«Малый техсовет»

Глава из сборника «Забытый разговор, диалог девяносто второй»
Родным, соседям, близким и не только… посвящается.

Дела-дела…
дела – лишь пыль!
Слова? Слова!
хранят нам быль,
а с нею мысль
и нашу жизнь!..

…Вторая половина девяностых.
Пятница, конец рабочего дня.
Заваленный многочисленным оборудованием, аппаратурой и стендами живой технический класс одного из филиалов крупного, если не сказать, крупнейшего на тот момент, предприятия нашей новой, в очередной раз преобразующейся страны…

— Ну, господин Маринин, — взяв со стола наполненную до краёв неказистую ёмкость, говорит опытный руководитель технического управления, он же заместитель директора по технике данного филиала, Анатольев, — от души поздравляю тебя с этим, прямо скажем, необычным назначением.
— Спасибо, Владимир Анисимович, — тут же скромно отзывается на контрасте с ним худосочный и очень молодой паренёк, стоящий напротив него.
— За тебя, Тимур Петрович, за тебя, — тянут свои бокалы (кружки, чашки, стаканы) присутствующие.
— А что это мы такое вкусненькое пьём? — пригубив, с интересом заглядывает в свой бокал невысокий круглолицый и подвижный, словно мячик, начальник отдела инноваций Кудрявцев.
— Домашнюю наливку, Вадим Иванович, — улыбается довольный произведённым эффектом молодой инженер, всего-то три года проработавший здесь, в их сплочённом за долгие годы застоя коллективе, после скоропалительного сокращения из рядом военно-морского флота.
— Неплохо-неплохо, — со знанием дела соглашается с ним высокий, подстать уважаемому руководителю Анатольеву, начальник экспериментально-производственной лаборатории Трофимов.
— Ну-у, если уж сам Валерий Вадимович одобрил, то наливка, действительно, хороша, — иронично улыбается другой… не менее длинный, только сильно располневший мужчина, в красивом дорогом костюме, — он у нас лаборатории первый знаток винного дела.
— Вот как, товарищ начлаб, — подтрунивает главный новатор, — а твой зам, судя по интонации, в этом сомневается.
— Ни в коем случае, — смеётся Александров, — если б вы, Вадим Иванович, хотя бы разочек попробовали его домашнее малиновое вино, которое они с отцом на даче разливают, то и у вас бы никаких сомнений на сей счёт не осталось…
— Подтверждаю, — безэмоционально тряхнув рыхлыми щеками под большими квадратными очками, вступает в разговор старший специалист диспетчерской службы Сидельцев.
— Ну, а ты-то, Пётр Борисович, — допытывается жизнерадостный начальник, — когда это, да ещё и без меня, успел домашними деликатесами «начлаба» угоститься?..
— Да мы тут… с Валерой на днях, — хитро подмигнув Трофимову, подхватывает шутку начальника отдела стильный зам начлаба, — к Борисычу на апробацию, точнее… на консультацию заезжали.
— Это ещё зачем?.. — ревностно серьёзнеет вездесущий подвижный начальник. — Каким таким ветром всё руководство моей лаборатории занесло в болото диспетчерской службы?
— Здрасти, пожалуйста!.. А прибор?
— Какой ещё прибор?
— Как… какой, Иваныч? — с укоризной вступает начлаб. — Сам же в прошлый раз грузил нас своей авантюрой по автоматизации процесса наблюдения за объектовой техникой.
— Да к тому ж на новой цифровой базе, — с жаром поддакивает Александров, — с возможностью безграничного наращивания объёма передаваемой информации…
— Так-так, господа-товарищи руководители, — забавно двигая глубокими морщинами на высоком лбу, саркастически усмехается бывалый руководитель, — я так понимаю, наш малый технический совет можно считать открытым.
— Да уж, Владимир Анисимович, ничего не попишешь, — поворачивается к нему начлаб, — давно не собирались, много чего накопилось, пора поговорить и о серьёзном.
— Пора-пора, Валерий Вадимович, — почему-то устало вздыхает опытный замдиректора, — да сам же видишь, сколько всего навалилось в последнее время: даже к вам на любимую экспериментально-производственную площадку уж две недели выбраться не могу.
