Часть первая (Глава 1)

Самым любимым занятием, после выполнения супружеских обязанностей, для водителя армянина Альберта, было разгадывание кроссвордов. В бардачке его машины всегда лежала увесистая пачка печатной продукции соответствующего содержания. И, пока экспедиторы занимались оформлением документов, шофёр получал возможность поупражняться умственно. Причём все кроссворды были Альбертом разгаданы полностью. По крайней мере я не нашёл на одного не разгаданного. А вот какие слова вписывал туда знаток русского языка для меня так и осталось тайной. Приставать ко мне с вопросами Альберт начал с самого первого дня нашей совместной деятельности.
— Слющай – спросил он меня на первой точке в понедельник – разве Муму не Достоевский написал?
— Что, не подходит? – уточнил я.
— Да, откуда-то буквы сократились в кроссворде. У Достоевского их больше.
— Так, может, это не он Муму написал?
— Нее, я же в школе учился, там в учебнике написано, что Достоевский убил старуху, у которой собака жила.
— А ты в каком городе учился? – переспросил я. Дело было в Питере, тут могут учиться дети любой национальности.
— В Армении – просто ответил Альберт и удивлённо посмотрел в мою сторону – где же ещё?
Я понял, что задал этот вопрос зря. Для армянских школьников вполне хватит двух писателей из России. Один, стало быть, это Достоевский, а второй, скорее всего, это граф Толстой.
— Толстой тоже не подходит – словно читая мои мысли грустно резюмировал ситуацию Альберт – может, ты вспомнишь, кто этот Муму написал, а?
— Попробуй, может Некрасов подойдёт – предложил я вариант.
— Точно, Некрасов! Подощёл – радостно вписал буквы Альберт и отложил ручку в сторону – теперь можно ехать.
Полностью кроссворд представитель армянской культуры осилил как раз перед окончанием рабочего дня. Пока он ходил за сигаретами, я пробежался глазами по вписанным словам. Половину букв я не разбирал, да и задачи у меня такой не было. Просто хотелось найти что-нибудь этакое необычное. На второй минуте просмотра мой взгляд остановился на слове из шести букв, а именно фамилия солиста группы Чайф. Я хорошо знал, что это Шахрин. Альберт вписал в клетки слово ВДВОЁМ. Я ничуть не удивился, если бы узнал, что Вдвоём – это третья фамилия представителей русской творческой интеллигенции, которую Альберт сумел запомнить. Но спрашивать его об этом не стал.
О семейной жизни Альберта я узнал от работодателя. Тот поведал мне, что жена Альберта по национальности осетинка и такой гремучей смеси могли бы учёные позавидовать, производившие взрывчатые вещества. Жил Альберт в квартире жены, которая находилась на пятом этаже дома, построенного то ли в 18, то ли в 19 веке. То есть лифт дома был, но маленький, а вот парадная лестница была широкая и не крутая.
Это я веду к тому, что из личных вещей Альберт держал дома у жены только холодильник. И при малейшей ссоре он уходил из дома, забирая его с собой. Понятно, что один он никогда бы не спустил холодильник вниз. Для этих целей у Альберта всегда находились верные друзья. В лифт холодильник отказывался помещаться, зато по широкой лестнице спускать его было довольно комфортно. И, как только Альберт мирился с женой, холодильник тут же возвращался на своё место. Беда в том, что ссорился Альберт с женой по утрам, а к вечеру уже успевал помириться. После того, как Альберт третий раз на неделе поссорился с женой, и попросил верных друзей помочью ему забрать его вещи из квартиры, никто не двинулся с места. А самый умный друг, он же работодатель, тонко заметил:
— Слушай, Альберт, тебе же вечером опять сексом с женой заняться захочется, так может оставим холодильник на месте?
Возразить Альберту было нечего и перемещения холодильника закончились. Но взаимная ревность между армянином и осетинкой никуда не делись. Были ли у Альберта поводы ревновать жену, судить не берусь, но сам он раздевал глазами каждую вторую женщину, которую успевал рассмотреть. Я убедился в этом за первые дни нашей совместной деятельности.
Однако жену свою Альберт всё-таки боялся. Это было видно хотя бы потому, как он к ней обращался. Никогда по имени, только нежно уважительно – Мамка.
При этом тон у него был такой, словно он перед ней за что-то извинялся. Жена Альберта всегда говорила громко, уверенно, и готова была спорить по любому поводу. На мой взгляд, они оба говорили по-русски с одинаковым акцентом, но я легуо могу ошибиться по этому поводу.
Занимались мы развозкой декоративных изделий из пластмассы для садоводов. Как по Питеру, так и по области. Хотя нет, по области слишком громко сказано. Всего три района – Всеволожский, Выборгский и Приозерский снабжали мы продукцией, которую изготовляли в Москве. Мы были местными дилерами. На Альберте была доставка, на мне оформление документации и отбор продукции. Работать приходилось п по выходным дням. Некоторые точки платили сразу по факту наличкой. Работать было нескучно и прибыльно.
