Благие намерения

Третий курс института наверно самый безбашенный. На собрании группы куратор сказал, что с третьего курса за неуспеваемость не отчисляют, т.к. мы все внесены в список Министерства образования. И когда вскоре нашу группу отправили на перебор картошки нового урожая, мы восприняли это как личное оскорбление, но…

В ангаре пол был завален горками картошки. Вся картошка была в комьях земли, часть картошки начала гнить. Каждый из нас садился на ведро около кучки и начинал сортировать картошку: целую в одно ведро, гнилую в другое. Причём целую картошку нужно было оттирать от кусков прилипшей земли мешковиной.

Работа шла медленно. Во время перекура я спросил местного аборигена в фуфайке:

— А что стоит около стены?
— Конвейер по сортировке картошки, в ГДР купили, — ответил он с гордостью.
— А почему мы вручную корячимся?
— А он сломался. А так милое дело: он сам отсеивает гнилую картошку, а целую моет и подаёт на ленту конвейера. Там женщины вручную отбирают рубленную и слегка подгнившую.
— А отремонтировать не пробовали?
— Нет, кто же в импортную полезет. Там небось немецкий надо знать, чтобы починить.
— А что сломалось?
— Хрен её знает, включается она и минут пять работает, а потом встаёт!
— А она всегда так работала?
— С новья нет, а потом сдохла. Наверно она для немецкой картошки, а наша ей не под силу.
— А можно посмотреть?
— Починить хочешь? А сможешь? Там ведь всё на немецком.
— Я будущий инженер – электрик, надо же начинать опыта набираться.

Причина отключения оказалась банальной. На барабан привода ленты конвейера налипла земля и тепловое реле двигателя срабатывало от перегрузки на валу двигателя. Очистив землю я включил конвейер и он заработал! Такого количества комплиментов от сокурсниц я больше никогда не слышал…

На следующий день нашу группу отвезли в поле. Под мелким дождём мы собирали остатки картошки. Староста нашей группы задала вопрос надсмотрщику из колхоза:

— А почему нас убрали из ангара?
— А там теперь будут работать наши девчата, — усмехнулся он.

Открыв стихийное собрание нашей группы, староста выразила общее мнение:

— Артур, твою мать! Ты зачем эту хрень отремонтировал? Девушкам вредно работать в поле под дождём и на холодном ветре! Нам ещё рожать надо!
— Я хотел как лучше.

Услышав мой ответ, вся группа заржала.

— Артур, мы все к тебе хорошо относимся, — продолжила староста, — у тебя пятый разряд электромонтёра и ты умеешь читать схемы, Но твоя тяга к ремонту сельхозтехники уже раздражает! Вспомни первый курс. Через час нашей работы в овощехранилище погас свет. Хозяйка куда – то позвонила и ей сказали, что сегодня электрик не приедет. И она уже открыла рот, чтобы отпустить нас домой. И тут вылез ты, электромонтёр хренов, и наладил свет. И мы работали до трёх дня. Зачем ты это сделал?
— Так сломалось…
— Давай я тебя отведу к нам в колхоз на ферму, там постоянно что – то ломается. Вот где ты отведёшь душеньку!
— Оль, да ладно тебе.
— Не мне, а всем нам. Ты нахрена электропогрузчик починил на втором курсе? Ведь нас уже собрались распустить по домам! А весной в Зеленстрое? Ребята специально сломали эту хрень, а ты починил! Зачем? Ты понимаешь, что выбиваешься из коллектива? Только не пойму – зачем? Ответь всем нам!
— Не знаю, — тихо ответил я.
— А мы знаем: выделиться хочешь. Ведь так?
— Нет.
— Господи! Когда же тебя в армию заберут?
— Не знаю.
— Это бесполезная трата времени. Давайте начнём работать!

После окончания сельхозработ, председатель колхоза приехал в институт и вручил мне грамоту. В аудитории аплодировали все кроме моей группы. На перемене староста попросила посмотреть мою грамоту:
— Надо же: «За коммунистическое отношение к труду!» — прочитала Ольга с сарказмом, — ты почётную грамоту заработал, а Юлька Тихонова флюс; Железнов воспаление лёгких; у меня цыпки на руках; о насморках и ангинах я промолчу. Это по — твоему справедливо?
— Нет.
— Я наверняка выражу общее мнение студентов нашей группы, если порву эту грамоту!

Ольга порвала грамоту на мелкие кусочки и выбросила в урну, под аплодисменты нашей группы…