БЕЗРАБОТНЫЕ ЛЮБЯТ ПОСПАТЬ

Утро. Уже не раннее. На часах половина десятого.
В помещении центра занятости населения, сравнимом по площади с супермаркетом, не многолюдно.
На приеме у специалистов двое: я и женщина за …дцать, которая присев на стул, тут же разразилась монологом:
-Нет, вы мне скажите, почему все руководители ищут только молоденьких секретарш? У них же куриные мозги!
Молоденькая специалист центра реагирует мгновенно:
-У руководителей?
Но победа достается все же посетительнице. Правда, после некоторого раздумья:
-У тех, и других…
Наконец и напротив меня «нарисовывается» специалист…
Здороваемся.
-Ажиотажа что-то не наблюдается-, говорю я, выразительно окидывая взглядом зал.
-Да- отвечает специалист- Безработные любят поспать…
И сразу к делу:
-Кем бы вы хотели работать?
-Я хотел бы работать писателем -, скромно сказал я, разглядывая перьевую ручку, подаренную мне любимой женщиной.
Авторучка была не дешевой, ситуация с работой -дурацкой.
-Такой вакансии у нас нет,- бархатные ресницы уткнулись в компьютер.
Я присмотрелся к бейджику на ее блузке. «Татьяна Хазаровна, главный специалист». Вспомнил слова классика: «Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумным хазарам»…
-Может быть, у вас есть вакансия сторожа?- от безысходности спросил я.
Выяснилось, что вакансий сторожей, вахтеров, чоповцев тоже нет. Я вспомнил, что когда-то работал заместителем главного врача по культурно-массовой работе. Домочадцы тогда язвили: два притопа, три прихлопа…
-В культуру требуются только методисты -, снова вжилась в компьютер Хазаровна и, теряя ко мне всякий интерес, подвела резюме:
— Сегодня у нас первая встреча. Давайте оформим документы, и вы придете через две недели…
Возражать было глупо. Перспектив никаких. В этом здании — точно. Во всяком случае, на ближайшие две недели.
Хазаровна выдала мне три бумажки: регистрационное удостоверение на мою фамилию, где первым же пунктом значилось, что «после регистрации в центре занятости, безработный обязан осуществлять активный поиск работы», а также буклеты: «Трудоустройство граждан, испытывающих трудности в поиске работы» и «Рекомендации освободившимся из мест лишения свободы».
Увидев, что буклетик с рекомендациями я разглядываю как-то недоуменно, сказала: — Простите, дала вам по ошибке!
Забрала. И снова уткнулась в компьютер.
Я запомнил: безработный обязан осуществлять…Проще говоря: спасение утопающих -дело самих утопающих…
И я пошел «осуществлять»…

СУТКИ ЧЕРЕЗ ТРОЕ
Объявление было коротким. Требуются охранники. Без опыта. Без удостоверения. Сутки через трое.
Позвонил.
Разговор конкретный. Да, нужны. Опыт не требуется. Удостоверение выпишем сами. И самое главное: явиться на собеседование предложили практически немедленно.
Это было неожиданно.
Пошел на следующий день. Первое впечатление: попал на колхозный рынок. Сотрудники бегают по коридору, суетятся, спрашивают друг друга: А такой-то приходил? Ай- я- яй! Как не серьезно! А эта отказалась? А разговоров-то было!
Ладно, думаю. Не в моем положении интересоваться внутренними интригами.
Иду к тому человеку, которому звонил.
Молодой, обходительный. Правда сразу, в лоб спросил: не сидел ли?
Вспомнил Хазаровну с ее буклетиком. Предугадала, что ли?
Нет, говорю. Не плавал, не летал, не сидел. Мелькнула мысль: я же в охранники, может быть, он проверяет меня на усидчивость?!
-У нас, случается, не признаются. Потом приходится расставаться — , пояснил обходительный и тут же:
-Документики у вас при себе?
Да, говорю, документики имеются. Протягиваю.
Посмотрел мельком. Идите, говорит, в отдел кадров, оформляйтесь.
Ничего себе! В других местах резюме просят, опытом интересуются.
А тут раз — и в кадры.
