Михаил Гордеевич Дроздовский
Возрастные ограничения 18+
19 октября (7 октября по старому стилю) 1881 года родился Михаил Гордеевич Дроздовский — русский военачальник, Генерального штаба генерал-майор (1918). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, один из виднейших деятелей и вождей Белого движения на Юге России.
М.Г. Дроздовский стал первым в истории Белого движения генералом, который открыто заявил о своей верности монархии в то время, когда «демократические ценности» Февраля были ещё в чести. Генерал Дроздовский — единственный из командиров Русской армии, сумевший сформировать добровольческий отряд и привести его организованной группой с фронта Великой войны на соединение с Добрармией. Дроздовский — организатор и руководитель 1200-вёрстного перехода отряда добровольцев из Ясс в Новочеркасск весной 1918 года. Командир 3-й стрелковой дивизии в Добровольческой армии. Кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени, ордена Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», ордена Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Обладатель Георгиевского оружия, «Медали в память Русско-Японской войны 1904—1905 годов» с бантом, медали «В память Отечественной войны», светло-бронзовой медали «В память 300-летия Царствования Дома Романовых».
Семья, детство
Михаил Гордеевич происходил из потомственных дворян Полтавской губернии. Отец — генерал-майор Гордей Иванович Дроздовский (1835—1908) был участником Обороны Севастополя в 1855 году, в 1890-е годы командовал 168-ым пехотным резервным Острожским полком. Кавалер многих орденов и медалей. Мать — Надежда Николаевна (1844—1893). Сёстры — Юлия (1866—1922); Ульяна (1869—1921), Евгения (1873 — не ранее 1916).
Михаил Дроздовский родился в Киеве, через два месяца был крещён в Киево-Печорской Спасской церкви. В 12 лет остался без матери, воспитывала его старшая сестра Юлия. Юлия фактически заменила Михаилу Гордеевичу мать. Во время Русско-японской войны она была сестрой милосердия, принимала участие в походах, была награждена серебряной медалью. После занятия Чернигова белыми в октябре 1919 года Юлия эвакуировалась на юг в сопровождении сестры милосердия Дроздовского полка, умерла в эмиграции в Греции. Жена Михаила Гордеевича — Ольга Владимировна, урождённая Евдокимова (1883-?), дочь потомственного дворянина. Состояла в браке с Дроздовским с 1907 года, но её стремление стать актрисой, несовместимое с положением жены офицера Русской Императорской армии, привело к конфликту, а затем и к разводу.
31 октября 1892 года Михаил Дроздовский был определён в Полоцкий кадетский корпус, потом переведён во Владимирский Киевский кадетский корпус, который окончил в 1899 году.
Воспитатели отмечали мужество Михаила, его честность и щепетильность. «Он прямо, без колебаний, сознавался в провинностях, никогда не страшился наказания и не прятался за спины других. Поэтому, несмотря на вспыльчивость, горячность и порой резкую откровенность, он пользовался уважением и доверием товарищей по классу. Любовь к военному делу дисциплинировала мальчика, преуспевавшего к тому же в учёбе».
31 августа 1899 года Михаил вступил на службу юнкером рядового звания в Павловское военное училище в Санкт-Петербурге, славившееся своей особенно строгой дисциплиной и считавшееся образцовым в деле подготовки офицерских кадров Русской Императорской армии. Училище окончил в 1901 году, по первой категории первого разряда; был первым из юнкеров в выпуске. С 1901 года Михаил Гордеевич служил в Лейб-Гвардии Волынском полку в Варшаве в чине подпоручика. С 1904 года — поручик. В 1904 году поступил в Николаевскую академию Генштаба, но, не приступив к обучению, отправился на фронт Русско-японской войны.
Участие в Русско-японской войне
В 1904—1905 годах Дроздовский служил в 34-м Восточно-Сибирском полку в составе 1-го Сибирского корпуса 2-й Маньчжурской армии. Отличился в боях с японцами с 12 по 16 января 1905 года у деревень Хейгоутай и Безымянной (Семапу), за что приказом войскам 2-й Маньчжурской армии №№ 87 и 91 был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В бою у деревни Семапу был ранен в бедро, но уже с 18 марта командовал ротой. 30 октября 1905 года за участие в войне был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, а на основании приказов №№ 41 и 139 по Военному ведомству получил право на ношение светло-бронзовой медали с бантом «В память Русско-японской войны 1904—1905 годов».
1905-1914 годы
После окончания Академии 2 мая 1908 года «за отличные успехи в науках» М.Г. Дроздовский был произведён в штабс-капитаны. Два года проходил цензовое командование ротой в Лейб-Гвардии Волынском полку. С 1910 года — капитан, обер-офицер для поручений при штабе Приамурского военного округа в Харбине, с ноября 1911 года — помощник старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа. 6 декабря 1911 года награждён орденом Святой Анны 3-й степени. Получил право на ношение светло-бронзовой медали «В память 100-летия Отечественной войны 1812 года». Позднее Михаил Гордеевич также получит право на ношение светло-бронзовой медали «В память 300-летия царствования Дома Романовых».
С началом в октябре 1912 года 1-й Балканской войны Михаил Гордеевич подаёт прошение о командировании на войну, однако получает отказ. В 1913 году он окончил Севастопольскую авиационную школу, где изучил воздушное наблюдение (совершил 12 полётов каждый продолжительностью не менее 30 мин.; всего в воздухе находился 12 часов 32 минуты). Офицер выходил в море на броненоносце на боевую стрельбу, ходил на подводной лодке и спускался под воду в водолазном костюме. По возвращении из авиационной школы Дроздовский вновь служил в штабе Варшавского военного округа.
Первая мировая война
В начале Первой мировой войны Дроздовский получил назначение и. д. помощника начальника общего отделения штаба главнокомандующего Северо-Западным фронтом. С сентября 1914 года — обер-офицер для поручений штаба 27-го армейского корпуса. Применил на практике опыт, полученный за время пребывания в лётной школе, во время полётов на аэроплане и на воздушном шаре. С 22 марта 1915 года — Генерального штаба подполковник, утверждён в занимаемой должности. 16 мая 1915 года назначен исполняющим должность начальника штаба 64-й пехотной дивизии. Возглавив штаб, Михаил Гордеевич постоянно находился на передовой, под огнём — весна и лето 1915 года для 64-й дивизии прошли в бесконечных боях и переходах. 1 июля 1915 года, за отличия в делах против неприятеля, Дроздовский награждён орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом. 2 ноября 1915 года награждён Георгиевским оружием. С 22 октября по 10 ноября 1915 года он исполняет должность начальника штаба 26-го армейского корпуса на Юго-Западном фронте. 31 августа 1916 года подполковник Дроздовский лично руководил атакой на гору Капуль. Один из сослуживцев Михаила Гордеевича так вспоминал об этих событиях:
«Атака носила характер стремительного, безудержного натиска. Но когда передовые цепи под действием смертоносного огня в упор, захлебнувшись, залегли перед проволокой, подполковник Дроздовский, приказав двинуть на помощь новый резерв, поднял залегшие цепи, и с криком «Вперёд, братцы!», с обнажённой головой бросился впереди атакующих.»
В бою на горе Капуль Дроздовский был ранен в правую руку. В конце 1916 года за храбрость, проявленную в этом бою, он был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени и произведён в полковники.
