«Ты не понимаешь…»

Глава из сборника «Забытый разговор, диалог девяносто седьмой»
Родным, соседям, близким и не только… посвящается.

Дела-дела…
дела – лишь пыль!
Слова? Слова!
хранят нам быль,
а с нею мысль
и нашу жизнь!..

…Самое начало десятых … новейшей истории.
Середина зимы, видимо, январь, среда.
Завершение рабочего дня, даже, пожалуй, пару троек часов спустя после оного…

– Разрешите войти, господин директор, – заглядывает в приоткрытую дверь просторного кабинета по всему видать бывалый, но вовсе даже и нестарый ещё с молодцеватыми чёрными смолянистыми усами сотрудник – начальник одного из ведущих цехов быстроразвивающейся производственной площадки крупного федерального госучреждения.
– А-а-а, Феликс, – почему-то радостно, завидев своего давнего коллегу в неурочный час, по-свойски отзывается тот. – Это ты?
– Так точно, Павел Анатольевич, – выдавая своё недавнее военное прошлое, чеканит поздний посетитель, улыбаясь в ответ. – Добрый вечер.
– Да уж, пожалуй… доброй ночи, – задумчиво, глядя на, до боли знакомый, чёрный силуэт огромного косматого дерева, дуба, слегка наклонённого к востоку, за широким во всю стену окном, отзывается руководитель, – глянь-ка, темень какая, хоть глаз выколи.
– Пожалуй, – осторожно кивает гость, – заработался слегка, не заметил.
– И что тебя привело… ко мне… в такой час?
– Да я ж сегодня дежурный… по режиму, делал обход, а тут смотрю, у вас свет горит, дверь открыта, дай, думаю, загляну, представлю на подпись ряд горящих отчетов в Главк, посоветуюсь по некоторым полученным результатам в моём цеху, вдруг и вы сегодня никуда не торопитесь.
– Да куда ж… теперь… торопиться, – неспешно достаёт тот из нижнего ящика стола почти ещё полную литровую бутылку армянского коньяка, двухсотграммовый стакан и маленькую рюмочку. – Вот, только-только с совещания от генерального вернулся. Куда ж теперь сквозь все городские пробки ехать? Завтра чуть свет опять туда же, на очередные посиделки, ехать нужно.
– Что-то случилось, Павел Анатольевич? – тревожно скользнув взглядом по, видимо, недавно открытой бутылке, вскидывает на директора глаза дежурный.
– Да у нас тут каждый день что-нибудь случается, – устало, глядя в окно, машет рукой повидавший виды директор. – Четвёртый год я уже здесь, – говорит медленно, задумчиво, – в этой должности, директором, и, почитай, каждый божий день что-нибудь…
– Что?
– Десять тысяч живых душ… у нас.
– Девять тысяч восемьсот семьдесят три, – машинально уточняет педантичный сотрудник.
– Во-во, – вздыхает грозный опытный начальник, наливая вначале в малюсенькую рюмку, а затем и в объемный стакан тёмной ароматной жидкости.
– Так и что с того, Павел Анатольевич? Я вас никогда не видел таким…
– Пьяным? – мягко перебив, невесело смотрит в серые внимательные глаза близкого по духу собеседника, осторожно пододвигая ему налитую до краёв рюмку.
– Расстроенным, – поправляет тот. – И, может, не стоит… коньяк-то, – смотрит в ответ на непривычно потерянное лицо обычно жизнерадостного прагматичного директора, – да к тому ж стаканами, – кивает в сторону второй налитой до краёв и оставшейся перед ним посудины, – да ещё и на ночь глядя.
– Да я ж не на дежурстве, – невесело усмехается тот.
– Так ведь с утра конференция…
– Да ты, Феликс, не понимаешь… – огорчённо машет рукой и, чуть поморщившись, одним глотком выпивает аж половину стакана.
– Ваше здоровье, – озадачено кивает дежурный и, чуть пригубив из своей ёмкости, чуть отпивает благородного напитка из своей рюмочки.
– Ну, вот и молодец, – почти счастливо улыбается хозяин кабинета.
– И всё же, что-то случилось, Павел Анатольевич?..
– Что?.. – почти беззаботно вскидывает брови.
