Конъюнктура
Возрастные ограничения 18+
пятый рассказ повести: «Место в строю»
из первого тома трилогии «Просто о прошлом» или книги «Феликс»
Начало девяностых.
Середина июля, недели, четверг.
Пятнадцать минут до конца рабочего дня.
Старинный прошлого века особняк до революционной постройки где-то на песочной набережной широченной реки в центре современного мегаполиса, в котором на тот момент располагался головной офис крупного, если не сказать, на тот момент крупнейшего государственного учреждения региона.
Кабинет одного из руководителей, курирующего работу филиала учреждения по Пригородному району крупного промышленного города:
— А скажите, пожалуйста, вы давно уволились… из армии?..
— С флота!..
— С флота?
— Так точно, из рядов военно-морского флота!
— Поня-атно?!.. — с пониманием тянет по всему видать опытный немолодой руководитель, с неподдельным интересом разглядывая своего нового собеседника. — А есть в этом какая-то существенная разница?
— Конечно! — с жаром выдыхает невысокий паренёк, лет двадцати пяти-семи, упрямо тряхнув густой смоляной челкой непослушно спадающей ему на лоб.
— Вы так считаете?
— Так точно!.. — сверкает глазами. — Когда армия, а точнее то, что сотворила с ней незабвенная Перестройка, добралась до флота, тогда собственно от него самого, точнее – морской службы в нём, ничего не осталось.
— Поня-атно, — снова с пониманием доброжелательно тянет несколько тучный улыбчивый круглолицый руководитель. — Но что-то, видимо, появилось?
— Что?
— Ну, если морская служба, как вы говорите, на флоте прекратилась, — с хитринкой в прищуренных глазах лукаво кивает необычному посетителю, — то, видимо, что-то пришло ей взамен?
— Ничего хорошего, — вздохнув, успокаивается паренёк, — началось банальное сокращение ненужных на взгляд армейцев затратных материальных средств, прежде всего кораблей и их экипажей, на содержание которых требуются огромные расходы, которых вдруг в одночасье в бюджете армии не нашлось.
— И вы?..
— И я был сокращён вместе со своим дивизионом кораблей полтора года назад.
— Понятно: попали под сокращение.
— Так точно, попал!
— И вам, молодому специалисту, ничего не предложили взамен?
— Ну, почему ж ничего?.. Кое-что предложили.
— И что же?
— Переехать в другой гарнизон, чтобы там продолжить плановое сокращение других, как бы устаревших и никому теперь ненужных, кораблей.
— И вы?
— Отказался.
— Почему?.. Раз уж командованием была поставлена такая необычная задача, то вы, как никто другой, понимая её последствия, могли выполнить её правильно, с умом, минимизировав на ваш взгляд потери от неё.
— Видите ли, участвовать… в этой, — смотрит, задумавшись в окно, — чудовищной ошибке, а изменить что-то, доказать, не было никакой возможности, я дальше не смог. И вообще, — вскидывает подбородок, — как говориться, ломать – не строить, но по мне лучше начать всё сначала, пусть даже с полного нуля или даже минуса, чем собственными руками уничтожать то, что дорого и близко.
— И тогда вы решили…
— Вот именно: и тогда мы с женой решили вернуться обратно в родной город по месту призыва.
— Ясно! — почему-то радуется круглолицый хозяин кабинета, глядя на своего необычного гостя, стажера, приехавшего к нему на собеседование по просьбе одного из директоров районных филиалов их учреждения для утверждения на вышестоящую должность. — Но, скажите мне, пожалуйста, э-э-э, — тянет, заглядывая в лежащую перед ним на столе массивную папку личного дела.
— Стариков… Валерий Феликсович, — догадавшись, по-военному коротко и чётко представляется тот, — старший лейтенант запаса, ныне состою в должности электромонтера четвертого разряда в Пригородном филиале, представляюсь по случаю выдвижения меня на должность старшего диспетчера центрального пульта района.
— Да-да, Стариков!.. — отрывает взгляд от бумаг. — А, скажите мне, как давно вы уже состоите в этой должности… электромонтера?
— Второй год.
— Вот как! — вскидывает брови. — Получается, что после увольнения из рядов вооружённых сил, то есть, — поправляется, — военно-морского флота, вы сразу пришли к нам в Пригородный филиал, найдя, так сказать, своё новое место в строю.
— Так точно, можно сказать, сразу… — слегка помедлив, выдыхает офицер запаса, задумавшись.
Какой смысл, да и какими словами вообще можно рассказать этому приветливом сотруднику-куратору Главка их филиала при администрации Пригородного района о том своём первом и, наверно, самом глубоком удивлении изменчивостью возникающей здесь, в их учреждении, конъюнктуры, а главное её скрытостью… от его сотрудников. За почти одиннадцать лет его флотской службы в прошлой жизни с ним такого ни разу не случалось. Там всё было просто и ясно, иногда, правда, до безобразия грубо и безжалостно, но прямо и открыто в лоб: если что-то пошло не так, не по плану, то об этом личный состав всегда незамедлительно ставился в известность.