У двери отдела кадров никого не было. Решительно хватаюсь за ручку.
Две молоденькие девушки обступили сидящего за приставным столиком молодого парня и что-то ему диктуют. Парень, судя по всему не привыкший к письменным работам, раскраснелся и, напряженно надавливая на авторучку, пытается что-то накропать под диктовку кадровичек.
-Мужчина, вы не дома! Не врывайтесь в кабинет!
Это уже мне. Иду обратно в коридор.
Подтягиваются другие желающие работать сутки через трое.
Вот мужичок из Адлера. На плече у него большая спортивная сумка. Седые волосы торчат в разные стороны. Такое впечатление, что он проснулся, схватил сумку и прибежал сюда.
А вот этот низенький с тоненькими, едва различимыми усиками, из Туапсе. Нервничает. В районе проливной дождь, который усиливается с каждым часом. Для Туапсе-это стихийное бедствие. Могут быть серьезные подтопления…
-Побыстрей бы оформиться и — стрелой назад ,-говорит он с придыханием.
-Быстро только кошки родятся, — хотел напомнить я спешащему слова незабвенного Остапа Бендера, но сдержался.
-Вы первый раз?- спрашивает туапсинец.
Киваю головой.
-А я — второй, — как-то грустно произносит он и добавляет- Тут столько бумажек надо заполнять, как будто мы в государственную думу идем… Вы форму уже получили?
-Какую форму? — не понял я.
-Ну как же?! Охранную. Я пойду, пожалуй, займу очередь.
-Может быть и мне занять?- осторожно спрашиваю я.
-Я бы советовал.
-Тогда я за вами!
Через час стояния возле дверей, я понимаю, что юмор этого дядечки относительно госдумы, был не далек от истины.
Из кабинета вываливается, наконец, жертва канцелярского диктанта с кучей бумаг в обеих руках.
-Следующий!
Слышу я слово, ласкающее слух всех посетителей бюрократических кабинетов.
Не смело открываю дверь.
-Садитесь за приставной столик! Заполняйте заявление!- решительно говорит худенькая девушка -кадровичка.
Сажусь. Заполняю. Стандартная анкета: родился, учился, женился… Никаких сложностей. Правда, пунктик про отсидку тоже имелся. Чтобы не расслаблялись, наверное.
-Я буду принимать следующего посетителя -, подкрашивая губки, заявляет кадровичка-а вы пойдете в 302-й кабинет, откуда пришли, и заполните еще вот эти бумаги…
Святая Дева Мария! Мне в руки упал ворох бумаг. Столько же, наверное, как было у предыдущего страдальца…
Выходя из отдела кадров, увидел туапсинца.
-А-а-а, вторая серия -, весело откликнулся он.- Это еще что! За формой передо мной всего один человек в очереди. Стою уже сорок минут. Там по ходу Юдашкин принимает!
В кабинете у обходительного начал разбирать бумаги.
Мне надо было написать:1.заявление о вступление в охранный профсоюз, где первым пунктом значилось: «обязуюсь выполнять уставные положения, т.е.своевременно уплачивать членские взносы» 2. Заявление о моем решении разрешить удерживать из моей зарплаты 1% в качестве профсоюзных взносов.3. Заявление об открытии зарплатной карты ВТБ на мое имя.4.доверенность о получении неким товарищем моих расчетных листков (в двух экземплярах).4.сведения о семейном положении.5.обязательство о неразглашении коммерческой тайны(в трех экземплярах).6.согласие на передачу паспортных данных( в трех экземплярах).7.автобиографию(в произвольной форме).
Начал заполнять документы.
Вдруг в кабинет врывается кадровичка.
-Вы на инструкции у начальника были?
-На какой инструкции?! — ошалеваю я.
-Так! Оставьте бумаги здесь! Идите в 306-й! Все уже собрались.
Иду в 306-й. Три претендента на должность охранника стоя сгруппировались вокруг большого стола.
Начальник сидит во главе стола, перебирает какие-то бумаги. На нас -ноль внимания. Наконец, не отрываясь от бумажек, роняет:
-Не пить. Не буянить. Приходить вовремя…
На этом инструкция закончилась.
