Рассказ «И только истинный патриот останется им...
Татьяна Викторовна Богомолова Возрастные ограничения 12+
1
Оловянишникова Тоня посмотрела в зеркало, на неё смотрела маленькая худенькая девушка
— Лишь бы не опоздать…
Тоня училась в педагогическом (тогда учительском) Институте. После смерти родителей (отца- белого офицера расстреляли на глазах жены и старшего сына, после этого сына посадили в амбар и не кормили. Мать, видя, как сын умирает с голода сошла с ума, и закончила свою жизнь в лечебнице) младший из братьев взял совсем маленькую Тоню к себе, в свою семью, тем самым спас ей жизнь.
Судьба её родителей в 20 годы XX столетия не была исключением, зажиточный купец Оловянишников был образованным человеком, его катера возили товар по Волге не одно десятилетие. Будучи патриотом, он вступил в ряды Русской армии в годы первой мировой войны 1914 – 1918г. После этого он не смог принять Революцию и перейти на сторону «красной» армии, так как присягал на верность царю и Отечеству. Сначала, пока он воевал на стороне «белых» раскулачили его семью. Жену, у которой было трое детей на руках выселили в старый амбар. Старший сын, чтобы хоть как – то прокормить семью «ходил по людям», работал в помощниках. Отец вернулся в ноябре 1920 года, еле – еле отыскав жену и детей. Он пришел ночью, а утром уже пришли красные. Раздетого и избитого его вывели на улицу, собрали побольше людей, и в назидание противникам нового строя – расстреляли. Старший сын сначало просил, умолял пощадить отца, потом проклинал и обещал отомстить убийцам. Его кинули в амбар и сделали вид что забыли про него. Бедная мать так т просидела три недели под дверями этого амбара с узелком, в котором был кусок хлеба и бутылка воды, но ей не разрешили передать его сыну. После трех недель вытащили труп подростка, он уже не был похож на человека, это был маленький – маленький скелетик обтянутый кожей. В это время у неё и помутился разум. Она ходила по улицам и то смеялась, то плакала, звала то сына, то мужа, а оставшихся детей – маленькую Тоню и среднего Толеньку не узнавала. Её схватили и отправили в лечебницу для сумасшедших, где спустя два года она и умерла, так и не придя в нормальное состояние. Мозг нормального человека не смог вынести всего того ужаса, с которым он столкнулся. Толик заботился о Тоне, и даже создав свою семью он не на минуту не забывал о ней, помогал во всем. А Тоня вспоминала своего дядю, который был священником и преподавал в церковноприходской школе. Это так запало ей в душу, что другого будущего она для себя и не представляла.
Учителем она мечтала стать с самого раннего детства. Представляла, как будет стоять перед своими учениками, учить их немецкому языку, а язык она знала хорошо ведь друзей с немецкой фамилией у неё было много. В Поволжье в то время было много немецких поселений. Все жили дружно, советская власть не разделяла людей на нации, богатых и бедных, все были равными и верили твердо в великое будущее и победу Коммунизма.
Тоня выбежала на улицу, осеннее солнце светило так ярко, что на душе стало спокойно. Подошёл автобус, и она легко запрыгнула в него. Людей было много, все ехали по своим делам, но вдруг её взгляд остановился на чернявом парне
— Боже, какие глаза, как океан огромные…
2
Парень смотрел на неё с улыбкой. Тоня немного смутилась, на неё еще никто так не смотрел. Она робко отвела взгляд и постаралась думать о учёбе. После занятий, выскочив на улицу, она увидела своего попутчика, который стоял с букетом цветом у остановки:
— Везет же кому – то, подумала Тоня.
Но вдруг незнакомец подошёл к ней, улыбнулся и протянул цветы.
— Это вам, сказал он.
Тоня, оторопев от неожиданности, смотрела в его огромные глаза и молчала.
