Не поминайте лихом

«Не поминайте лихом»
третий рассказ из повести: «Подъём флага или Хорошо то, что хорошо заканчивается»
в книгу «Феликс» или «Просто о прошлом», время покажет

…Где-то на Балтике.
Третий день зимы конца восьмидесятых прошлого столетия.
Светает. Идёт мягкий неспешный пушистый снег.
Как всегда привычно на всю Минную гавань звенит «подъем флага» корабельная труба флагмана. На баках тральщиков моряки-сигнальщики отбивают склянки. Экипажи стоят в парадном строю на ютах своих «коробок». Штабные офицеры дивизионов и бригады, как обычно, выстроились на стенке возле своих рубок дежурного. Выстроился, встав по стойке «смирно», и бывший штабной минер дивизиона рейдовых тральщиков старший лейтенант Феликс Стариков на пирсе своего бывшего дивизиона прямо напротив одиноко покачивающего в сторонке списанного рейдового тральщика с бортовым номером 229. Когда-то, четыре года назад, именно с этой «посудины» довелось ему начать свой флотский путь здесь в этой гавани.
— Ну вот, «Антилопа», — мысленно обращается он к кораблю, названного так моряками за непревзойденные ходовые качества среди кораблей своего класса, – оказывается вовсе даже ещё и не всё… пока.
— У-ух, — словно отвечает бывший тральщик, весело приподнявшись и шлёпнув об очередную длинную пологую морскую волну своей давно некрашеной кормой.
— «Хорошо то, что хорошо заканчивается», — вновь зачем-то приходят ему на ум слова из своей далёкой юности.
— Во-ольно! — гремит прямо над его ухом команда бывшего командира их дивизиона рейдовых тральщиков и шнуроукладчиков капитана третьего ранга Морякова Александра Викторовича.
Сегодня Стариков к своему огромному удивлению стоит на старом пирсе ныне несуществующего дивизиона напротив последнего списанного в утиль, а точнее передающегося в кружок юных моряков, корабля не один. Расформированный два с лишним месяца назад штаб в полном составе – и комдив, и начштаба, и замполит, и механик, и штурман, и сам он – минер, волей случая оказались здесь, рядом с ним.
— Ай, молодец, Феликс, — жмет ему руку Николай Григорьевич, бывший начальник штаба, — здорово ты вчера на партсобрании сказал: и про совесть, и про честь…
— И про партию, — задумчиво добавляет комдив, — что давно пора ей от скверны, налипшей на ней за время своего долгого славного пути, очиститься, избавиться.
— Да что я? — счастливо улыбается «стар-лей». — Это ж всё он, Олег Анатольевич, а я лишь… повторил.
— Кто-о-о? — усмехается, повидавший виды бывший дивизионный механик Игорь Рыбалин, несколько фамильярно, благо почтенный возраст и срок службы позволяет ему это, хлопая замполита по спине.
— Капитан-лейтенант Пырин, — радуется Феликс, — наш с вами в прошлом занудный заместитель командира дивизиона по политической работе.
— Оле-е-ег?.. — вскидывает брови и начальник штаба.
— «Правду говорить легко и приятно…», — гордо цитирует минёр, услышанную накануне из уст замполита непреложную истину.
— О, как! — таращит глаза бывший штурман дивизиона Сашка Пшёнов. — Он что… и это тоже говорил?
— Говорил-говорил, — радуется Феликс, — цитировал мне Булгакова…
— Ко-го-о? — недоверчиво тянет комдив.
— Булгакова, — краснеет «кап-лей», — Михаила Афанасьевича, из романа…
— «Мастера и Маргарита», — с восхищением подхватывает начштаба. — Молодец, Олег Анатольевич, удивил… и утер нам всем носы. А я-то, старый дурак, грешным делом считал, что ты только конспекты пленумов ЦК цитировать умеешь, чтоб хоть как-то объяснить народу дух и цели, как говорит твой любимый «нач-по», Перестройки… нашего нового мЫшленья.
— Во-во, точно, — весело подхватывает Рыбалин шутку старшего, — тут ведь главное на-А-ачать…
— …и углу-У-убить, — под общий хохот завершает известную всем телевизионную цитату Пшёнов.
— Так, хватит тут шутки шутить! — нарочито серьёзно, сдерживая улыбку, на правах старшего давит безудержное веселье бывших своих сослуживцев комдив. — А ты, Олег Анатольевич, и вправду молодец, всё верно вы с Феликсом на партсобрании сказали.
— И про держимордство… и про приспособленчество, — с жаром подхватывает начштаба.
— А главное, — радуется штурман, — нас всех в наш бывший дивизион под командование комдива обратно отправили.
— Точно!.. — выдыхает красный от смущения замполит. — Это очень удачно вышло, да и Маркова приструнили, сам слышал, как комбриг выговаривал ему, мол, не умеешь человеческим языком разговаривать, не чувствуешь момента, так и сиди в своей конуре, не высовывайся, не лай, как цепной пёс на всю гавань.
