Глава 12. Девчоночьи ссоры и влюблённая девятиклассница. (Часть 1) (Глава 16)

Девятый класс. Смотрю на себя перед выходом: жирок спал, мышцы успокоились, лицо более вытянулось, загоревшая после моря. Чёрные брюки-клёш, привезённые из Алушты, очень низкие, туфли на платформе (уговаривала маму три часа!), пиджак до колен, короткие волосы и длинная чёлка, закрывающая половину лица. Аккуратно затеняю глаза чёрным, крашу ресницы, слегка подкрашиваю губы и иду на линейку.

О, этот первый школьный день! Как будто вокруг тебя – новые люди, все изменились за эти три месяца, выросли. Каждый год вы будто заново знакомитесь. Появляются новые предметы, по некоторым – новые учителя. Расписание ещё не согласовано до конца и то и дело меняется, уроки отменяются и переносятся. Ты пишешь в дневнике карандашом и каждое утро идёшь к расписанию уроков, что бы уточнить. Я иду получать учебники, ведь на перекличке я не была.
В первый учебный день со мной за парту садится Друг (на самом деле, мы дружим с детского сада. И если кто-то скажет мне, что не бывает дружбы между парнем и девушкой – она бывает, вы просто дружить не умеете!).
— У тебя нет Iron Maiden?
— Есть. Две кассеты, ещё папины.
— А дашь?
— Ага.
— А кассету?
— Вот ты засранец! Дам кассету! А что у тебя есть послушать?
Периодически носим друг другу кассеты, дурачимся. Друг мечтает о «косухе» и длинных волосах, но у него слишком строгие родители: рубашечка, брюки, пиджак. Друг умеет рассмешить, как никто и нас, часто бывало, на пару отправляли погулять в коридор за неуместное поведение.

Лениво тащимся к кабинету. Сзади налетает Мелкая.
— АаааааААА, Наташка!!!
— ААААааа, Мелкая!!!
Минут пять обнимаемся и эта неугомонная уноситься прочь. Друг смеётся: «Да вы живёте в одном доме и гуляете каждый день, а всегда орёте так, будто пять лет не виделись!». Мика проходит мимо молча, будто очень куда-то спешит, её спутница Рыська здоровается со мной и виновато улыбается. Подходит Машка: «А кто у вас алгебру ведёт? А литру? После школы за журналом иду. Вечером покатаемся?», вся деловая. Весело махаю рукой Ириске и второй её подружке (тоже Ириске), девчонки тоже рады меня видеть. В этом году девчонки заканчивают школу и поступают в университеты, а мы – заканчиваем среднюю школу, сдаём экзамены и идём либо в старшую школу, либо в техникумы. Я, честно признаться, ещё об этом не думала и, скорее всего, буду 10-11 класс учиться здесь.

Подписываю тетрадки. В дверь ломиться Ленка с нарядной причёской. Ленка переехала к нам в дом из Молдовы – высокая, рыжеватая, озорной массовик-затейник.
— Поехали сегодня на «Локомотив» на концерт???
Мама говорит категорическое нет.
— С нами мама Блу поедет! Ещё Мелкая будет. Билеты десять гривен. Нуууу??? Пожааалуйстааа!?
Мама сдаётся – обаянию и жизнерадостности Ленки сложно сопротивляться. Хватаю свой новый пиджак и бежим к Блу. Что за прекрасное начало учебного года?! Бегаем, бесимся, визжим, фотографируемся – вырвавшиеся на свободу маленькие зверята. Ленка предлагает выпить пива, мы мнёмся. Мама Блу строго смотрит на нас… и разрешает одно пиво на четверых! Выступают «звёзды» (уже даже не помню кто, попса какая-то) и мы танцуем до боли в ногах! Смотрим салют, держимся за руки, такие юные, нарядные! Мама Блу вызывает такси, забиваемся в минивэн без задних ног. Дремлю в окошко, рядом на плече дремлет Мелкая, мы по-настоящему устали. «Фу, Мелкая, теперь я вся в твоих блёстках!» — а у неё и у самой блестки с губ размазаны по всему лицу, волосам, курточке… Ну и вечер, как же здорово! Сонные обнимаемся возле дома и расходимся спать.

