# Бог лайков
Алексей Возрастные ограничения 12+
3-2-1, поехали. Красный огонёк камеры iPhone мигает мне, как одинокий глаз циклопа, словно напоминая о том, что ещё один день в проведу в виртуальном мире, а не в реальном. В наушниках — фоном шум подписчиков: никнеймы, стикеры, мемы. Комната — это неоновый склеп из коробок от техники и банок энергетиков, которые я когда-то рекламировал. Я — «Максимал». Стример. Голос поколения. Пустого поколения.
— Ну че, пацаны, скучно? — кидаю в эфир и откидываюсь в кресле. — Просмотры упали. Как КПД в понедельник.
Чат оживает, как толпа на стадионе:
— Задонать нам!
— Спорь на тачку!
— Пойди в храм, Максимал!
— К Деду Ивану!
Именно так. «Максим, у тебя всё есть — деньги, бабки, хайп… А совесть? А душа? Вот бы тебе в храм сходить. Душу проветрить», — пишет в чат старый подписчик. Дед Иван. Все ржут. А я ловлю паузу.
— Ладно. Дед, хочешь спор? Лови. Ставка — моя BMW. Если я за месяц не исповедуюсь, не причащусь и не выложу селфи — тачка твоя.
Чат взрывается. Всё, как я люблю. Но внутри что-то кольнуло. Не боль — просто щель. Щель в броне.
День 3.
Я уже у дверей, камеру держу в руке:
— Сегодня всё по-честному! Исповедь, причастие, селфи! Дед, прощайся с мечтой!
Но звонит продюсер:
— Макс, появился спонсор года. Если не приедешь — он вылетит.
Я жму «стоп». Думаю: завтра. А сам понимаю — пошло что-то не так. Потому что…
День 7.
Пробка. Адская. Два часа в такси.
— Извини, не доехал. Завтра. Обещаю.
И снова — не получилось.
И снова — пустота.
День 15.
Погода как насмешка. Ливень хлещет по капюшону.
Храм рядом — но как будто за стеклом. Не пройти.
— Завтра. — говорю в стрим.
А сам думаю: неужели кто-то там меня не пускает? Да ладно, кто меня может не пустить?
День 20–25.
. Умер ноутбук. Плохо сплю. Чат шипит:
— Ты сливаешься, Максим!
— Дед тачку заберёт!
— Боишься Бога?
А я начинаю бояться. Не Бога. Себя. Эта игра как бы уже и не игра.
День 28.
Умираю. Температура под сорок.
Вижу потолок, как будто он дышит и кашляет так, что вот-вот упадёт на меня. Лежу и думаю: я сделал столько зла людям, скольких же я обманул на своих стримах?
Время вышло.
Последний шанс — это монастырь через два квартала
Еле доезжаю. Вхожу.
Служба уже началась. Пахнет ладаном.
Холодный камень. Холодная тишина. Становится немного легче.
Я как пьяный. Или как обречённый.
Я не верю в происходящее но всё равно иду.
Подхожу к раке с мощами. Не понимаю, что делать. Камера в руке. Пальцы дрожат.
— Если Ты есть… если хоть что-то из этого не фейк… помогите.Пожалуйста.Мне очень нужна ваша помощь.Я запутался!
Просто шепчу. Как слабый. Как проигравший.
И в этот момент.
Внутри вспыхивает свет. Не яркий. Не киношный. Тёплый. Как будто в груди включили лампу.
И головная боль исчезает.
И дыхание становится свободным.
И я понимаю — я не болен.
Я трогаю лоб. Нет жара.
Я встаю. Камера всё ещё пишет.
— Пацаны, вы видели это?
Чат взрывается.
— Что это было?
— Он исцелился!
А я смотрю в объектив — и вижу себя. Не стримера. Не «Максимала». А того, кто впервые понял, что он живёт.
Я выключаю стрим. Без прощания. Без «лайков».
Сижу у стен монастыря.
Подходит старик.Он улыбается так как буд-то бы знает меня с рождения
— Ты Иван?-спрашиваю я
Он кивает.
