"Боже, Царя храни!"

«Боже, Царя храни!» — история создания государственного гимна Российской Империи.

Государственный Гимн — это не просто музыкально-поэтическое произведение, исполняемое в торжественных случаях. Национальные гимны вернее всего отражают характер нации. Гимн — символ государства, отражающий мировоззренческий и духовный настрой общества.
Гимн — краткое изложение национальной и державной идеи народа. Создание российского гимна в 1833 г. отнюдь не случайно. XVIII — первая половина XIX в. — время становления, географического расширения и политического усиления Российской Империи. 21 марта 1833 г. только что назначенный новый министр народного просвещения С.С. Уваров впервые обнародовал в своем циркуляре ставшую затем знаменитой формулу «Православие, Самодержавие, Народность», как выражение новой официальной идеологии, которая была одобрена императором и должна была лечь в основу всей государственной политики.
Впервые Россия обретала широкомасштабную, целостную идеологическую доктрину, концепцию бытия государства и нации. Новый российский гимн был призван стать действенным выражением этой новой доктрины. С точки зрения государственной идеологии, он как бы подводил черту под целым историческим периодом и открывал новый этап развития России как самодостаточной великой державы, не нуждавшейся более в чужом гимне.

А.Ф. Львов обратился к В.А. Жуковскому с просьбой написать слова к уже готовой музыке. Жуковский предоставил практически уже имеющиеся слова, «подогнав» их под мелодию. Так появился шедевр Жуковского — Львова. Гениальность львовской находки состояла в простоте формы и силе идеи. Русский гимн был самым кратким в мире. Всего 6 строк текста и 16 тактов мелодии легко западали в душу, без труда запоминались абсолютно всеми и были рассчитаны на куплетный повтор — трижды. Официальный текст первоначально состоял всего из шести строчек:

Боже, Царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу нам;
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Боже, Царя храни!

— однако благодаря возвышенной, хоральной мелодии он звучал исключительно мощно.

…Выслушав новый гимн, император подошел к А.Ф. Львову, обнял его, и крепко поцеловав, сказал: «Лучше нельзя, ты совершенно понял меня».

Первое публичное исполнение Народного гимна происходило в Москве в Большом театре 6 декабря 1833 г. Оркестр и вся труппа театра участвовали в представлении «Русской народной песни» (так был назван в афише гимн «Боже, Царя храни»). Вот как описывает один московский очевидец этот памятный театральный вечер:
«Я возвращаюсь сейчас из Большого театра, восхищенный и тронутый тем, что видел и слышал. Всем известна русская народная песня Жуковского „Боже, царя храни!“. Львов сочинил на эти слова музыку.
Едва раздались слова напева „Боже, царя храни!“, как вслед за представителями знати поднялись со своих мест все три тысячи зрителей, наполнявших театр, и оставались в таком положении до окончания пения.
Картина была необыкновенная; тишина, царствовавшая в огромном здании, дышала величественностью, слова и музыка так глубоко подействовали на чувства всех присутствовавших, что многие из них прослезились от избытка волнения.
Все безмолвствовали во время исполнения нового гимна; видно было только, что каждый сдерживал ощущение свое в глубине души; но когда оркестр театральный, хоры, полковые музыканты числом до 500 человек начали повторять все вместе драгоценный обет всех русских, когда Небесного Царя молили о земном, тут уже шумным восторгам не было удержу; рукоплескания восхищенных зрителей и крики „Ура!“, смешавшись с хором, оркестром и с бывшею на сцене духовою музыкою, произвели гул, колебавший как бы самые стены театра. Эти одушевленные восторги преданных своему государю москвитян только тогда прекратились, когда по единодушному всеобщему требованию зрителей народная молитва была повторена несколько раз. Долго, долго останется в памяти всех жителей Белокаменной этот день в декабре 1833 года!»

30 августа 1834 г. на Дворцовой площади в Санкт-Петербурге был открыт монумент — Александровская колонна — в честь победы над Наполеоном в войне 1812 г. Торжественное открытие монумента сопровождалось парадом войск, перед которым впервые в столь официальной обстановке исполнялся гимн России «Боже, Царя храни».