Перед тем, как вернуться в 302-й проверил очередь за формой. Туапсинец обреченно подпирал стену в коридоре.
Еще через час я сдал, наконец, все документы, подписал семистраничный договор с охранной фирмой (читать его уже не было сил) и… поплелся за формой.
-Размеры свои знаете? Рост, вес?
-Вроде знал — обреченно сказал я, думая, что и здесь придется заполнять кипу бумаг.
Нет. Пронесло. Рост, вес, примерка. Двадцать минут на все про все.
Ребята до меня -скорее всего не знали. Поэтому и обозвали милейшего человека по выдаче формы Юдашкиным…

Район был мне знаком. Много лет назад, в один из этих старых-престарых домов (почему-то вспомнилась фраза: построенных при царе-горохе…) я провожал первую свою любовь.
Началось все с театра. Оперетта «Цыганский барон». Занавес. Поздний вечер. Прогулка пешком в Завокзальный район. Внезапный проливной дождь… Старый подъезд. Промокшие туфли.
Любовь-морковь.
И вот теперь в одном из таких домов мне предстояло дежурство.
Форму я не надел принципиально. Все-таки я не служил. Казенная одежда была для меня непривычна. И потом — воскресенье, выходной день.
На крохотной придомовой территории жалким пятном выделялся маленький палисадник. Среди хвойных деревьев и кустарников валялся разбитый в хлам стол.
При входе в подъезд на приколоченной доске «красовались» разнокалиберные почтовые ящики. С электропроводки свисала паутина.
До второго этажа ступеньки в подъезде были железобетонными. С третьего — деревянными.
Металлическая входная дверь в помещение была из категории межкомнатных. На ней в обычный файл был вставлен листок с надписью: «Судебный участок №…»
Открываю дверь. По деревянным ступенькам поднимаюсь в участок.
Знакомлюсь с высоким мужчиной, сдающим смену. Олег. Из формы на нем была только рубашка, на ногах стоптанные ботинки «прощай, молодость!» поверх которых болтались лямки трико.
Все достаточно аскетично. Стол, стул. Справа от входа -туалет. Двери в туалет подпирали пять разноцветных пластмассовых ведер вставленных друг в друга как пазлы. Пожухлый фикус в большом коричневом горшке едва подавал признаки жизни. Над столом, за которым мне предстояло сидеть и на котором, не без оснований предположил еще и спать, белели план эвакуации и табличка «Ведется видеонаблюдение», нарисованные обычной авторучкой. Двери судьи и канцелярии закрыты. Окон не было. Единственный источник света в этом пенале, куда я вошел, было окно, напротив стола в обрамлении нависшего над ним потолка, чем-то напоминающее дзот. Лампочка в туалете была ярче, чем в самом пенале.
Я оторопел. Я не понимал, что же мне надлежало охранять. Целые сутки. Без кипятильника. И, пардон, без туалетной бумаги.
Поскучнев, начал разглядывать постовой журнал, лежащий на столе. «Раздел 1.Отметки о заступлении на пост. Прием оружия, боеприпасов, специальных средств, ФИО принимающего пост.»
Ни одного пункта заполнено не было. Никем.
Поскольку свободного времени на дежурстве было много, полистал в интернете отзывы сотрудников той организации, куда я устроился.
«В руководстве все свои: мужья, жены, сыновья, братья. Зарплата директора филиала 500 тыс. Сторожа-900.Для блатных придумывают различные должности. Занимаются крючкотворством. По названию организация вроде бы государственная. На самом деле — кормушка для блатных».
На форуме кто-то из потенциальных охранников спросил:
-А что по поводу соцгарантий?
Ему ответили: гарантия только одна — все мы когда-нибудь умрем…»

ОТ СКУКИ — НА ВСЕ РУКИ
В интернете вариантов трудоустройства масса.
Правда, не все они радуют соискателя.
Ну вот, например. «На завод ракушки требуются работники. Оплата 60-70 000. Жилье. Питание». Далее следовал адрес: Сунгчон. Рядом с Большим Кванжу.
Облом.