— А мы-то вас ждём, господин товарищ барин, ждём, даже после рабочего дня, — снова шутит полный Александров. — У нас есть что доложить и показать…
— Как это… показать?.. — снова ревностно перебивает старший новатор. — Опять без доклада мне самодеятельность разводите?
— Да того ль вам ныне, Вадим Иванович, — миролюбиво, хотя и с некоторой опаской парирует стильный зам начлаб. — У вас же с коллегой, — кивает в сторону старшего диспетчера, — кажется, новая головная боль уже появилась.
— Какая ещё боль?.. — гремит удивлённо Сидельцев, срывая с носа тяжёлые в половину лица бинокуляры.
— Общая, Пётр Борисович, об-ща-я… — назидательно по слогам давит господин Анатольев. — Одна на всех, как в песне: «мы за ценой не постоим». В общем, так, внимание, коллеги, на последнем собрании руководства предприятия нам с вами поручено, в течение этого квартала, организовать работу собственных монтажных бригад внедрения техники на всех наших площадках города, используя, между прочим, и ваш потенциал диспетчерской службы.
— Утопия, — недовольно трясёт рыхлыми щеками тот. — В такие сроки ни нормативной базы, ни штатной структуры, ни самих специалистов собрать невозможно.
— Да брось ты, Борисыч, по нынешним-то временам, — вступает начлаб, — всё возможно. Мы с Андрюхой ещё вчера над идеей Иваныча хохотали, считая её полной авантюрой, а ныне, при таком-то взрывном росте клиентской базы, да инновационных технологий, очевидной потребностью позавчерашнего дня.
— И как успехи? — иронично разводит руками старший диспетчер.
— А, хорошие, хорошие успехи: наши гении, вчерашние студенты Антипенко и Яковлев, в три дня по вашим с Иванычем наброскам на стенде новый прибор собрали.
— Да, неужто получилось?.. — не выдержав, расплывается в улыбке круглолицый Кудрявцев. — И в такие-то сроки? — сомневается.
— Так ведь и мы, Вадим Иванович, не сидим, сложа руки, — горячится начлаб. — Утопия, ни утопия, но мы и сами у себя в лаборатории уж, как год, без ваших подсказок над проблемой автоматизацией мониторинга колдуем.
— Да это ж… просто чудо какое-то! — радуется жизнерадостный начальник отдела.
— Что за чудо?.. — в помещение неожиданно появляется широкоплечий с непробиваемым бесстрастным выражением лица, в прошлом полковник-десантник, новый начальник по режиму филиала Прохоров. — Над чем это вы тут колдуете? — хмурит брови, многозначительно глянув на широкий подоконник в противоположном от двери углу у единственного большого окна в помещении, импровизированный молодым инженером Марининым под барную стойку.
— А-а-а, Сергей Ильич, добрый вечер, проходи, давай проходи к нам, — уважительно тянет ему руку навстречу старый заместитель директора, — рад тебя видеть в наших скромных технических чертогах.
— О, Владимир Анисимович, — удивлённо, не ожидая, видимо, после окончания трудной рабочей недели здесь, в пыльном производственном техническом классе, застать уважаемого всеми руководителя, жмёт протянутую руку в ответ. — Спасибо, с удовольствием поприсутствую на вашем… собрании, полюбопытствую, что за чудо-юдо вы тут замышляете.
— А «чудо-юдо» такое, — с молодым азартом говорит старик, — нашей лабораторией, как рассказывает нам Валерий Вадимович, силами вчерашних студентов сегодняшних молодых ведущих инженеров, удалось собрать принципиально новый прибор…
— Даже не прибор, — подхватывает начлаб, — а некое принципиально новое изделие, можно сказать, миникомпьютер, который уже завтра автоматизирует работу всех наших линейных и диспетчерских служб, полностью исключив из процесса наблюдения человеческий фактор.
— Фантастика! — невольно вскидывает брови Прохоров. — И как эта штука называется?
— Точного названия пока нет, — неуверенно жмёт плечами Трофимов. — Саму идею пока назвали просто… «Деймос».
— Слыхал? — радуется главный. — Так что давай, Ильич, присаживайся, оставайся на нашем, так сказать, малом техническом совете и не такое ещё услышишь.