– На совещании от генерального… досталось?
– Да это-то ладно, – машет рукой, – всегда, как говорится, пожалуйста, на то и кот в избе, чтоб мышь гонять.
– Тогда, что?
– Да говорю ж тебе, Феликс, ты не поймёшь, – снова машет рукой, – давай лучше за тебя, – поднимем наши ёмкости, чтоб у тебя… всё было хорошо.
– И у вас, чтоб, – снова чуть пригубливает из своей почти полной посудинки сотрудник, – пусть будет всё хорошо.
– Пусть-пусть… будет, – неожиданно соглашается, и также, чуть пригубив, ставит свою ёмкость на стол старший.
– И всё же… что-то случилось?
– У нас, Феликс, если ты не заметил, постоянно что-нибудь с кем-нибудь случается, потому как у нас на производстве работают десять тысяч работников и сотрудников.
– Девять тысяч восемьсот семьдесят три, – снова машинально уточняет тот. – И что с того-то?
– А то, – смотрит серьёзно в упор, – все, что с ними происходит, а точнее, не всё, а самое гадкое и паршивое, так или иначе, практически каждый день становится известно мне.
– Это непросто.
– Непросто? – вскидывает брови. – Непросто каждый день что-то с эти делать: одного спасать, другого наказывать, третьего увольнять, четвёртого отправлять… в последний путь.
– Да, неужто, каждый день?
– Без выходных, Феликс, и проходных, перерывов на обед и сон.
– Вы про ту страшную аварию… в 13-ом цеху?
– А до неё про суицид на 15-ой площадке, а до нее – пожар с пострадавшими в общежитии, чрезвычайное происшествие в бригаде монтажников во время экстренной командировки, драка с отягощающими последствиями в автохозяйстве…
– Ну, так ведь есть же замы, дежурная служба, наконец.
– Конечно, есть, – устало кивает директор, снова потянувшись к стакану, – да ведь там люди, понимаешь, мои люди, многих из которых за долгие десятилетия работы успел узнать лично, а потому за каждого из них всегда и везде в ответе один лишь человек, – долго молчит. – Понимаешь, один? Вот и приходится как-то…
– Отвлекаться.
– Не-е-ет… – тянет, – держаться, что ли, наплаву, а то совсем как-то невмоготу иногда становится.
– Да-а-а, – задумчиво тянет сотрудник, – тяжёло быть… командиром корабля, но, может быть, есть смысл во всём этом помнить, что у каждого из нас своя судьба и свой… путь. И что за него каждый из нас сам несёт ответственность, чтобы там кто-то, пусть самый мудрый, не решал за нас, потому как выбор мы всегда делаем сами, и он у нас всех всегда есть.
– И у капитана? – приязненно смотрит старый товарищ, учитель.
– Конечно, – радуется Феликс. – Вот только…
– Что?
– Капитан сходит с мостика своего судна… последним.
– Да неужто?.. – смеётся хозяин кабинета.
– Уверен, – улыбается гость. – А для этого….
– Что?
– В любых ситуациях у него должно быть острое зрение и твёрдая рука.
– Согласен, – улыбается мудрый человек и, одним махом вылив остатки своей гигантской емкости в корзину для мусора, по-деловому тянет, – ну-у-у, господин Стариков, что там у вас срочного на подпись, да… и распорядитесь-ка, пожалуйста, чтоб дежурную машину срочно вызвали к подъезду.

…Время глубоко заполночь.
Настоящая середина зимы – конец января, уже четверг.
Самое начало десятых … новейшей истории…
27.06.2021г.

Автор благодарит своего критика ЕМЮ за оказанную помощь, а также приносит свои извинения за возможное совпадение имен, событий, диалогов, потому как рассказ, безусловно, является художественным, вымышленным, хотя и случайно подслушан в разговоре с…
Да, и ещё: рассказ написан на ходу и в нём наверняка всего масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, в очередной раз извинившись за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, ФБ), либо оставить их прямо под текстом.
Спасибо за внимание и… сопереживание.