Помнится, даже разговоры на встречных курсах со старшим помощником начальника штаба на аварийной швартовке к подводной лодке, а после и с замполитом при постановке запального шнура в кипящем море во время учений, остались сугубо между ними и не вылились в какие-либо оргвыводы и дисциплинарные разборки. Напротив, откровенность и прямота в море, шла только на пользу делу и взаимоотношением экипажа.
Там по-другому нельзя.
А тут?
Тут всё живёт совершенно по другим непонятным нормальному человеку законам.
И вот теперь, тут, этот необычный внимательный сотрудник-куратор Главка своим лёгким замечанием, сделанным на ходу разговора – мол, он, Стариков, вроде как, сразу нашёл своё новое место в строю в их учреждении – привёл его в некоторое замешательство.
— Точнее будет сказать, почти сразу… — задумчиво глядя на него, наконец, выдыхает стажер-кандидат на должность старшего диспетчера Пульта Пригородного района, — нашёл своё место, вот только занять его пока ещё никак не получается. Но работа электромонтером, — вдруг весело загораются его серые доброжелательные глаза, — оказалась крайне полезной и познавательной.
— Да-а, жизнь – хороший учитель, — улыбается в ответ главковский, — дорого правда просит за науку, зато быстро учит. Вы согласны со мной?
…В этот момент Феликсу почему-то вдруг вспомнилось, как Павел Сергеевич при назначении его на должность техником Пульта направил его на согласование к строгому и малообщительному заместителю руководителя их филиала по обеспечения и снабжению Власову Ивану Викторовичу, который на тот момент курировал все работы по развитию Центра анализа и контроля.
— Что-то я не пойму вас Валерий Феликсович, — с ходу заявил тогда незнакомец-тыловик. — Отчего так многие в нашей администрации хлопочут о вашем назначении на эту, по сути, никчемную должность техника, словно б это какое-то особо перспективное место. Других-то желающих, насколько мне известно, на горизонте пока не наблюдается. Или, может, я что-то не знаю? У вас же, кажется, высшее образование?
— Так точно, — привычно коротко отвечал тогда Феликс.
— Так, поясните же мне, в чём тут дело, зачем вам всё это?
— Понимаете, — вздохнул недавний отставник, в очередной раз и сам, удивляясь ситуации, в какую он попал, — У меня, конечно, есть и образование, и некоторый опыт работы, службы на флоте, но это всё оказывается совершенно бесполезным здесь, на гражданке. Поэтому, чтобы поступить на одну из планируемых к открытию должностей старшего дежурного диспетчера на вашем Пульте приходится начинать с самого начала, нарабатывать соответствующий опыт, знания и умения.
— Хорошо, — неопределенно кивнул снабженец, — это понятно, но зачем вам для этого непременно нужно становиться техником главного Пульта района?
— Начальник Пульта… Павел Сергеевич, с ним меня познакомил мой товарищ детства, рекомендовал, прежде чем выдвигаться на управленца нужно поработать электромонтером, что б всё, так сказать, освоить изнутри, с самых азов…
— Неплохо, — снова кивнул Власов, — но вы ведь сейчас и так, кажется, работаете электромонтером-монтажником в кооперативе, что-то уже освоили, добились, как мне сказали, стали даже бригадиром, ударником труда, да и вполне известной личностью для нашего небольшого городка.
— Так точно, — с жаром выдохнул Стариков, не понимая, хвалит ли его кадровик или ругает, — но, видите ли, в кооперативе я не могу осваивать работу самого Пульта, влиять на неё, ускорять процесс расширения охвата им территории, а, следовательно, и ввод новых должностей госслужащих, куда мне хотелось бы поступить в конечном итоге.
— Ну, что ж, может быть.
— К тому же, — продолжил отставник, — и у вас в администрации появится возможность поближе узнать мои деловые качества, понять, подхожу ли я вам в качестве управленца.
— Может быть, может быть, — неторопливо повторил Власов, прикидывая что-то в уме. – А вы в курсе, что на те две планируемых к вводу вакансии управленцев, как вы их называете, у меня получается три кандидата?
— Так точно, — осунулся флотский. — Я с ними уже познакомился.
— Вот как?
— Конечно!.. Они ж оба у меня в бригаде теперь стажируются.
— Вот это да!.. — ехидно усмехнулся тыловик. – Ай, да Едонев, вот учудил: всех претендентов в одну банку собрал, да ещё под руководство самого малоперспективного.
— Малоперспективного? — вскинул брови Стариков.