— С удовольствием, Владимир Анисимович, — жмёт руки остальным присутствующим, даже Маринину, с которым пока ещё вовсе не знаком.
— Проходите, к столу, — приглашает тот всех к наспех собранной им «поляне»: хлеб, сало, селёдка – ничего лишнего на подоконнике. — Угощайтесь, не стесняйтесь, всё свежее, можно сказать, только что с грядки.
— Спасибо, Петрович, спасибо, — переключается на молодого сотрудника Анатольев, невольно залюбовавшись богато собранным по временам лихих девяностых годов праздничным столом. — Однако успеется ещё и поесть и попить, а пока суть, да дело, давайте-ка лучше обсудим все вместе, — с азартом потирает руки, — возникающие в связи с этим их… изделием новые перспективы, взвесим, так сказать, все за и против.
— Правильно, Владимир Анисимович, всё верно, — подхватывает деловой тон коллеги начальник режима. — Всё, как у нас, в армии: на службе – о бабах, пардон, о подругах, а за столом – о службе, то есть, работе.
— А у нас так, Сергей Ильич, говорят, — смеётся старик, — о работе беспокоимся всегда и везде в первую очередь, а о доме – немедленно, по мере поступления.
— Тогда, значит, немедленно, по мере поступления, — хохочет десантник, — поднимем наши бокалы за наш дом, то есть, дам, за наш с вами тыл и… до дна.
— За тыл!.. — подхватывают все и залпом опрокидывают предусмотрительно разлитую уже виновником торжества настойку по кружкам.
— Ай, да технари, ай, да молодцы, — продолжает, — даже свой техсовет необычно проводите: в пятницу, после рабочего дня, когда никто не мешает, да ещё и за столом без отрыва, так сказать, от производства.
— Малый техсовет, — подсказывает Кудрявцев.
— Пусть малый, кстати, а почему «Деймос»? — неожиданно меняет тему Прохоров. — Это ж, кажется, какой-то там спутник Меркурия.
— Марса, — подсказывает начлаб. — Второй… после Фобоса, а переводится, как «ужас».
— И что это значит?
— Понимаете ли, сейчас последним достижением науки и техники в нашей области считается аппаратура именно с этим названием.
— Каким?
— Фобос.
— Понятно… и что?
— А то, что он, во-первых, следующий за ним, а, во-вторых, полностью перечёркивающий все его достижения, перейдя не только на новую идеологию и элементную базу.
— Проще говоря, ужас для Фобоса?
— Ну, как-то так, — кивает начлаб.
— Здо-ро-во!.. — тянет старший по режиму. — И это ли не очередной, по мере поступления, повод поднять наши бокалы, — смеётся, — после завершения рабочего дня.
— Ну, вообще-то, повод у нас сегодня несколько иной, — весело парирует старший по внедрению.
— Вот, как! Да с вами тут и вправду не соскучишься. И какой же?
— Главное событие на сегодня – это назначение заместителя к нам в отдел.
— Как так? У вас же, кажется, уже есть зам?
— Есть, — соглашается, — Евгений Дмитриевич, но он у нас чисто по научной работе. Его главная задача сейчас обеспечить внедрение персональных ЭВМ в деятельность сотрудников всего филиала. Но, пока у нас лишь один компьютер, — разводит руками, — да и тот в лаборатории, — кивает в сторону Трофимова, — отделу для решения новых поставленных задач требуется человек, так сказать, с земли с новым мышлением и незамыленным взглядом со стороны.
— Интересно!
— Да-да, Сергей Ильич, — увлекается, — именно со стороны, способный буквально перевернуть всю ныне ещё существующую бюрократическую модель планирования и регулирования вопросов ввода новых изделий в эксплуатацию.
— А что у нас в филиале и с этим есть какие-то проблемы?
— Конечно, — усмехается жизнерадостный. — Скажите лучше, где у нас ныне, в эпоху-то перемен нет, проблем?
— Ну-у, не знаю, со сбытом, насколько мне известно, проблем нет.
— Как же нет, если очередь не то, что на монтаж смежниками, но даже на ремонт объектовых приборов растягивается на месяцы, а в результате предприятия города, наши клиенты, просто останавливаются. Простым текущим ремонтом и модернизацией устаревших приборов ныне уже не обойтись.