В тот день, о котором пойдёт речь, я предложил сделать две ходки. Это было 13 число, пятница. Заказов было много, но заниматься доставкой ещё и в субботу не хотелось ни мне, ни Альберту. План был такой – загрузить машину накануне вечером на первые три точки под Всеволожском, а затем вернуться, и сделать рейс на дальнее расстояние, за Сосново. При таком раскладе мне с утра не нужно было появляться на складе. Договорились с Альбертом о том, что я сяду в машину возле метро «Ладожская», оттуда метнёмся в Колтуши. Там первая точка для выгрузки, затем в самом Всеволожске, и в Романовке последняя. А 12 часам дня должны были всё успеть.
О том, что всё пошло не по плану, я понял сразу, как только увидел Альберта, стоящего среди встречающих на станции метро. На самом деле он должен был ждать меня в машине. Внешний угрюмый вид Альберта на предвещал ничего хорошего.
— Машина сломалась – вместо приветствия доложил обстановку Альберт – не хочет заводиться никак.
— Ты что, со склада даже не выехал? – удивился я по-настоящему.
— Нет, со склада я выехал, но не доехал до метро.
— И где сейчас машина?
— Стоит там, где и сломалась — выдохнул Альберт. Именно таким тоном он всегда разговаривал с женой. Если ему не хотелось с ней говорить, он просто отключал трубку.
— Так пошли к ней, что тут-то стоять – я пошёл было к выходу на улицу, но Альберт меня остановил.
— Я не до этой станции не доехал, а до другой, которая ещё раньше.
— А сюда ты как добрался? – не понял я манёвров Альберта.
— На метро.
— Зачем?
— Как зачем: Слюшай, ты же сюда должен был приехать, вот я тебя тут и жду.
— Тебе достаточно было позвонить, я бы раньше вышел – подсказал я простое решение.
— Я не подумал – Альберт был честен, как никогда.
— Ладно, поехали туда, нечего время терять – я пошёл в сторону посадки. Но уже чувствовал, что это только лёгкая прелюдия. Любитель разгадывать кроссворды молча шёл сзади.
Мы проехали две станции метро в обратном направлении. По моим прикидкам Альберт проехал только половину пути от склада до точки нашей назначенной встречи. Машину я увидел сразу. Она стояла перед перекрёстком, подмигивая проезжающим мимо автомобилям аварийным сигналом. Я так понял, что мотор заглох, когда Альберт остановился на красный свет.
— Как ремонтировать будем? – спросил я Альберта, когда мы остановились возле машины.
— Если бы я знал, как, то давно починил бы – тяжело вздохнул Альберт.
— Здрасьте, приехали – удивился я не на шутку, — а кто у нас отвечает за работу транспорта?
— Никто не отвечает – Альберт явно не шутил – я отвечаю за то, чтобы довезти, а не за ремонт.
Ремонтников в нашей молодой перспективной фирме не было, я это знал точно. Пришлось учинить Альберту допрос с пристрастием.
— Откуда этот автомобиль взялся, тоже не знаешь?
= Почемю не знаю? – Альберт встрепенулся – я его у своего знакомого взял.
— Так может твой знакомый знает, как и что в нём может ломаться?
— Да, он точно может знать, что в нём ломается.
— Ты ему звонил?
— Нет, я не звонил ему.
— А почему ты ему не звонил до сих пор?
— А потому что мне никто не давал такого распоряжения.
Если бы я был чайником, то точно закипел бы на месте. Но я сдержался.
— Вот тебе моё новое распоряжение. Звони своему знакомому и пусть приезжает сюда, и вы вдвоём ремонтируете машину. Понятно?
— Как скажещь – Альберт достал телефон, набрал номер и стал быстро говорить на своём родном языке. Как мне показалось, по-армянски Альберт говорил раза в два быстрее.
— В течение часа будет – отрапортовал он через пять минут.
— Хорошо. Пошли в машину, что так стоять, ноги затекут.
Альберт спорить не стал, и мы забрались внутрь. Хоть было ещё утро, но салон успел прилично нагреться. Пришлось открыть окна настежь, чтобы чувствовать прохладу. Через несколько минут я задремал.
Десять лет спустя, на должности охранника, привычка спать днём сидя станет для меня нормой. Но тогда, поспав всего полчаса, я почувствовал сильный дискомфорт. У меня затекли не только руки и ноги, но ещё и шея. Пришлось выйти из машины и походить несколько минут возле неё. Кстати, машина была немецкая, если точнее, то Volkswagen Transporter. Год выпуска для меня так и остался неизвестным, но было видно, что машина сошла с конвейера не менее двадцати лет назад.
Друг Альберта уложился в отмеренный им самим временной интервал. Минут пять они переговаривались на родном языке, после чего Альберт подошёл ко мне.
— Слюшай, надо пол освободить в салоне, чтобы посмотреть, что там сломалась.
— А что ты раньше молчал? – я опять чуть было не вскипел – мы час сидели, не делая ничего. Давно бы салон освободили.
— Откуда я знал, что надо будет товар выгружать – Альберт смотрел на меня глазами только что родившего младенца.
— Ладно – махнул я рукой – только время на разговоры теряем. Давай всё вынимать.