— Да это я так! — беспечно махнул рукой снабженец. — Время само покажет «ху из ху», но вы правильно сказали: что б узнать ваши деловые качества, нам с вами есть смысл поработать вместе до принятия, так сказать, окончательного решения. Но у меня к вам, точней ко всей вашей бригаде одно условие.
— Какое?
— После назначения на Пульт никаких халтур…
— Есть, — не задумываясь, выстрелил отставник.
— Нигде!
— Согласен.
— Точ-не-е, — протянул, внимательно глядя в глаза, — без моего разрешения… никаких халтур.
— Как скажите.
— И потом, чур, не жаловаться, — прищурившись, погрозил пальцем, — мол, у электромонтера на пульте мизерная зарплата.
— Понятно, — с ходу, не моргнув глазом, ответил Стариков. — Ни каких жалоб!
— Вот и хорошо, — облегчённо выдохнул Власов. — Ну, а с вашими назначениями на руководящие должности что-нибудь придумаем, когда время придет, — и, наконец, улыбнувшись, добавил скороговоркой, — а там «…либо ишак, либо падишах…».
После назначения электромонтёром Пульта хлопот у Феликса в отличие от заработной платы заметно прибавилось. На устранение разного рода неполадок на Пульте и освоение нового оборудования на телефонной станции двадцать третьего квартала уходило не только рабочее, но практически и всё свободное время даже в выходные дни. Подрабатывать где-либо ещё, а уж тем более размышлять о том, зачем кадровику понадобилась их бригада, было совершенно некогда, да и неинтересно. Работа техника главного диспетчерского центра анализа и контроля крупного района города в целом ему нравилась. Здесь каждый день происходило много увлекательных событий, новых встреч с интересными людьми, большие и маленькие свершения, победы, приближающие день ввода на обновлённый Пульт дополнительных должностей. Любые отвлечения от этой работы вызывали теперь в нём бурю противоречивых эмоций. Но – что делать? – знакомый, кстати, вопрос – нужно соблюдать данные договорённости, вот и приходилось возвращаться в бригаду и заниматься несвойственной работой: то электропроводку в городской поликлинике поправлять, то трубы отопления в мясной лавке менять, то электроплиты в пищеблоке диспансера монтировать.
— Кстати, Стариков, — спросил как-то Власов, увидев его вместе с Игнатовым ударными темпами распаивающего гребёнки нового оборудования, поступившего из Главка в кроссовый зал новой телефонной станции, — как там у вас со сроками сдачи работ в коммерческом магазине у вокзала?
— Не знаю, — удивился тот, — нам казалось, что скорейший ввод нового оборудования в эксплуатацию куда как важнее какого-то «комка».
— Ну, это-то, конечно, так… важнее, — неохотно кивнул Власов, — да только оно-то, это ваше оборудование, как раз никуда не денется, вы и так его с опережением графика монтируете. А вот директор новой очень перспективной для администрации района торговой точки волнуется, переживает, рассматривает другие варианты открытия своего магазина, совсем даже необязательно на нашей территории.
— Да куда он денется, Иван Викторович, — не скрывая досады, парировал ему тогда увлеченный работой Игнатов, — в воскресенье, когда станцию закроют на выходной, мы с Феликсом всё там, у него и доделаем.
— Вы что с ума сошли до выходных тянуть? — не выдержав, вскипел руководитель службы обеспечения их филиала. — Я коммерсантам давно всё завершить обещал, уж и дивиденды за оперативность снял, да и с вас, кстати, по ноль пять с носа в счет будущей оплаты за эту «халтуру» попрошу до завтра притащить, мне позарез нужно с базы расходный материал выбить.
— Какой ещё расходный материал?.. У нас же и так всё под завязку получено.
— Какой-какой?.. — прищурившись, усмехнулся. — Это не для вас! И вообще, много будете знать, рано состаритесь, — строго добавил, — делайте, что говорю, не рассуждайте.
— Есть, — сухо безэмоционально выдохнул в ответ Стариков, неохотно отложив паяльник и отправившись собирать монтажный инструмент в свой походный чемоданчик…
Эх, ему ли не соглашаться с тем, что жизнь и есть наш главный учитель и наставник, который, пусть дорого берёт, но быстро учит?..
Ненужно изобретать велосипед, всё гениальное предельно просто и понятно, и, что очень обидно, оно давно известно и сказано до нас! А раз так, то не надо тратить время на поиск какого-то там мудрёного смысла в окружающих тебя непонятных процессах и событиях, нужно просто жить… в них, для чего, не останавливаясь, «…делать, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть».
Да, Стариков давно понял это – «…под лежащий камень портвейн не течёт!..» – задолго до того, как впервые прочитал ту известную формулу Теодора Рузвельта у одного из своих любимых современных философов. Для того чтобы дойти до своей цели нужно просто идти – «…путь осилит идущий!..» – идти и идти, несмотря ни на что, ни на какие препятствия и трудности!