Мои новые брюки – с очень низкой посадкой. Рассматриваю своё бельё – детские рейтузы, «бабкины трусы», как сказала бы Лина… Конечно, ведь мама покупает «хорошие, качественные» и просто смех в таком ходить… Конфискую из маминого шкафа стринги-ниточки – она никогда их не надевала и куплены они были сто лет назад, потому что в офис принесли и надо брать.
— Вся задница голая, что это! – истерит мама.
— Мама, я не могу носить тот ужас, оно торчит из-под штанов сверху и это ужасно!
Бой за трусы продолжается очень долго и возобновляется при каждом удобном (для мамы) случае. Однако, она периодически отступает и в моём шкафу появляются «нормальные стринги, а не эти верёвочки». Но чаще надеваются верёвочки – очередной бунт.
И я знаю, что снова правда – на моей стороне. Когда дочка моего мужа, тогда уже 15-летний подросток, кинула в стирку своё бельё – я рассмеялась. Ну, что это: огромные, видавшие тысячу стирок, рейтузы по самые уши?! «Ей такое нравится, зачем красивые трусики в 15 лет!» почти хором удивились и мой муж, и его бывшая супруга (с которой у нас, к счастью, очень тёплые отношения). Тогда подросток, вечно живущий внутри меня, отправился в магазин и положил в шкафчик девочке милые шёлковые обновки, украшенные кружевом, весёлыми котиками, декоративными шнуровками, и ярких цветов, и просто чёрные, парочку хороших стринг, «американки», слипы и даже спортивные шортики. Да, я услышала удивлённо-восхищенный «Ах!» дочки-подростка и улыбнулась, встретив горящие глаза.
— Спасибо тебе большое! Я уже не знала, как объяснить маме про красивое бельё, мне так хотелось, но «кто тебя видит, и так хорошо!». – Сказала девчонка. И я даже немного ей позавидовала: классно, когда есть «папина жена», которая может примоднить тебя мини-юбкой, шёлковым бюстье и отразить «пуританскую атаку» взрослых.
Нижнее бельё – очень важно, невозможно чувствовать себя красивой без красивого белья. Я могу идти в рваной грязной робе, в бесформенном мешке, но если под этим будут кружева и чулки – я королева. «Она будет кому-то бельё это показывать!» — думает в ужасе каждая мама. Кому? Коту?

Идём в гости к кумовьям: разбитая дорога, частный сектор, такое себе «село в городе».
К крестнице приходят подружки, сидим у неё в комнате. Одна из девчонок достаёт из курточки… бутылку водки! Предлагают мне. Да вы что! Нет, спасибо! Нет, родителям я вас не сдам. Девчонки пьют и наряжаются – вечером идут на дискотеку. Внезапно Кума отдёргивает висящую вместо двери штору.
— Ага, попались?
Бутылка предательски падает и выкатывается в центр комнаты. Немая сцена. Через пять минут Кума возвращается, ставит на стол тарелку с сыром, колбасой, овощами.
— Вы тут хоть закусывайте…
Как обычно, мы засиживаемся в гостях до глубокой ночи и ближе к полуночи все дружно идут провожать нас до Будёновского моста. Я и девчонки уходим далеко вперёд, где они прячутся в посадке, что бы покурить. У моста мы стоим прощаемся ещё полчаса, потом идём к родному Боссе через спящий частный сектор…

-Идемте фоткаться? Ленка, пофоткаешь? – Мелкая протягивает свою плёночную мыльницу.
— Ну что вы топчитесь? Давайте сфоткаю, типа Мелкая из люка вылезает, а вы её достаёте!
Щелкает фотоаппарат. Мы с Мелкой просим милостыню у школы, Мелкая вылезает из люка, перевернутые кверху попой я, Мелкая и Машка смеёмся до слёз.
— Испортили плёнку. – говорит Мика, пока мы хохочем над распечатанными фотографиями.

— Ты что надела? На кого ты похожа? – возмущается мама Мелкой.
— Да мам, нормально. – дутая безразмерная куртка, шелковые спортивки и ботиночки на шпильке. Рядом, в джинсах, такой же большой куртке и на каблуках, стою я. Действительно, так носят почти все!
Мода, мода! Знаете, это вот взрослым уже важно, что бы оно сочеталось и коленочки в тепле были. А нам, подросткам, нужно, что бы если не лучше всех, то хотя бы не хуже! Кто-то сегодня говорит: «Хоть бы платье надели современные девочки эти, ходят в безразмерных оверсайзах до колен!». Да отстаньте от них, пусть ходят. Откройте свои школьные альбомы и посмотрите на себя в этих кислотного цвета шортах, джинсах, заниженных на столько, что уже одни штанины на срамном месте. Да с фиолетовой помадой! Потом были пуховички короткие и зимой бегали с голым животиком. Кроссовки подо всё, зимой и летом. Или платформы такие, как табуретки. Или ботильоны под спортивный костюм. А кто так не одевался – тому мама не разрешала, вот и всё, ха-ха!

— Слышала? – через весь школьный коридор кричит мне Ирис. – «Мумий Тролль приезжает»! В октябре!
Да ладно! Практически выпрыгиваю из штанов. Я пойду!
Упрашиваю маму. Мама не против, но авторитет важнее, и она заставляет её уговаривать. А кто ещё пойдёт? «Так, я вас довезу до «Дружбы» и встречу после концерта!». Пишу письмо Сайонаре и она отвечает, что обязательно там будет! Сообщаю новость Фишке и она бежит за билетами сломя голову. А в какой ряд брать? Нужно ведь, что бы все рядом были! Да ещё Ира, дочка нашей швеи, тоже начала слушать «МТ», подражая мне, так что и она пойдёт на концерт – наши мамы уже договорились.
Делюсь радостью с девочками во дворе. Машка спрашивает у Мики:
— Ты пойдёшь?
— Да, мы с Ирис пойдём. — С нажимом на «мы с Ирис» отвечает моя подруга. Наверное, ждёт, что я сейчас попрошусь с ними, ведь Лина не слушает МТ и точно не составит мне компанию… Но она совсем забыла про Фишку, так что план Мики проваливается!
— Мииикааа! Миикааа! – кричу под окнами, железная дверь в подъезд закрыта на ключ. Снова учебник по истории есть только у меня и снова Мика присылает свою маму его попросить. А моя мама, естественно, этот самый учебник ей даёт, хотя я сто раз просила так не делать – слишком уж не хочется потом ходить его забирать, тем более, что Мика может просто не открыть мне дверь.
— Что? Я не выйду.
— Учебник мне скинь по истории. – Вижу разочарование на её лице, ловлю учебник и ухожу.
— А ты купила билет? – звучит вслед.
— Да.
Вот я бестолочь! Нужно было сказать, что я не иду, а потом взять и пойти! А когда встретимся под «Дружбой» — просто пожать плечами и улыбнуться, или ответить «а, ну я перепутала!», как Мика не раз делала!