Проведя несколько месяцев в госпитале, Дроздовский был назначен исполняющим должность начальника штаба 15-й пехотной дивизии на Румынском фронте. Как писал ближайший помощник Михаила Гордеевича по службе в штабе 15-й дивизии известный впоследствии корниловец полковник Е. Э. Месснер:
«…не вполне оправившись от тяжёлого ранения, он прибыл к нам и стал начальником штаба 15-й пехотной дивизии. Мне нелегко было служить при нём старшим адъютантом: требовательный к себе, он был требовательным и к подчинённым, а ко мне, его ближайшему помощнику, в особенности. Строгий, необщительный, он не вызывал любви к себе, но уважение вызывал: от всей его статной фигуры, от его породистого, красивого лица веяло благородством, прямотой и необыкновенной силой воли.»
Эту силу воли Михаил Гордеевич и проявил, по словам полковника Е. Э. Месснера, передав ему штаб дивизии и вступив 6 апреля 1917 года в командование 60-м Замосцким пехотным полком той же дивизии. Всеобщая революционная расшатанность не помешала Дроздовскому быть властным командиром полка и в бою, и в условиях позиционной обстановки.
Революция 1917 года
Вскоре в Петрограде произошли события, переломившие ход войны: Февральская революция положила начало развалу армии и государства, в итоге приведя страну к октябрьским событиям.
Отречение Государя Николая II произвело на Михаила Гордеевича — убеждённого монархиста — очень тяжёлое впечатление. Он выступал против вмешательства солдатских комитетов в оперативные распоряжения командного состава. Расправы распоясавшихся солдат над офицерами, происходившие даже на наиболее благополучном Румынском фронте, производили также гнетущее впечатление. В конце апреля 1917 года Михаил Гордеевич записал в своём дневнике:
«У меня положение в полку становится очень острое. Можно жить хорошо только до тех пор, пока всем во всём потакаешь, ну а я не могу. Конечно, было бы проще оставить всё, проще, но нечестно. Вчера наговорил несколько горьких истин одной из рот, те возмутились, обозлились. Мне передавали, что хотят „разорвать меня на клочки“, когда вполне достаточно на две равные части, как-никак, а быть может, придётся испытать несладкие минуты. Кругом наблюдаешь, как у лучшего элемента опускаются руки в этой бесполезной борьбе. Образ смерти является всем избавлением, желанным выходом.»
Однако применив самые крутые меры, вплоть до расстрелов дезертиров и беглецов, Дроздовскому удалось частично восстановить дисциплину во вверенном ему полку. Здесь в полной мере проявились такие черты характера Михаила Гордеевича, как решительность, жёсткость, уверенность в правильности принимаемых решений.
Полк отличился в тяжёлых боях конца июня — начала августа 1917 года. За бой 11 июля, когда Дроздовский с полком участвовал в прорыве немецкой позиции, Михаил Гордеевич был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени; за бои 30 июля — 4 августа был представлен командованием фронта к награждению орденом Святого Георгия 3-й степени (представление реализовать не успели из-за развала фронта). Получил же орден Святого Георгия 4-й степени Михаил Гордеевич лишь 20 ноября 1917 г. — уже после большевистского переворота.
После октябрьских событий в Петрограде — захвата власти большевиками и подписания ими от лица России позорного и разорительного для неё Брестского мирного договора — наступил полный развал Русской армии. Михаил Гордеевич, видя всю невозможность продолжения службы в таких условиях, стал склоняться к продолжению борьбы в иной форме.
Добровольчество
В конце ноября — начале декабря 1917 года, вопреки своей воле, полковник Дроздовский был назначен начальником 14-й пехотной дивизии. После прибытия в ноябре 1917 года на Дон генерала от инфантерии М. В. Алексеева и создания Алексеевской организации (преобразованной в скором времени в Добрармию), между ним и штабом Румынского фронта была налажена связь. В результате на Румынском фронте возникла идея о создании Корпуса русских добровольцев для последующей его отправки на Дон. Организация такого отряда и его дальнейшее соединение с Добровольческой армией стало с этого момента главной целью Михаила Гордеевича.
11 марта 1918 года начался поход отряда добровольцев под руководством М.Г. Дроздовского на Дон. Этот поход вошёл в историю Белого движения под названием «дроздовского похода». Его ещё называли Румынским походом или «походом Яссы-Дон».
Он длился 61 день и завершился взятием дроздовцами Новочеркасска. Находясь в Новочеркасске, Михаил Гордеевич занимался вопросами привлечения в отряд пополнений, а также проблемой его финансового обеспечения. В разные города Дроздовским были отправлены люди для организации записи добровольцев: так в Киев им был командирован подполковник Г. Д. Лесли. Работа вербовочных бюро дроздовцев была организована настолько эффективно, что 80 % пополнения всей Добрармии первое время шло именно через них. Очевидцы указывают и на определённого рода издержки такого способа вербовки: в одних и тех же городах порой встречались вербовщики нескольких армий, в т.ч. и самостоятельные агенты бригады Дроздовского, что приводило к нежелательной конкуренции. К результатам работы Михаила Гордеевича в Новочеркасске и Ростове также относится организация им в этих городах складов для нужд армии. Для раненых дроздовцев в Новочеркасске был организован лазарет, а в Ростове — при поддержке профессора Н. И. Напалкова — госпиталь Белого креста, оставшийся до конца Гражданской войны лучшим госпиталем белых. Дроздовский читал лекции и распространял воззвания о задачах Белого движения, а в Ростове его стараниями даже начала выходить газета «Вестник Добровольческой армии» — первый белый печатный орган на Юге России.
На Дон Михаил Гордеевич привел уже почти 3 000 отлично обмундированных и вооруженных, закаленных в боях бойцов. А вся возглавляемая генералом Деникиным Добровольческая армия, изрядно потрепанная в боях 1-го Кубанского (Ледяного) похода, насчитывала в те дни немногим более 6 000 штыков и сабель.
Бригада Дроздовского, кроме стрелкового оружия и 1 000 000 (!) патронов, располагала тремя артиллерийскими батареями, несколькими броневиками и аэропланами, собственной автоколонной грузовиков и радиотелеграфными подразделениями.
Понятно, что атаман Петр Краснов, возглавивший в те же майские дни 1918 года Всевеликое Войско Донское, пожелал видеть дроздовцев в своем подчинении, предложив Михаилу Гордеевичу с его людьми стать «Донской пешей гвардией». Но для Дроздовского были неприемлемы политические взгляды атамана, пытавшегося создать на Дону самостоятельное государство и ради этого не брезговавшего союзом с немцами. Дроздовский, державник и монархист по убеждениям, считал свою бригаду частью Русской армии, продолжавшей находиться в состоянии войны с Германией. Участвовать в растаскивании страны на уделы он не желал и потому повел своих людей в район станиц Мечетинской и Егорлыкской, где набиралась сил вышедшая из жестоких боев Добровольческая армия.