— Я Штеле Владимир, возьмите пожалуйста цветы, с утра вас дожидаюсь, с остановки не уходил, так как боялся вас пропустить.
— Спасибо большое, это как – то неожиданно, ответила Тоня.
Повисло долгое молчание, взгляды их встретились и от неожиданности они оба рассмеялись.
Прошло две недели как они познакомились. Встречались каждый день, оказалось, что они учились в одном институте, только он учился на курс старше. Шёл 1938 год, ему было 20, а ей 19 лет. На третью неделю знакомства он предложил ей замуж, и она согласилась, в то время все было просто – зашли в загс, расписались и прожили после этого вместе всю жизнь.
В июле 1939 года у них родилась дочка, которую назвали Лорой, в тайне от всех в старой ванне её окрестила бабка – католичка, надеясь тем самым защитить от зла девочку. В тот же год Володю забрали в армию, и направили на учебу в Харьковское артиллеристское училище (сейчас Высшее военное авиационное инженерное училище), он так и не узнает, что это училище в 1990 году с отличием закончит его внук, Богомолов Андрей Викторович, сын его дочери Лоры, в последствии по паспорту Ларисы (так как не могло быть при советской власти «буржуйских» имен).
— Вова, Володенька, ну почему всего на две недели отпустили? -шептала она, и трепала его за черные как уголь волосы.
— Время сейчас такое, всякое может случиться, — отговаривался Володя, хотя понимал, что это может быть последнее их свидание, и от того все сильнее прижимал к себе дочку, которой было уже почти два года, шёл июнь 1941 года…
Объявление войны он встретил в поезде, когда возвращался от семьи в Харьков, по приезду на место сразу был отправлен на фронт.
Тоня после Института по распределению работала и жила с дочкой в Красном Яру Волгоградской области. Мужа ждала с войны, молитвы тайком читала, надеялась, что бог услышит её – сироту, не даст и её ребенку узнать сиротство. Но в 1942 пришло извещение:
«Ваш муж, Штеле Владимир Федорович, 30 октября 1918 года рождения пропал без вести.»
3
Горе было огромным, но где – то в глубине души теплилась надежда – может ошибка, может он в плену, лишь бы был жив! Прошло ещё два месяца и в окно опять постучала почтальонка, молча, не поднимая глаз отдала конверт. Тоня, дрожавшими руками развернула его и… Она открыла глаза, не понимая, что происходит посмотрела на соседку, которая брызгала на неё водой, на дочь, которая плакала, испугавшись падения матери и вдруг вспомнила:
— Володю, Володю убили, — шептала она высохшими губами.
— Не пугай ребенка, солдатка, не ты первая, не ты последняя, — ответила соседка и ушла.
Но надо было жить дальше, работать, растить ребенка, и Тоня жила, как могла жила. Собрав немного денег, она купила дойную козу для Лорочки и тем самым спасла её от голодной смерти и малокровия.
Но что же Владимир Штеле? Нет он не погиб, в то время часто была путаница с похоронками, и зная это, многие матери и жены ушедших на фронт солдат ждали до конца своих дней любимых сыновей и мужей. Военный эшелон, в котором находился Володя шел в сторону Баку, где прорывались фашисты, внезапно налетели немецкие самолеты. Все, кто выжил собрались в 4 группы, шли долго, пробивались к Азовскому морю, к своим. Когда дошли, то каждую группу направили в разные места. Володю Штеле назначили главным группы и направили на Эльбрус, немцы почему — то думали, что на Эльбрусе есть проход (которого, конечно, не было), там их и поджидали наши бойцы. Но время шло, продукты заканчивались, не было ни немцев, ни наших, связь была потеряна, и когда люди уже начали умирать от голода, было принято решение спускаться с Эльбруса и прорываться к своим. Спуск был долгим. Голодные, замерзшие люди спускались и отбивались от немцев одновременно. Володе казалось, что вот она – смерть, но здесь подоспели советские танки, и оставшихся в живых израненных бойцов отбили и потом распределили по госпиталям. Он попал в Тифлис, ранение было серьёзное, перебитая ключица срасталась медленно, но серьезней всего было ранение в ногу. Хирург, который оперировал Володю не смог вытащить все осколки из ноги. Рядом проходила артерия и пришлось некоторые оставить. С этим напоминанием о войне Владимир Штеле проживет всю свою жизнь.