В день концерта бегу быстрей со школы – нужно нарядиться, заехать за подружкой, встретиться с Фишкой и вдруг получится взять автографы. На пороге возникает виноватая Мика и умоляюще смотрит на мою маму.
— А когда вы будете ехать? А то Ирис уже уехала с подружками под «Дружбу»…
О, и теперь тебе не с кем идти? И ты пришла ко мне? Ты же даже двери мне не открывала, когда я заходила забрать свой учебник несколько раз, коза! В школе ни разу «привет» не сказала, вечно в окне что-то изучаешь! Когда к нам во двор приходишь – стоишь и просто меня игнорируешь! А когда тебе что-то нужно – смотрите-ка, мы уже не такие гордые!
— Мам, надо было отморозиться…
— Ну. Она же не пойдёт, а потом ты окажешься виноватой. А мама её деньги на билет потратила.
Я злюсь. Будь ситуация «наоборот», Мика бы сделала мне на зло или «включила мороз», а потом бы отбрехалась от моих упрёков. Ведь подобное уже происходило не раз и я очень хотела бы её проучить, что бы не была уверенна в своей безнаказанности. Ну пропустила бы она концерт, потом бы валила вину на меня, но моя мама в курсе, как и с кем я договаривалась, а что подумает её мама – меня не волнует.
Мама конвоирует нас под «Дружбу». Демонстративно игнорирую Мику, общаясь с Фиш и другой подружкой. Проходим внутрь, становимся у самого входа в зал. Какие все красивые кругом!!! Девчонка впереди странно на меня смотрит, оборачивается. «Ну спроси у неё, это ты…» — суфлёрским шепотом говорит ей подружка.
— Да, это я! Сайонара?
— АААааааа!
Моя подружка по переписке! Обнимаемся, радуемся! Мы будем вместе на концерте!
Ещё немного слов о том, каким маленьким может быть город-миллионик. Сайонара пришла на концерт со своей подругой Ирой, а через пару лет оказалось, что эта самая Ира училась вместе с моей подругой Тесс. Мне нравится думать о том, что люди, которые будут очень важны для вас и в вашей жизни, непременно в неё придут по вот таким вот дорогам знакомств.
После концерта бегаем под «Дружбой», в надежде взять автограф. Эх, не судьба! Фоткаемся с билетиками в руках. Сайонару тоже конвоирует мама, приезжает мама Мики и три родителя пытаются общими силами утащить домой сошедших с ума дочерей. Наконец-то взрослые побеждают и запихивают нас в трамвай. Целую на прощания Фишку (специально для Мики, смотри, мол, какие мы подруженьки!), кричу «Линусику привет и обнимашки!». До самого дома мы с Микой не обменялись и словом.

Мика поднимается по лестнице моего подъезда субботним днём и встречает спускающуюся меня.
— Я к Лине еду. – Сразу отвечаю на её немой вопрос.
— Точно? – улыбается она.
— Да. – чёрт, но ведь она знает, что каждые выходные мы ездим друг к другу. Специально пришла днём, пораньше, что бы застать меня.
Мика идёт со мной до остановки трамвая, рассказывая, как здорово они когда-то там гуляли на «Пятой» (название улицы не далеко от дома Лины, где у Мики старенький домик), как её какой-то там подружке нравится «Мумик» и какая у этой подружки куча статей.
А день невозможно тёплый для поздней осени и солнышко светит так ярко, на небе – ни тучки! Гулять бы, да гулять! Эх, если бы Мика не была такой вечно обиженной и обижающей – я бы пригласила и её с собой, могли бы позвать и её друзей с «Пятой», вместе ведь всегда веселее.
— Ты точно поедешь? – каждые пять минут спрашивает она. – Может, не поедешь, всё-таки?
— Мика, я поеду. Давай, трамвай едет…
Подруга разворачивается и уходит. Наверное, ждала, что я откажусь, махну рукой и останусь с ней. Через полчаса начался бы её обычный поток ругани для всех моих интересов и увлечений… Ну вот что за человек? Она ведёт себя так, будто я – её собственность и обязана общаться только с ней и любить только то, что она одобрила.
— Чуть не поумирала, пока ждала тебя! – обнимает меня Лина. – Давай в парк? Или в сквер? Будем в листьях валяться! А через час Твигги из художки уже будет идти к нам.
Золотые деревья ловят наш смех, мы футболяем листья, подбрасываем их жменями и кружимся в этом огненном водопаде. Солнце улыбается сквозь кружево крон. Мы с бабушкой ходили в этот сквер, когда мне было четыре-пять, я выросла рядом с Линой и даже не знала, что такой родной человек где-то рядом. Набесившись, две подружки встречают третью – рыжеволосая Твиг уже отнесла домой свои рисунки-краски и вышла к нам. Троица идёт просто побродить по дворам, встречаем старые качели-лавку и тут же опускаемся на неё.
— Время? – я подношу руку подруги с часами к глазам и она вздыхает. – Девочки, мне пора уже.
Звякает трамвай и я смотрю на махающих руками подруг, они кривляются вслед и показывают языки. Скоро зима настанет и как нам гулять? Будем где-то дома друг у друга сидеть, наверное…

