« Гладко было на бумаге, но забыли про овраги» . В ночь на 8-е мая 1942-го года.Крым. Недалеко от села Варнутка. (Глава 11)

К полуночи 8-го мая диверсанты во главе с младшим лейтенантом Виноградовым, погрузившись на моторные катера, выдвинулись из Балаклавы за линию фронта.
Луговой, для которого это было первое задание, заметно нервничал, но виду старался не подавать. Он часто слушал рассказы бойцов командира Виноградова, вернувшихся с рейдов, о том, как они совершали набеги на немецкие подразделения, но даже подумать не мог, что вскоре и ему предстоит влиться в ряды разведчиков и вместе с ними участвовать в подобных операциях. Лейтенант, видя волнение Юрия, старался всячески приободрить нового бойца. Катер мчался к месту высадки, встречный морской ветер приятно обдувал лицо, и сержант в эти минуты даже обрадовался тому, что оказался сейчас в море, за воротами крепости, спустя несколько месяцев боев за стенами средневекового сооружения. Он думал о том, что обязательно вернётся сюда после того, как кончится война, и страна снова встанет на ноги. Может, даже привезёт детей и будет показывать им места, где довелось воевать, и рассказывать о своих славных боевых товарищах, с которыми он прошёл через огонь и воду, о живых и павших, солдатах и командирах, о моряках и героях — пограничниках. Но чтобы это случилось в будущем, сегодня ему, Юре, нужно успокоить свои нервы и на — строиться на то, что он теперь не пограничник, а диверсант, который не идёт на врага в открытую, со штыком наголо, а действует из тени.
" Бойтесь данайцев, дары приносящих", — вспомнил Юра выражение из прочитанной давным-давно книги. Луговой совсем не был трусом, он боялся сделать что-то не так, допустить ошибку, которая может стоить жизни всей группе, но Виноградов быстро отогнал эти мысли, и вскоре Юра взял себя в руки.
Добравшись до каменистого берега, катер причалил, и диверсанты, попрыгав в воду, которая доходила им до колен, высадились на берег. Собравшись, двинулись в лес сразу за пляжем, но, пройдя с километр, лейтенант остановил группу. Сверившись по карте и определив дальнейшее направление, диверсанты двинулись дальше. Шли предельно аккуратно, внимательно оглядывая окрестности, переговаривались редко и шепотом, а Виноградов подавал знаки руками, но по пути все было спокойно, и разведчики не встретили не единого вражеского солдата. Спустя час, группа вышла в нужный район и залегла.
— Так-с, – доставая карту из-под маскхалата, сказал командир, — что тут у нас? Остальные бойцы распределились, готовые в любой момент занять круговую оборону.
— Ну, судя по карте, мы на месте, товарищ лейтенант, – указывая на квадрат, тихо прошептал старшина Мясников,- гляньте, сколько их там, мама дорогая.
— Да уж, Константин Василич, веселого мало, – оглядывая большую немецкую колонну в бинокль, подтвердил лейтенант, – а если конкретней, то веселого совсем ни хрена.
— Что делать-то будем? – спросил старшина, – нас 10, а их тут… да я даже представить не могу сколько.
Луговой, находясь под прикрытием лесной кромки, оглядывал находящиеся впереди скопления немецких войск, и в памяти у него начинали всплывать события на границе перед самой войной, когда он в составе погранотряда наблюдал на другой стороне Прута такую же концентрацию румын, а вскоре грянула война. Вдалеке работали моторы немецких полугусеничных бронетранспортеров, слышались разговоры немецких солдат, которые готовили машины к предстоящему наступлению. Диверсанты смогли рассмотреть сквозь темноту, как немцы заливали топливо в баки боевых машин из канистр, таскали пулеметные ленты и…готовили ужин.
— Чуете, мужики, – водя носом, с довольной улыбкой сказал снайпер, – тушенкой пахнет, – и через две секунды добавил, – и кофе.
— Так, а ну подобрали слюни! – огрызнулся командир, — мы тут не для того, чтоб чужую жратву нюхать, смотрите в оба, – и добавил, – а ты, Сторожук, гляди в трое, нюхач нашелся.
