
— Не будет! Я ее освобожу! Всю их семью освобожу! И сбегу с ними! – Сесиль забегала глазами по комнате, будто в поисках чего-то тяжелого, но вместо этого рассмеялась. Гертруда возмущенно втянула в себя воздух и закричала:
— Я переговорю с родителями. Теперь твой срок – пять лет!
Подобрав юбки, она выбежала из комнаты, оставив Сесиль. Девочка расслабилась и беззвучно зарыдала и засмеялась, упав лицом в большие подушки на кровати.
Утерев глаза кружевами, что висели на груди, она глянула на бежевую перчатку Гертруды, на свой приговор. Именно эта перчатка значила ее заточение в стенах замка на пять лет.

Смахнув с лица светлые волосы, которые были отличительной чертой королевского рода, девушка продолжала смеяться и плясать по крыше городской ратуши. Босые ноги здорово хватались за черепицу и не скользили, поэтому Сесиль уже набила изрядно ссадин и мозолей.
Пока ночь влипла в город, девушку не могли найти – ночь была ее стихией. Как бы Гертруда не старалась, она никогда не найдёт ее на улицах этого города, который за 5 лет успел стать ей домом.
— Люди! Почему вы спите?! Выходите! – смеялась Сесиль.
Она кружилась, подхватывая юбку легкого белого платья. Она не боялась заболеть – все ночи в ее городе казались ей теплыми.
— Эй, сумасшедшая! – окликнул ее юношеский голос, исходящий вниз по улице, – Лучше слезай, я тебя ловить не буду!
Сесиль пригнулась и спряталась с другой стороны крыши, осторожно выглянув из-за угла. Нет, это точно не люди Гертруды! Какое счастье!
— А ловить меня и не надо! – крикнула она в никуда, — Если я захочу…
Девушка ловко зацепилась за водосток и спрыгнула на каменную мостовую, больно отбив себе пятки.
Только что глядевший вверх юноша теперь не мог отвести глаз от Сесиль. Он был в рубахе и в залатанных штанах, заправленные в светлые носки. Его немытые русые волосы казались медными в тусклом свете фонаря, а серые глаза сверкали ярче тех луж после дождя.
— Нет, ну не надо строить такие глаза! Не королева же перед тобой, — скривилась Сесиль, но после опешила, — Ты чего это?
Парень лыпал глазами и медленно открывал и закрывал рот. Обрести дар речи ему удалось со второго раза:
— Знала бы ты, сколько слухов ходит про младшую дочь королевы… Так вот ты какая! Или… вы?
Он бессовестно глазел на Сесиль, пока та по-детски присела на корточки к лиловым цветочкам на клумбе.
— Ой, не смеши меня. Я – такой же человек, как и ты. По сути, все люди абсолютно по-одиноковому люди. Пожалуйста, зови меня Сесиль.
— Хорошо, — парень присел возле Сесиль, быстро поняв ее взгляд на мир, — Я Иан.

— Пока! Иан, слышишь?! Завтра на ратуше! – крикнула парню Сесиль, уже отбежав на приличное расстояние. Тот резко обернулся и споткнулся о выступ на дороге. Девушка рассмеялась, сложившись пополам, а Иан некоторое время просто валялся на пути, не в силах подняться из-за смеха.

«Не успею! Сегодня она прибавит мне еще год! Опять!» — в ужасе думала Сесиль, когда ей на лицо упал первый луч солнца. Бежать до дворца оставалось еще долго — надо бы поторопиться, если она не хочет еще год тайком сбегать из спальни по ночам через окно.
Но тут чья-то сильная рука схватила ее и потянула за угол. Пискнув, Сесиль ободрала пятку о жесткие камни дороги, так как ботинки оставила на крыше.
— Отправьте мисс Хельдсон телеграмму, ее сестра поймана, — командовал офицер, — А ты обязана пойти с нами, — обратился он к Сесиль, даже не глянув на нее.
— Вы не имеете право! Вы же… это не серьезно? Я бы не вытерпела пять лет не выходи… да вы можете так не тащить, не убегу я!
— Замолкни, чертовка. Нам велено.
Сесиль фыркнула – она ожидала такой ответ. Каждый раз его слышит!

Офицер, уже успев связать Сесиль руки за спиной, стукнул ей по тыльной стороне колен палкой – они подогнулись, и девушка стукнулась ими об пол. В этот момент она подняла голову и увидела исказившееся лицо Гертруды. Это что-то ей смутно напомнило…
То, что произошло 5 лет назад, связанное с Мириам. Сесиль ее больше не видела и не знала, жива ли она вообще.
Вместо того, чтобы прочитать лекцию Сесиль, сестра вздернула подбородок и стремительно вышла из кабинета, пробормотав только: «Попрощайся со своей благородностью..». Она оставила за собой на полу всего лишь две бежевые перчатки.
Они означали наказание плетью. Сесиль секунду на них смотрела, а потом слабо усмехнулась пустыми глазами:
— Не такая уж я, значит, и благородная сандалия…

— Мне кажется, мисс, лучше отправить лекаря снова проверить мисс Сесиль. Уже прошло девять часов, — проговорил секретарь Гертруды, подойдя к ней. Та только кротко на него посмотрела, что значило «да».
— Мисс Сесиль? Я войду, меня послали вас повторно осмотреть! Будь моя воля, я бы с вами сидела… Эм, Сесиль? – ласково спросила дама-лекарь.
Открыв дверь в комнатку, в которой были только кровать, стул да маленькое окошко под потолком, дама охнула: стул поставлен на вдвое сложенный матрас, а ставни в окошке противно скрипели, впуская живой воздух в камору.
Спустя * лет
— Эй, девушка! Еще пива, сегодня я плачу!
После этой фразы поднялся гомон и шум из восторженных возгласов.
— Отлично! – засмеялась Мириам с прилавка, — Вам на восьмерых? О-о-о-о! – в паб зашли еще пару человек и заголосили, — На десятерых! Больше? А-ха-ха-а!.. Всё будет! — она повернулась в кухню, — Эй, Иан! Тащи пятнадцать пенного!
Он, видимо, не услышал с первого раза, поэтому его повторно позвала мадам Лекрова:
— Иан! Пятнадцать пенного!
С кухни послышался смех:
— Надо тогда новую бочку! Где Сесиль? У нее ключ от кладовой!
Мириам нехотя выползла из-за прилавка и оглядела шумный паб: Сесиль, стоя на малюсенькой сцене, била чечетку вперемешку с танцем под летучую музыку и всеобщие аплодисменты и свист. Девушка помахала ей между столиков, и Сесиль бросила ключ через толпу.
Душа вольной девушки пела, ноги-руки танцевали, любимый Иан был с ней, Мириам и ее семья были навсегда свободны, старые раны зажили, у них есть свой паб со всеми людьми – Сесиль поняла, что ни за какие деньги не променяла бы все это на своды дворца и высокое звание.