Полноценная семья

«Ну, наконец!» — говорили все родственники, когда узнали о беременности Майи: «С детьми — это уже полноценная ячейка общества! Дети — счастье!»

Только сама Майя, после того, как ее «выпотрошили» под местным наркозом, сделав, так называемый косметический шов, с самого начала не почувствовала того счастья, а испытала целое море разнообразной боли, и ужас от того, что произошло с ее телом, которым она так гордилась в свои 35.
Мало того, что порезанный орган, все таки решил поучаствовать в родах, и сокращался с чудовищной силой во время кормления Мии, что Майя не могла сдерживать стоны, так ещё ее прекрасная грудь идеальной формы: такая маленькая, девичья, стала просто огромной и каменной, и от каждого прикосновения просто пробивало электрическим током острой боли, превращая такой глубоко интимный процесс грудного вскармливания в средневековую пытку.
В итоге: Мия орала голодная, а Майя стонала и.рыдала от боли.
— Ну и что это за коллективный рев? — наигранно удивлённо вопрошала преклонного возраста медсестра, — грудь массировать надо и сцеживать перед кормлением, что бы мягкая была, как ребенок этот камень сосать будет? Мамочка, вы уж вроде не девочка…"

Да не девочка, даже мужа своего на 5 лет старше, и все против были того брака: «мальчишка, что он в ней нашёл? 35 лет ей уже… останется сынок без детей, это разве семья?» — сокрушалась свекровь.
„Мимолётный брак, не пара они“ — сетовали отец с матерью, как будто их семья, укреплённая двумя детьми не развалилась перед натиском молодой любовницы…

Конечно, Майя с Каем работали над укреплением семьи, каждый день и ночь работали, иногда по нескольку раз в сутки, и это им так нравилось, что они особо и не задумывались о результатах той работы, который сейчас орет голодный с красной мордашкой и огромным ртом, и это совсем не милый ребёночек, как на картинках, а какое-то ужасное полоротое существо, издающее душераздирающие звуки, вызывающее единственное желание, что бы оно заткнулось!
Несмотря на оперативные роды, Майю с дочкой выписали на третий день. Но женщина и не сожалела об этом, напротив рвалась домой, мечтала выспаться на своей постели, без посторонних людей и воплей чужих детей. Потому что совместное пребывание новорожденных в первые дни с мамами — это ужас! Хочется спать, все болит, ухаживать за ребенком нет сил. А тот если не плачет, то кряхтит. Это постоянное сопение, возня вызывали отвратительное чувство тревоги: еще немного и заорет! Может что-то сделать именно сейчас, пока не закричал? И в итоге: выспаться в одной комнате с младенцем невозможно.

На выписке Майя выглядела несвежей от недосыпа, изможденная и скрюченная из-за не снятых швов, и на грани послеродовой депрессии.
На фотографии она так и стояла, как зомби, зато все остальные светились счастьем: свекровь с огромными букетами и кучей шаров, прилетела с другого конца света, старательно позировала в милом платье, мама с папой стояли в противоположных сторонах, но одинаково были радостны. На сестру особенно не хотелось смотреть: эта женщина — мать троих детей, смело собирающаяся за четвертым, эта змея могла бы и предупредить сестру, что роды — это просто ужас!
Никогда ей этого не простит!
Но та только отмахнулась от Майи:
— Не парься, страшно только первый раз!

«Зачем они все приперлись?» — единственный вопрос не покидал сознание Майи уже дома. Ей хотелось отдыха, а тут мама с национальными блюдами, свекровь притащила все шарики и букеты в их однокомнатную квартирку, превратив ее в свалку. Папа со свекром пили виски и громко радовались, что стали в черти какой раз дедушками, а что им, действительно, не радоваться, они что ли мучились, даже когда своих детей рожали? На очень беременную сестру было просто неприятно смотреть: напоминала о прошедших родах.
Все были веселые, красивые, счастливые, кроме Майи. Даже Мия, удивительно, но молчала, создавая впечатление милого ребенка.

И только Майя была злыдня. Зыркала на мужа, не церемонилась со свекровью, на родственников вообще была обижена, потому что они ей совсем не помогали: суп не сварен, посуда грязная после праздника осталась на ней.
«А что в посудомойку засунуть проблема?» Да, Майе сейчас все проблема, неужели женщины ее семьи этого не понимают? Она сидела голодная, потому что никто не подумал, что ей нельзя есть эту острую, пряную, праздничную еду, ведь она же кормящая!
Усталая, с орущим ребенком на руках, который, как только закрылась дверь за гостями, снова превратилась из милого младенца в «красномордое полоротое существо», Майя осталась с этим «цементом» их полноценной семьи одна. И как-то эта ячейка общества оказалась на грани развала именно из-за этого связующего звена.
Муж с женой так много узнали о себе друг от друга после бессонной ночи, да они просто оказались чужими людьми живущими так долго под одной крышей якобы в любви. Но вопли Мии, которая орала день и ночь, не успокаиваясь ни на руках, на на прогулках, поубавили уверенности в истинности чувств ее родителей.

Сначала ее мучили колики в животике… Мама с сестрой и всем ее выводком укатили на следующий же день после выписки к бабушке, бросив Майю на произвол судьбы.