Важно отметить, что Дроздовский после завершения его Отрядом Румынского похода и прибытия на Дон, находился в положении, когда мог сам выбирать свой дальнейший путь: присоединиться к Добровольческой армии Деникина и Романовского, принять предложение Донского атамана Краснова, или же стать вовсе самостоятельной и независимой силой. Об этом Михаил Гордеевич позднее, уже непосредственно во время своего конфликта с Начальником штаба Добрармии генералом Романовским, прямо напишет Главнокомандующему генералу Деникину:
«Ко времени присоединения моего отряда к Добровольческой армии состояние её было бесконечно тяжело — это хорошо известно всем. Я привёл за собой около 2½ тысяч человек, прекрасно вооружённых и снаряжённых… Учитывая не только численность, но и техническое оборудование и снабжение отряда, можно смело сказать, что он равнялся силою армии, причём дух его был очень высок и жила вера в успех.… Я не являлся подчинённым исполнителем чужой воли, только мне одному обязана Добровольческая армия таким крупным усилением… От разных лиц… я получал предложения не присоединяться к армии, которую считали умирающей, но заменить её. Агентура моя на юге России была так хорошо поставлена, что если бы я остался самостоятельным начальником, то Добровольческая армия не получила бы и пятой части тех укомплектований, что хлынули потом на Дон… Но, считая преступлением разъединять силы… я категорически отказался войти в какую бы то ни было комбинацию, во главе которой стояли бы не Вы… Присоединение моего отряда дало возможность начать наступление, открывшее для армии победную эру.»
Руслан Гагкуев пишет, что Дроздовский мог с успехом претендовать на самостоятельную военно-политическую роль, учитывая размер людских и материальных ресурсов, которыми располагала его бригада сразу после завершения Похода Яссы — Дон, эффективную работу его вербовочных бюро и быстрый рост численности его отряда.
26 мая (8 июня) 1918 года Отряд (Бригада русских добровольцев) в составе уже около трёх тысяч бойцов выступил на соединение с Добровольческой армией. 27 мая (9 июня) 1918 года он прибыл в станицу Мечетинская. После торжественного парада, на котором присутствовало руководство Добрармии (генералы Алексеев, Деникин, штаб и части Добровольческой армии) приказом № 288 Бригада Русских добровольцев Генерального штаба полковника М. Г. Дроздовского была включена в состав Добровольческой армии. Значение присоединения бригады Дроздовского вожди Добрармии переоценить вряд ли могли — их армия почти удвоилась в своей численности, а такой материальной части, какую дроздовцы внесли в армию, она не видела с момента своей организации в конце 1917 года.
В состав бригады (позднее — дивизии) вошли все части, пришедшие с Румынского фронта: 2-й Офицерский стрелковый полк, 2-й Офицерский конный полк, 3-я инженерная рота, лёгкая артиллерийская батарея, взвод гаубиц в составе 10 лёгких и 2 тяжёлых орудий.
При переформировании Добровольческой армии в июне 1918 года Отряд полковника Дроздовского составил 3-ю пехотную дивизию и участвовал во всех боях Второго Кубанского похода, в результате которого Кубань и весь Северный Кавказ были заняты белыми войсками. М. Г. Дроздовский стал её начальником, причём одним из условий вхождения его Отряда в состав Армии стала гарантия его личной несменяемости в должности командира дроздовской дивизии.
Однако к этому времени Михаил Гордеевич был уже готов к выполнению самостоятельной роли — те полгода, что прошли со времени начала развала Румынского фронта, научили его полагаться только на себя, а также на свои, проверенные и надёжные кадры. Дроздовский уже имел довольно солидный, а что ещё важнее — весьма успешный опыт организационной и боевой работы. Полковник знал себе цену и весьма высоко себя оценивал. Он пользовался полной поддержкой своих спаянных монархическим духом подчинённых, для которых он ещё при жизни стал легендой. Поэтому Дроздовский имел на многое свой личный взгляд и часто ставил под сомнение целесообразность некоторых распоряжений штаба Добрармии.
Современники и соратники Дроздовского высказывали мнение, что руководству Добровольческой армии имело смысл использовать организаторские способности Михаила Гордеевича и поручить ему организацию тыла, дать наладить снабжение армии или назначить его военным министром Белого юга. Ему можно было поручить организацию новых регулярных дивизий для фронта. Однако руководители Добровольческой армии, возможно, опасаясь конкуренции со стороны молодого, энергичного, умного полковника, предпочли отвести ему скромную роль начальника дивизии.
Конфликт с руководством Добровольческой армии
В июле-августе 1918 года 3-я пехотная дивизия Дроздовского участвовала в боях, приведших к взятию Екатеринодара. В сентябре дроздовцы взяли Армавир, но под напором превосходящих сил красных были вынуждены его оставить.
В этот период напряжённые отношения Дроздовского со штабом Добрармии переходят в фазу конфликта. Во время Армавирской операции на 3-ю пехотную дивизию была возложена задача, невыполнимая одними только её силами. По мнению начдива Дроздовского, необходимо было перенести операцию на несколько дней, чтобы усилить ударную группу за счёт имеющихся резервов. Полковник неоднократно доводил своё мнение до сведения штаба армии, но положительного ответа от Деникина не получил. Видя безрезультатность этих докладов, 17 (30) сентября 1918 года Дроздовский фактически игнорирует приказ Главнокомандующего о наступлении на Армавир.
Деникин резко, в форме публичного выговора, высказывает Дроздовскому своё недовольство. В ответ Михаил Гордеевич отправляет командующему свой рапорт, который, на первый взгляд, производил впечатление пропитанной желчью отповеди на незаслуженную обиду:
«…Невзирая на исключительную роль, которую судьба дала мне сыграть в деле возрождения Добровольческой армии, а быть может, и спасения её от умирания, невзирая на мои заслуги перед ней, пришедшему к Вам не скромным просителем места или защиты, но приведшему с собой верную мне крупную боевую силу, Вы не остановились перед публичным выговором мне, даже не расследовав причин принятого мною решения, не задумались нанести оскорбление человеку, отдавшему все силы, всю энергию и знания на дело спасения Родины, а в частности, и вверенной Вам армии. Мне не придётся краснеть за этот выговор, ибо вся армия знает, что я сделал для её победы. Для полковника Дроздовского найдётся почётное место везде, где борются за благо России.»
Этому фрагменту предшествовал подробный разбор Дроздовским действий его дивизии во время Армавирской операции и Второго Кубанского похода. Михаил Гордеевич подчёркивал, что никогда не жаловался командованию на тяжесть ситуации и не считался с превосходством сил красных, однако «в Армавирской операции дело обстояло совершенно иначе…». Дроздовский обращает внимание Деникина на предвзятое отношение штаба во главе с Романовским к его дивизии, неудовлетворительную работу медицинских и тыловых служб. Фактически Дроздовский рапортом напоминал Деникину о своих заслугах и обосновывал свою претензию на самостоятельное решение боевых задач.
Генерал Деникин впоследствии отмечал, что рапорт Дроздовского был написан в таком вызывающем тоне, что требовал в отношении его автора «новой репрессии». «Репрессия» привела бы лишь к уходу Дроздовского и его дивизии из Добровольческой армии. В итоге Деникин фактически уступает Дроздовскому, оставив рапорт без последствий. По версии Деникина, именно И.П. Романовский сделал всё, что было в его силах, дабы «сгладить» конфликт амбициозного полковника с Главнокомандующим. Именно он посоветовал Деникину «простить» Дроздовскому его скандальный рапорт. Уход целой дивизии в столь сложный для Добрармии момент был совершенно недопустим, а публичный скандал, которого добивался Дроздовский, мог повлечь за собой лишь падение авторитета командующего и раскол всего Белого движения на юге России.