Помнится, когда-то давно, ещё в Нахимовском училище на уроках ныне несуществующего предмета Обществоведения он впервые прочитал три удивительных закона диалектики: «…перехода количества в качество», «отрицания отрицания» и «единства и борьбы противоположностей». Из-за их невероятной очевидности – с ними, как говорится, не поспоришь! – именно тогда он впервые осознал, что абсолютно все физико-материалистические и социально-духовные явления на Земле-матушке, так или иначе, заключены именно в них. Постоянно меняющая вокруг нас материя – «сила действия равна силе противодействия» – и… наше сознание в ней – «как аукнется, так и откликнется» – в неизменном единстве своём, строго следуя тем простым правилам диалектики – «единства и борьбы противоположностей» – и есть наша жизнь, в которой нужно… просто жить, не останавливаясь ни на минуту.
— Согласен, — кивает стажёр-кандидат в ответ на вопрос куратора Главка, — жизнь – отличный учитель, да к тому же и ещё справедливый.
— Справедливый? — удивляется тот.
— Ну, конечно, — поясняет Стариков, — иногда диву даёшься, понимая, правда, часто задним числом, какие несметные возможности она дарит нам, стоит лишь потрудиться заметить и принять их на своём пути.
— Вот, как?
— Да-да, вот, к примеру, прежде чем попасть сюда, к вам, на это собеседование, мне всего-то за полтора удалось столько всего попробовать и узнать в нашем деле, что теперь есть реальная возможность непросто рассказать о тех или иных своих достижениях, но кое-что предложить, как говорится, с земли.
— Это вы о чём?
— Понимаете, этой весной, когда на нашем Пульте вдруг разом заболели все сменные дежурные диспетчера, мне в течение месяца пришлось, что называется, в авральном боевом режиме без реального опыта работы подежурить на Пульте в их должности.
— Это интересно, — живо и, кажется, с неподдельным любопытством, откликается сотрудник головного офиса. — И как вам показалось эта работа?
— В целом понравилось, впечатления… удивительные.
— И что же в ночном бдении среди громады металла и кучи не выспавшихся людей может быть удивительного? — округляет глаза главковский.
…В общем, Стариков, перейдя сразу к своим нечаянным самостоятельным и, честно говоря, неправильным – так нельзя! – но так сложились обстоятельства, дежурствам в центре управления и контроля целого района большого города, не стал рассказывать, как они тогда со Славкой вдвоём смонтировали пультовое оборудование на телефонной станции. Вообще-то, эту работу должна была выполнять целая бригада монтажников из Главка, да её, как обычно, кто-то перехватил по пути следования к дальнему Пригородному району на более важные, неотложные дела, а может, кто знает, и перекупил у их предприимчивого снабженца за какой-нибудь очередной нужный бартер.
Бывший отставник не стал вспоминать и то, как после ввода, их с Игнатовым стараниями, нужных вакансий в их филиал учреждения, Власов таки завизировал его заявление о допуске к самостоятельной стажировке по должности старшего дежурного диспетчера района, тем самым, дав ход и его документам на рассмотрение его кандидатуры запасным кандидатом.
Незачем было рассказывать и то, как и сколько он бегал по всякого рода клеркам и конторам всех мастей и разрядов, бесчисленное количество раз оформляя и переоформляя всевозможные справки, анкеты, характеристики, ходатайства, проходя нескончаемые психологические тесты, собеседования, согласования.
А ещё и вспоминать: как и на что ушли у него ещё почти полгода при прохождении трехуровневой медицинской, а впоследствии и военно-врачебной комиссии, словно собирались его отправить куда-нибудь в космос – на Марс или Луну. Как, а главное, зачем он ещё три месяца мучительно ожидал своих коллег-учеников из монтажной бригады, оказавшихся вдруг в одночасье его конкурентами на те, введённые благодаря и его ударному труду, вакансии, пока они закончат свой марафон по формированию личных дел будущих управленцев.
Не стал Феликс рассказывать и то, почему теперь именно он, а не они, его ученики, оказался здесь, в Главке, в качестве запасного, а не основного, кандидата на случай, если кого-то из тех двоих, основных претендентов, вдруг забракуют по тем или иным обстоятельствам…
18.07.2019г.-2023г.
Автор, как обычно благодарит своего критика (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение выслушать всё это в сто первый раз, а также приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти обычные, в сущности, житейские ситуации. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя основа сюжета и взята из дневников и воспоминаний друзей, товарищей, коллег периода 1991-1995гг.
Да, и ещё: рассказ написан на ходу и в нём наверняка всего масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, в очередной раз извинившись за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ТМ), либо оставить их прямо под текстом.
Спасибо за внимание и… сопереживание.
из первого тома трилогии «Просто о прошлом» или книги «Феликс»
Начало девяностых.
Середина июля, недели, четверг.