Как — то в один весенний день к Володе подошёл хирург, который оперировал его и отозвал в сторону:
— Завтра, придут всех, кто может хоть как – то ходить распределять на закрытые заводы.
— Я на фронт хочу! возмутился Володя.
— Не получится, ты немец по происхождению, а значит тебе на фронт нельзя, не возьмут просто, пока ты по госпиталям мотался указ вышел, что все этнические немцы объявлены врагами народа, утром дам тебе и еще четырем твоим друзьям выписку и документы на руки, уходите. Найдете дальний колхоз, устроитесь на работу, а про семью свою молчи и не говори никому. А то и им не поздоровится.
Владимир ещё не знал. Что в сентябре 1941 года многие военнообязанные лица немецкой национальности были отправлены с фронта в тыловые части. В последующие месяцы депортация коснулась почти всего немецкого населения, проживающего на территории Европейской России и Закавказья, не занятых вермахтом. Переселение немцев
4
производилось постепенно и завершилось к маю 1942 года. Всего в годы войны было переселено до 950 тыс. немцев. 367 000 немцев было депортировано на восток (на сборы отводилось два дня): в республику Коми, на Урал, в Казахстан, Сибирь и на Алтай.
Пять человек, этнических немцев, ушли из госпиталя и остались живы. Они нашли работу в Казахском совхозе. Работали на хлопковом заводе. А когда оказалось, что Владимир образованный, ему доверили работу киномеханика – показывать фильмы по аулам.
А в это время Тоня работала учителем в местной школе, как — то в дождливый день к ней в окно постучала цыганка с младенцем на руках и попросила милостыню. Антонина впустила её в дом, накормила и напоила козьим молоко, оставила на ночлег. Уходя, цыганка просмотрела на руку Тони и улыбнувшись сказала:
— Жив твой муж, ошибочная похоронка была, увидишься с ним не скоро, но проживешь долгую счастливую жизнь, да и детишек у тебя будет пять.
Не поверила она ей, но не обиделась, подумав, что та хотела ей просто дать надежду в ответ на добро. Время шло, и вот, в 1949 году, ей принесли письмо:
«Здравствуй, Тонечка. Пишу это письмо на наш старый адрес. Не знаю, жива ты или нет, но если жива, то хочу сообщить тебе, что я тоже жив. Нахожусь в Казахской ССР, Сырдарьинская область, поселок Земля и Труд. Если любишь и помнишь меня, то напиши мне, а если это письмо читает другой человек, который живет по этому адресу и не знает Штеле Антонину, то пусть не обижается, выбросит письмо.»
Тоня была в шоке. Радость переполняла её сердце. Но понимала она, что не мог он раньше отозваться. Её саму спасло только то, что фамилия её была не по рождению, а по мужу, который (как думали) погиб, да и директор школы заступился за женщину с ребенком. Собрав все свои пожитки, и взяв дочь Лору, она поехала к своему Володеньке. Привезла ему документы о окончании Педагогического Института и всю свою жизнь они были вместе, работали в школе – она учителем немецкого языка, а он математики и директором. У них родилось ещё четверо детей.
30 декабря 1967 года, когда Лариса Владимировна Богомолова (Лора) проводила Новогодний Утренник в школе, пришла телеграмма:
«Приезжай, папа умер.»
Дали знать старые раны, тот осколок, который остался в ноге, спровоцировал тромб и кровоизлияние. Тоня на много пережила мужа, она умерла в возрасте 83 лет у любимой дочери Лоры (Ларисы) но до конца своих дней сохранила в душе любовь к единственному Володеньке.