— Да-да, про это мне говорили.
— Ну, вот!
— Так в чём же дело?
— Ну, прежде всего в громоздких схемах планирования и централизованного финансирования работ по разработке и внедрению новой техники.
— И что вы предлагаете?
— Здесь нужна, как это ни банально прозвучит, полная перестройка и модернизация процесса управления, которая позволит максимально быстро убрать старые препоны планирования и взаимодействия со смежниками, создав новую производственную базу.
— И как это сделать?
— Знать бы как, мы бы сейчас тут это не изобретали, но одно точно – новые нестандартной задачи, требуют и новые нестандартные решения.
— Ну, ни настолько же нестандартные… нужно было принимать решения, — с едва скрываемым раздражением вступает в диалог старший специалист диспетчерской службой.
— Ни настолько?.. — по-военному живо реагирует Прохоров.
— Конечно ни настолько, — поясняет. — Как можно было додуматься назначить на такое ответственное направление молодого человека, пусть и весьма работоспособного и перспективного, но не из наших опытных заводских специалистов, а из каких-то военных отставников без году неделя появившихся у нас в службе, да ещё к тому же перепрыгнув через две должностные ступени разом?
— Позвольте-позвольте, Пётр Борисович, что за моветон, да ещё и на нашего брата – военных, — сурово приподнимает бровь отставной полковник. — Подумаешь, молодого, да зелёного назначили, у нас в полку бывало и не такое…
— Да ладно вам, Сергей Ильич, опять вы про свои былые походы. Ну, сколько ж можно одно и то же крутить, как у вас взводного назначали сразу в комбаты. Это ж когда было, да к тому ж в экстремальной безвыходной ситуации – ничего не попишешь! – да у нас-то тут с вами, к счастью, не окопы и в бой мы пока ещё не идём.
— Как знать, Борисыч, как знать, — задумчиво едва слышно выдыхает пожилой замдиректора, — это ещё, как посмотреть, что нас с вами завтра на этом пути ждёт. Как к нашей задумке отнесутся смежники? Сколько жалоб от сокращённых сотрудников поступит, обращений в суд?
— Вот-вот, ломать – не строить!.. — с досады бросает старший диспетчер. — Давайте, что ли, за это и поднимем наши бокалы.
— Да зачем ломать-то, — с жаром парирует начальник отдела Кудрявцев. — Наломались уже, хватит, вся страна после скоропалительной Перестройки в обломках, у нас с Марининым на этот счёт другая концепция имеется.
— Тогда, — в очередной раз, тряхнув рыхлыми щеками, поднимает свою кружку Сидельцев, — за новую концепцию.
— Да погоди ж ты, Пётр Борисович, — обрывает въедливый полковник, — не части, дай для начала концепцию послушать. Это ж и правда, – поворачивается к Анатольеву, — жуть, как интересно проходят ваши техсоветы, Владимир Анисимович!
— Я ж говорил, — улыбается тот, — у нас не соскучишься, вот где подлинный плюрализм мнений и фонтан идей. Давай, Иваныч, — бросает Кудрявцеву, — рассказывай, не томи.
— Да, чего тут рассказывать-то, — неожиданно смущается тот, — я лучше отвечу Борисычу на вопрос: «как можно было?..».
— О назначении, то есть? — перебивает Прохоров.
— Вот именно.
— Через две ступени? – улыбается суровый начальник по режиму.
— Пусть так, да только тут пояснять нечего, такое по нынешним лихим временам сплошь и рядом, — разводит руки. — Это Борисыч просто так, сгоряча, сказал, а вот то, что Маринин у нас относительно недавно и к тому же совершенно из другого ведомства, да и образование у него не по профилю – еле-еле удалось с кадрами утрясти этот вопрос, тут он прав.
— Так и в чём же дело? Почему?
— Так в том-то и дело и именно поэтому!.. — горячится. — Обычно, перед принятием важного решения всегда беру чистый лист бумаги и делю его пополам, где с одной стороны записываю все минусы, с другой плюсы своего выбора, чтобы понять чего же в нём больше?
— Ну, все ваши минусы нам Пётр Борисович уже озвучил. Какие плюсы?