Ранение и гибель
В октябре 1918 года Дроздовский лично возглавил контратаку 3-ей пехотной дивизии во время упорных боёв под Ставрополем. 31 октября (13 ноября) он был легко ранен в ступню ноги и отправлен в госпиталь. В ноябре 1918 года полковника Дроздовского произвели в генерал-майоры. Во время лечения в Екатеринодаре его рана загноилась, началась гангрена. 26 декабря 1918 года (8 января 1919 г.) в полубессознательном состоянии Дроздовский был переведён в клинику города Ростов-на-Дону, где скончался.
После смерти генерал-майора Дроздовского А. И. Деникин издал приказ, сообщавший армии о смерти Михаила Гордеевича, заканчивавшийся следующими словами:
«…Высокое бескорыстие, преданность идее, полное презрение к опасности по отношению к себе соединились в нём с сердечной заботой о подчинённых, жизнь которых всегда он ставил выше своей. Мир праху твоему, рыцарь без страха и упрёка.»
Первоначально Дроздовский был похоронен в Екатеринодаре в Кубанском войсковом соборе Святого Александра Невского. После наступления красных войск на Кубань в 1920 году дроздовцы, зная как обращаются красные с могилами белых вождей, ворвались в уже оставленный город и вывезли останки генерала Дроздовского и полковника Туцевича. Останки были перевезены в Севастополь, где были тайно перезахоронены на Малаховом кургане. В целях конспирации на могилах были поставлены деревянные кресты с надписями «Полковник М. И. Гордеев» и «капитан Туцевич». Место погребения знали только пять дроздовцев-походников. Символическая могила Дроздовского существует на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, где установлен памятный знак.
После смерти генерала Дроздовского его именем был назван 2-й Офицерский полк (один из «цветных полков» Добровольческой армии), развёрнутый позднее в четырёхполковую Дроздовскую (Стрелковая генерала Дроздовского) дивизию, Дроздовскую артиллерийскую бригаду, Дроздовскую инженерную роту и (действовавший отдельно от дивизии) 2-й Офицерский конный генерала Дроздовского полк.
Версии о смерти Дроздовского
Существуют две версии смерти генерала в результате, казалось бы, лёгкого ранения.
Согласно первой из них, Дроздовский был умышленно доведён до смерти. Известно, что у Михаила Гордеевича практически с момента его присоединения к армии в мае 1918 года был конфликт с начальником штаба армии генералом И. П. Романовским. Конфликт, по всей видимости, базировался на личной неприязни и амбициозности обоих офицеров, которая накладывалась на целый ряд внешних факторов. Немаловажным фактором также являлись и опасения Романовского относительно распространения влияния Дроздовского на всю армию со всеми вытекающими последствиями. Противостояние подогревалось и разжигалось окружением и Дроздовского, и Романовского и вскоре переросло в личный конфликт, когда их примирение стало уже крайне маловероятным.
Версия состоит в том, что якобы Романовский приказал лечащему врачу неправильно лечить военачальника. Исполнителем преступления называли профессора Плоткина, еврея, лечившего Михаила Гордеевича в Екатеринодаре. После гибели Дрозовского у Плоткина никто не поинтересовался ни причиной заражения, ни спросил историю болезни. Вскоре после смерти Дроздовского врач получил крупную сумму денег и скрылся за границей, откуда, по некоторым сведениям, в Россию вернулся уже при большевиках. Эта версия не подтверждена никакими из опубликованных документов и может быть связана лишь с общей неприязнью многих офицеров Добровольческой армии к генералу Романовскому. И.П. Романовский, будучи начальником штаба и личным другом А.И. Деникина, действовал исключительно в интересах Главнокомандующего. Возможно, начштаба опасался растущего влияния Дроздовского в армии, опасался, что тот «затмит» Деникина своими заслугами и авторитетом, но физическое устранение талантливого военачальника зимой 1918-1919 года ни в интересы Деникина, ни в интересы ВСЮР никак не входило. Впоследствии Романовскому ставились в вину и его гипотетические связи с мировым сионизмом, и замена Дроздовского алкоголиком Май-Маевским, и «зловредное» влияние на поступки самого Главнокомандующего летом-осенью 1919 года. Не исключено, что популярная версия о причастности близкого Деникину генерала к смерти Дроздовского стала одной из причин его убийства в Константинополе 5 (18) апреля 1920 года.
И всё же те почести, что были оказаны командованием Добровольческой армии Михаилу Гордеевичу незадолго до его кончины, наводят на размышления о том, что её штабу могло быть заранее известно о неизлечимости Дроздовского. В день своего ангела 8 (21) ноября Дроздовский был произведён в генерал-майоры; 25 ноября (8 декабря) особым приказом была установлена памятная медаль за Поход Яссы — Дон, увековечивавшая память о переходе. Побудило к этому мероприятию офицеров-походников именно тяжёлое состояние Михаила Гордеевича.
Вторая версия смерти Дроздовского выглядит более прозаической и приближённой к действительности. Зимой 1918-1919 года в Екатеринодаре почти не было антисептических средств, даже йода. Постановка лечебного дела в госпиталях белых армий также оставляла желать лучшего.
Очевидцы событий дают противоречивые мнения о случившемся, поэтому однозначного вывода о том, была ли смерть Михаила Гордеевича следствием заговора или же стала несчастным случаем в условиях царившей на Белом юге антисанитарии, сделать невозможно.
Командующий армией генерал Деникин, навещавший Дроздовского в госпитале незадолго до его смерти, искренне горевал о его кончине: « Я видел, как томился он своим вынужденным покоем, как весь он уходил в интересы армии и своей дивизии и рвался к ней… Два месяца длилась борьба между жизнью и смертью… Судьба не сулила ему повести опять в бой свои полки…»
А видный дроздовец генерал А. В. Туркул писал впоследствии: «Разные слухи ходили о смерти генерала Дроздовского. Его рана была лёгкая, неопасная. Вначале не было никаких признаков заражения. Обнаружилось заражение после того, как в Екатеринодаре Дроздовского стал лечить один врач, потом скрывшийся. Но верно и то, что тогда в Екатеринодаре, говорят, почти не было антисептических средств, даже йода…»
Музыка Д. Покрасса
первое исполнение 19 июня 1919 года
Марш Дроздовского полка
Из Румынии походом
Шёл Дроздовский славный полк,
Во спасение народа,
Исполняя тяжкий долг.
Много он ночей бессонных
И лишений выносил,
Но героев закалённых
Путь далёкий не страшил!
Генерал Дроздовский смело
Шёл с полком своим вперед.
Как герой, он верил твёрдо,
Что он Родину спасёт!
Видел он, что Русь Святая
Погибает под ярмом
И, как свечка восковая,
Угасает с каждым днём.
Верил он: настанет время
И опомнится народ — Сбросит варварское бремя
И за нами в бой пойдёт.
Шли дроздовцы твёрдым шагом,
Враг под натиском бежал.
И с трёхцветным Русским Флагом
Славу полк себе стяжал!
Пусть вернёмся мы седые
От кровавого труда,
Над тобой взойдёт, Россия,
Солнце новое тогда!
На музыку «Марша Дроздовского полка» в 1929 году была написана песня «По долинам и по взгорьям», хотя есть основания полагать, что плагиата в данном случае не было и обе песни были написаны на основе мелодии старинной песни дальневосточных охотников «По долинам, по загорьям».