-Есть, глядеть в трое,- буркнул снайпер и скрылся в зарослях.
Юра аккуратно подполз к Виноградову.
— Что-то мне это напоминает, командир, – начал Луговой, – видел я уже такое на границе, а утром всю мою комендатуру по кускам собирали.
— Верно подметил, сержант, – согласился Николай, – готовятся они к чему-то, причем готовятся очень быстро.
— Смотрите, товарищ лейтенант, – Луговой указал в направлении дороги, – там еще машины.
Виноградов повернул бинокль в указанную сторону и рассмотрел шедшие вдалеке два грузовика.
— Так, что же у нас получается, – начал старшина Мясников, – в пяти километрах от линии фронта собралась порядочная куча засранцев с броневиками, пулеметами, и я уверен, что где-то там, позади, засели минометные расчеты, немцы продолжают прибывать, вон еще машины едут. По всему выходит, что разведка не обманула и не сегодня – завтра наступление.
Виноградов взглянул на часы, времени было почти три часа утра, через пару часов рассветет.
— Если наступление сегодня, то не раньше восьми или девяти часов, – предположил командир, – если они собрались жрать, то в атаку пойдут не раньше чем через два – три часа, потому что только дурак с полным брюхом под пули идет.
— Верно, – согласился старшина,– значит, у нас еще есть время подпортить им аппетит. Нужно связаться со штабом и доложить о прибытии и этом безобразии.
— Комаров, – тихо позвал радиста Николай.
— Я, товарищ лейтенант, – отозвался радист.
— Вызывай штаб, – распорядился командир, – докладывай, « до места добрались, наблюдаем крупное скопление немецких войск в пяти километрах от линии фронта, насчитали около десятка БТРов и полтора десятка грузовиков с пехотой, машины продолжают прибывать».
— Понял, передаю, – ответил Комаров и развернул радиостанцию.
— Старшина, – обратился командир к Мясникову, – возьми Лугового и еще двоих бойцов, там в километре за нами мост через овраг будет, заминируй- ка его как следует.
— Понял, командир, – ответил старшина. – Луговой, Казарян, Фомин, за мной.
— Есть, – ответили бойцы и скрылись в темноте вслед за Мясниковым.
— Васильев, – окликнул Виноградов.
— Я, – отозвался разведчик.
— Рома, попробуй подобраться поближе и послушай, о чем говорят.
— Слушаюсь, – Васильев переполз на другую сторону дороги и скрылся в лесу.
-Сторожук, – лейтенант окликнул снайпера, – Сторожук! Да где он, мать твою..?
— Да тут я, товарищ командир, – раздалось прям над левым ухом у Виноградова.
— Тьфу ты, – напрягся командир, – молодец Владик, бесшумно ходишь.
— Стараемся, товарищ лейтенант,- улыбнулся снайпер.
— Слушай сюда, – напутствовал командир, — оставайся здесь и следи за обстановкой, если что прикроешь нас, скоро как раз рассветать начнет.
— А вы куда же? – удивился Сторожук.
— А мы сейчас немного прогуляемся, – хитро подмигнул командир, доставая финку, — лес весной знаешь какой, у-у-у, как по мне, даже лучше, чем осенью, а по дороге немного подрежем им связь.
— Понял, командир, – ответил снайпер и уставился в оптический прицел своей СВТ.
— Остальные за мной, – приказал лейтенант, и четверо диверсантов скрылись во тьме крымского леса.
Разведчики во главе со старшиной Мясниковым подбиралась к мосту через овраг. Вдалеке, за горами, уже занималась заря, и старшина поторопил бойцов, он собирался закончить минирование затемно, но, когда разведчики подползли к мосту, они заметили вражеский дозор.
— Ну, конечно, как же без вас — то, родимые, – старшина положил на траву свой ППШ и достал из левого сапога нож.
— Юра, с часовым справишься? – спросил Мясников.
— Обижаете, товарищ старшина, — ответил Луговой и достал трофейный штык.
— А вот это, – Мясников указал на штык- нож Юрия, – придется заменить, слишком громоздкая штука, а вот у меня, – старшина подбросил в руках свой легкий нож, – совсем другое дело.
