«Славка Игнатов, или Монтажная бригада»

«Славка Игнатов… или монтажная бригада»
четвёртый рассказ повести: «Место в строю»
из первого тома трилогии «Просто о прошлом» или книги «Феликс»

Начало девяностых.
Середина июля, недели, четверг.
Пятнадцать минут до конца рабочего дня.
Старинный прошлого века особняк до революционной постройки где-то на песочной набережной широченной реки в центре современного мегаполиса, в котором на тот момент располагался головной офис крупного, если не сказать, на тот момент крупнейшего государственного учреждения региона.
Кабинет одного из руководителей, курирующего работу филиала учреждения по Пригородному району крупного промышленного города:
— А скажите, пожалуйста, вы давно уволились… из армии?..
— С флота!..
— С флота?
— Так точно, из рядов военно-морского флота!
— Поня-атно?!.. — с пониманием тянет по всему видать опытный немолодой руководитель, с неподдельным интересом разглядывая своего нового собеседника. — А есть в этом какая-то существенная разница?
— Конечно! — с жаром выдыхает невысокий паренёк, лет двадцати пяти-семи, упрямо тряхнув густой смоляной челкой непослушно спадающей ему на лоб.
— Вы так считаете?
— Так точно!.. — сверкает глазами. — Когда армия, а точнее то, что сотворила с ней незабвенная Перестройка, добралась до флота, тогда собственно от него самого, точнее – морской службы в нём, ничего не осталось.
— Поня-атно, — снова с пониманием доброжелательно тянет несколько тучный улыбчивый круглолицый руководитель. — Но что-то, видимо, появилось?
— Что?
— Ну, если морская служба, как вы говорите, на флоте прекратилась, — с хитринкой в прищуренных глазах лукаво кивает необычному посетителю, — то, видимо, что-то пришло ей взамен?
— Ничего хорошего, — вздохнув, успокаивается паренёк, — началось банальное сокращение ненужных на взгляд армейцев затратных материальных средств, прежде всего кораблей и их экипажей, на содержание которых требуются огромные расходы, которых вдруг в одночасье в бюджете армии не нашлось.
— И вы?..
— И я был сокращён вместе со своим дивизионом кораблей полтора года назад.
— Понятно: попали под сокращение.
— Так точно, попал!
— И вам, молодому специалисту, ничего не предложили взамен?
— Ну, почему ж ничего?.. Кое-что предложили.
— И что же?
— Переехать в другой гарнизон, чтобы там продолжить плановое сокращение других, как бы устаревших и никому теперь ненужных, кораблей.
— И вы?
— Отказался.
— Почему?.. Раз уж командованием была поставлена такая необычная задача, то вы, как никто другой, понимая её последствия, могли выполнить её правильно, с умом, минимизировав на ваш взгляд потери от неё.
— Видите ли, участвовать… в этой, — смотрит, задумавшись в окно, — чудовищной ошибке, а изменить что-то, доказать, не было никакой возможности, я дальше не смог. И вообще, — вскидывает подбородок, — как говориться, ломать – не строить, но по мне лучше начать всё сначала, пусть даже с полного нуля или даже минуса, чем собственными руками уничтожать то, что дорого и близко.
— И тогда вы решили…
— Вот именно: и тогда мы с женой решили вернуться обратно в родной город по месту призыва.
— Ясно! — почему-то радуется круглолицый хозяин кабинета, глядя на своего необычного гостя, стажера, приехавшего к нему на собеседование по просьбе одного из директоров районных филиалов их учреждения для утверждения на вышестоящую должность. — Но, скажите мне, пожалуйста, э-э-э, — тянет, заглядывая в лежащую перед ним на столе массивную папку личного дела.
— Стариков… Валерий Феликсович, — догадавшись, по-военному коротко и чётко представляется тот, — старший лейтенант запаса, ныне состою в должности электромонтера четвертого разряда в Пригородном филиале, представляюсь по случаю выдвижения меня на должность старшего диспетчера центрального пульта района.
— Да-да, Стариков!.. — отрывает взгляд от бумаг. — А, скажите мне, как давно вы уже состоите в этой должности… электромонтера?
— Второй год.
— Вот как! — вскидывает брови. — Получается, что после увольнения из рядов вооружённых сил, то есть, — поправляется, — военно-морского флота, вы сразу пришли к нам в Пригородный филиал, найдя, так сказать, своё новое место в строю.