Скучаю в Драмтеатре на довольно-таки плохой постановке «Ревизора». Я обожаю театр, обожаю, когда герои оживают, но это просто какой-то кошмарище бесконечный!
— А прикинь, если люстра упадёт? – задумчиво спрашивает Мишка и мы тихо хихикаем.
Домой через половину города идём пешком – такая традиция у нашего классрука… Королевна затаскивает всех в Макдональдс и, как обычно, ничего не покупает, а только кричит, как она всё здесь любит и как это модно… Закатываю глаза – ну правда, сколько можно…
— А ты где гуляешь? – заглядывает мне в рот Королевна. — Я твоих подруг видела в воскресенье, а тебя нет.
— И что, прогул мне поставила?
— А расскажи, как ты красишься? – снова пытается Королевна. – Мне так нравится, это так красиво…
Дешевенькие серые тени, подводка, чёрная растушевка, тушь, перламутровая помада, похищенная в мамином ящике и, скорее всего, моя ровесница… Ничего сложного… Я понимаю, что Королевна зачем-то заискивает, подлизывается, что-то ей нужно, но всё равно мне это льстит…
— А ты знаешь Ленку? – ну вот, я же говорила… — А расскажи мне про неё?
— Ленка очень красивая, весёлая, учится в школе моделей. – а что она ожидала от меня услышать? Что я буду поливать подругу помоями?

— Идём погуляем? – улыбается на пороге Ленка, о которой буквально пару часов назад допытывалась Королевна. На ней белоснежные джинсы и белоснежная куртка – ну как, как ей удаётся пробыть в идеально белой одежде больше, чем полчаса?! Ленка красавица: высокая, стройная, не сутулится, как большинство девчонок под метр восемьдесят. Рядом с ней всегда невольно распрямляю спину и еще больше осознаю собственную некрасивость. Ленка носит высоченные каблуки (опять же, не сутулясь, ну как так!) и порхает на них с лёгкостью лани. Она громко смеётся, пошло шутит, она делает себе невообразимые причёски за несколько минут. Она накрасилась ярко-алой помадой и контур помады идеально ровный – у меня без карандаша через пять минут в этой помаде будут даже коленки…
— Блин, Ленка, я так устала… — я только полчаса назад зашла домой. Но невозможно не хотеть погулять с Ленкой! – Зайди, я сейчас оденусь и пойдём. Кстати, Королевна весь вечер про тебя спрашивала.
Ленка только улыбается и ничего не рассказывает.
Годы спустя я рассматриваю фото трёх подруг: я, Мелкая и Ленка держим под руки мальчиков-охранников на стадионе «Локомотив». Тогда я не могла без слёз взглянуть в зеркало, сейчас я вижу, что все три девчонки одинаково прекрасны: зеленоглазая хохотушка Мелкая, рыжеватая улыбчивая Ленка и строгая взрослая я, такие юные, дружные, весь мир ждёт нас, весь мир любуется нами.

У школьных дверей меня догнали Мика и Рыська.
— Ты домой?
— Да, зайду покушаю и пойду за журналом схожу. – эх, «Все Звёзды», в которых печатали моих любимых ХИМ, выходил так редко и стоил ужасно дорого! Я скопила и отложила «неприкосновенный запас на кумира» заранее – мама давала мне денежку на поездку к Лине, на походы с классом, на перекус в школе, но я ведь знала, что скоро выйдет заветный журнал. Конечно, не факт, что там будет нужная тебе группа: ты приходишь к прилавку, просишь посмотреть выпуск и, если видишь искомое, то берёшь. Иногда кто-то из подруг или знакомых говорит тебе, что в таком-то журнале есть постер или статья с твоим кумиром – мы «Поколение Фанаток» и часто все знают, кто кому нравится.
— Мы тоже идём. Рыська будет покупать.
— Может, вместе сходим? – предлагает Рыська.
— Давайте. Давайте заходите через часик и пойдём.
Жду час, жду второй. Нормальные вообще? Психую, хватаю свой кассетный плеер и иду сама, настроение вообще испорчено. Но новый плакат – это как пластырь на рану.
Продавщица узнаёт меня и машет рукой.
— Есть! Есть тот мальчик, которого ты покупаешь! Тут две девочки спрашивали «Все Звёзды», а я отложила тебе, жду, когда придёшь. – конечно, я постоянный клиент и два раза в месяц подхожу к её лоточку с надеждой в глазах. И у неё на целых 50 копеек дешевле, можно купить ещё файлик для новой статьи и что-то канцелярское для души!
— А мы журнал купили, смотри! – Мика радостно улыбается у меня на пороге и хвастается чужим журналом.
— Спасибо, что зашли за мной, как договаривались. – но никакой реакции не последовало. – Я тоже уже купила. И уже всё висит на стене.