Еще. «Мы предлагаем не лохотрон, а хорошо оплачиваемую работу». Привлекательно. Но тут же-холодный душ: только для граждан Израиля.
Международному фонду имени К.С.Станиславского требовался пиар-менеджер. С пиаром я знаком. Имя Константина Сергеевича боготворю. Но перечень требований для соискателя смутил.
«Опыт работы пиар-менеджером в сфере театрального искусства».
Я не работал PR-менеджером в этой сфере.
«Перевод текстов на английский».
Я не знаю английского.
Короче, не судьба.
Иногда встречались объявления типа: «Что вас ждет у нас? Офис с красивым видом!»
Можно подумать, работать приходят исключительно для того, чтобы любоваться видом из окна.
Или. «У нас дружный, сплоченный годами коллектив».
Да уж. Все только и делают, что обнимаются друг с другом.
Завлекашки. «Кофе, чай, сладости за наш счет».
Спасибо, что не жлобы.
Встречались объявления, которые озадачивали. «Нужен секретарь в арбитражный суд. Сидеть в процессе. Ответственность, исполнительность. Остальному научим».
Хотелось спросить: а чему- остальному?
Как-то прочитал в «Фейсбуке»: «Открыта вакансия уборщицы в отель в Испании. Прежде, чем задавать вопрос об оплате, потрудитесь рассказать о себе и об опыте работы».
Нет, я уборщицей не собирался. Так, объявление попалось. Прочитал.
Что потом началось! «Знание испанского нужно? Диплом по клинингу? Анкета на членов семьи?». «Зарплата от 100 евро в час?». «К такому работодателю не дай Боже попасть!». «Несчастная Испания! Нет уборщиц! Из-за границы выписывают. Как Петр I кораблестроителей».
Я закрыл интернет.

ИНСТРУКТАЖ
На кабинете висела табличка с коротким названием «Инструктаж».
… В шкафу, зажатый двумя пачками писчей бумаги торчал листок -напоминалка: «В 2 часа выпей таблетки!».
На другой стене личные симпатии хозяина кабинета отражала надпись: «Как ты не работай, всегда найдется падла, которая работает меньше, а получает больше!».
В этот санаторий я пришел устраиваться на работу сторожем.
Минуту назад перед входом на инструктаж я назвал свое имя. На мой вопрос: — А вас как зовут? -получил бесцеремонный ответ: -Это не имеет значения!
Вообще, диалог у нас складывался односложный.
Я.Что вы сказали?
Он. Ничего.
Я.Хорошо у вас на территории. Птички поют, как в Эдемском саду.
Он. Вы что сюда, птичек слушать пришли?!
Далее последовала инструкция:
-В нашем санатории не предусмотрено питание сотрудников. Но! Приносить на рабочие места электрокипятильники, кофеварки, электроплитки запрещено. Я просто изымаю их и отдаю обратно испорченную вещь…
Я хотел было спросить: зачем вещь-то портить, если можно просто изъять, но не решился…
-Если видите, что можете потушить пожар собственными силами, приступайте к тушению… Если нет — нам не нужно от вас никаких подвигов. Вызывайте пожарных!
В сторожке, где вы будете находиться, травму вы получить не можете. Но если получите травму, надо немедленно обратиться в травмпункт.
Вся эта тирада произносилась важно, с придыханием и достаточно долго. Хозяин кабинета явно никуда не спешил.
Так разговаривают люди, измученные болячками и соблюдающие режим.
Его губы при разговоре выразительно шевелились. Создавалось впечатление, что монолог произносится с одновременным пережевыванием пельменей…
— Пойдемте в другой кабинет, распишитесь в аттестации рабочего места…
Пошли в другой кабинет.
Он сел за стол, вставил в рот дешевую авторучку. И задумчиво начал листать журналы, разложенные на столе.
Изюминкой этого кабинета мне показалась надпись: «Россияне ненавидят вещи, которые никогда не видели: свободу, демократию, честные выборы правосудие и Америку».
Расписываться об аттестации мне пришлось аж в четырех местах.
Но, зная угрюмую неприступность собеседника, лишних вопросов я не задавал…