— Так точно, можно сказать, сразу… — слегка помедлив, выдыхает офицер запаса, задумавшись.
Эх, какой смысл сейчас, спустя почти два года, вспоминать, как в тех новых непонятных, а главное, неправильных, как казалось Старикову, обстоятельствах, он делал свои первые неуверенные шаги?
Много воды утекло с тех окаянных дней, многое забылось и виделось теперь совсем по-другому: каким-то мелким, незначительным, неважным, что ли. Так и что теперь говорить про это, куда как важней смотреть дальше, вперёд, в будущее.

…
— Здравствуйте, разрешите войти, — по-военному громко выкрикнул Феликс, заглянув в кабинет заведующей, как значилось на табличке входной двери, отдела сбыта. — Меня направили к вам для выполнения работ в соответствии с договором, заключённым вашим заводом с нашим строительно-монтажным кооперативом «Ремстройналадка.
— Ой, здравствуйте, здравствуйте! — похоже, искренне обрадовалась немолодая статная женщина. — Давно, очень давно ждём… вас, — нарочито укоризненно покачала головой, — понимаете, — затараторила, заспешила, — вся документация на изделия нашего часового завода, теперь хранится прямо здесь, у нас в отделе. Неожиданно сократили практически все непроизводственные службы предприятия, склады, даже целиком первый отдел, говорят – оптимизация, вот нам в отделе срочно и понадобилась ваша сигнализация.
— Есть!.. — негромко выдохнул недавний отставник, а ныне электромонтёр 4-го разряда слаботочных линий связи и электрооборудования, держа в руках два увесистых баула монтажного оборудования, — ну-у, то есть, понял, — тут же поправился. — Сделаем всё в лучшем виде, не переживайте, скажите только где у вас в отделе временно разместить мои инструменты и приборы.
— А вещи кладите прямо здесь, в моем кабинете у окна, — показала на дальний свободный угол помещения, — у меня не пропадут и, если что нужно будет ещё, говорите, не стесняйтесь, мы все окажем полное содействие.
— Спасибо, — коротко отозвался монтёр, тут же отправившись со знанием дела располагаться у окна.
— А на вас, кстати, если не ошибаюсь, рабочая корабельная форма: тужурка-мичманка?
— Точно так, — сухо кивнул в ответ. — Откуда знаете?
— Да у меня муж капитан третьего ранга в нашем военно-морском училище начальником курса служит, — улыбнулась дама. — А откуда она у вас?
— Откуда-откуда? — невесело пробормотал вчерашний отставник. — Оттуда, вестимо! Откуда же ещё?
— И всё же?
— С корабля, конечно.
— А-а-а!.. Так вы бывший боцман, мичман в запасе?!
— Почти… командир корабля 4-го ранга, старший лейтенант запаса, — представился почти по уставу.
— Вас уволили? — округлила глаза заведующая. — За что? — глянула строго, придирчиво. — За пьянку?
— Почему ж это сразу… за пьянку? — нахмурился монтажник. — Сам ушел… по сокращению штата.
— Как это сам?.. — очень удивилась дама. — По какому ещё сокращению, да к тому же в монтажники?
— Монтаж — это временно, — отрезал бывший командир, невольно сверкнув глазами, — нужно с чего-то начинать, вот и приходится учиться, ведь наш военный диплом, оказывается, для гражданской жизни никуда не годится…
— Как это не годится? — перебив, искренне возмутилась дама. — Пришли б к нам, на завод, хотя б простым инженером.
— Да был я у вас на заводе, был!.. Всё, как и везде: вакансий ноль, сокращения идут по всем направлениям и службам. Да вы, кстати, и сами это только что подтвердили.
— Подтвердила?!.. — растерялась. — Но как же вы теперь? — вдруг смягчился голос. — После стольких лет…
— Как и все! — не дав договорить очевидное, веско проронил Стариков. — А прошедшие годы даром не прошли, не Боги горшки обжигают, с кораблём когда-то совладал, справлюсь как-нибудь и с этим, да и не время теперь от работы бегать, скоро, таких как я здесь тысячи, десятки тысяч будут, похоже, грядут масштабные сокращения… и не только военных, кстати.
— Не знаю, не знаю… — задумалась заведующая, но, глянув на свой стол, быстро сменила тему. — А скажите, сколько времени понадобится для выполнения вашей работы?