М.Г. Дроздовский стал первым в истории Белого движения генералом, который открыто заявил о своей верности монархии в то время, когда «демократические ценности» Февраля были ещё в чести. Генерал Дроздовский — единственный из командиров Русской армии, сумевший сформировать добровольческий отряд и привести его организованной группой с фронта Великой войны на соединение с Добрармией. Дроздовский — организатор и руководитель 1200-вёрстного перехода отряда добровольцев из Ясс в Новочеркасск весной 1918 года. Командир 3-й стрелковой дивизии в Добровольческой армии. Кавалер ордена Святого Георгия 4-й степени, ордена Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, ордена Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», ордена Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом. Обладатель Георгиевского оружия, «Медали в память Русско-Японской войны 1904—1905 годов» с бантом, медали «В память Отечественной войны», светло-бронзовой медали «В память 300-летия Царствования Дома Романовых».
Семья, детство
Михаил Гордеевич происходил из потомственных дворян Полтавской губернии. Отец — генерал-майор Гордей Иванович Дроздовский (1835—1908) был участником Обороны Севастополя в 1855 году, в 1890-е годы командовал 168-ым пехотным резервным Острожским полком. Кавалер многих орденов и медалей. Мать — Надежда Николаевна (1844—1893). Сёстры — Юлия (1866—1922); Ульяна (1869—1921), Евгения (1873 — не ранее 1916).
Михаил Дроздовский родился в Киеве, через два месяца был крещён в Киево-Печорской Спасской церкви. В 12 лет остался без матери, воспитывала его старшая сестра Юлия. Юлия фактически заменила Михаилу Гордеевичу мать. Во время Русско-японской войны она была сестрой милосердия, принимала участие в походах, была награждена серебряной медалью. После занятия Чернигова белыми в октябре 1919 года Юлия эвакуировалась на юг в сопровождении сестры милосердия Дроздовского полка, умерла в эмиграции в Греции. Жена Михаила Гордеевича — Ольга Владимировна, урождённая Евдокимова (1883-?), дочь потомственного дворянина. Состояла в браке с Дроздовским с 1907 года, но её стремление стать актрисой, несовместимое с положением жены офицера Русской Императорской армии, привело к конфликту, а затем и к разводу.
31 октября 1892 года Михаил Дроздовский был определён в Полоцкий кадетский корпус, потом переведён во Владимирский Киевский кадетский корпус, который окончил в 1899 году.
Воспитатели отмечали мужество Михаила, его честность и щепетильность. «Он прямо, без колебаний, сознавался в провинностях, никогда не страшился наказания и не прятался за спины других. Поэтому, несмотря на вспыльчивость, горячность и порой резкую откровенность, он пользовался уважением и доверием товарищей по классу. Любовь к военному делу дисциплинировала мальчика, преуспевавшего к тому же в учёбе».
31 августа 1899 года Михаил вступил на службу юнкером рядового звания в Павловское военное училище в Санкт-Петербурге, славившееся своей особенно строгой дисциплиной и считавшееся образцовым в деле подготовки офицерских кадров Русской Императорской армии. Училище окончил в 1901 году, по первой категории первого разряда; был первым из юнкеров в выпуске. С 1901 года Михаил Гордеевич служил в Лейб-Гвардии Волынском полку в Варшаве в чине подпоручика. С 1904 года — поручик. В 1904 году поступил в Николаевскую академию Генштаба, но, не приступив к обучению, отправился на фронт Русско-японской войны.
Участие в Русско-японской войне
В 1904—1905 годах Дроздовский служил в 34-м Восточно-Сибирском полку в составе 1-го Сибирского корпуса 2-й Маньчжурской армии. Отличился в боях с японцами с 12 по 16 января 1905 года у деревень Хейгоутай и Безымянной (Семапу), за что приказом войскам 2-й Маньчжурской армии №№ 87 и 91 был награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». В бою у деревни Семапу был ранен в бедро, но уже с 18 марта командовал ротой. 30 октября 1905 года за участие в войне был награждён орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом, а на основании приказов №№ 41 и 139 по Военному ведомству получил право на ношение светло-бронзовой медали с бантом «В память Русско-японской войны 1904—1905 годов».
1905-1914 годы
После окончания Академии 2 мая 1908 года «за отличные успехи в науках» М.Г. Дроздовский был произведён в штабс-капитаны. Два года проходил цензовое командование ротой в Лейб-Гвардии Волынском полку. С 1910 года — капитан, обер-офицер для поручений при штабе Приамурского военного округа в Харбине, с ноября 1911 года — помощник старшего адъютанта штаба Варшавского военного округа. 6 декабря 1911 года награждён орденом Святой Анны 3-й степени. Получил право на ношение светло-бронзовой медали «В память 100-летия Отечественной войны 1812 года». Позднее Михаил Гордеевич также получит право на ношение светло-бронзовой медали «В память 300-летия царствования Дома Романовых».
С началом в октябре 1912 года 1-й Балканской войны Михаил Гордеевич подаёт прошение о командировании на войну, однако получает отказ. В 1913 году он окончил Севастопольскую авиационную школу, где изучил воздушное наблюдение (совершил 12 полётов каждый продолжительностью не менее 30 мин.; всего в воздухе находился 12 часов 32 минуты). Офицер выходил в море на броненоносце на боевую стрельбу, ходил на подводной лодке и спускался под воду в водолазном костюме. По возвращении из авиационной школы Дроздовский вновь служил в штабе Варшавского военного округа.
Первая мировая война
В начале Первой мировой войны Дроздовский получил назначение и. д. помощника начальника общего отделения штаба главнокомандующего Северо-Западным фронтом. С сентября 1914 года — обер-офицер для поручений штаба 27-го армейского корпуса. Применил на практике опыт, полученный за время пребывания в лётной школе, во время полётов на аэроплане и на воздушном шаре. С 22 марта 1915 года — Генерального штаба подполковник, утверждён в занимаемой должности. 16 мая 1915 года назначен исполняющим должность начальника штаба 64-й пехотной дивизии. Возглавив штаб, Михаил Гордеевич постоянно находился на передовой, под огнём — весна и лето 1915 года для 64-й дивизии прошли в бесконечных боях и переходах. 1 июля 1915 года, за отличия в делах против неприятеля, Дроздовский награждён орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом. 2 ноября 1915 года награждён Георгиевским оружием. С 22 октября по 10 ноября 1915 года он исполняет должность начальника штаба 26-го армейского корпуса на Юго-Западном фронте. 31 августа 1916 года подполковник Дроздовский лично руководил атакой на гору Капуль. Один из сослуживцев Михаила Гордеевича так вспоминал об этих событиях:
«Атака носила характер стремительного, безудержного натиска. Но когда передовые цепи под действием смертоносного огня в упор, захлебнувшись, залегли перед проволокой, подполковник Дроздовский, приказав двинуть на помощь новый резерв, поднял залегшие цепи, и с криком «Вперёд, братцы!», с обнажённой головой бросился впереди атакующих.»
В бою на горе Капуль Дроздовский был ранен в правую руку. В конце 1916 года за храбрость, проявленную в этом бою, он был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени и произведён в полковники.