— Я купила новый альбом ХИМ! – громко, специально для Мики. Третий альбом мне попался чуть ли не в день релиза, лицензия – видимо, заказывали «для себя», но решили продать.
— А уже есть, да? – оживляется Мика? – Завтра тоже поеду тогда.
— Эй, ты же вроде их ненавидишь, потому что я их люблю?
— Ну это не так! Я так не говорила! – обороняется. Стою и понимаю, что это всё очень глупо выглядит.
Мика возвращается из музыкальных магазинов ни с чем. Конечно, в нашем городе новинки появляются через пару месяцев после даты выхода.
— А ты где брала? В переходе?
— В «16 тонн». Он был один, а в «Муз.мире» не было вообще.
— Дай переписать?
— Ну, возможно, когда-нибудь потом, когда он мне надоест… Но я сначала Твигги обещала.

Я, Лина и Фишка валяемся в листьях в осеннем парке.
— А давайте купим пиво? – говорит Фишка и мы бежим к палатке со всякими вкусностями.
— Может, лучше Джин-Тоник? – Предлагает Лина, она больше любит этот напиток. Но в итоге сговариваемся на одном пиве на троих и идём к ставку.
От пива мы смелеем, веселеем и просимся на «Орбиту» втроём в одну кабинку, смеёмся, визжим. Тётя, глядя на нашу неподдельную радость, катает нас бесплатно ещё раз, не смотря на наши цепи и мрачную одежду.
-С Линой гуляли? – спрашивает Машка, встречаю вечером девчонок во дворе. Мика тоже с ними – вышла гулять специально, когда меня нет.
— Да, в парке пивас пили. – гордо говорю я, — с Линой и Фишкой.
Мика тоже едет гулять в парк с подружками, которых мы «не знаем». Скорее всего, она просто сидит дома.

— Хьюстон, у нас проблемы. – с тоской и болью смотрим с Машкой на разворот журнала. С одной стороны плаката – ХИМ, с другой – Децл. И как нам его делить?
— Ладно. – вздыхает Машка и вздох этот полон самой искренней скорби и страдания. – Завтра себе куплю… А Джей Ло отдашь?
— Так у тебя же такая будет, если купишь.
— Моя одноклассница Джей Ло собирает, я у неё что-то попрошу взамен про ХИМ. – заботливо рассуждает подруга. – У неё много редких дорогих журналов.
Мы – такие. Мы всегда думаем о ближнем. «Подумаешь, картинка, клочок бумаги» — здраво рассуждает какой-нибудь взрослый. Нет, это – эпоха. У нас нет интернета, нет соцсетей, и собирания постеров, статей, фотографий – целый культ. С того времени прошло больше 15 лет и ни один постер я не посмела выбросить, они же с таким трудом доставались. Сейчас можно просто пойти в центр печати и сделать себе любую картину любого размера, тогда же это всё искалось, копились деньги и покупка была просто праздником!

Мама решает, что мне непременно нужно освоит компьютерную грамотность. Отправляюсь в ДонНУ, записываться на компьютерные курсы. Мика будет ходить вместе со мной. Ну конечно! Коварно думаю, что можно и потерпеть общество Мики, зато у меня будет безлимитный доступ в центр города, где много всяких магазинов и можно покупать всякие диковинки. Плюс – будут давать немного больше «карманных расходов». Так после первого занятия бегу в магазинчик всяких журналов: «Здрасьте, а есть что-то про ХИМ?». Можно задать такой вопрос – продавец всегда в курсе всего. «Есть, но журнал на польском». Беру вожделенный журнал (целых шесть гривен, цены безбожные, обдираловка какая-то!!!), увязавшаяся за мной Мика недовольно кривится.
— Ну и зачем он тебе? Он же на польском языке.
— У меня папа польский знает, он мне переведёт.
Несколько снимков группы, которые я еще не видела, новый постер – это самая большая удача.
Болтаю с Линой по телефону: нужно подробно рассказать ей про первый день занятий на компьютерах («Компьютер? Ух ты, здорово!»), как вела себя Мика, а ещё про журнал и где я его нашла – Лина расскажет Твиг, может, там окажется и второй такой же для неё. А если нет, то в субботу или воскресенье я привезу ей статью и мы снимем с неё копию.

Страна оправлялась после кризиса и родители знакомились с термином «карманные деньги» — иногда давали мелочь в школу, ну гривну, две. Иногда я помогала папе на его СТО «за вознаграждение», что бы гордо думать «я сама себе купила!» — шпаклевала автомобили, мыла папину машину. Когда ездила в универ на курсы, или гулять к Лине, или куда-то выходили с классом – на проезд и «на пирожок» мама всегда давала. Но вот «пирожок» обычно не покупался – либо откладываешь «в фонд кумиров», либо покупаешь вкусняшку. Кумиры всегда побеждали.