— Маринин единственный среди нас всех, — продолжает, — кто не знаком с прежним плановым периодом работы предприятия, он единственный кто не знаком с Госпланом и централизованным финансированием.
— И что в этом хорошего?
— Это даёт ему возможность, не зашориваясь на прежних знаниях и стандартах, создать абсолютно другие производственно-логистические цепочки, не оглядываясь назад.
— Но, как это возможно при отсутствии опыта и соответствующего навыка.
— А вот это-то, как раз, не совсем так, если не сказать, совсем не так, — увлекается Кудрявцев. — Тимур Петрович за три года работы в нашем отделе успел неплохо освоиться в группе Жилина, наладив чёткое взаимодействие со смежниками на стройплощадках, и в группе Борисова, организовав там работу пультовых эксплуатационников, а заодно наладив нормативное сопровождение объектовых бригад в группе Самоделкина.
— Неплохо, — кивает Прохоров.
— Но главное, для оптимизации и согласованной работы всех этих бригад разом, общей численностью более полторы сотни человек, им была предложена абсолютно иная революционная схема работы по сдельной оплате труда, минуя Госплан, при полной, так сказать, самоокупаемости работ.
— И эта схема, надо признать, неплохо работает, — неожиданно вступает в разговор начальник лаборатории Трофимов. — К примеру, наша монтажная бригада, уже месяц работает по новой нормативной базе, разработанной Петровичем, которая, как выясняется, приносит немалый доход.
— Так-то оно, конечно, так, — театрально вздыхает его зам Александров, — и по прибыльности тоже всё придумано неплохо, да вот только типовая смета – это, нужно признать, что-то…
— Вот именно… — тут же подхватывает краснощёкий, — что-то, а точнее нечто: весь рынок обрушила.
— Как так… обрушила? — невольно выдыхает Маринин. — С чего бы это?
— А вот с того, — машет неопределённо очками Сидельцев, — моих эксплуатационников теперь на допработу просто не загнать.
— И наши электромонтёры, — кивает зам начлаба, — с таким алгоритмом счёта не идут, жалуются.
— И что нам прикажете делать? — заключает старший диспетчер.
— Отличный, Петр Борисович, вопрос, — невольно усмехается Маринин, – правильный, модный.
— А главное новый, — пряча улыбку, негромко подсказывает Прохоров.
— Это точно, — загораются глаза флотского, — вы бы, товарищ старший специалист диспетчерской службы, сразу и следующий задали.
— Это какой же?
— Кто виноват? — усмехаясь, за флотского отвечает бывший десантник.
— Вот именно, — благодарно глянув на сурового полковника, прячет в смоляные усы улыбку Тимур. — Но, да Бог бы с ним, с виновным, его кому нужно всегда найдут. Скажите-ка лучше, Пётр Борисович, по существу: что там в ней, той типовой смете вас всех так переполошило?
— Да ничего такого особенного, конечно, — неожиданно сникает Сидельцев, — разве только то, что она почти в два раза уменьшила расчёт доходной части бригады, а, следовательно, и их, да и нашу, как руководителей работ, заработную плату.
— И у нас тоже, — ехидно вслед за ним ухмыляется Александров.
— Как так?
— А вот так!.. — продолжает краснощёкий диспетчер. — Просто ненужно было изобретать велосипед, излагая в своей новой концепции расчёта смет и распределения дохода пошаговый алгоритм применения ценников и коэффициентов?
— Вот-вот, — подхватывает стильный. — Такой подход, во-первых, очень громоздкий, запутанный, а, во-вторых, напрочь лишает нас какого-либо манёвра при ведении договорной работы…
— Скажите лучше прямо: лишает вас возможности бесконтрольного повышения премиального фонда, перекладывая все ваши издержки на клиентов.
— Не без этого, конечно, — хитро улыбается зам начлаб.
— Ну, а в самом-то алгоритме, — пытает инженер, — на ваш взгляд, есть какие-то серьезные ошибки, просчёты?
— Да нам-то откуда знать? — снова кипятится старший специалист-диспетчер. — Мы ж не сметчики-экономисты, но одно тут точно понятно, что в любой договорной работе без манёвра с ценой никак нельзя.
— Согласен, — подводит черту стильный Александров.