Проведя несколько месяцев в госпитале, Дроздовский был назначен исполняющим должность начальника штаба 15-й пехотной дивизии на Румынском фронте. Как писал ближайший помощник Михаила Гордеевича по службе в штабе 15-й дивизии известный впоследствии корниловец полковник Е. Э. Месснер:
«…не вполне оправившись от тяжёлого ранения, он прибыл к нам и стал начальником штаба 15-й пехотной дивизии. Мне нелегко было служить при нём старшим адъютантом: требовательный к себе, он был требовательным и к подчинённым, а ко мне, его ближайшему помощнику, в особенности. Строгий, необщительный, он не вызывал любви к себе, но уважение вызывал: от всей его статной фигуры, от его породистого, красивого лица веяло благородством, прямотой и необыкновенной силой воли.»
Эту силу воли Михаил Гордеевич и проявил, по словам полковника Е. Э. Месснера, передав ему штаб дивизии и вступив 6 апреля 1917 года в командование 60-м Замосцким пехотным полком той же дивизии. Всеобщая революционная расшатанность не помешала Дроздовскому быть властным командиром полка и в бою, и в условиях позиционной обстановки.
Революция 1917 года
Вскоре в Петрограде произошли события, переломившие ход войны: Февральская революция положила начало развалу армии и государства, в итоге приведя страну к октябрьским событиям.
Отречение Государя Николая II произвело на Михаила Гордеевича — убеждённого монархиста — очень тяжёлое впечатление. Он выступал против вмешательства солдатских комитетов в оперативные распоряжения командного состава. Расправы распоясавшихся солдат над офицерами, происходившие даже на наиболее благополучном Румынском фронте, производили также гнетущее впечатление. В конце апреля 1917 года Михаил Гордеевич записал в своём дневнике:
«У меня положение в полку становится очень острое. Можно жить хорошо только до тех пор, пока всем во всём потакаешь, ну а я не могу. Конечно, было бы проще оставить всё, проще, но нечестно. Вчера наговорил несколько горьких истин одной из рот, те возмутились, обозлились. Мне передавали, что хотят „разорвать меня на клочки“, когда вполне достаточно на две равные части, как-никак, а быть может, придётся испытать несладкие минуты. Кругом наблюдаешь, как у лучшего элемента опускаются руки в этой бесполезной борьбе. Образ смерти является всем избавлением, желанным выходом.»
Однако применив самые крутые меры, вплоть до расстрелов дезертиров и беглецов, Дроздовскому удалось частично восстановить дисциплину во вверенном ему полку. Здесь в полной мере проявились такие черты характера Михаила Гордеевича, как решительность, жёсткость, уверенность в правильности принимаемых решений.
Полк отличился в тяжёлых боях конца июня — начала августа 1917 года. За бой 11 июля, когда Дроздовский с полком участвовал в прорыве немецкой позиции, Михаил Гордеевич был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени; за бои 30 июля — 4 августа был представлен командованием фронта к награждению орденом Святого Георгия 3-й степени (представление реализовать не успели из-за развала фронта). Получил же орден Святого Георгия 4-й степени Михаил Гордеевич лишь 20 ноября 1917 г. — уже после большевистского переворота.
После октябрьских событий в Петрограде — захвата власти большевиками и подписания ими от лица России позорного и разорительного для неё Брестского мирного договора — наступил полный развал Русской армии. Михаил Гордеевич, видя всю невозможность продолжения службы в таких условиях, стал склоняться к продолжению борьбы в иной форме.
Добровольчество
В конце ноября — начале декабря 1917 года, вопреки своей воле, полковник Дроздовский был назначен начальником 14-й пехотной дивизии. После прибытия в ноябре 1917 года на Дон генерала от инфантерии М. В. Алексеева и создания Алексеевской организации (преобразованной в скором времени в Добрармию), между ним и штабом Румынского фронта была налажена связь. В результате на Румынском фронте возникла идея о создании Корпуса русских добровольцев для последующей его отправки на Дон. Организация такого отряда и его дальнейшее соединение с Добровольческой армией стало с этого момента главной целью Михаила Гордеевича.
11 марта 1918 года начался поход отряда добровольцев под руководством М.Г. Дроздовского на Дон. Этот поход вошёл в историю Белого движения под названием «дроздовского похода». Его ещё называли Румынским походом или «походом Яссы-Дон».
Он длился 61 день и завершился взятием дроздовцами Новочеркасска. Находясь в Новочеркасске, Михаил Гордеевич занимался вопросами привлечения в отряд пополнений, а также проблемой его финансового обеспечения. В разные города Дроздовским были отправлены люди для организации записи добровольцев: так в Киев им был командирован подполковник Г. Д. Лесли. Работа вербовочных бюро дроздовцев была организована настолько эффективно, что 80 % пополнения всей Добрармии первое время шло именно через них. Очевидцы указывают и на определённого рода издержки такого способа вербовки: в одних и тех же городах порой встречались вербовщики нескольких армий, в т.ч. и самостоятельные агенты бригады Дроздовского, что приводило к нежелательной конкуренции. К результатам работы Михаила Гордеевича в Новочеркасске и Ростове также относится организация им в этих городах складов для нужд армии. Для раненых дроздовцев в Новочеркасске был организован лазарет, а в Ростове — при поддержке профессора Н. И. Напалкова — госпиталь Белого креста, оставшийся до конца Гражданской войны лучшим госпиталем белых. Дроздовский читал лекции и распространял воззвания о задачах Белого движения, а в Ростове его стараниями даже начала выходить газета «Вестник Добровольческой армии» — первый белый печатный орган на Юге России.
На Дон Михаил Гордеевич привел уже почти 3 000 отлично обмундированных и вооруженных, закаленных в боях бойцов. А вся возглавляемая генералом Деникиным Добровольческая армия, изрядно потрепанная в боях 1-го Кубанского (Ледяного) похода, насчитывала в те дни немногим более 6 000 штыков и сабель.
Бригада Дроздовского, кроме стрелкового оружия и 1 000 000 (!) патронов, располагала тремя артиллерийскими батареями, несколькими броневиками и аэропланами, собственной автоколонной грузовиков и радиотелеграфными подразделениями.
Понятно, что атаман Петр Краснов, возглавивший в те же майские дни 1918 года Всевеликое Войско Донское, пожелал видеть дроздовцев в своем подчинении, предложив Михаилу Гордеевичу с его людьми стать «Донской пешей гвардией». Но для Дроздовского были неприемлемы политические взгляды атамана, пытавшегося создать на Дону самостоятельное государство и ради этого не брезговавшего союзом с немцами. Дроздовский, державник и монархист по убеждениям, считал свою бригаду частью Русской армии, продолжавшей находиться в состоянии войны с Германией. Участвовать в растаскивании страны на уделы он не желал и потому повел своих людей в район станиц Мечетинской и Егорлыкской, где набиралась сил вышедшая из жестоких боев Добровольческая армия.