— Орет? Ну ты ее пеленай потуже, держи столбиком, дай ей воды, что ли, укропной, — консультировали они ее по телефону.
— Как пеленать? Какой воды? Точно укропной? Не святой? При чем тут укроп? Сколько держать столбиком? — напрашивались вопросы.
— Ой, доча, что-то связь плохая, посмотри в интернете…

А в интернете сумашедшие «яжематери» советовали такое, что даже в отчаянии Майя не решилась бы экспериментировать на дочери.
Соседка, старая тетка, измученная криками, зашла все таки без приглашения, и научила пеленать, объяснила про укроп и столбики, сварила суп диетический, выкинула в мусорку засохшие букеты и сдувшиеся шарики, как-то сразу стало легче дышать, сходила в магазин, пока молодой муж задерживался на работе, как назло сверхурочкой завалили… Только кто это мог сделать, если он сам себе начальник…
Но радость продолжалась не долго: ор продолжился, не помогали ни укропная вода, ни пеленки, ни столбики. Мия вопила не переставая, отказываясь от еды, всхлипывала и корчилась от боли. Когда Кай, добросовестный отец, все таки приехал домой, то увидел Майю с каким-то пустым взглядом, с кричащим существо на руках, она была на грани отчаяния. Он впал в ярость:
— Что ты за мать? Даже ребенка не можешь успокоить, старая дура, ходишь растрепанная, несобранная. И что это? Так и будет всегда теперь? Да ты вообще на человека не похожа, тебе вообще нельзя было иметь детей! — Кай орал, как ненормальный.
Майя положила дочь ему на руки и ушла из дома, как была в халате, с нечесанными волосами, в тапочках, без ключа и телефона.

Вопли ребенка вонзались гвоздями в мозг и требовали хоть что-то сделать, знать бы что.
— Да, иди, иди, и не возвращайся! — в отчаянии кричал муж.

Потом схватил телефон:
— Мама, она ушла!
— Вернется, куда она денется, — невозмутимо ответили на другом конце, — а не вернется — не велика потеря! — свекровь умела поддержать сына, а что? Да как она посмела, эта престарелая сноха, бросить младенца на ее сына! Ребенок работает, обеспечивает семью, а та даже с младенцем справится не может, — она у тебя только ноги раздвигать и умеет…
— Мама, что мне делать с Мией?
— А я откуда знаю, ты меня разве слушал, когда женился, вот и…
Телефон брошен на стол.

— Баю, бай, ааа-аа-а, где мама твоя? Вот у тебя, доченька, папа дурак! Надо в милицию звонить! Майя, где ты? Прости меня… — разговаривал с дочкой отец.

А молодая мать далеко и не ушла, сидела на скамейке у подъезда, там было свежо. И она плакала от обиды, от жалости к себе: никто ее не любит, никому она не нужна, вот и Кай не бежит за ней, все у нее плохо…
И снова старая соседка оказалось так вовремя вернулась с дачи, наверное, скрывалась там от криков Мии. Не ну оно, конечно, и прополоть и полить тоже надо.
— Чего? Опять орет?
— Да весь день, я не знаю, устала я, — разрыдалась в голос Майя.
— Пойдем, посмотрим. Кай с ней? Голодная? Так и молоко пропадет, есть нужно…

Кай сидел и плакал вместе с дочкой, он уже и не злился, корил себя во всем и думал бежать на поиски жены вместе с Мией, только вот куда?
Звонок в дверь его испугал, вдруг что с Майей!

Девочку развернули, сняли памперс.
— Что же вы хотите? У ребенка попа, как у макаки, краснющая, да тут любой орал бы! — сделала выводы старая соседка, — давай, отец, я напишу список, дуй в аптеку.

А потом по хозяйски пошла на кухню, достала из своей сумки курицу, поставила на огонь варить бульон, почистила картошку, нарезала зелени, что привезла с дачи.

Когда примчался Кай с лекарствами, по квартире уже разносился запах куриного супчика, очень аппетитно. Попу девочки «заштукатурили», она вдоволь насосалась маминого молочка и сладко заснула счастливая.
Соседка просто взяла свои сумки и пошла, остановилась на мгновение в дверях, и молодым родителям показалось, что от старой женщины исходит свечение (от недосыпа, наверное, почудилось).
— Если что, стучите, не стесняйтесь, помогу, чем смогу, — сказала та на прощание и ушла.

Кай обнял Майю, прижал к себе, они смотрели а свою такую красивую доченьку, а та спала и улыбалась во сне.

— Прости меня, Май, я дурак! -Он уткнулся носом жене в макушку и ощутил такой родной и любимый запах, — я так испугался, когда ты ушла, даже не представляю, как остаться без тебя.

Майя прижалась к Каю. Смотрела на свою доченьку, и вдруг почувствовала, как она счастлива, все остальное они преодолеют вместе, ведь они теперь семья, действительно, как все говорят «полноценная семья».

На следующий день Майя испекла особенных национальных пирожков, что бы угостить соседку в знак благодарности, но оказалось, что такой женщины в их доме и нет.

© Copyright: Галина Бадалова, 2024
Свидетельство о публикации №224071801088