— Будет сделано, – согласился Луговой, – рассветает уже, начинаем?
— Идем, – кивнул старшина, — а вы, трое, прикрываете.
Подползши к будке караульного, сержант, взяв поудобнее свой штык и присев на корточки, гуськом, не издавая ни звука, двинулся к дремавшему стоя часовому. Подобравшись к немецкому солдату, Юра схватил его, закрыв ладонью рот, резко дернул его на себя и вонзил лезвие в грудь зевавшему часовому. Когда тело врага обмякло, разведчик оттащил его за будку, а следом внутрь забежал старшина и, ловко орудуя своим ножом, убил остальных двух дозорных. Когда дело было сделано, а тела припрятаны, группа приступила к минированию.
— Зачем мы это делаем, товарищ старшина? – в недоумении спросил Луговой, – у нас ведь корректировщик, передали данные береговым батареям да накрыли их артиллерией, зачем такие сложности?
— Ты, сержант, с Колей Виноградовым первый раз в разведку пошел, а я с ним уже вместе пороху понюхал, и, поверь мне, он еще ни разу не ошибался, словно нюх у него собачий на такое, если приказал заминировать, значит, будем минировать. Понял теперь?
— Так точно, понял, – ответил Луговой.
— Вот и молодец, следи за окрестностями.

Тем временем остальной группе вместе с лейтенантом Виноградовым удалось обнаружить провод связи, ведущий от блокпоста перед оврагом до расположившихся у дороги немцев, и перерезать его. Также разведчики наткнулись в лесу на мотоцикл с двумя солдатами роты связи, которые налаживали обрыв провода и уничтожили их, добавив проводу еще больший разрыв. Встретив Васильева, который подслушал переговоры немецких солдат, командир понял, что его догадки подтвердились, и сегодня в шесть утра немцы пойдут в наступление. Подобравшись максимально близко к расположению немецких частей, диверсанты, выбравшись из леса и прикрываясь грузовиками, расправились с немецким патрулем. Вернувшись к машинам, Виноградов приказал открыть крышки бензобаков и насыпать внутрь земли, так были испорчены четыре автомобиля. Но лейтенант хотел добраться до штабной палатки, откуда доносился приятный кофейный аромат и слышались приглушенные переговоры немецких офицеров. Подпустив поближе очередного идущего назад патрульного, Виноградов бросил в него финку, а бойцы оттащили убитого в заросли. Командир с остальными диверсантами пробирались вдоль ближней палатки, которая находилась перед офицерской. Как решил лейтенант, в первой находились солдаты, а в другой были офицеры. Аккуратно заглянув внутрь, он увидел с десяток спящих солдат и, дав знак Васильеву, двое разведчиков забрались внутрь. Через две минуты, вытирая лезвия ножей о рукава, бойцы вышли, отделение немцев было вырезано спящими. У костра впереди палатки сидели двое автоматчиков и тихо беседовали. Приближался рассвет, лейтенант хотел успеть уничтожить как можно больше врагов и пробраться в офицерскую палатку. Аккуратно осмотрев ближайшие окрестности и убедившись, что их не видно, в спины двум немецким пехотинцам вонзились ножи советских диверсантов. Затащив тела в палатку, бойцы двинулись дальше.
Пройдя мимо семерых солдат и обойдя их, командир разведчиков — таки подобрался к офицерской палатке. Сделав небольшой надрез, Виноградов заглянул внутрь. Там стояли три кровати, длинный обеденный стол, а в углу — стол с радиостанцией, за которой дремал солдат в наушниках, двое офицеров спали, а один сидел за столом, просматривая какие-то бумаги. Переглянувшись с младшим сержантом Васильевым, трое диверсантов вошли в палатку. Не ожидавший нападения немецкий гауптманн, поднял глаза на лейтенанта, тут же получил удар коленом в переносицу и упал со стула. Командир накинулся на офицера сверху и нанес два удара в область сердца. Васильев набросился на одного из спящих офицеров и вонзил ему в горло нож, а третий разведчик не успел сделать последний шаг до лежавшего напротив обер-лейтенанта. Услышав странные звуки, чутко спящий офицер перехватил руку диверсанта, занесшую над ним нож, и ударил его ногой в грудь, Смирнов повалился на спину. Обер-лейтенант схватил выпавший из рук бойца нож и кинулся на Смирнова.