Важно отметить, что Дроздовский после завершения его Отрядом Румынского похода и прибытия на Дон, находился в положении, когда мог сам выбирать свой дальнейший путь: присоединиться к Добровольческой армии Деникина и Романовского, принять предложение Донского атамана Краснова, или же стать вовсе самостоятельной и независимой силой. Об этом Михаил Гордеевич позднее, уже непосредственно во время своего конфликта с Начальником штаба Добрармии генералом Романовским, прямо напишет Главнокомандующему генералу Деникину:
«Ко времени присоединения моего отряда к Добровольческой армии состояние её было бесконечно тяжело — это хорошо известно всем. Я привёл за собой около 2½ тысяч человек, прекрасно вооружённых и снаряжённых… Учитывая не только численность, но и техническое оборудование и снабжение отряда, можно смело сказать, что он равнялся силою армии, причём дух его был очень высок и жила вера в успех.… Я не являлся подчинённым исполнителем чужой воли, только мне одному обязана Добровольческая армия таким крупным усилением… От разных лиц… я получал предложения не присоединяться к армии, которую считали умирающей, но заменить её. Агентура моя на юге России была так хорошо поставлена, что если бы я остался самостоятельным начальником, то Добровольческая армия не получила бы и пятой части тех укомплектований, что хлынули потом на Дон… Но, считая преступлением разъединять силы… я категорически отказался войти в какую бы то ни было комбинацию, во главе которой стояли бы не Вы… Присоединение моего отряда дало возможность начать наступление, открывшее для армии победную эру.»
Руслан Гагкуев пишет, что Дроздовский мог с успехом претендовать на самостоятельную военно-политическую роль, учитывая размер людских и материальных ресурсов, которыми располагала его бригада сразу после завершения Похода Яссы — Дон, эффективную работу его вербовочных бюро и быстрый рост численности его отряда.
26 мая (8 июня) 1918 года Отряд (Бригада русских добровольцев) в составе уже около трёх тысяч бойцов выступил на соединение с Добровольческой армией. 27 мая (9 июня) 1918 года он прибыл в станицу Мечетинская. После торжественного парада, на котором присутствовало руководство Добрармии (генералы Алексеев, Деникин, штаб и части Добровольческой армии) приказом № 288 Бригада Русских добровольцев Генерального штаба полковника М. Г. Дроздовского была включена в состав Добровольческой армии. Значение присоединения бригады Дроздовского вожди Добрармии переоценить вряд ли могли — их армия почти удвоилась в своей численности, а такой материальной части, какую дроздовцы внесли в армию, она не видела с момента своей организации в конце 1917 года.
В состав бригады (позднее — дивизии) вошли все части, пришедшие с Румынского фронта: 2-й Офицерский стрелковый полк, 2-й Офицерский конный полк, 3-я инженерная рота, лёгкая артиллерийская батарея, взвод гаубиц в составе 10 лёгких и 2 тяжёлых орудий.
При переформировании Добровольческой армии в июне 1918 года Отряд полковника Дроздовского составил 3-ю пехотную дивизию и участвовал во всех боях Второго Кубанского похода, в результате которого Кубань и весь Северный Кавказ были заняты белыми войсками. М. Г. Дроздовский стал её начальником, причём одним из условий вхождения его Отряда в состав Армии стала гарантия его личной несменяемости в должности командира дроздовской дивизии.
Однако к этому времени Михаил Гордеевич был уже готов к выполнению самостоятельной роли — те полгода, что прошли со времени начала развала Румынского фронта, научили его полагаться только на себя, а также на свои, проверенные и надёжные кадры. Дроздовский уже имел довольно солидный, а что ещё важнее — весьма успешный опыт организационной и боевой работы. Полковник знал себе цену и весьма высоко себя оценивал. Он пользовался полной поддержкой своих спаянных монархическим духом подчинённых, для которых он ещё при жизни стал легендой. Поэтому Дроздовский имел на многое свой личный взгляд и часто ставил под сомнение целесообразность некоторых распоряжений штаба Добрармии.
Современники и соратники Дроздовского высказывали мнение, что руководству Добровольческой армии имело смысл использовать организаторские способности Михаила Гордеевича и поручить ему организацию тыла, дать наладить снабжение армии или назначить его военным министром Белого юга. Ему можно было поручить организацию новых регулярных дивизий для фронта. Однако руководители Добровольческой армии, возможно, опасаясь конкуренции со стороны молодого, энергичного, умного полковника, предпочли отвести ему скромную роль начальника дивизии.
Конфликт с руководством Добровольческой армии
В июле-августе 1918 года 3-я пехотная дивизия Дроздовского участвовала в боях, приведших к взятию Екатеринодара. В сентябре дроздовцы взяли Армавир, но под напором превосходящих сил красных были вынуждены его оставить.
В этот период напряжённые отношения Дроздовского со штабом Добрармии переходят в фазу конфликта. Во время Армавирской операции на 3-ю пехотную дивизию была возложена задача, невыполнимая одними только её силами. По мнению начдива Дроздовского, необходимо было перенести операцию на несколько дней, чтобы усилить ударную группу за счёт имеющихся резервов. Полковник неоднократно доводил своё мнение до сведения штаба армии, но положительного ответа от Деникина не получил. Видя безрезультатность этих докладов, 17 (30) сентября 1918 года Дроздовский фактически игнорирует приказ Главнокомандующего о наступлении на Армавир.
Деникин резко, в форме публичного выговора, высказывает Дроздовскому своё недовольство. В ответ Михаил Гордеевич отправляет командующему свой рапорт, который, на первый взгляд, производил впечатление пропитанной желчью отповеди на незаслуженную обиду:
«…Невзирая на исключительную роль, которую судьба дала мне сыграть в деле возрождения Добровольческой армии, а быть может, и спасения её от умирания, невзирая на мои заслуги перед ней, пришедшему к Вам не скромным просителем места или защиты, но приведшему с собой верную мне крупную боевую силу, Вы не остановились перед публичным выговором мне, даже не расследовав причин принятого мною решения, не задумались нанести оскорбление человеку, отдавшему все силы, всю энергию и знания на дело спасения Родины, а в частности, и вверенной Вам армии. Мне не придётся краснеть за этот выговор, ибо вся армия знает, что я сделал для её победы. Для полковника Дроздовского найдётся почётное место везде, где борются за благо России.»
Этому фрагменту предшествовал подробный разбор Дроздовским действий его дивизии во время Армавирской операции и Второго Кубанского похода. Михаил Гордеевич подчёркивал, что никогда не жаловался командованию на тяжесть ситуации и не считался с превосходством сил красных, однако «в Армавирской операции дело обстояло совершенно иначе…». Дроздовский обращает внимание Деникина на предвзятое отношение штаба во главе с Романовским к его дивизии, неудовлетворительную работу медицинских и тыловых служб. Фактически Дроздовский рапортом напоминал Деникину о своих заслугах и обосновывал свою претензию на самостоятельное решение боевых задач.
Генерал Деникин впоследствии отмечал, что рапорт Дроздовского был написан в таком вызывающем тоне, что требовал в отношении его автора «новой репрессии». «Репрессия» привела бы лишь к уходу Дроздовского и его дивизии из Добровольческой армии. В итоге Деникин фактически уступает Дроздовскому, оставив рапорт без последствий. По версии Деникина, именно И.П. Романовский сделал всё, что было в его силах, дабы «сгладить» конфликт амбициозного полковника с Главнокомандующим. Именно он посоветовал Деникину «простить» Дроздовскому его скандальный рапорт. Уход целой дивизии в столь сложный для Добрармии момент был совершенно недопустим, а публичный скандал, которого добивался Дроздовский, мог повлечь за собой лишь падение авторитета командующего и раскол всего Белого движения на юге России.
