Ну, за Победу!
Возрастные ограничения 16+
Сима
Вообще-то, он родной дед моей жены… но, давно уже наш общий — Сима, Семён Иванович Шейков, 1915 г.р. Настоящий герой, вся грудь в орденах и медалях! Артиллерист, зенитчик, защищал ленинградское небо в Пулково, а потом ещё и московское в Тушино. С двумя тяжелейшими контузиями, но выжил.
И он как-то под рюмочку рассказал мне вот такую историю про жизнь и смерть на войне и которую вряд ли опубликуют.
В сентябре 1941-го года его, молодого лейтенанта и коммуниста, послали с секретным пакетом из его части в Пулково, в Главный штаб, что был на Дворцовой площади. Ещё трамваи ходили.
Приехал ранним утром Сима на трамвае на Невский проспект, народу тьма. Хотя фрицы уже и Бадаевские склады разбомбили, да и так постреливали… но, кабаки ещё работали. Ну, и зашёл Сима в какой-то подвальчик, время было. Взял сто граммов водочки, закусить, то-сё… Видит, девушка симпатичная, заметила его, улыбнулась, подсела.
— Давай, — говорит девушка, — Солдатик, за Победу!
Ну и дали они с ней. Чего уж там она ему подлила… В общем, очнулся вечером лейтенант Шейков в какой-то грязной ленинградской подворотне. Без сапог, без пистолета, без документов… и без секретного пакета из части.
Босиком пришел Сима на Дворцовую площадь, коммунист же. Мол, так и так. Умирать пришёл, ясно дело, виноват, а время военное. Ну, его сразу в конвойную, мол, сиди тут и жди расстрела. А по тем временам, расстреливали ещё не сразу, а проводили дознание и бумаги оформляли.
Пришёл дознаватель, пожилой майор, пишет бумагу:
— Фамилия? Имя? Отчество? Где родился? – СТОП, — Так, ты что, Ивана Шейкова сын?! – кричит дознаватель, — Да мы же с твоим батей всю Гражданскую прошли, я же дядя Николай! Он же тебе про меня рассказывать должен был?!
– Рассказывал, товарищ майор, много рассказывал, — блеет Сима, — И как вы потом учительствовали вместе.
— Да, как же ты так умудрился, Семён?!
Ну и короче, отмазал дядя Николай нашего деда. Сапоги ему принёс ношеные, бумагу какую-то с печатью и пинком в часть, дальше воевать.
Судьба!
Тот дядя Николай был одиноким, умер в 70-х, и вся семья моей жены с тех пор ходит к нему на могилку как к своему, он же деда Симу спас. Прибирают, красят, молятся за него. Да, да, и Сима молился Богу, причём всю жизнь. Я его спрашивал, как так, офицер, коммунист… А он на меня посмотрел, как на недоумка, и сказал:
— А в окопах атеистов не было!
После войны, Сима, уже на пенсии, пока мог ходить, работал военруком в средней школе и дожил до 91 лет. Когда он умер и его отпели, морщины на его лице разгладились и мы увидели в гробу того самого молодого лейтенанта. Когда его выносили из Храма, звонарь дал в колокола и стая голубей свечкой ушла с колокольни в голубое небо.
Салют тебе, герой-артиллерист, спи спокойно!
Гриша
А своего родного деда Гришу, батиного отца, я нашел по похоронке совсем недавно. Осталась она, проклятая желтая бумажка в старом комоде. После бабушки Евдокии, так и лежала в её бумагах.
Пропал Гриша без вести в феврале 1942 года «в районе села Спасская Полисть Чудовского р-на Ленинградской области». Там рядом знаменитый Мясной бор. Это там, где Вторая ударная армия полностью легла в болотах.
И поехали мы туда всей семьей на машине, деда Гришу искать. Думали, сначала по обелискам посмотрим. Аккурат в начале мая это было. А обелисков там… И везде их моют, красят. Машины стоят со всей России. Из Украины, из Казахстана. Везде люди, люди… Значит своих приехали навестить перед Праздником, да.
В общем, по обелискам мы Гришу не нашли. Аж в глазах замельтешило, сколько там фамилий на пилонах. И так еще, на газончиках таблички стоят.
И поехали мы тогда в Трегубовскую сельскую Администрацию, у них все тамошние воинские захоронения на балансе. Встретились с Председателем. Вернее, он сам к нам на «Ниве» приехал, по звонку. Мол, стойте, где стоите, я сейчас к вам подъеду.
Ну что сказать… Я и не видел наверное таких чиновников больше нигде. Они там все в этой Трегубовской Администрации… такие. Два часа они искали Гришу по своим спискам. Всё аккуратненько у них, каждый человек на учете. Не нашли. Мы расстроились конечно…
— А не расстраивайтесь, — нам говорят, — Пишите заявление, мы пошлем его в военкомат на проверку и увековечим вашего Гришу. Наши поисковики, до сих пор по сто пятьдесят — двести человек каждый год с болот поднимают. Это уже считай две полных дивизии с Войны подняли. А сколько там ещё лежит…
Ну, и вот он, наш Григорий Степанович, «уроженец села Прокофьевского, Казанского р-на, Омской обл.». Теперь, золотыми буквами на белом мраморе красивейшего мемориала «Любино Поле». На новых плитах, рядом с такими же, поднятыми поисковиками и увековеченными по похоронкам. Уже и не по алфавиту.
Нашли мы тебя, товарищ красноармеец, спи спокойно!
Ну, за Победу!