— Ну-у, — неопределённо протянул электромонтер. — Я вообще-то здесь человек новый, можно сказать ученик, но, заглянув в проектную документацию, могу предположить, что за неделю должны управиться.
— Да вы что, какую неделю?! — в этот момент в кабинет неожиданно заглянул коренастый молодой человек лет тридцати в чистеньком стильном темно-синем, будто мастер цеха, халате, с непослушно выбивающимся из-под такого же цвета колпачка-берета рыжим кучерявым чубом. — Месяц, не меньше! — безапелляционно заявил он.
— А вы-ы? — удивилась дама. — Кто?
— Я с Пульта, — приветливо улыбнулся коренастый. — Здравствуйте. Моя фамилия Игнатов, назначен бригадиром работ на вашем объекте.
— Добрый день, товарищ бригадир… с Пульта, — почему-то недоброжелательно нахмурилась дама. — А нельзя ли как-то ускориться с проведением работ? Я тут вашему товарищу объяснила, что работа ответственная, срочная.
— Сделаем всё возможное, — отрезал бригадир и, протянув руку ученику, представился. — Вячеслав.
— Стариков, можно просто Феликс, — сдержано ответил тот.
— Почему, Феликс? — удивился Игнатов. — А мне сказали…
— Да-да, всё верно, Валерий Феликсович, — пояснил ученик, — так повелось ещё со школы, с момента появления в имени отчества все почему-то начинают звать меня именно по нему, а я не против, так даже удобней, короче.
— Ну, хорошо, — неопределённо улыбнулся бригадир и, бегло глянув на сумки, притащенные сюда учеником, добавил, — берите, Феликс, документацию и пошли осматривать объект.
— Понял, — снова коротко, словно привычное «есть» с едва уловимым отчаяньем, выстрелил Стариков, отогнав от себя вновь подкатившие ненужные мысли…

А и правда эта, не покидающая его тогда мысль о том, что никто и нигде, нигде и никто… не ждет дипломированного военного специалиста со стажем руководящей деятельности, с распростертыми объятиями, к себе на работу, была совершенно непродуктивной, абсолютно лишней и даже вредной. Вот и надо ли Старикову теперь на этом судьбоносном собеседовании вспоминать, как спустя три дня от начала своей рабочей деятельности в должности ученика-монтажника его бригадир, придя с Пульта после завершения рабочего дня, чтоб, наконец, начать обучение, пораженно качал головой, глядя на выполненный им объем.

…
— Непло-охо, — протянул Игнатов, непроизвольно покручивая на пальце свой непослушный рыжий чуб, выбившийся из-под стильного синего берета мастера, — правда-правда, о-очень даже неплохо.
— Вячеслав, а не могли бы вы проверить схему подключения извещателей в шлейфы приборов? — обрадовался приходу наставника ученик, легко спрыгнув с подоконника, где на откосе окна только что завершил крепление индикаторных ламп, тем самым, ставя точку в работе, которую бригадир планировал выполнить в течение месяца. — В приборной документации ничего толком нет на этот счет, а без вас я не решился её запускать.
— И как вам только это удалось? — не слушая его, продолжал придирчиво всматриваться в выполненный монтаж бригадир. — Ну, никак не ожидал от вас такого, честное слово!.. — наконец сдержано улыбнулся, переведя внимательный взгляд на необычного ученика. — И как вам только это удалось?
Вообще-то старший техник главного диспетчерского центра администрации Пригородного района Вячеслав Игнатов, он же по совместительству бригадир монтажной бригады оказался на редкость интересным и открытым человеком, добрым и отзывчивым наставником и… товарищем. Стариков легко подружился с ним и с удовольствием многому научился у него.
Славка увлекался всем, чем только можно было представить: радиотехникой, конструированием, изобретательством, моделированием. Даже у себя дома, в небольшой двухкомнатной квартире у первоклассницы-дочки в детской сварганил миниатюрный столик верстак, где вместе с ней постоянно что-то паял, собирал, варганил. При всем при том он много читал, везде и всюду таская с собой кипы каких-то специальных журналов, брошюр, газет, учебников, казалось, что он постоянно учится, умеет и знает буквально всё, кроме, пожалуй, спортивных игр и… самого спорта, считая это всё бесполезной тратой времени.