— И «нач-по» в итоге, — веселится штурман, — вынужден был сказать, мол, всем нам нужно уметь чу-У-увствовать момент и понимать истинный дух и цели Перестройки…
— М-ы-ы-Ышленья, — снова с хохотом выстреливает Рыбалин.
— Ха-ха-ха, – новый взрыв смеха эхом летит по гавани со стороны бывшего дивизиона рейдовых тральщиков.
— И всё же… всё же, товарищ командир, — сквозь смех, сдерживая икоту, обращается к комдиву Феликс, — вы-то все как тут… со мной… у Антилопы оказались?
— Комбриг приказал, — поясняет бывший замполит. — Нечего, говорит, вам по чужим дивизионам шататься, пока приказы о назначении не придут, собирайтесь все вместе у Антилопы, благо её пока ещё никуда не отправили, под ответственность Александра Викторовича.
— Э-эх, братцы! — словно мальчишка радуется седовласый механик. — Это ж мечта офицера: ни матчасти, ни личного состава, ни оперативных задач, висящих над головой – ничего! Ну, что ещё для полного счастья не хватает?
— Да-а, уж!.. — блаженно тянет штурман. — К тому же и выслуга идёт…
— Мужики, — вспыхивает механик, — а ведь это нельзя пропустить, это обязательно нужно отметить!.. Ну, когда ещё нам доведётся вот так всем вместе собраться.
— Кому что, а механику только б выпить, — нарочито строго хмурит брови бывший замполит. — Ты лучше расскажи, куда тебя определили?
— Куда-куда? — смеётся. — Да пока что и никуда! Вон на снятую с довольствия «Антилопу» командиром приписали, пока её пионерам не отправили. По весне, говорят, погоню её куда-то далеко, за Ладогу, кажется, в Старую Руссу, на Ильмень. А та-ам! — закатывает глаза, — и до осени недалече.
— А что осенью? — округляет глаза Феликс.
— Осенью – дембель! — хлопает молодого коллегу по плечу. — Двадцать календарных, как-никак, оттрубил…
— Неплохо придумал, — вздыхает штурман. — А мне пришлось на курсы повышения записываться. Жду вызова на сдачу экстерном первого семестра, а если не сдам, то придется соглашаться с понижением на базовый… старпомом.
— Да поступишь ты, Сашка, — вступает начштаба, — не ной, от нас туда все поступают, потому, как уровень бригады везде знают, котируется.
— Да-а, — вздыхает комдив и добавляет по слогам, – ко-ти-ро-вал-ся.
— Почему котировался? — с тревогой умолкают все, вглядываясь в него.
— Да потому что расформировывают и её, — грустно смотрит в глаза каждому, — нашу бригаду. Уйдут скоро кораблики отсюда. Другие времена… — разводит руками. — Здесь, говорят, будет новый современный гражданский порт.
— Если все уйдут, — тревожится Стариков, — то, кто ж тогда этот порт охранять станет?
— Тебе-то что?.. — в сердцах выстреливает Моряков. — Ты ж партией народное хозяйство, целину… поднимать направлен. Вот и поднимай, а то в магазинах уже даже водки без талонов не купишь.
— О-о-о! — в шутку хлопает Феликса по плечу механик. — Зачем целину, становись строителем, в Минной гавани порт будешь строить, а нас потом на пенсии возьмешь его сторожить.
— Кто знает, кто знает? — задумавшись, кивает «стар-лей», — может и придётся, хотя… вряд ли, мы с женой и детьми едем домой, к месту призыва, там и станем целину поднимать, — жмёт плечами. — Но, всё-таки, всё-таки, по сути вопроса, — с надеждой говорит в сторону замполита, — кто охранять-то всё это станет… от потенциального, так сказать, противника?
— Кто-кто? — теряется тот. — Сказано ж тебе: Перестройка – мир, дружба, жвачка, а значит разоружение и… доверие.
— Кому доверие-то? — усмехается начштаба. — Врагу?
— Нашим, как их там… — отвернувшись, горько выдыхает Пырин, — партнерам по этому, как его….
— Биз-не-су, — по слогам подсказывает Николай Григорьевич.
— По биз-не-су, — неожиданно вскипает и комдив, — так это ж они теперь, пока мы разоружаемся, — сверкает глазами, — партнёры. А когда всё своими же руками уничтожим, то, что будет?
— Не знаю, — смущённо жмёт плечами Пырин, — но я всё ж думаю, точнее очень на то надеюсь, что они… там, наверху не просто так всё это, — с надеждой смотрит на комдива, — затеяли. Должны ж были всё-таки… как-то это, — запинается, — просчитать, учесть, что ли. В противном случае это получается вероломное…
— Конечно, должны, Олег, должны, — приходит на выручку начштаба, не дав ему договорить ту ужасную мысль. — Ну, чего вы все скопом на него-то набросились? Он что ли всё это затеял?