Сижу за компьютером, тщательно пытаюсь освоить Word, пишу конспект. Мику (и меня по умолчанию) после курсов забирает мама Мики – нужно как-то улизнуть, я не хочу ехать домой. Я не хочу ехать домой с ними.
— А, я с друзьями договорилась встретиться, мама в курсе, она разрешила. – быстро придумываю враньё, лицо Мики вытягивается в изумлении. Да, у меня тут в центре друзья, представь себе!
Ничего нового в магазинах нет. Решаю погулять пешком по центру – осень приятная и тёплая, уроки на завтра я сделала заранее. Ой, а вон там «неформалы»! Целая стая! Оглядываю себя: так, кожаные штаны, ботинки, рыжая косуха… видно, что «своя», не засмеют. Опускаюсь на лавочку.
— Привет! – увидели «новенькую», любопытничают. Люди этой категории очень просто общаются между собой – такая «метальная семья», где ты всегда свой. – А мы тебя тут впервые видим. Где ты живёшь, как тебя зовут?
Забываю про время на пару часов: обсуждаем музыку, группы, где что купить… Кто-то говорит, что уже начало девятого. Чёрт! Чёрт! Прощаюсь с ребятами и собираюсь на автобус. Два парня и девчонка идут меня провожать – видно, поняли, что я ещё школьница, малышня, но виду не подали. Так положено: старшие «неформалы» приглядывают за младшими – чтоб не выпили лишнего, не встряли куда.
— Заходи, мы почти каждый день здесь бываем.
— Хорошо. Я по вторникам и четвергам в центре, на курсы хожу.

— Где можно лазить? – ворчит мама.
— Я автобус ждала, они все забитые шли! – наполовину правда. Маршрутки идут битком на нашу окраину, сесть просто не реально.
— А с Микой и ее мамой чего не поехала?
— Они на троллейбусе, идти потом далеко и холодно! – тоже наполовину правда. – Мам, я не хочу с ними ездить! Я лучше часик погуляю, народ с работы проедет, потом легче сесть.
— А уроки?
— Я заранее буду делать, за день.

— Идёмте на «Байкерс»? – предлагает кто-то. Скоро зима, на улице очень холодно, а поменять косуху на тёплую зимнюю куртку пока не хочется никому. Ух, ты! «Байкерс Бар»! А я сейчас пойду на «Байкерс Бар»!
Музыка, люди в коже, пиво. Так, пиво нельзя, дома же убьют.
— Я пошла, всем пока!
— Я провожу, подожди!
Красивый, высокий парень. Ну, ладно, провожай. А о чём говорить? Блин… Болтаем о музыке, перестаю смущаться и нервничать.
— А где ты учишься?
— В школе. В девятом классе. – вижу удивление своего спутника. Ну да, я высокая, накрашена, выгляжу старше.
— А. Так ты мелкая совсем. И правильную музыку слушаешь, молодчина. Давай в воскресенье встретимся погуляем?
Старше меня на целых пять лет… Гуляем вдвоём и в воскресенье, и после курсов. Рассказываю о нём Лине, та делает хитрое лицо.
— Встречаетесь?
— Лина, мы просто вместе гуляем!
— Ой, да ладно! Хорошенький?
— Так, прекрати! Я слишком мелкая для него!
Лина – она видит меня насквозь. Она «старше» (и я не про возраст), у неё есть парень и она может меня учить жизни, может давать советы.
Я знаю, что мои секреты она никому не расскажет.

А ещё я часто представляю, как повела бы себя Мика… Стояла бы и насмехалась над моими интересами, или ныла, что ей домой уже надо срочно. Если бы мы общались, как раньше, и я рассказала бы ей про прогулки с новыми знакомыми – раззвонила бы всему миру или не поверила бы мне. Мика считает себя взрослее меня, умнее, но… Я помню, как мамы отправили нас заплатить взнос-залог за курсы, нужно было внести сто гривен. Естественно, нам, помимо этой суммы, выдали на проезд на маршрутке и на пирожок. Что сделала «взрослая» Мика? Тут же пошла в ларёк, что бы купить какую-то «колу», батончик, ещё какую-то белиберду и за курсы заплатила только семьдесят пять гривен. А двадцать пять – ребята, по тем временам это огромная разница! Вряд ли её мама обрадовалась такому повороту событий. Потому на курсы и с курсов ей было целесообразнее сопровождать дочь, которая вполне может потратить финансы не на проезд, а на ерунду… Да, я тоже страдаю от гиперопеки родителей и это меня безумно раздражает. Будто я – совсем бестолковая и могу сесть в чью-то машину или… ну, или не знаю даже что! Но Мику мама прямо водит за ручку, даже летом приходит забирать её домой в девять вечера. В чём-то, конечно, есть и вина Мики – она часто «палится» на вранье, обманывает по пустякам и мама ей не доверяет.