-
Оловянишникова Тоня посмотрела в зеркало, на неё смотрела маленькая худенькая девушка
— Лишь бы не опоздать…
Тоня училась в педагогическом (тогда учительском) Институте. После смерти родителей (отца- белого офицера расстреляли на глазах жены и старшего сына, после этого сына посадили в амбар и не кормили. Мать, видя, как сын умирает с голода сошла с ума, и закончила свою жизнь в лечебнице) младший из братьев взял совсем маленькую Тоню к себе, в свою семью, тем самым спас ей жизнь.
Судьба её родителей в 20 годы XX столетия не была исключением, зажиточный купец Оловянишников был образованным человеком, его катера возили товар по Волге не одно десятилетие. Будучи патриотом, он вступил в ряды Русской армии в годы первой мировой войны 1914 – 1918г. После этого он не смог принять Революцию и перейти на сторону «красной» армии, так как присягал на верность царю и Отечеству. Сначала, пока он воевал на стороне «белых» раскулачили его семью. Жену, у которой было трое детей на руках выселили в старый амбар. Старший сын, чтобы хоть как – то прокормить семью «ходил по людям», работал в помощниках. Отец вернулся в ноябре 1920 года, еле – еле отыскав жену и детей. Он пришел ночью, а утром уже пришли красные. Раздетого и избитого его вывели на улицу, собрали побольше людей, и в назидание противникам нового строя – расстреляли. Старший сын сначало просил, умолял пощадить отца, потом проклинал и обещал отомстить убийцам. Его кинули в амбар и сделали вид что забыли про него. Бедная мать так т просидела три недели под дверями этого амбара с узелком, в котором был кусок хлеба и бутылка воды, но ей не разрешили передать его сыну. После трех недель вытащили труп подростка, он уже не был похож на человека, это был маленький – маленький скелетик обтянутый кожей. В это время у неё и помутился разум. Она ходила по улицам и то смеялась, то плакала, звала то сына, то мужа, а оставшихся детей – маленькую Тоню и среднего Толеньку не узнавала. Её схватили и отправили в лечебницу для сумасшедших, где спустя два года она и умерла, так и не придя в нормальное состояние. Мозг нормального человека не смог вынести всего того ужаса, с которым он столкнулся. Толик заботился о Тоне, и даже создав свою семью он не на минуту не забывал о ней, помогал во всем. А Тоня вспоминала своего дядю, который был священником и преподавал в церковноприходской школе. Это так запало ей в душу, что другого будущего она для себя и не представляла.
Учителем она мечтала стать с самого раннего детства. Представляла, как будет стоять перед своими учениками, учить их немецкому языку, а язык она знала хорошо ведь друзей с немецкой фамилией у неё было много. В Поволжье в то время было много немецких поселений. Все жили дружно, советская власть не разделяла людей на нации, богатых и бедных, все были равными и верили твердо в великое будущее и победу Коммунизма.
Тоня выбежала на улицу, осеннее солнце светило так ярко, что на душе стало спокойно. Подошёл автобус, и она легко запрыгнула в него. Людей было много, все ехали по своим делам, но вдруг её взгляд остановился на чернявом парне
— Боже, какие глаза, как океан огромные…
2
Парень смотрел на неё с улыбкой. Тоня немного смутилась, на неё еще никто так не смотрел. Она робко отвела взгляд и постаралась думать о учёбе. После занятий, выскочив на улицу, она увидела своего попутчика, который стоял с букетом цветом у остановки:
— Везет же кому – то, подумала Тоня.
Но вдруг незнакомец подошёл к ней, улыбнулся и протянул цветы.
— Это вам, сказал он.
Тоня, оторопев от неожиданности, смотрела в его огромные глаза и молчала.
— Я Штеле Владимир, возьмите пожалуйста цветы, с утра вас дожидаюсь, с остановки не уходил, так как боялся вас пропустить.