-Alarm!!!Alarm!!! Saboteure!!!- закричал во все горло офицер, все больше наседая на упавшего разведчика.
— Заткнись, сукин сын! – Виноградов, подлетев сзади к обер-лейтенанту, перерезал ему горло, и на лицо ошарашенного Смирнова хлынула теплая кровь.
Когда завязалась потасовка, немецкий радист встрепенулся и, схватив винтовку, нацелился в Николая, но был убит выстрелом в лоб из трофейного парабеллума быстро среагировавшим Васильевым.
— Вот черт, засыпались! – схватив ППШ, с досадой воскликнул лейтенант. – Смирнов, уничтожить радиостанцию!
Боец выполнил приказ, расстреляв устройство из автомата. Рация заискрилась, в лагере послышались крики немцев, раздались одиночные выстрелы, а диверсанты, схватив со стола документы, которые просматривал гауптман, уже бежали к лесу. Крики немецких солдат разносились за спинами отступающих диверсантов, немцы не видели врагов и стреляли наугад в глубину леса, небольшая группа бросилась в погоню, но была уничтожена встречным огнем бойцов Виноградова.

В шесть утра 8-го мая часть войск 9-ой немецкой армии нанесли мощный удар по левому крылу крымского фронта, заставив советские войска отступить. Вдалеке похожие на раскаты грома раздались залпы немецкой артиллерии, обрушившей на крымский фронт мощный ошеломляющий удар.
Над головами разведчиков пронеслись немецкие самолеты, ушедшие к линии фронта, а диверсанты, соединившись с остальной частью группы, отступали к мосту.
— Старшина, все готово? – на бегу спросил командир.
— Так точно, мост заминирован,- ответил Мясников.
— Отлично, сейчас попрут, их там около батальона, сейчас мы их встретим радушно.
Добежав до места, диверсанты рассредоточились по округе, взяв на прицел мост. Через пятнадцать минут послышался рев моторов и на дороге показались БТРы, а за ними ехали грузовики. Замыкали колонну два немецких легких танка PZ II.
— Вот вам и полька-бабочка, а танки-то мы и не рассмотрели, – с досадой хлопнул кулаком по земле старшина.
Виноградов оглядел наступающую колонну немецких войск в бинокль.
— Как только колонна полностью заедет на мост, взрывайте его к чертовой матери. Комаров, быстро связь с береговой батареей, передать координаты для нанесения артиллерийского удара!
— Понял, уже передаю, — отозвался радист.
— Наша взрывчатка не сможет уничтожить колонну полностью, а я уверен, следом за ними движутся еще войска!
— Координаты приняты, командир! – доложил радист.
— Хорошо, всем приготовиться!
Когда первый броневик поравнялся с дальним концом моста, ефрейтор Казарян привел в действие взрывные устройства. Рвануло настолько оглушительно, что у Лугового полностью заложило левое ухо, а в голове зазвенело так, словно кто- то ударил в огромный колокол. Мост обрушился, четыре броневика и две машины с пехотой рухнули горящими факелами на дно оврага. Танки остановились и, завертев башнями, открыли шквальный огонь из пулеметов, обстреливая ближайшие заросли и вышибая щепки из деревьев, но, к счастью, не задели никого из диверсантов.
— Achtung! Partisanen! Alarm! – закричали немцы и начали выскакивать из машин.
Снайпер, выстрелив в смотровую щель немецкого БТРа, убил водителя, а следом и высунувшегося пулеметчика. Бойцы открыли огонь по двум оставшимся грузовикам, один из них успешно подорвав, немцы выскакивали из горящей машины и тут же падали, сраженные автоматными очередями советских бойцов.