Пятнадцать минут до конца рабочего дня.
Старинный прошлого века особняк до революционной постройки где-то на песочной набережной широченной реки в центре современного мегаполиса, в котором на тот момент располагался головной офис крупного, если не сказать, на тот момент крупнейшего государственного учреждения региона.
Кабинет одного из руководителей, курирующего работу филиала учреждения по Пригородному району крупного промышленного города:
— А скажите, пожалуйста, вы давно уволились… из армии?..
— С флота!..
— С флота?
— Так точно, из рядов военно-морского флота!
— Поня-атно?!.. — с пониманием тянет по всему видать опытный немолодой руководитель, с неподдельным интересом разглядывая своего нового собеседника. — А есть в этом какая-то существенная разница?
— Конечно! — с жаром выдыхает невысокий паренёк, лет двадцати пяти-семи, упрямо тряхнув густой смоляной челкой непослушно спадающей ему на лоб.
— Вы так считаете?
— Так точно!.. — сверкает глазами. — Когда армия, а точнее то, что сотворила с ней незабвенная Перестройка, добралась до флота, тогда собственно от него самого, точнее – морской службы в нём, ничего не осталось.
— Поня-атно, — снова с пониманием доброжелательно тянет несколько тучный улыбчивый круглолицый руководитель. — Но что-то, видимо, появилось?
— Что?
— Ну, если морская служба, как вы говорите, на флоте прекратилась, — с хитринкой в прищуренных глазах лукаво кивает необычному посетителю, — то, видимо, что-то пришло ей взамен?
— Ничего хорошего, — вздохнув, успокаивается паренёк, — началось банальное сокращение ненужных на взгляд армейцев затратных материальных средств, прежде всего кораблей и их экипажей, на содержание которых требуются огромные расходы, которых вдруг в одночасье в бюджете армии не нашлось.
— И вы?..
— И я был сокращён вместе со своим дивизионом кораблей полтора года назад.
— Понятно: попали под сокращение.
— Так точно, попал!
— И вам, молодому специалисту, ничего не предложили взамен?
— Ну, почему ж ничего?.. Кое-что предложили.
— И что же?
— Переехать в другой гарнизон, чтобы там продолжить плановое сокращение других, как бы устаревших и никому теперь ненужных, кораблей.
— И вы?
— Отказался.
— Почему?.. Раз уж командованием была поставлена такая необычная задача, то вы, как никто другой, понимая её последствия, могли выполнить её правильно, с умом, минимизировав на ваш взгляд потери от неё.
— Видите ли, участвовать… в этой, — смотрит, задумавшись в окно, — чудовищной ошибке, а изменить что-то, доказать, не было никакой возможности, я дальше не смог. И вообще, — вскидывает подбородок, — как говориться, ломать – не строить, но по мне лучше начать всё сначала, пусть даже с полного нуля или даже минуса, чем собственными руками уничтожать то, что дорого и близко.
— И тогда вы решили…
— Вот именно: и тогда мы с женой решили вернуться обратно в родной город по месту призыва.
— Ясно! — почему-то радуется круглолицый хозяин кабинета, глядя на своего необычного гостя, стажера, приехавшего к нему на собеседование по просьбе одного из директоров районных филиалов их учреждения для утверждения на вышестоящую должность. — Но, скажите мне, пожалуйста, э-э-э, — тянет, заглядывая в лежащую перед ним на столе массивную папку личного дела.
— Стариков… Валерий Феликсович, — догадавшись, по-военному коротко и чётко представляется тот, — старший лейтенант запаса, ныне состою в должности электромонтера четвертого разряда в Пригородном филиале, представляюсь по случаю выдвижения меня на должность старшего диспетчера центрального пульта района.
— Да-да, Стариков!.. — отрывает взгляд от бумаг. — А, скажите мне, как давно вы уже состоите в этой должности… электромонтера?
— Второй год.
— Вот как! — вскидывает брови. — Получается, что после увольнения из рядов вооружённых сил, то есть, — поправляется, — военно-морского флота, вы сразу пришли к нам в Пригородный филиал, найдя, так сказать, своё новое место в строю.
— Так точно, можно сказать, сразу… — слегка помедлив, выдыхает офицер запаса, задумавшись.
Какой смысл, да и какими словами вообще можно рассказать этому приветливом сотруднику-куратору Главка их филиала при администрации Пригородного района о том своём первом и, наверно, самом глубоком удивлении изменчивостью возникающей здесь, в их учреждении, конъюнктуры, а главное её скрытостью… от его сотрудников. За почти одиннадцать лет его флотской службы в прошлой жизни с ним такого ни разу не случалось. Там всё было просто и ясно, иногда, правда, до безобразия грубо и безжалостно, но прямо и открыто в лоб: если что-то пошло не так, не по плану, то об этом личный состав всегда незамедлительно ставился в известность.