— Не знаю, не знаю, — рубит Маринин, — какого манёвра вы там лишились, но будущих вопросов со стороны контрольно-ревизионных инстанций, о которых вы как-то, смотрю, совсем подзабыли в последнее время, при чётком исполнении этой инструкции вы точно лишились.
— А это, пожалуй, сильный аргумент, — снова вступается за будущего молодого руководителя опытный начлаб Трофимов. — Инспектора КРУ к нам и вправду постоянно пристают с вопросами: «…а эта позиция откуда, а та?..». Никаких инструкций на сей счёт у нас, до сих пор, не было, — разводит руками, — делаем, как при царе Горохе, по столетним таблицам, Бог весть, откуда у нас взявшихся при Госплане. А тут! В общем, Петрович прав, так дальше работать было нельзя, тем более, когда поставлены новые задачи по охвату рынка услуг.
— Конечно нельзя, — вынужденно сдаётся и его стильный зам. — Но, Петрович, скажи, пожалуйста, — с неподдельным интересом заглядывает в глаза, — где тебе удалось раскопать всю эту научную белиберду прошлых лет, да ещё умудриться её как-то адаптировать к уровню сегодняшнего дня?
— В бывшем головном офисе СМУ-2 «Спецавтоматика».
— Да неужели саму Татьяну Ивановну отыскал?
— Так точно, — гордо кивает флотский.
— Не может быть, она ж, как десять лет на пенсии.
— Абсолютно точно, — вздыхает, — на пенсии, да и её нормативный отдел уж, как пять лет расформирован.
— И кто ж теперь у них в отрасли занимается изыскательской работой по перерасчёту трудозатрат на новые машины и механизмы.
— Никто.
— Как так?
— А вот так, никто!
— И как же они теперь?
— Как и мы – наугад, определяя прямые расходы по типовым сметам прошлых лет, пальцем в небо.
— Приладив к ним примерно расчётные инфляционные коэффициенты, — поясняет Кудрявцев.
— И прочие субъективные надбавки: накладные расходы, плановые накопления, — со знанием дела усмехается Александров.
— А то и просто, — ставит точку Маринин, — просто договорившись о цене с заказчиком напрямую без расчётов, бьют по рукам – всё!
— Безобразие, — возмущается Прохоров. — О чём только у них в головном офисе думают?
— Да ни о чём не думает, его тоже упразднили, точней упраздняют, акционируют, поделив на сотни самостоятельных региональных организаций.
— Вот потому-то, дорогие господа товарищи руководители, — вступает в разговор опытный заместитель директора, — чтобы уйти от ненормированного произвола смежников, перед нами с вами и поставлена эта грандиозная задача наладить собственные производственные участки на всех наших строительных площадках, разработав при этом для них свой собственный обоснованный единственно верный алгоритм расчёта цены.
— Ну и как?.. — задумчиво качает головой непробиваемый начальник режима. — Что-то получается?
— Вот именно, как? — увлекается, неожиданно оказавшийся глубоким специалистом стильный Александров. — Как это вообще может получиться без наработанных годами методик смежников, опытных специалистов-сметчиков и их научной дребедени прошлых десятилетий да ещё к тому же в новых рыночных условиях?
— Да зачем, скажите мне, пожалуйста, это всё вообще нам с вами нужно теперь? — с новой силой раздражается старший диспетчер.
— Как это на черта? — возмущается молодой инженер. — А как прикажете рассчитывать заработную плату исполнителям работ, руководителям, АУП, налоги, отчисления, накопления, прочие расходы?..
— Как придётся, — сердится Сидельцев. — Нет на сей счёт никаких указаний сверху – вот и ладушки!.. Чего суетится, подпрыгивать, поднимать волну: делаем так, как проще, как новые коммерсанты, на договорной основе, лишь бы дело не стояло.
— Да не шуми ты, Борисыч, — миролюбиво одергивает коллегу Кудрявцев, — пойми ж, наконец, что время работы хозспособом уже прошло, проходит. Хаоса в экономике скоро не будет, особенно в нашем государственном секторе. И чтобы наши производственные участки, действительно, пришли надолго, нам нужны чёткие правила игры.