Ранение и гибель
В октябре 1918 года Дроздовский лично возглавил контратаку 3-ей пехотной дивизии во время упорных боёв под Ставрополем. 31 октября (13 ноября) он был легко ранен в ступню ноги и отправлен в госпиталь. В ноябре 1918 года полковника Дроздовского произвели в генерал-майоры. Во время лечения в Екатеринодаре его рана загноилась, началась гангрена. 26 декабря 1918 года (8 января 1919 г.) в полубессознательном состоянии Дроздовский был переведён в клинику города Ростов-на-Дону, где скончался.
После смерти генерал-майора Дроздовского А. И. Деникин издал приказ, сообщавший армии о смерти Михаила Гордеевича, заканчивавшийся следующими словами:
«…Высокое бескорыстие, преданность идее, полное презрение к опасности по отношению к себе соединились в нём с сердечной заботой о подчинённых, жизнь которых всегда он ставил выше своей. Мир праху твоему, рыцарь без страха и упрёка.»
Первоначально Дроздовский был похоронен в Екатеринодаре в Кубанском войсковом соборе Святого Александра Невского. После наступления красных войск на Кубань в 1920 году дроздовцы, зная как обращаются красные с могилами белых вождей, ворвались в уже оставленный город и вывезли останки генерала Дроздовского и полковника Туцевича. Останки были перевезены в Севастополь, где были тайно перезахоронены на Малаховом кургане. В целях конспирации на могилах были поставлены деревянные кресты с надписями «Полковник М. И. Гордеев» и «капитан Туцевич». Место погребения знали только пять дроздовцев-походников. Символическая могила Дроздовского существует на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем, где установлен памятный знак.
После смерти генерала Дроздовского его именем был назван 2-й Офицерский полк (один из «цветных полков» Добровольческой армии), развёрнутый позднее в четырёхполковую Дроздовскую (Стрелковая генерала Дроздовского) дивизию, Дроздовскую артиллерийскую бригаду, Дроздовскую инженерную роту и (действовавший отдельно от дивизии) 2-й Офицерский конный генерала Дроздовского полк.
Версии о смерти Дроздовского
Существуют две версии смерти генерала в результате, казалось бы, лёгкого ранения.
Согласно первой из них, Дроздовский был умышленно доведён до смерти. Известно, что у Михаила Гордеевича практически с момента его присоединения к армии в мае 1918 года был конфликт с начальником штаба армии генералом И. П. Романовским. Конфликт, по всей видимости, базировался на личной неприязни и амбициозности обоих офицеров, которая накладывалась на целый ряд внешних факторов. Немаловажным фактором также являлись и опасения Романовского относительно распространения влияния Дроздовского на всю армию со всеми вытекающими последствиями. Противостояние подогревалось и разжигалось окружением и Дроздовского, и Романовского и вскоре переросло в личный конфликт, когда их примирение стало уже крайне маловероятным.
Версия состоит в том, что якобы Романовский приказал лечащему врачу неправильно лечить военачальника. Исполнителем преступления называли профессора Плоткина, еврея, лечившего Михаила Гордеевича в Екатеринодаре. После гибели Дрозовского у Плоткина никто не поинтересовался ни причиной заражения, ни спросил историю болезни. Вскоре после смерти Дроздовского врач получил крупную сумму денег и скрылся за границей, откуда, по некоторым сведениям, в Россию вернулся уже при большевиках. Эта версия не подтверждена никакими из опубликованных документов и может быть связана лишь с общей неприязнью многих офицеров Добровольческой армии к генералу Романовскому. И.П. Романовский, будучи начальником штаба и личным другом А.И. Деникина, действовал исключительно в интересах Главнокомандующего. Возможно, начштаба опасался растущего влияния Дроздовского в армии, опасался, что тот «затмит» Деникина своими заслугами и авторитетом, но физическое устранение талантливого военачальника зимой 1918-1919 года ни в интересы Деникина, ни в интересы ВСЮР никак не входило. Впоследствии Романовскому ставились в вину и его гипотетические связи с мировым сионизмом, и замена Дроздовского алкоголиком Май-Маевским, и «зловредное» влияние на поступки самого Главнокомандующего летом-осенью 1919 года. Не исключено, что популярная версия о причастности близкого Деникину генерала к смерти Дроздовского стала одной из причин его убийства в Константинополе 5 (18) апреля 1920 года.
И всё же те почести, что были оказаны командованием Добровольческой армии Михаилу Гордеевичу незадолго до его кончины, наводят на размышления о том, что её штабу могло быть заранее известно о неизлечимости Дроздовского. В день своего ангела 8 (21) ноября Дроздовский был произведён в генерал-майоры; 25 ноября (8 декабря) особым приказом была установлена памятная медаль за Поход Яссы — Дон, увековечивавшая память о переходе. Побудило к этому мероприятию офицеров-походников именно тяжёлое состояние Михаила Гордеевича.
Вторая версия смерти Дроздовского выглядит более прозаической и приближённой к действительности. Зимой 1918-1919 года в Екатеринодаре почти не было антисептических средств, даже йода. Постановка лечебного дела в госпиталях белых армий также оставляла желать лучшего.
Очевидцы событий дают противоречивые мнения о случившемся, поэтому однозначного вывода о том, была ли смерть Михаила Гордеевича следствием заговора или же стала несчастным случаем в условиях царившей на Белом юге антисанитарии, сделать невозможно.
Командующий армией генерал Деникин, навещавший Дроздовского в госпитале незадолго до его смерти, искренне горевал о его кончине: « Я видел, как томился он своим вынужденным покоем, как весь он уходил в интересы армии и своей дивизии и рвался к ней… Два месяца длилась борьба между жизнью и смертью… Судьба не сулила ему повести опять в бой свои полки…»
А видный дроздовец генерал А. В. Туркул писал впоследствии: «Разные слухи ходили о смерти генерала Дроздовского. Его рана была лёгкая, неопасная. Вначале не было никаких признаков заражения. Обнаружилось заражение после того, как в Екатеринодаре Дроздовского стал лечить один врач, потом скрывшийся. Но верно и то, что тогда в Екатеринодаре, говорят, почти не было антисептических средств, даже йода…»
Музыка Д. Покрасса
первое исполнение 19 июня 1919 года
Марш Дроздовского полка
Из Румынии походом
Шёл Дроздовский славный полк,
Во спасение народа,
Исполняя тяжкий долг.
Много он ночей бессонных
И лишений выносил,
Но героев закалённых
Путь далёкий не страшил!
Генерал Дроздовский смело
Шёл с полком своим вперед.
Как герой, он верил твёрдо,
Что он Родину спасёт!
Видел он, что Русь Святая
Погибает под ярмом
И, как свечка восковая,
Угасает с каждым днём.
Верил он: настанет время
И опомнится народ — Сбросит варварское бремя
И за нами в бой пойдёт.
Шли дроздовцы твёрдым шагом,
Враг под натиском бежал.
И с трёхцветным Русским Флагом
Славу полк себе стяжал!
Пусть вернёмся мы седые
От кровавого труда,
Над тобой взойдёт, Россия,
Солнце новое тогда!
На музыку «Марша Дроздовского полка» в 1929 году была написана песня «По долинам и по взгорьям», хотя есть основания полагать, что плагиата в данном случае не было и обе песни были написаны на основе мелодии старинной песни дальневосточных охотников «По долинам, по загорьям».
Свидетельство о публикации (PSBN) 18601
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 23 Мая 2019 года
Рецензии и комментарии 0