Помнится, даже разговоры на встречных курсах со старшим помощником начальника штаба на аварийной швартовке к подводной лодке, а после и с замполитом при постановке запального шнура в кипящем море во время учений, остались сугубо между ними и не вылились в какие-либо оргвыводы и дисциплинарные разборки. Напротив, откровенность и прямота в море, шла только на пользу делу и взаимоотношением экипажа.
Там по-другому нельзя.
А тут?
Тут всё живёт совершенно по другим непонятным нормальному человеку законам.
И вот теперь, тут, этот необычный внимательный сотрудник-куратор Главка своим лёгким замечанием, сделанным на ходу разговора – мол, он, Стариков, вроде как, сразу нашёл своё новое место в строю в их учреждении – привёл его в некоторое замешательство.
— Точнее будет сказать, почти сразу… — задумчиво глядя на него, наконец, выдыхает стажер-кандидат на должность старшего диспетчера Пульта Пригородного района, — нашёл своё место, вот только занять его пока ещё никак не получается. Но работа электромонтером, — вдруг весело загораются его серые доброжелательные глаза, — оказалась крайне полезной и познавательной.
— Да-а, жизнь – хороший учитель, — улыбается в ответ главковский, — дорого правда просит за науку, зато быстро учит. Вы согласны со мной?
…В этот момент Феликсу почему-то вдруг вспомнилось, как Павел Сергеевич при назначении его на должность техником Пульта направил его на согласование к строгому и малообщительному заместителю руководителя их филиала по обеспечения и снабжению Власову Ивану Викторовичу, который на тот момент курировал все работы по развитию Центра анализа и контроля.
— Что-то я не пойму вас Валерий Феликсович, — с ходу заявил тогда незнакомец-тыловик. — Отчего так многие в нашей администрации хлопочут о вашем назначении на эту, по сути, никчемную должность техника, словно б это какое-то особо перспективное место. Других-то желающих, насколько мне известно, на горизонте пока не наблюдается. Или, может, я что-то не знаю? У вас же, кажется, высшее образование?
— Так точно, — привычно коротко отвечал тогда Феликс.
— Так, поясните же мне, в чём тут дело, зачем вам всё это?
— Понимаете, — вздохнул недавний отставник, в очередной раз и сам, удивляясь ситуации, в какую он попал, — У меня, конечно, есть и образование, и некоторый опыт работы, службы на флоте, но это всё оказывается совершенно бесполезным здесь, на гражданке. Поэтому, чтобы поступить на одну из планируемых к открытию должностей старшего дежурного диспетчера на вашем Пульте приходится начинать с самого начала, нарабатывать соответствующий опыт, знания и умения.
— Хорошо, — неопределенно кивнул снабженец, — это понятно, но зачем вам для этого непременно нужно становиться техником главного Пульта района?
— Начальник Пульта… Павел Сергеевич, с ним меня познакомил мой товарищ детства, рекомендовал, прежде чем выдвигаться на управленца нужно поработать электромонтером, что б всё, так сказать, освоить изнутри, с самых азов…
— Неплохо, — снова кивнул Власов, — но вы ведь сейчас и так, кажется, работаете электромонтером-монтажником в кооперативе, что-то уже освоили, добились, как мне сказали, стали даже бригадиром, ударником труда, да и вполне известной личностью для нашего небольшого городка.
— Так точно, — с жаром выдохнул Стариков, не понимая, хвалит ли его кадровик или ругает, — но, видите ли, в кооперативе я не могу осваивать работу самого Пульта, влиять на неё, ускорять процесс расширения охвата им территории, а, следовательно, и ввод новых должностей госслужащих, куда мне хотелось бы поступить в конечном итоге.
— Ну, что ж, может быть.
— К тому же, — продолжил отставник, — и у вас в администрации появится возможность поближе узнать мои деловые качества, понять, подхожу ли я вам в качестве управленца.
— Может быть, может быть, — неторопливо повторил Власов, прикидывая что-то в уме. – А вы в курсе, что на те две планируемых к вводу вакансии управленцев, как вы их называете, у меня получается три кандидата?
— Так точно, — осунулся флотский. — Я с ними уже познакомился.
— Вот как?
— Конечно!.. Они ж оба у меня в бригаде теперь стажируются.
— Вот это да!.. — ехидно усмехнулся тыловик. – Ай, да Едонев, вот учудил: всех претендентов в одну банку собрал, да ещё под руководство самого малоперспективного.
— Малоперспективного? — вскинул брови Стариков.
— Да это я так! — беспечно махнул рукой снабженец. — Время само покажет «ху из ху», но вы правильно сказали: что б узнать ваши деловые качества, нам с вами есть смысл поработать вместе до принятия, так сказать, окончательного решения. Но у меня к вам, точней ко всей вашей бригаде одно условие.
— Какое?