— Спасибо большое, это как – то неожиданно, ответила Тоня.
Повисло долгое молчание, взгляды их встретились и от неожиданности они оба рассмеялись.
Прошло две недели как они познакомились. Встречались каждый день, оказалось, что они учились в одном институте, только он учился на курс старше. Шёл 1938 год, ему было 20, а ей 19 лет. На третью неделю знакомства он предложил ей замуж, и она согласилась, в то время все было просто – зашли в загс, расписались и прожили после этого вместе всю жизнь.
В июле 1939 года у них родилась дочка, которую назвали Лорой, в тайне от всех в старой ванне её окрестила бабка – католичка, надеясь тем самым защитить от зла девочку. В тот же год Володю забрали в армию, и направили на учебу в Харьковское артиллеристское училище (сейчас Высшее военное авиационное инженерное училище), он так и не узнает, что это училище в 1990 году с отличием закончит его внук, Богомолов Андрей Викторович, сын его дочери Лоры, в последствии по паспорту Ларисы (так как не могло быть при советской власти «буржуйских» имен).
— Вова, Володенька, ну почему всего на две недели отпустили? -шептала она, и трепала его за черные как уголь волосы.
— Время сейчас такое, всякое может случиться, — отговаривался Володя, хотя понимал, что это может быть последнее их свидание, и от того все сильнее прижимал к себе дочку, которой было уже почти два года, шёл июнь 1941 года…
Объявление войны он встретил в поезде, когда возвращался от семьи в Харьков, по приезду на место сразу был отправлен на фронт.
Тоня после Института по распределению работала и жила с дочкой в Красном Яру Волгоградской области. Мужа ждала с войны, молитвы тайком читала, надеялась, что бог услышит её – сироту, не даст и её ребенку узнать сиротство. Но в 1942 пришло извещение:
«Ваш муж, Штеле Владимир Федорович, 30 октября 1918 года рождения пропал без вести.»
3
Горе было огромным, но где – то в глубине души теплилась надежда – может ошибка, может он в плену, лишь бы был жив! Прошло ещё два месяца и в окно опять постучала почтальонка, молча, не поднимая глаз отдала конверт. Тоня, дрожавшими руками развернула его и… Она открыла глаза, не понимая, что происходит посмотрела на соседку, которая брызгала на неё водой, на дочь, которая плакала, испугавшись падения матери и вдруг вспомнила:
— Володю, Володю убили, — шептала она высохшими губами.
— Не пугай ребенка, солдатка, не ты первая, не ты последняя, — ответила соседка и ушла.
Но надо было жить дальше, работать, растить ребенка, и Тоня жила, как могла жила. Собрав немного денег, она купила дойную козу для Лорочки и тем самым спасла её от голодной смерти и малокровия.
Но что же Владимир Штеле? Нет он не погиб, в то время часто была путаница с похоронками, и зная это, многие матери и жены ушедших на фронт солдат ждали до конца своих дней любимых сыновей и мужей. Военный эшелон, в котором находился Володя шел в сторону Баку, где прорывались фашисты, внезапно налетели немецкие самолеты. Все, кто выжил собрались в 4 группы, шли долго, пробивались к Азовскому морю, к своим. Когда дошли, то каждую группу направили в разные места. Володю Штеле назначили главным группы и направили на Эльбрус, немцы почему — то думали, что на Эльбрусе есть проход (которого, конечно, не было), там их и поджидали наши бойцы. Но время шло, продукты заканчивались, не было ни немцев, ни наших, связь была потеряна, и когда люди уже начали умирать от голода, было принято решение спускаться с Эльбруса и прорываться к своим. Спуск был долгим. Голодные, замерзшие люди спускались и отбивались от немцев одновременно. Володе казалось, что вот она – смерть, но здесь подоспели советские танки, и оставшихся в живых израненных бойцов отбили и потом распределили по госпиталям. Он попал в Тифлис, ранение было серьёзное, перебитая ключица срасталась медленно, но серьезней всего было ранение в ногу. Хирург, который оперировал Володю не смог вытащить все осколки из ноги. Рядом проходила артерия и пришлось некоторые оставить. С этим напоминанием о войне Владимир Штеле проживет всю свою жизнь.