Если уж он брался за что-то, то делал это до крайности скрупулезно, добросовестно, доводя всё до полного совершенства, очень удивляясь и обижаясь, если кто-то другой поступает иначе
— Ну, не… знаю как, — от неожиданной похвалы Феликс даже непривычно смутился, — тут персонал просто попался с пониманием, создали условия для работы с шести утра до двадцати трех, хотя у самих рабочий день с девяти до пяти. Так что пока их не было, можно было и спокойненько погреметь, посверлить и провода под потолком порастягивать.
Одним словом техник Пульта был настоящим перфекционистом и, поначалу, приняв своего ученика за банального протеже своего начальника Пульта, сухо отнёсся к идее стать наставником невзрачного молоденького паренька с внимательным и даже, пожалуй, неприятным… цепким тяжёлым взглядом.
— Да неужели вам действительно самому удалось вот так сразу разобраться во всех тонкостях проектной документации и нормах её выполнения? — искренне продолжал удивляться его наставник. — И бетонные переборки самостоятельно прошли, не обвалив штукатурку, и датчиками по всем правилам закрепили, и вообще?..
Кто знает, может из-за этого накатившего вдруг смущения или от того, что Феликс не знал, как среагирует бригадир, он не стал говорить о том, что вечерами, когда персонал покидал рабочие места, ему здесь помогал отец, выдавив что-то невразумительное из себя в ответ.
— Ну, не совсем сразу… и самостоятельно.
Старый опытный корабельный механик-электрик, ныне пенсионер, достаточно быстро и доходчиво показал сыну, дипломированному инженеру, как и что нужно делать с электроинструментом, проводами, схемами. Всё остальное оказалось делом техники – терпение и труд всё перетрут! – точнее желания, которого у Старикова было хоть отбавляй. Он должен был доказать им всем и прежде всего себе, что всё-таки что-то его диплом инженера-электротехника и четыре года прошедшей службы на кораблях, да значат, стоят. Даже попадание в шальную электрическую жилу в стене, о которой предупреждал его и отец, и директор кооператива, тряхнувшую его в первый день под потолком, скинув с трехметровой стремянки, не остудили тогда его пыла. Стариков, как и прежде, на флоте, продолжил идти выбранным правильным курсом, руководствуясь принятыми когда-то простыми житейскими принципами, услышанных когда-то на своём совсем ещё небольшом пути: «Глаза боятся, а руки делают»; «Под лежащий камень вода не течет»; «Кто хочет, тот ищет способы, а кто не хочет, – причины».
А он хотел, очень хотел найти способы занять своё новое место в строю!
— Молодец, — не слушая бормотание напарника, наконец уверено заключил Вячеслав и, широко расставив многократно побитые молотком и обожжённые паяльником пальцы, протянул свою огромную ладонь, — всё правильно смонтировал и подключил, — и, пожав крепко руку, добавил, — и давай на «ты», что мы действительно, словно не коллеги.
Полученная премиальная выплата за досрочно сданный объект, поделенная ими честно за труд и наставничество пополам, – пуско-наладочные работы смонтированного комплекса сигнализации Славка провел ударными темпами за сутки! – оказалась как никогда кстати обоим. Запасы денег, накопленные молодой семьей Старикова за годы службы, уже подошли к концу. А у Славки сбылась, наконец, мечта по покупке компактного сварочного аппарата у кого-то с рук, о котором тот так долго мечтал.
После этого они быстро сдружились.
Славка показал новому товарищу своё рабочее место на центральной автоматизированной телефонной станции района в огромном кроссовом зале, плотно заставленном какими-то железными ящиками, называемыми исполнительными полукомплектами и торчащими из них в разные стороны многочисленными проводами. Побывали и в его домашней мастерской, и непосредственно в диспетчерском зале Пульта, также плотно напичканного грудой незнакомого оборудования, за которой с серьёзными лицами, закопавшись в куче документации и телефонных коммутаторах, сидели десятки операторов-телефонистов. Феликс жадно впитывал новые знания, свалившиеся вдруг на него через своего нового наставника, с удовольствием вникал в его хобби и увлечения, втягивался в его мысли и рассуждения о происходящем вокруг них событиях, названных кем-то красивым словом «Перестройка». Со своей стороны Славка тоже с большим интересом подолгу слушал рваные сумбурные, но неизменно весёлые «…морские небылицы» Старикова, а заодно и его отношение к происходящим вокруг них крутым переменам.