— После назначения на Пульт никаких халтур…
— Есть, — не задумываясь, выстрелил отставник.
— Нигде!
— Согласен.
— Точ-не-е, — протянул, внимательно глядя в глаза, — без моего разрешения… никаких халтур.
— Как скажите.
— И потом, чур, не жаловаться, — прищурившись, погрозил пальцем, — мол, у электромонтера на пульте мизерная зарплата.
— Понятно, — с ходу, не моргнув глазом, ответил Стариков. — Ни каких жалоб!
— Вот и хорошо, — облегчённо выдохнул Власов. — Ну, а с вашими назначениями на руководящие должности что-нибудь придумаем, когда время придет, — и, наконец, улыбнувшись, добавил скороговоркой, — а там «…либо ишак, либо падишах…».
После назначения электромонтёром Пульта хлопот у Феликса в отличие от заработной платы заметно прибавилось. На устранение разного рода неполадок на Пульте и освоение нового оборудования на телефонной станции двадцать третьего квартала уходило не только рабочее, но практически и всё свободное время даже в выходные дни. Подрабатывать где-либо ещё, а уж тем более размышлять о том, зачем кадровику понадобилась их бригада, было совершенно некогда, да и неинтересно. Работа техника главного диспетчерского центра анализа и контроля крупного района города в целом ему нравилась. Здесь каждый день происходило много увлекательных событий, новых встреч с интересными людьми, большие и маленькие свершения, победы, приближающие день ввода на обновлённый Пульт дополнительных должностей. Любые отвлечения от этой работы вызывали теперь в нём бурю противоречивых эмоций. Но – что делать? – знакомый, кстати, вопрос – нужно соблюдать данные договорённости, вот и приходилось возвращаться в бригаду и заниматься несвойственной работой: то электропроводку в городской поликлинике поправлять, то трубы отопления в мясной лавке менять, то электроплиты в пищеблоке диспансера монтировать.
— Кстати, Стариков, — спросил как-то Власов, увидев его вместе с Игнатовым ударными темпами распаивающего гребёнки нового оборудования, поступившего из Главка в кроссовый зал новой телефонной станции, — как там у вас со сроками сдачи работ в коммерческом магазине у вокзала?
— Не знаю, — удивился тот, — нам казалось, что скорейший ввод нового оборудования в эксплуатацию куда как важнее какого-то «комка».
— Ну, это-то, конечно, так… важнее, — неохотно кивнул Власов, — да только оно-то, это ваше оборудование, как раз никуда не денется, вы и так его с опережением графика монтируете. А вот директор новой очень перспективной для администрации района торговой точки волнуется, переживает, рассматривает другие варианты открытия своего магазина, совсем даже необязательно на нашей территории.
— Да куда он денется, Иван Викторович, — не скрывая досады, парировал ему тогда увлеченный работой Игнатов, — в воскресенье, когда станцию закроют на выходной, мы с Феликсом всё там, у него и доделаем.
— Вы что с ума сошли до выходных тянуть? — не выдержав, вскипел руководитель службы обеспечения их филиала. — Я коммерсантам давно всё завершить обещал, уж и дивиденды за оперативность снял, да и с вас, кстати, по ноль пять с носа в счет будущей оплаты за эту «халтуру» попрошу до завтра притащить, мне позарез нужно с базы расходный материал выбить.
— Какой ещё расходный материал?.. У нас же и так всё под завязку получено.
— Какой-какой?.. — прищурившись, усмехнулся. — Это не для вас! И вообще, много будете знать, рано состаритесь, — строго добавил, — делайте, что говорю, не рассуждайте.
— Есть, — сухо безэмоционально выдохнул в ответ Стариков, неохотно отложив паяльник и отправившись собирать монтажный инструмент в свой походный чемоданчик…
Эх, ему ли не соглашаться с тем, что жизнь и есть наш главный учитель и наставник, который, пусть дорого берёт, но быстро учит?..
Ненужно изобретать велосипед, всё гениальное предельно просто и понятно, и, что очень обидно, оно давно известно и сказано до нас! А раз так, то не надо тратить время на поиск какого-то там мудрёного смысла в окружающих тебя непонятных процессах и событиях, нужно просто жить… в них, для чего, не останавливаясь, «…делать, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть».
Да, Стариков давно понял это – «…под лежащий камень портвейн не течёт!..» – задолго до того, как впервые прочитал ту известную формулу Теодора Рузвельта у одного из своих любимых современных философов. Для того чтобы дойти до своей цели нужно просто идти – «…путь осилит идущий!..» – идти и идти, несмотря ни на что, ни на какие препятствия и трудности!