Я достаю ключи от BMW.
— Она ваша.
Он не улыбается. Просто смотрит, будто понимает больше, чем я.
А я разворачиваюсь и иду прочь. Не к машине. Не к метро.
А просто — туда, где впервые стало не пусто.
— Ну че, пацаны, скучно? — кидаю в эфир и откидываюсь в кресле. — Просмотры упали. Как КПД в понедельник.
Чат оживает, как толпа на стадионе:
— Задонать нам!
— Спорь на тачку!
— Пойди в храм, Максимал!
— К Деду Ивану!
Именно так. «Максим, у тебя всё есть — деньги, бабки, хайп… А совесть? А душа? Вот бы тебе в храм сходить. Душу проветрить», — пишет в чат старый подписчик. Дед Иван. Все ржут. А я ловлю паузу.
— Ладно. Дед, хочешь спор? Лови. Ставка — моя BMW. Если я за месяц не исповедуюсь, не причащусь и не выложу селфи — тачка твоя.
Чат взрывается. Всё, как я люблю. Но внутри что-то кольнуло. Не боль — просто щель. Щель в броне.
День 3.
Я уже у дверей, камеру держу в руке:
— Сегодня всё по-честному! Исповедь, причастие, селфи! Дед, прощайся с мечтой!
Но звонит продюсер:
— Макс, появился спонсор года. Если не приедешь — он вылетит.
Я жму «стоп». Думаю: завтра. А сам понимаю — пошло что-то не так. Потому что…
День 7.
Пробка. Адская. Два часа в такси.
— Извини, не доехал. Завтра. Обещаю.
И снова — не получилось.
И снова — пустота.
День 15.
Погода как насмешка. Ливень хлещет по капюшону.
Храм рядом — но как будто за стеклом. Не пройти.
— Завтра. — говорю в стрим.
А сам думаю: неужели кто-то там меня не пускает? Да ладно, кто меня может не пустить?
День 20–25.
. Умер ноутбук. Плохо сплю. Чат шипит:
— Ты сливаешься, Максим!
— Дед тачку заберёт!
— Боишься Бога?
А я начинаю бояться. Не Бога. Себя. Эта игра как бы уже и не игра.
День 28.
Умираю. Температура под сорок.
Вижу потолок, как будто он дышит и кашляет так, что вот-вот упадёт на меня. Лежу и думаю: я сделал столько зла людям, скольких же я обманул на своих стримах?
Время вышло.
Последний шанс — это монастырь через два квартала
Еле доезжаю. Вхожу.
Служба уже началась. Пахнет ладаном.
Холодный камень. Холодная тишина. Становится немного легче.
Я как пьяный. Или как обречённый.
Я не верю в происходящее но всё равно иду.
Подхожу к раке с мощами. Не понимаю, что делать. Камера в руке. Пальцы дрожат.
— Если Ты есть… если хоть что-то из этого не фейк… помогите.Пожалуйста.Мне очень нужна ваша помощь.Я запутался!
Просто шепчу. Как слабый. Как проигравший.
И в этот момент.
Внутри вспыхивает свет. Не яркий. Не киношный. Тёплый. Как будто в груди включили лампу.
И головная боль исчезает.
И дыхание становится свободным.
И я понимаю — я не болен.
Я трогаю лоб. Нет жара.
Я встаю. Камера всё ещё пишет.
— Пацаны, вы видели это?
Чат взрывается.
— Что это было?
— Он исцелился!
А я смотрю в объектив — и вижу себя. Не стримера. Не «Максимала». А того, кто впервые понял, что он живёт.
Я выключаю стрим. Без прощания. Без «лайков».
Сижу у стен монастыря.
Подходит старик.Он улыбается так как буд-то бы знает меня с рождения
— Ты Иван?-спрашиваю я
Он кивает.
Я достаю ключи от BMW.
— Она ваша.
Он не улыбается. Просто смотрит, будто понимает больше, чем я.
А я разворачиваюсь и иду прочь. Не к машине. Не к метро.
А просто — туда, где впервые стало не пусто.
Рецензии и комментарии 0