Делаю гору домашки – что бы можно было погулять после курсов. Кто-то пришёл. Мика и Рыська. Рыська выглядит какой-то виноватой – у неё всегда такой вид, когда кто-то рядом «накосячил».
— Вот объясни мне, почему ты со мной не дружишь? – налетает Мика. Ого! Вот это поворот. Так не честно, я не подготовилась!
— Не хочу.
— Почему?
— Мика. – вдыхаю глубоко. – Ты много обманываешь. Подличаешь. Обсуждаешь за спиной и добавляешь то, чего не было. Можно очень долго перечислять все ситуации, которые мне не понравились.
— Это не правда! Вот скажи конкретно?
— Например? Хорошо. Ты мне принесла типа переписанную тобой статью из «Фузза» про Мэнсона, якобы он потомок конкистадоров и осквернял памятники индейцев, а на самом деле он потомок коренных американцев и по нему же видно, ну и понятно по слогу, что статью ты писала…
— Я её переписала из журнала!
— Например, каждый раз, когда ты видишь, что у меня дома Лина и что мы смотрим что-то интересное для нас – тут же сочиняешь, что кто-то там просил меня зайти/позвонить, какие-то клипы новые придумываешь, которые ты одна видела… Зачем?
— Я тогда просто ошиблась и перепутала! (Ага, двадцать раз подряд)
— Хорошо. Пусть ты сто раз подряд ошиблась. Например, когда мы шли летом и ты сказала «Тебе теперь будут нравиться ХИМ и мне придётся их ненавидеть». Что это за бред был?
— Такого не было, я не так сказала.
— Нет, так. У тебя глупая привычка осуждать всё, что мне нравится. Мою одежду, мои вкусы. Хотя бы мою ЛУЧШУЮ подругу Лину, которую ты совсем не знаешь, но постоянно твердишь, что она дура. Я не твоя собственность, Мика. Я не обязана бесконечно терпеть обиды, слушать гадости, твои враки. Так не будет.
— Ну, спасибо тебе, БЫВШАЯ лучшая подруга. — Мика плачет и быстро сбегает вниз по лестнице. Пожимаю плечами – вот это взрыв эмоций.
— Извини. Пока. – тихо говорит Рыська.
Очень не красиво использовать «подругу», как прикрытие. Дружила со мной, каждый день приходила, а тут вдруг я плохая и она будет дружить с Рыськой, что бы я поняла, что потеряла. Мне кажется, Рыська и сама это понимала, но она добрая девочка и никогда не отказывает кому-то в дружеском общении.
Десять минут спустя снова звонок. Иду злая открывать дверь – ну что там ещё?!
— Я сейчас видела Мику и Рыську, Мика шла и плакала. Даже не поздоровалась со мной. – с квадратными глазами произносит Мелкая, переступая порог. – Это что было?
Выслушав историю вкратце, Мелкая пожимает плечами. Конечно, они все видят, что происходит между подругами, но не лезут, что бы помирить и не подливают масла в огонь – мы же взрослые, сами разберёмся.
— Тю. То не здоровается с тобой, то приходит разборки устраивать. А когда тебя нет – стоит обсуждает, что ты гуляешь с Линой и вы обе дуры, поехавшие на Мэнсоне. Типа краситесь не так, одеваетесь не так… Может, она в тебя влюбилась?
— Фу, Мелкая! Ты что несёшь!
— Нет, ты моя женщина, подружка-татушка, иди поцелую! – дурачится Мелкая, гоняется за мной по дому, мы деремся подушками и в итоге убегаем гулять на улицу, где Мелкая продолжает дурковать и кричать, что я её жена.

Иду по школе. Завидев меня, Мика демонстративно начинает изучать что-то удивительное за окном. «Привет, Рыська» — говорю я и иду своей дорогой.
— Всё, развод и девичья фамилия? – пихает меня сбоку Друг.
— Типа того.
— Вот вы, девки, странные. То целуетесь посреди коридора, аж слюни летят, то не разговариваете. Что не поделили?
— Да много чего, рассказывать можно целый день.
— Давай не пойдём на физру и расскажешь?
А как рассказать? Как передать, что просто последний год накопилось столько мелких подколов, обманов, предательств, что ты просто не хочешь видеть рядом ту, которая вчера была подругой? Как показать словами двуличность человека, мелочность, ограниченность?… Как объяснить, что человек стал вести себя по-скотски с тобой только потому, что тебе нравится другая музыка?!
Мы с Другом прогуливаем. Он выслушивает мои путанные жалобы, какие-то косые-кривые претензии: когда я произношу вслух то, что меня оттолкнуло от подруги, то звучит как-то очень глупо и по-детски. Пасочки не поделили.
— Знаешь, я тебя очень понимаю. – говорит Друг и рассказывает мне свою историю. Теперь уже я слушаю и киваю головой.
— Вот если с человеком тебе в кайф просто в телевизор тупить и ни о чём не говорить, или болтать о ерунде, или вот, например, всем твоя беда кажется глупой, а этот человек понимает всю серьёзность и понимает, как ты переживаешь – вот за такого человека надо держаться. – учит меня Друг. – А если ты не пришла и он не заметил – в топку таких друзей, это просто люди, с которыми ты убиваешь время, что бы одной дома не сидеть.
Мы ещё болтаем о всякой ерунде до звонка, смеёмся, потом идём в сторону кабинетов.
— Спасибо, Дружище! – говорю я и обнимаю Друга.
— Так, ну не приставай, не приставай, оооо. – кривляется мой одноклассник, но обнимает меня в ответ.