Танкисты, заметив откуда ведется огонь по колонне, развернули башню и открыли мощный пулеметный огонь. Бортовые пулеметы МГ-34 разносили в клочья кустарник и сбивали кору с деревьев, неудачно высунувшись, получил очередь в грудь ефрейтор Казарян, рухнув на ветки, сбитые с дерева.
— Карлена убили! – закричал Васильев, – суки!
— Бошки не поднимать! – командовал лейтенант,- да где же чертова артиллерия, нас тут всех сейчас покрошат!
— Надо отступать, командир! – кричал один из автоматчиков.
— Отставить, стреляй по целям, боец!- огрызнулся Виноградов.
Бортовые пулеметы молотили по лесу, не переставая, экипаж танка быстро менял опустевшие ленты и раскалившиеся стволы МГ и снова открывал шквальный огонь. Погибли еще двое автоматчиков группы, положение начало становиться критическим, но спустя восемь минут боя по оставшейся немецкой колонне ударила береговая батарея Севастополя, разнеся оставшиеся машины и два немецких легких танка. Орудия продолжали утюжить местность, где находилась уничтоженная колонна, а диверсанты начали отступать вглубь крымского леса.
Тем временем немецкое наступление на Керченский полуостров началось. Советские войска оказались совершенно не готовы к такому сокрушительному удару вермахта и беспорядочно отступали к Керчи.
День двигался к закату, остановившись на привал после долгого отступления по лесам и окрестным скалам, диверсионная группа лейтенанта Виноградова остановилась на привал. Юрий смело принял боевое крещение в группе Николая и действовал уверенно. Бойцы потеряли троих своих товарищей, а старшина получил легкое сквозное ранение в руку. Луговой перевязал Мясникова и вернулся к командиру, который вместе с Васильевым, открыв планшет гауптмана, изучал захваченные документы. Новая служба начинала нравиться Луговому, и сержант старался держаться поближе к лейтенанту, запоминать все его наставления.
— Так, что тут у нас, – Николай листал бумаги, – продовольственные накладные, это нам не нужно, – лейтенант скомкал не представлявшие интереса документы и выбросил их в ближайший овраг, – идем дальше.
— Вот, товарищ командир, – указал пальцем Васильев, – похоже на списки личного состава.
— Верно, – подтвердил лейтенант, – а это, судя по всему, план наступления на нашем участке фронта, — командир внимательно изучал документы, – вот смотри, выходит, мы напали на передовые части 22-ой танковой дивизии вермахта.
— Танки были замаскированы в лесу, – предположил Мясников, – потому мы их в потемках и не увидели, а впереди видать разведка шла.
— Возможно, – согласился командир, – так, значит, дальше уходим на восток вот к этому поселку, – Виноградов указал на квадрат, — там должна действовать группа майора Кравцова, соединимся с ними и попробуем пройти вот в этот квадрат, что-то мне подсказывает, что там мы встретим еще один батальон незваных гостей.
— Тогда не будем терять время, – сказал старшина и поднялся, – группа, выдвигаемся.
Солнце уже закатилось за горизонт, и в наступивших сумерках диверсанты вышли в нужный район. Когда бойцы выбрались из леса, впереди показалось пожарище. Сверившись по карте, командир определил, что горело село, в районе которой должна была действовать разведгруппа майора Кравцова.
— Тихо вроде, командир, – рассматривая пожар, сказал Луговой, – не нравится мне это.
— Возможно, Кравцов атаковал немецкие части и отошел от села дальше в тыл, и мы просто опоздали, – предположил Виноградов.
— Людей не видно, товарищ младший лейтенант, – рассматривая село в прицел, доложил снайпер Сторожук.
— Что будем делать? – спросил Луговой у командира.
Немного поразмыслив, рассматривая горящий населенный пункт в бинокль, Виноградов принял решение.
— Юра, возьми Васильева и подберитесь к деревне, осмотритесь, что там и как, потом возвращайтесь, попробуем связаться с Кравцовым, – распорядился командир.
— Есть,- ответил Луговой и кивнул Васильеву, – пойдем.
Диверсанты, скрывшись в ночи, по-пластунски двинулись к деревне.