— Когда я шумлю, стены трясутся, — обижено выдыхает тот, сняв от расстройства запотевшие очки, — а это я лишь выражаю свои сомнение на ваши, Владимир Вадимович, вредоносные инновации. Да и вообще, раз опытные работники предприятия не соглашаются с ними, кто поручится, что они верны?
— Я поручусь, — неожиданно жёстко рубит Маринин.
— Уверен.
— Так точно!
— А почему ж тогда народ ропщет, не соглашается?
— Потому что работать придётся, как прежде, как при Госплане на совесть, по-настоящему, а не спустя рукава, как Перестройка научила.
— А если разбегутся?
— Не разбегутся, — сверкает глазами инженер. — Когда поймут свои преимущества перед иными организациями здесь, наоборот, все к нам потянутся.
— Да что они, эти преимущества дадут… им?
— Прежде всего: спрос на их деятельность, дополнительные объемы работ…
— А возросший объем выполняемых работ, — подхватывает Кудрявцев, — повысит их конкурентоспособность, создаст у нас новые рабочие места, увеличит прибыль и, в конечном счёте, заплату.
— А у меня, уважаемые господа руководители, с этим разработанным отделом Кудрявцева алгоритмом, появляется возможность материального премирования наших лучших сотрудников из нового фонда дополнительных работ, – добродушно заключает председательствующий.
— Вот именно, — радуется начальник отдела.
— Посмотрим-посмотрим, — с сарказмом выдыхает Сидельцев и, снова подняв бокал-кружку, весело заключает, — так значит, третий тост будет за наши будущие премии…
— Ни в коем случае, — уверенно качает головой Маринин. — На флоте третий тост поднимают «за тех, кто в море… вахте и гауптвахте...», куда ж без неё, а мы давайте за всех тех, кто сейчас у нас на предприятии находятся на дежурстве, несут вахту на наших площадках.
— Отличное предложение, — поднимается с места бывший полковник, — правильное, и хотя я практически ничего не понял из сказанного тут вами, но одно ясно: впереди нас ждут новые грандиозные перемены.
— Не хотелось бы, Ильич, ох, не хотелось бы, — поднимается вслед за ним и председательствующий Анатольев. — Уж десять лет в конторе перемены, ни конца, ни краю им не видать, да боюсь, что ты прав: просто в этом деле не будет.
— Да и не было никогда, — весомо роняет Кудрявцев.
— «Но хочется боя – свистящие пули! – чтоб весело стоя, врагу сунуть дули…» — неожиданно ярко и весело вырывается экспромт из уст молодого инженера.
— Вот-вот, — улыбается начальник режима, — про то и говорю! В общем, желаю, чтоб все летящие на этом вашем новом поприще пули были услышаны… вами, нами.
— Спасибо, товарищ полковник, — отзывается бывший флотский, хорошо помня солдатскую мудрость ещё с курсантских времен в Казачьей бухте, что предназначенную тебе пулю… не услышишь.
— За коллектив! — выдыхает строевик.
— За коллектив! — кивает пожилой зам директора.
— За коллектив! — впервые с глубоким интересом глядя на молодого инженера, подхватывает старший специалист диспетчерской службы, тоже, как выяснится вскоре, в недалёком прошлом военный офицер запаса.
– За коллектив, – подхватывают остальные.

…Заваленный многочисленным оборудованием, аппаратурой и стендами живой технический класс одного из филиалов крупного, если не сказать, крупнейшего на тот момент предприятия нашей новой, в очередной раз преобразующейся страны.
Пятница, почти полночь.
Середина девяностых…
31.01.2023г.

Автор благодарит своего критика ЕМЮ за оказанную помощь, а также приносит свои извинения за возможное совпадение имен, событий, диалогов, потому как рассказ, безусловно, является художественным, вымышленным, хотя и случайно подслушан в разговоре с ААВ, КВИ, МВВ, ААИ, СБП, ПСИ.
Да, и ещё: всё это написано на ходу и в нём наверняка масса стилистических и орфографических ошибок, при нахождении которых автор, в очередной раз извинившись за неудобство перед скрупулезными лингвистами, просит направить их администратору группы «Питер из окна автомобиля», на любой удобной Вам платформе (ВК, ОК, Телеграмм), либо оставить их прямо под текстом.
Спасибо за внимание и… сопереживание.