Вообще-то, он родной дед моей жены… но, давно уже наш общий — Сима, Семён Иванович Шейков, 1915 г.р. Настоящий герой, вся грудь в орденах и медалях! Артиллерист, зенитчик, защищал ленинградское небо в Пулково, а потом ещё и московское в Тушино. С двумя тяжелейшими контузиями, но выжил.
И он как-то под рюмочку рассказал мне вот такую историю про жизнь и смерть на войне и которую вряд ли опубликуют.
В сентябре 1941-го года его, молодого лейтенанта и коммуниста, послали с секретным пакетом из его части в Пулково, в Главный штаб, что был на Дворцовой площади. Ещё трамваи ходили.
Приехал ранним утром Сима на трамвае на Невский проспект, народу тьма. Хотя фрицы уже и Бадаевские склады разбомбили, да и так постреливали… но, кабаки ещё работали. Ну, и зашёл Сима в какой-то подвальчик, время было. Взял сто граммов водочки, закусить, то-сё… Видит, девушка симпатичная, заметила его, улыбнулась, подсела.
— Давай, — говорит девушка, — Солдатик, за Победу!
Ну и дали они с ней. Чего уж там она ему подлила… В общем, очнулся вечером лейтенант Шейков в какой-то грязной ленинградской подворотне. Без сапог, без пистолета, без документов… и без секретного пакета из части.
Босиком пришел Сима на Дворцовую площадь, коммунист же. Мол, так и так. Умирать пришёл, ясно дело, виноват, а время военное. Ну, его сразу в конвойную, мол, сиди тут и жди расстрела. А по тем временам, расстреливали ещё не сразу, а проводили дознание и бумаги оформляли.
Пришёл дознаватель, пожилой майор, пишет бумагу:
— Фамилия? Имя? Отчество? Где родился? – СТОП, — Так, ты что, Ивана Шейкова сын?! – кричит дознаватель, — Да мы же с твоим батей всю Гражданскую прошли, я же дядя Николай! Он же тебе про меня рассказывать должен был?!
– Рассказывал, товарищ майор, много рассказывал, — блеет Сима, — И как вы потом учительствовали вместе.
— Да, как же ты так умудрился, Семён?!
Ну и короче, отмазал дядя Николай нашего деда. Сапоги ему принёс ношеные, бумагу какую-то с печатью и пинком в часть, дальше воевать.
Судьба!
Тот дядя Николай был одиноким, умер в 70-х, и вся семья моей жены с тех пор ходит к нему на могилку как к своему, он же деда Симу спас. Прибирают, красят, молятся за него. Да, да, и Сима молился Богу, причём всю жизнь. Я его спрашивал, как так, офицер, коммунист… А он на меня посмотрел, как на недоумка, и сказал:
— А в окопах атеистов не было!
После войны, Сима, уже на пенсии, пока мог ходить, работал военруком в средней школе и дожил до 91 лет. Когда он умер и его отпели, морщины на его лице разгладились и мы увидели в гробу того самого молодого лейтенанта. Когда его выносили из Храма, звонарь дал в колокола и стая голубей свечкой ушла с колокольни в голубое небо.
Салют тебе, герой-артиллерист, спи спокойно!
Гриша
А своего родного деда Гришу, батиного отца, я нашел по похоронке совсем недавно. Осталась она, проклятая желтая бумажка в старом комоде. После бабушки Евдокии, так и лежала в её бумагах.
Пропал Гриша без вести в феврале 1942 года «в районе села Спасская Полисть Чудовского р-на Ленинградской области». Там рядом знаменитый Мясной бор. Это там, где Вторая ударная армия полностью легла в болотах.
И поехали мы туда всей семьей на машине, деда Гришу искать. Думали, сначала по обелискам посмотрим. Аккурат в начале мая это было. А обелисков там… И везде их моют, красят. Машины стоят со всей России. Из Украины, из Казахстана. Везде люди, люди… Значит своих приехали навестить перед Праздником, да.
В общем, по обелискам мы Гришу не нашли. Аж в глазах замельтешило, сколько там фамилий на пилонах. И так еще, на газончиках таблички стоят.
И поехали мы тогда в Трегубовскую сельскую Администрацию, у них все тамошние воинские захоронения на балансе. Встретились с Председателем. Вернее, он сам к нам на «Ниве» приехал, по звонку. Мол, стойте, где стоите, я сейчас к вам подъеду.
Ну что сказать… Я и не видел наверное таких чиновников больше нигде. Они там все в этой Трегубовской Администрации… такие. Два часа они искали Гришу по своим спискам. Всё аккуратненько у них, каждый человек на учете. Не нашли. Мы расстроились конечно…
— А не расстраивайтесь, — нам говорят, — Пишите заявление, мы пошлем его в военкомат на проверку и увековечим вашего Гришу. Наши поисковики, до сих пор по сто пятьдесят — двести человек каждый год с болот поднимают. Это уже считай две полных дивизии с Войны подняли. А сколько там ещё лежит…
Ну, и вот он, наш Григорий Степанович, «уроженец села Прокофьевского, Казанского р-на, Омской обл.». Теперь, золотыми буквами на белом мраморе красивейшего мемориала «Любино Поле». На новых плитах, рядом с такими же, поднятыми поисковиками и увековеченными по похоронкам. Уже и не по алфавиту.
Нашли мы тебя, товарищ красноармеец, спи спокойно!
Ну, за Победу!
Свидетельство о публикации (PSBN) 71525
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 06 Октября 2024 года
Рецензии и комментарии 0