Как — то в один весенний день к Володе подошёл хирург, который оперировал его и отозвал в сторону:
— Завтра, придут всех, кто может хоть как – то ходить распределять на закрытые заводы.
— Я на фронт хочу! возмутился Володя.
— Не получится, ты немец по происхождению, а значит тебе на фронт нельзя, не возьмут просто, пока ты по госпиталям мотался указ вышел, что все этнические немцы объявлены врагами народа, утром дам тебе и еще четырем твоим друзьям выписку и документы на руки, уходите. Найдете дальний колхоз, устроитесь на работу, а про семью свою молчи и не говори никому. А то и им не поздоровится.
Владимир ещё не знал. Что в сентябре 1941 года многие военнообязанные лица немецкой национальности были отправлены с фронта в тыловые части. В последующие месяцы депортация коснулась почти всего немецкого населения, проживающего на территории Европейской России и Закавказья, не занятых вермахтом. Переселение немцев
4
производилось постепенно и завершилось к маю 1942 года. Всего в годы войны было переселено до 950 тыс. немцев. 367 000 немцев было депортировано на восток (на сборы отводилось два дня): в республику Коми, на Урал, в Казахстан, Сибирь и на Алтай.
Пять человек, этнических немцев, ушли из госпиталя и остались живы. Они нашли работу в Казахском совхозе. Работали на хлопковом заводе. А когда оказалось, что Владимир образованный, ему доверили работу киномеханика – показывать фильмы по аулам.
А в это время Тоня работала учителем в местной школе, как — то в дождливый день к ней в окно постучала цыганка с младенцем на руках и попросила милостыню. Антонина впустила её в дом, накормила и напоила козьим молоко, оставила на ночлег. Уходя, цыганка просмотрела на руку Тони и улыбнувшись сказала:
— Жив твой муж, ошибочная похоронка была, увидишься с ним не скоро, но проживешь долгую счастливую жизнь, да и детишек у тебя будет пять.
Не поверила она ей, но не обиделась, подумав, что та хотела ей просто дать надежду в ответ на добро. Время шло, и вот, в 1949 году, ей принесли письмо:
«Здравствуй, Тонечка. Пишу это письмо на наш старый адрес. Не знаю, жива ты или нет, но если жива, то хочу сообщить тебе, что я тоже жив. Нахожусь в Казахской ССР, Сырдарьинская область, поселок Земля и Труд. Если любишь и помнишь меня, то напиши мне, а если это письмо читает другой человек, который живет по этому адресу и не знает Штеле Антонину, то пусть не обижается, выбросит письмо.»
Тоня была в шоке. Радость переполняла её сердце. Но понимала она, что не мог он раньше отозваться. Её саму спасло только то, что фамилия её была не по рождению, а по мужу, который (как думали) погиб, да и директор школы заступился за женщину с ребенком. Собрав все свои пожитки, и взяв дочь Лору, она поехала к своему Володеньке. Привезла ему документы о окончании Педагогического Института и всю свою жизнь они были вместе, работали в школе – она учителем немецкого языка, а он математики и директором. У них родилось ещё четверо детей.
30 декабря 1967 года, когда Лариса Владимировна Богомолова (Лора) проводила Новогодний Утренник в школе, пришла телеграмма:
«Приезжай, папа умер.»
Дали знать старые раны, тот осколок, который остался в ноге, спровоцировал тромб и кровоизлияние. Тоня на много пережила мужа, она умерла в возрасте 83 лет у любимой дочери Лоры (Ларисы) но до конца своих дней сохранила в душе любовь к единственному Володеньке.
-
Рецензии и комментарии 0