— Не он, — серьезно выдыхает механик, — партия затеяла, а он замполит, пусть даже и бывший, представитель партии в армии, вот и набросились!.. Но знаете, что удивительного во всей этом неразберихе? Поговаривают, мол, кто-то там наверху решил избавиться и от института замполитов, – представляете? – от своих же собственных представителей, от себя избавиться… в армии.
— Да мало ли, что там говорят, — перебивает начштаба, — этого не может быть. На тебя, кстати, Олег, ещё вчера назначение в дивизион морских пришло. Марков сам в Базу за ним помчался, спешит, видно, поскорее избавиться от тебя.
— Ну, а у вас-то как, Николай Григорьевич? — спрашивает Стариков.
— На меня тоже пришло, — улыбается, — в штаб Бригады старшим помощником.
— У-у-у, — уважительно тянет руку комдив, — поздравляю.
— Так значит, завтра ни вас, ни замполита на подъеме флага со мной уже снова… не станет? — и радуется за них и одновременно огорчается Феликс.
— Увы, — сочувственно кивают оба, пожимая Старикову руку, приняв от него поздравления.
— И меня, кажется, не будет, — вдруг горько роняет штурман, — меня завтра на выход, вроде как посредником, комбриг отправляет.
— И меня, — с сожалением выдыхает комдив, — тоже не будет. Я в кадры Базы за направлением в академию еду, поступаю на аспирантуру.
— И я уезжаю, — кивает механик, — к пионерам документы везу, да пирс куда «Антилопу» хотят поставить, заодно проверю.
— Так что, Феликс, — тянет свою тёплую широкую ладонь начштаба, — ты дальше снова один. Смотри тут без нас не влезай больше в очередную историю.
— Не влезу, — крепко жмёт руку в ответ.
— А может, всё-таки закатим… отвальную, — вновь выступает механик.
— Я не могу, — парирует замполит, — у меня совещание в политотделе.
— Ой, мужики, — мрачнеет Стариков, — и я не могу, меня дочь на КПП в комнате посетителей под присмотром мичмана Тихомирова ждёт, — разводит руками. — Её ж в садик замполит так и не пристроил, — хитро подмигивает, — а потом нам с ней в роддом… к жене, завтра выписка, всё нужно успеть подготовить, договориться.
— Как у тебя с деньгами? — заглядывает в глаза Николай Григорьевич. — Ты ж теперь без оклада по должности остался… Ты в курсе?
— В курсе, конечно, — признательно улыбается тот, — Да от него, того оклада, всё равно толку нет: ни на что уже не хватает, а морские, надбавки, да прочие проценты, ещё полгода назад сняли.
— Ну, и как же ты теперь? — лезет в карман Александр Викторович. — Сколько надо?
— Нет-нет, товарищ командир, ненужно… большое спасибо! — выставляет забором ладошки. — И вам всем, братцы, огромное спасибо за помощь и за собрание, и за совместную нашу службу. У меня сейчас, правда, всё нормально, я уже как две недели, как устроился на подработку… рядом с домом.
— О, как? — восхищается механик. — И где это? Кем?
— Сторожем, в какой-то новый кооператив, охраняю продовольственные склады города. Да, там вообще-то у них вся наша база и местный отдел милиции подрабатывает, престижно, говорят, да и наши бывшие из бригады, кстати, тоже кое-кто есть.
— А как платят? — вскидывает брови штурман.
— Смешно сказать, — грустно жмет плечами Стариков, — за ночь треть нашего с тобой месячного оклада по должности.
— Неплохо, — таращит глаза механик.
— Беги, Феликс, беги — перебивает их комдив. — Беги не оглядывайся, — тоже протягивает свою руку, — тебя дочь ждет, жена… сын. Беги, не затягивай!..
— Удачи тебе, Феликс… — кивает начштаба.
— До свидания, золотце, – саркастически улыбаясь, машет механик.
— Увидимся, — коротко вздыхает штурман.
— Прощай, — последним жмёт руку замполит. — Не поминай лихом.
— Прощайте, мужики!.. — горько выдыхает Феликс и, круто по-военному развернувшись на носках обоих ног, лихо, не оглядываясь, бежит в сторону КПП и, лишь на секунду обернувшись перед его дверью, прежде чем исчезнуть за ней навсегда, кричит на всю гавань, — не поминайте и вы… все… меня… лихом!..
02.04.2019-2023гг.

Автор, как обычно благодарит своего критика (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение выслушать всё это в сто первый раз, а также приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти обычные, в сущности, житейские ситуации. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя основа сюжета и взята из дневников и воспоминаний друзей, товарищей, коллег периода 1987-1991гг.
Да, и ещё: рассказ написан на ходу и в нём наверняка всего масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, в очередной раз извинившись за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ТМ), либо оставить их прямо под текстом.
Спасибо за внимание и… сопереживание.