Нет ли лишнего билетика?!

Если случайно заразишься и заболеешь любовью к театру, то это уже до конца жизни неизлечимое!

В Театр Миниатюр срочно требовался рабочий сцены: через два дня открытие гастролей в Москве!
Случайно мне предложили эту должность:
— поездки по стране и за рубежом,
— три вечерних спектакля — два выходных
(здоровье шефа надо беречь),
— зарплата больше чем у инженера.

На сцене только открывшегося Концертного Зала «Россия» нашему театру дебютировать с новой программой. Проживание рядом в одноимённой гостинице. Нам пятерым здоровым парням менять сценическую декорацию: два стола четыре стула.
Для статуса Государственный требовался штат более тридцати человек.
О, времена! О, нравы!

Ко мне подошёл сам Мэтр Советской Сатиры в джинсах и тонком свитере. Густые седые волосы зачёсаны назад.
А мы одного роста — сделал я открытие.

— Как вас зовут, наш новый работник?

Я кратко назвал своё имя и зачем-то добавил:
— А я тоже — Исаакович.

А. Райкин улыбнулся и ушёл по своим делам.

В труппе актёров был старичок с единственной ролью типа: «Кушать подано». От безделья вечно во всё лез и больше портил. Как самого молодого, взял меня под свою опеку. Кулисами главного занавеса управляли вручную — так быстрее. Сброшенные огромные полотна по сто пятьдесят килограмм надо было подержать пару минут, пока не утихнут волны. Эту работу и поручил мне старичок.

Волнение перед каждым спектаклем, а тут — дебют! По всюду (а как же без них-то) искусствоведы в штатском. В правительственной ложе кому и положено: сама Екатерина Фурцева со свитой. В зале телевидение и гости «из стран загнивающего капитализма» (шо б и нам таки гнить).

В конце одной из миниатюр второго действия падает занавес. Бесшумно (мягкая обувь для всех обязательна) я подбегаю и, как профессионал, берусь за края кулис. Но, ткань вырывается из рук и занавес… Поднимается! Зал аплодирует актёрам, а в центре освещённой сцены я с поднятыми руками:
— О, небеса! Верните мне мой занавес!

Не предупредил меня старичок, что в этой миниатюре занавес опускают-поднимают-опускают. Старичку-то, конечно, досталось от шефа!

О, этот незабываемый запах кулис, ропот зрительского зала, шорох занавеса! В гримёрных и коридорах звучит из репродуктора:
— Внимание, даю первый звонок!
Это половина зрителей заняли свои места.
Со вторым звонком объявляется пятиминутная готовность. После третьего звонка за кулисами всё замирает: даже чувствуешь, как у тебя замедляется дыхание и пульс. Оркестр исполняет увертюру и три удара в тарелки — сигнал для подъёма занавеса. За кулисами отдаются команды на «языке взгляда».

В восемнадцать лет был уверен, что успех спектакля во многом зависит от того, как я поставлю стул!

Когда со сцены звучал голос Самого — мы все замирали — мы Его боготворили! На работу Аркадия Исааковича можно было любоваться часами: настолько Он был талантливым актёром, требовательным руководителем, прекрасным учителем! Мы лучше других знали, что довелось испытать нашему кумиру, и воспринимали это как собственную боль. Сразу у сцены стояла кушетка, на которой Ему не раз оказывалась медицинская помощь и у каждого, кто проходил мимо неё, щемило в груди. Во время нечастых репетиций я пребывал в какой-то эйфории, когда актёры без грима и только что разговаривали на отвлечённые темы, шутили, импровизировали и — актёр уже «вошёл в роль»! Он уже не здесь — а там. Для него сейчас существуют только голос главного режиссёра, текст и его партнёры. Работал А. Райкин не жалея себя и я воспринимал это как: «смотри как я работаю и если ты хочешь быть в моей труппе, то работай с такой же отдачей».

Храню книгу с дарственной надписью:
«Саше Леплеру на память о работе в театре
А. Райкин».

А как помогала ему в работе супруга Руфь Марковна Рома! Талантливая, эрудированная, остроумная. Говорили, что она соавтор некоторых монологов. Душа труппы! Мы все её сильно любили. Костя, а тогда ещё он был просто Костя, очень похож на свою мать.

За год до моего появления А.И. Райкин отмечал 60-летие! На Юбилее присутствовали Его близкие друзья: Фаина Раневская, Вера Марецкая, Леонид Утёсов, Клавдия Шульженко, Любовь Орлова, Майя Плисецкая…

Был до меня в театре рабочий, который выходил с актёрами на поклон в конце спектакля, кланяясь в сторонке. В гастрольных поездках он знакомился с девушками, представляясь заслуженным деятелем искусств. Предлагал роли в театре и кино, усаживал их в зрительном зале, а перед самым спектаклем подходил с извинениями:
— Вместо меня сегодня играть в спектакле будет стажёр. Но на поклон, конечно, меня заставят выйти.

Был случай, когда А. Райкин запнулся от того, что что-то уронили за кулисами. Виноватый получил потом хорошую оплеуху от босса.

С пропуском в концертный зал я был завсегдатаем многих концертов, а выступления за кулисами по другому воспринимаются.

Рабочие театров — неиссякаемый источник всех сплетен об артистах!

В век повального дефицита приходим с коллегой в ателье пошива одежды заказать брюки. Полусонный приемщик лениво вызвал такого же закройщика. Небрежно сняв два размера, он пробурчал:
— Срок пошива один месяц.
— Согласны.
— Адрес?
— Гостиница «Россия» номер …
Работники службы быта бесцеремонно перебили:
— А как вы туда попали?!
— Мы с театром Аркадия Райкина у вас на гастролях.
— А через вас билеты можно приобрести?
Услышав утвердительный ответ, закройщик тщательно стал снимать мерку:
— Приходите завтра – ваши брюки будут готовы!

За контрамарки мы сменили гостиничный номер: с верхнего этажа могли любоваться Кремлем и Красной Площадью! Вот только не учёл я, что куранты бьют очень громко, круглые сутки и через каждые четверть часа! А окно не закроешь — сосед курящий.

Более сорока лет при звуке курантов всегда в первую очередь с удовольствием вспоминаю театр, гастроли и недобрым словом Спасскую Башню с её часами!

В Питере на одном из своих последних спектаклей уже очень ослабший Аркадий Исаакович на сцене потерял сознание! Над зрительным залом нависла жуткая тишина…
Вдруг прозвучал женский голос:
— Ленинградцы, давайте поддержим Нашего Кумира!
Весь зал зааплодировал стоя!
Через несколько минут Мэтр Советской Сатиры поднялся и с благодарностью поклонился своим зрителям.

P.S.
На сцене с поднятыми руками не стоял — успели окрикнуть.