Одним словом, у них оказалось много общего. Иногда они так увлекались беседой или спорами, что не сразу замечали, как, завершив работу на новом объекте Феликса, вместе шли уже к Славке на Пульт выполнять какие-то его неотложные дела, устранять неполадки, что-то конструировать, придумывать.
Так бывший флотский отставник быстро вписался в коллектив техников и инженеров главного диспетчерского центра анализа и контроля при администрации Пригородного района, называемого всеми просто Пультом, где его стали узнавать, пропуская внутрь всех режимных помещений, словно своего сотрудника. Там он перезнакомился и со многими главными диспетчерами Центра, будущими своими предполагаемыми коллегами. Довольно-таки быстро освоил их непростой и малоизвестный широкому кругу населения труд по руководству всей этой технической и людской армадой, безотлучно в течение суток, находясь за коммутаторами управления и ведя нескончаемые переговоры со службами жизнеобеспечения района, распутывая сложные клубки событий в единую логическую цепочку. Это дело в сравнении с железяками и проводами, так поглощающими Славку с головой, Феликсу нравилось куда как больше. Пункт управления старшего диспетчера чем-то напомнил ему ходовой мостик корабля, навевая приятные воспоминания и надувая паруса надежды на перспективу найти в нём свою новую профессию, дело, место в строю.
Как-то так само по себе вышло, что после пары совместно выполненных объектов-халтур, Славка наотрез отказался и дальше оставаться бригадиром в их тандеме, сославшись на огромную занятость на Пульте и готовность работать лишь в свободное от него время, настояв при этом перед директором кооператива о передаче своих полномочий своему бывшему ученику. Стариков, несмотря на то, что становиться бригадиром, то есть ответственным за работу других, в деле, которое он сам лишь осваивал, никак не входило в его планы, всё-таки не стал отказываться от этого неожиданного предложения. За годы службы он привык принимать самостоятельные решения, невзирая на сложные обстоятельства, взяв всю ответственность на себя, и двигаться сквозь них дальше к намеченной цели. А спустя пару недель после этого события, он также не стал отказываться и от двух новых учеников, также направленных для трудоустройства начальником Пульта в кооператив к нему в бригаду на первичное обучение.
А ребята, надо сказать, попались нормальные: вполне трудолюбивые, отзывчивые, а главное – весёлые, с чувством юмора и каждый со своей историей, хотя и очень разные.
— Матюша, ну, откуда, скажи, у тебя руки только растут? — незлобно шутил он как-то над одним из них, вчерашним выпускником местной мореходки. — Ну, кто тебя так держать дрель учил? Ты же сейчас все руки себе переломаешь, не говоря уже про свёрла.
— Не по-ра-ню, — пыхтел от натуги Серёжка Матюхин в ответ, — я уже вторую дырку ковыряю и ничего… жив пока и сверло тоже.
— Во-первых, не дырку, а отверстие, — усмехался беззлобно в усы наставник, — а, во-вторых, с такими скоростями мы и за месяц этот объект не сдадим.
— Ничего-ничего, я уже до конца смены с этим аппаратом как-нибудь справлюсь, — продолжал упрямиться молодой тучный паренёк лет двадцати, не больше, явно впервые взявший в руки дрель, отвертку и молоток.
— Да ты слушай, что тебе бригадир говорит, — включался в такие минуты Виктор Песков второй, прибывший вместе с ним, опытный, лет сорока ученик-стажёр, также ожидающий своей вакансии на расширяющемся Пульте, — прекращай мучить наши уши, иди лучше оклейку на окнах лаком прокрась.
— Ни-ни-ни, мне красить нельзя, у меня аллергия на химию, я лучше у вас на подхвате постою, стремянку подержу, — капризничал молодой под их общий хохот.
Между тем, в результате стараний Феликса и Славки их бригада день ото дня наращивала выработку и уже на второй месяц совместной работы впервые выполнила двойную норму, в результате чего по заработной плате на зависть многим, даже «погонного договорника» и молодого мастера участка, обогнала всех в кооперативе. К тому ж, находясь на объекте, они, как правило, никогда не отказывали персоналу в выполнении разного рода хозяйственных и прочих мелких работ: замена электропроводки, плафонов, розеток, что оставляло о них хорошее впечатления и добрую память.