Помнится, когда-то давно, ещё в Нахимовском училище на уроках ныне несуществующего предмета Обществоведения он впервые прочитал три удивительных закона диалектики: «…перехода количества в качество», «отрицания отрицания» и «единства и борьбы противоположностей». Из-за их невероятной очевидности – с ними, как говорится, не поспоришь! – именно тогда он впервые осознал, что абсолютно все физико-материалистические и социально-духовные явления на Земле-матушке, так или иначе, заключены именно в них. Постоянно меняющая вокруг нас материя – «сила действия равна силе противодействия» – и… наше сознание в ней – «как аукнется, так и откликнется» – в неизменном единстве своём, строго следуя тем простым правилам диалектики – «единства и борьбы противоположностей» – и есть наша жизнь, в которой нужно… просто жить, не останавливаясь ни на минуту.
— Согласен, — кивает стажёр-кандидат в ответ на вопрос куратора Главка, — жизнь – отличный учитель, да к тому же и ещё справедливый.
— Справедливый? — удивляется тот.
— Ну, конечно, — поясняет Стариков, — иногда диву даёшься, понимая, правда, часто задним числом, какие несметные возможности она дарит нам, стоит лишь потрудиться заметить и принять их на своём пути.
— Вот, как?
— Да-да, вот, к примеру, прежде чем попасть сюда, к вам, на это собеседование, мне всего-то за полтора удалось столько всего попробовать и узнать в нашем деле, что теперь есть реальная возможность непросто рассказать о тех или иных своих достижениях, но кое-что предложить, как говорится, с земли.
— Это вы о чём?
— Понимаете, этой весной, когда на нашем Пульте вдруг разом заболели все сменные дежурные диспетчера, мне в течение месяца пришлось, что называется, в авральном боевом режиме без реального опыта работы подежурить на Пульте в их должности.
— Это интересно, — живо и, кажется, с неподдельным любопытством, откликается сотрудник головного офиса. — И как вам показалось эта работа?
— В целом понравилось, впечатления… удивительные.
— И что же в ночном бдении среди громады металла и кучи не выспавшихся людей может быть удивительного? — округляет глаза главковский.
…В общем, Стариков, перейдя сразу к своим нечаянным самостоятельным и, честно говоря, неправильным – так нельзя! – но так сложились обстоятельства, дежурствам в центре управления и контроля целого района большого города, не стал рассказывать, как они тогда со Славкой вдвоём смонтировали пультовое оборудование на телефонной станции. Вообще-то, эту работу должна была выполнять целая бригада монтажников из Главка, да её, как обычно, кто-то перехватил по пути следования к дальнему Пригородному району на более важные, неотложные дела, а может, кто знает, и перекупил у их предприимчивого снабженца за какой-нибудь очередной нужный бартер.
Бывший отставник не стал вспоминать и то, как после ввода, их с Игнатовым стараниями, нужных вакансий в их филиал учреждения, Власов таки завизировал его заявление о допуске к самостоятельной стажировке по должности старшего дежурного диспетчера района, тем самым, дав ход и его документам на рассмотрение его кандидатуры запасным кандидатом.
Незачем было рассказывать и то, как и сколько он бегал по всякого рода клеркам и конторам всех мастей и разрядов, бесчисленное количество раз оформляя и переоформляя всевозможные справки, анкеты, характеристики, ходатайства, проходя нескончаемые психологические тесты, собеседования, согласования.
А ещё и вспоминать: как и на что ушли у него ещё почти полгода при прохождении трехуровневой медицинской, а впоследствии и военно-врачебной комиссии, словно собирались его отправить куда-нибудь в космос – на Марс или Луну. Как, а главное, зачем он ещё три месяца мучительно ожидал своих коллег-учеников из монтажной бригады, оказавшихся вдруг в одночасье его конкурентами на те, введённые благодаря и его ударному труду, вакансии, пока они закончат свой марафон по формированию личных дел будущих управленцев.
Не стал Феликс рассказывать и то, почему теперь именно он, а не они, его ученики, оказался здесь, в Главке, в качестве запасного, а не основного, кандидата на случай, если кого-то из тех двоих, основных претендентов, вдруг забракуют по тем или иным обстоятельствам…
18.07.2019г.-2023г.
Автор, как обычно благодарит своего критика (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение выслушать всё это в сто первый раз, а также приносит извинения за возможные совпадения имен и описанных ситуаций, дабы не желает обидеть кого-либо своим невинным желанием слегка приукрасить некогда запавшие в его памяти обычные, в сущности, житейские ситуации. Все описанные здесь события, диалоги, действующие лица, безусловно, вымышленные, потому как рассказ является художественным и ни в коем случае не претендует на документальность, хотя основа сюжета и взята из дневников и воспоминаний друзей, товарищей, коллег периода 1991-1995гг.
Да, и ещё: рассказ написан на ходу и в нём наверняка всего масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, в очередной раз извинившись за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ТМ), либо оставить их прямо под текстом.
Спасибо за внимание и… сопереживание.
Рецензии и комментарии 0