У меня — справка с ограничением от физических нагрузок. По правилам, я должна ходить в группу ЛФК, но в школе такой группы нет, поэтому я просто не хожу. В один из дней пытаемся выйти из школы – я и Умница, охранник ни в какую нас не выпускает. Гад. Поднимаемся на четвёртый этаж, в туалет. Через пять минут заходят Элита с Ладкой.
— Привет, девчули. Вас тоже не выпустили?
— Ага. Сейчас охранник курить пойдёт и пройдём.
— Чёрный ход закрыт, мы уже пробовали. Может, в столовку?
— Сейчас, я покурю – Умница достаёт сигареты. Дёргаем её – вдруг уборщица зайдёт или кто-то из учителей, получим все.
Незаметно и внезапно проводим два урока в женском туалете на подоконнике, болтаем. Можно было пойти в столовую, но могут поймать в коридоре, это мы вдвоём освобождены, а девчонки прогуливают.
На следующий день Элита, Ладка и Умница просто подходят и становятся рядом со мной в коридоре перед уроками, начинают болтовню, обсуждают домашку, одёжку. Мы теперь подруги, да?
Элита красит губы.
— Да хватит их мазать уже. Ты их на ночь просто снимаешь и рядом кладёшь? Там уже помада аж капает!
— Блин, девочки, хочу себе красные брюки, пиджак красный, красные туфли и сумку тоже красную!
— Ага, и будет «что за чудо-чудное, ёлка-маячок»! – остужает красный пыл Элиты Умница.
— У вас что, Общество Высоких Девушек? – оценивает нас Друг. Заходим в столовую, решаю побаловать себя чипсами. – Давай делись!
— Облезешь, рука не в том растворе. – комментирую протянутую руку Друга. Через минуту в меня летит каша с чьей-то тарелки, запущенная Другом. Ах так! Не остаюсь в долгу: набираю полный рот воды и плюю в него!
— Так, девятый класс, это что за детский сад! – останавливает наш бой кто-то из учителей.
— Бежим! – хватает меня Друг. На выходе из столовой дружно падаем, запутавшись в ногах. – Оставь меня, спасайся сама!

В конце октября прибегает Ленка.
— У тебя есть из чего метлу сделать? И вообще, одевайся, вечером идём гулять! Хэллоуин же!
— Давайте возьмём швабру, пакетов нарвём и привяжем. – Активизируется мама. – Ух ты, какая шляпа! А давай ещё колготки порвём, Лена?! А, сейчас я тебе рваные дам!
— Накрась меня? – Мелкая тщательно рвёт старые мамины колготки.
— Так, какой пиджак? Там холодно, куртку бери!
— Мам, ну она зелёная, а надо чёрную! Я два свитера надела!!!
Кладу в альбом новые фото – разукрашенные девочки в чёрном на фоне луны на дверях магазина игрушек.

Заканчивается полугодие. Надо же, тройки только по истории и географии, вот это я молодец!
— А с историей и географией что случилось? Так сложно выучить?
— Мам, ну географичка меня ненавидит! Я только в класс захожу – сразу «два»! А учитель истории – глухая! Диктует километровые конспекты, их не возможно выучить!

Заканчиваю компьютерные курсы. Мама предлагает продлить и заниматься более углублённо и я, конечно, соглашаюсь: тогда можно гулять в центре с «неформалами» и дальше. Мика курсы не продлевает.
Несколько раз мама приезжает в университет со мной, назад приходится возвращаться вместе с Микой и её мамой – демонстративно даже не смотрим друг на друга, пока наши мамы общаются.
— Мам, ну только давай сделаем вид, что мы спешим и уйдём? Или хотя бы домой не будем на троллейбусе ехать?
Микина мама зовёт нас ехать домой вместе. Нет-нет.
— Мика же ей не рассказала, что вы поссорились. – говорит мама. Откуда мамы всегда всё знают?
От мамы я узнаю, что Мику записали на курсы математики в техникум её мамы – оказывается, по предмету у неё тройка. Ну, и бывшая подруга не захотела видеть меня два раза в неделю на курсах после нашей ссоры.

На выходных гуляем с Мелкой, она заходит за мной едва проснувшись, после школы тоже бродим по району. В субботу мало уроков и я езжу к Лине или она ко мне. Мику вижу только в школе. Машка проводит вечера за учебниками, редко выходя во двор даже по выходным, но мы всё равно заходим к ней поболтать пол часика. Иногда ходим во двор к подружке-однокласснице Мелкой и гуляем с их компанией. Выпадает снег и мы устраиваем «войнушки», потом катаемся с ледяной горки, потом ноем «Что так холодно, скорей бы уже весна, надоел этот снег!» Стучимся в окошко к Ирис и та спускается, открывает нам дверь подъезда, что бы пару часов погреться и поболтать в тамбуре, или в Ирискиной комнате. «Вы с Микой не помирились?» периодически спрашивает кто-то из девчонок и я качаю головой. Потом про нашу ссору все забывают. Даже Сайонара, моя (наша с Микой) подружка по переписке, которой Мика нажаловалась в первую очередь, перестаёт писать об этом и мы продолжаем слать письма, будто ни в чём не бывало.
Почему двум подругам не сесть и не обговорить всё? Это – удел взрослых, а мы – подростки. Обе слишком гордые: я знаю, что приди я «с мировой», Мика высокомерно задерёт нос и потом будет хвастаться, что, мол, вот, Наташа без нашей дружбы не смогла долго, но я её не прощу никогда до конца времён. От меня она ожидает примерно того же, потому сама мириться тоже не придёт. Учебник по истории Мика теперь берёт у Машки. Наши мамы общаются, когда встречаются на улице, но, скорее всего, нашу ссору они не обсуждают: конечно же, Мика, рассказав о ссоре маме, сделала меня исчадием ада. Ну и пусть.