В общем, их бригада мало-помалу приобрела немалую популярность в районе, у них появилось даже некоторое влияние, так называемые связи, которые открывали им потайные двери практически на все объекты, где они успели отметиться. А это, оказалось, очень даже немало! Всё, абсолютно всё к тому времени в магазинах начало продаваться исключительно по карточкам, либо по коммерческой цене существенно превышающей государственную. Но для того чтобы купить нужные товары по выданным талонам, нужно было их ещё найти, а затем отстоять немалые очереди, разметающие всё и вся в магазинах. Новый статус в этом вопросе существенно экономил их рабочее время и нервы, позволяя приобретать их вне очереди.
— Иди-ка лучше перекури, работничек, — безнадежно махнул тогда на Серёжку рукой Песков, неожиданно беззлобно добавив, — и кем только тебя Евдонин к себе назначать собрался, у тебя ж одни проблемы, всё-то тебе нельзя или не можется.
— Так ведь я ж не в инженеры-техники к нему прошусь, — отшутился парнишка, — а на должность сменного диспетчера.
— И кто ж тебя только надоумил?
— Кто-кто? — забавно пожал плечами. — Матушка надоумила, она на Пульте уже четверть века работает, с самого, можно сказать, начала, её все знают, даже из Главка, бывает, звонят, интересуются её мнением.
— Ох, и послал же Бог напарничка? — по-отечески безобидно рассмеялся в ответ на это Песков.
— Какого ещё напарничка? — удивился Матоха.
— Да какого-какого, тебя, естественно, какого ж ещё? — парировал бывалый. — Ты же, я так понимаю, на одну из двух ожидаемых вакансий ответственного диспетчера готовят.
— Угу, — кивнул тот. — И что?
— Вот и меня из администрации в связи с прошедшим сокращением штата туда же переводят.
— Так ты что… действующий сотрудник, что ли? — удивился Феликс.
— Теперь уже не совсем, — кивнул Виктор, — сейчас за штатом, жду назначения, вот и отправили пока к тебе в бригаду на получение новой квалификации.
— Понятно, — едва заметно блеснув глазами, разочаровано выдохнул Стариков.
Такого оборота событий он никак не ожидал. Выходило, что обещанная ему перспективная должность управленца в главном диспетчерском центре анализа и контроля администрации района в ближайшее время ему не светит.
— А вакансий, говоришь, ожидается только две, — переспросил на всякий случай.
— Насколько мне известно, дежурных диспетчеров только две, — не обратив на состояние бригадира внимания, деловито отрезал Песков.
— Плюс ещё четыре оператора-телефониста и дежурного техника, — весело бросил паренёк, отправившись по научению напарника перекурить во двор объекта…

Какой смысл, да и какими словами вообще можно рассказать этому приветливом сотруднику-куратору Главка их филиала при администрации Пригородного района о том своём первом и, наверно, самом глубоком удивлении изменчивостью возникающей здесь, в их учреждении, конъюнктуры, а главное её скрытостью… от его сотрудников. За почти одиннадцать лет его флотской службы в прошлой жизни с ним такого ни разу не случалось. Там всё было просто и ясно, иногда, правда, до безобразия грубо и безжалостно, но прямо и открыто в лоб: если что-то пошло не так, не по плану, то об этом личный состав всегда незамедлительно ставился в известность.
Помнится, даже разговоры на встречных курсах со старшим помощником начальника штаба на аварийной швартовке к подводной лодке, а после и с замполитом при постановке запального шнура в кипящем море во время учений, остались сугубо между ними и не вылились в какие-либо оргвыводы и дисциплинарные разборки. Напротив, откровенность и прямота в море, шла только на пользу делу и взаимоотношением экипажа.
Там по-другому нельзя.
А тут?
Тут всё живёт совершенно по другим непонятным нормальному человеку законам.
И вот теперь, тут, этот необычный внимательный сотрудник-куратор Главка своим лёгким замечанием, сделанным на ходу разговора – мол, он, Стариков, вроде как, сразу нашёл своё новое место в строю в их учреждении – привёл его в некоторое замешательство.
18.07.2019г.-2023г.

Автор, как обычно благодарит своего критика (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение выслушать всё это в сто первый раз, а также приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти обычные, в сущности, житейские ситуации. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя основа сюжета и взята из дневников и воспоминаний друзей, товарищей, коллег периода 1991-1995гг.
Да, и ещё: рассказ написан на ходу и в нём наверняка всего масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, в очередной раз извинившись за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ТМ), либо оставить их прямо под текстом.
Спасибо за внимание и… сопереживание.