С этого дня «Русская народная песня», так император Николай Павлович любил называть российский гимн, начала свою самостоятельную жизнь и исполнялась при любом подходящем случае. Гимн подлежал обязательному исполнению на всех парадах, на разводах, при освящении знамен, на утренних и вечерних молитвах Русской армии, встречах императорской четы войсками, во время принятия присяги, а также в гражданских учебных заведениях. Гимн пели при встречах императора на балах, при официальных въездах в города и на торжественных застольях после здравиц за императора. Музыка гимна «Боже, Царя храни» стала быстро известна и в Европе. Музыкальная тема гимна варьируется в нескольких произведениях немецких и австрийских композиторов. В России П.И. Чайковский «цитирует» его в двух музыкальных произведениях — «Славянском марше» и увертюре «1812 год», написанной в 1880 г. и исполнявшейся по случаю освящения Храма Христа Спасителя в Москве (всего Чайковский использовал музыку гимна в шести своих произведениях). А.Ф. Львов поистине навсегда вошел в плеяду русских композиторов, о чем свидетельствует, в частности, картина И.Е. Репина, висящая на площадке лестницы в Московской Консерватории. Картина называется «Славянские композиторы», и на ней, вместе с Глинкой, Шопеном, Римским-Корсаковым и другими, в расшитом придворном мундире изображен А.Ф. Львов.

В глазах русских людей царь был священным общенациональным символом, воплощавшим идею независимости и величия страны. Царь после Бога считался первым хранителем русской земли, защитником «простого» народа и православия, «спасителем веры и царства», высшим идеалом и средоточием «Святой Руси». Через осмысление роли Государя, воплощающего чаяния народа, в новом тексте русского гимна роль Самодержца как выразителя воли Бога проступает явственнее. Гимн 1833 г. сконцентрирован именно на идее самодержавия. В тексте гимна смысловое ядро составляет идея царской власти, продолжающая древнюю идею отеческого Самодержавия. Недаром в статье «О происшествиях 1848 года» Жуковский связывает монархическое государство с семейством и домом. Он пишет о европейских народах, отвергших монархическую власть: «Я смотрел на них, как на сирот, без имени, без семейства, собранных под одною кровлею приюта, которая не есть для них отеческий дом», — и далее размышляет «о своем великом семействе, о нашей России», где сохранилось «благоговение перед святыней власти державной».

Соположение текстов «Молитвы русских» (1814 г.) и гимна «Боже, царя храни!» (1833 г.) со всей очевидностью обнаруживает разницу в акцентах, ведущую в конечном итоге к концептуальной разнице.

Боже, Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли!
Гордых смирителю,
Слабых хранителю,
Всех утешителю — Все ниспошли! Боже, Царя храни!
Сильный, Державный,
Царствуй на славу нам,
Царствуй на страх врагам,
Царь Православный!
Боже, Царя храни!

Все эпитеты в тексте («сильный», «державный», «православный») — это не эмоциональные характеристики, а отсылки к сути царской власти. Слава, победоносность, равно как великодушие и гуманность — постоянные и неизменные характеристики Русского Царя. Сила, мощь, харизма власти, слава и «страх врагам» теперь ассоциируются с идеей Царя и его великого служения. Эпитет «православный», имевшийся и в «Молитве», получает в гимне дополнительный оттенок. В гимне ореол эпитета «православный» меняется от того, что он отнесен к другому слову — «царь православный». Здесь эпитет становится обозначением Царя, как хранителя веры, исповедуемой его страной.

Вместе с тем гимн, в котором примат духовного над светским оставался основополагающим моментом, становится все более универсальным, отражая идеал государственного устройства России в целом. Гимн «Боже, Царя храни» является своеобразным «кратким» сводом основных государственных законов Российской Империи, выражающим всего в шести строках суть исконной русской державности.
По замыслу автора, гимн — это излияние чувства, которое рассчитано на со-чувствие, т.е. на чувствительную душу. Лучшее тому подтверждение слова Жуковского о собственном восприятии своего произведения: «В душе моей глубоко, глубоко отозвалися слова нашей народной песни Боже, царя храни!». По словам самого Жуковского: «Народная песня — чудный родной голос, все вместе выражающий; в нем слышится совокупный гармонический привет от всех одноземцев, живших прежде, к живущим теперь, когда зазвучит для тебя народное слово: Боже, Царя храни! вся твоя Россия, с ея минувшими днями славы, с ея настоящим могуществом, с ея священным будущим, явится пред тобою в лице твоего государя».

Незадолго перед смертью В.А. Жуковский написал А.Ф. Львову: «Наша совместная двойная работа переживет нас долго. Народная песня, раз раздавшись, получив право гражданства, останется навсегда живою, пока будет жив народ, который ее присвоил. Из всех моих стихов, эти смиренные пять, благодаря Вашей музыке, переживут всех братий своих. Где не слышал я этого пения? В Перми, в Тобольске, у подошвы Чатырдага, в Стокгольме, в Лондоне, в Риме!».

Так, Василий Андреевич Жуковский и Алексей Федорович Львов, в фамильные гербы которых был в 1848 г. внесен девиз «Боже, Царя храни», правильно уловив чувства народные, сумели создать красивейший образец молитвенного песнопения и один из лучших в мире государственных гимнов.