Когда два разведчика подползли к деревне, перед их глазами предстала жуткая картина недавнего боя: на дороге, которая шла через село, догорали два немецких грузовика, вокруг лежали три десятка мертвых немецких солдат, а чуть дальше — въехавший в избу полугусеничный броневик, взорвавшийся топливный бак которого, поджег деревянный домик. Пройдя еще метров десять и войдя за крайние дома деревни, разведчики наткнулись на убитых бойцов в зеленых маскхалатах. Их было семеро, они погибли от пулевых и осколочных ранений. По расположению тел, Луговой предположил, что наших диверсантов начали окружать с обеих сторон, и тогда бойцы Кравцова заняли круговую оборону и долгое время удерживали свои позиции, но вскоре их просто забросали гранатами, а после добивали раненых.
— Юра!- окликнул Васильев, осматривая мертвых бойцов, — майор Кравцов, его нет среди убитых.
— Ты в этом уверен? – спросил сержант, подойдя к недоуменному Роману.
— Да! – закивал разведчик, – тут не хватает еще одного бойца, кроме майора в их группе было девять человек, а тут семь тел.
— Надо осмотреть остальную часть села, может им удалось отступить дальше, – предположил Луговой, и диверсанты двинулись к центру деревни.
Вдруг за хилым деревянным заборчиком бойцы услышали тихий приглушенный стон. Присев и насторожившись, разведчики определили, от- куда доносился звук, и двинулись в ту сторону.

— Что- то долго они там, командир, – нервничал старшина, — может, случилось чего.
— Успокойся, Константин Василич, – сказал лейтенант, не отрываясь от бинокля, – пока все спокойно, мы бы услышали, если бы что- то случилось.
— Разрешите все — таки послать кого-нибудь проверить или самому смотаться? – не унимался Мясников.
— Не разрешаю, всем оставаться на местах, — запретил Виноградов и вдруг воскликнул, – вижу их, идут!
— Встречаем, – старшина дал знак бойцам, и разведчики нацелились в стороны, готовые в любой момент прикрыть своих товарищей.
Луговой и Васильев появились спустя полчаса после своего ухода, на себе они несли тяжелораненого бойца группы Кравцова. Разведчик был еще жив, но серьезная рана в живот и большая потеря крови заставляли его периодически терять сознание.
— Держись, браток, держись, – приободрял раненого Юра, – сейчас до своих добежим и подлечим тебя, чуть-чуть осталось, потерпи.
Диверсанты, заметив, что ребята несут раненого, подхватили его под руки и помогли донести до скалы.
— Докладывайте! – сразу приказал Виноградов.
— Товарищ младший лейтенант, – начал Луговой, – в деревне обнаружены две уничтоженные грузовые машины и один бронетранспортер, много убитых немцев, ближе к центру села обнаружена погибшая группа Кравцова, выживший только он.
— Но самого майора Кравцова мы не нашли, – добавил Васильев, – его тела нигде не было.
— Вот черт, – лейтенант потер подбородок, – вы точно уверены, что Кравцова среди них не было?
— Так точно, – подтвердил Роман, – мы все осмотрели, но майора там нет.
— Ладно, разберемся, – Виноградов повернулся к раненому, – старшина, окажите ему помощь!
— Уже делаю, – ответил Мясников, разрывая упаковку бинтов.
— Ты кто такой. браток? – спросил командир, придерживая голову раненого бойца, – где майор Кравцов?
-Я с…старший… старший сержант Ткаченко, – кашлял кровью боец, каждое слово давалось раненому разведчику дикой болью, – мы…напали на колонну.., положили почти всех, но потом …потом бомбить начали.., наша батарея…мы отошли в деревню.., — Ткаченко снова выплюнул кровь, – но следом подтянулась еще пехота.., нас взяли в кольцо, долго… долго мы отбивались, потом патроны начали подходить к концу.., решили прорываться.., мы с командиром пошли первые, он …впереди бежал. А тут взрыв…меня за забор отбросило.., а его контузило …упал…потом пришел в себя, все стихло уже…. брюхо жжет, я…я зарылся как мог в кусты и лежу.., а Кравцова…Кравцова они взяли .., поставили на ноги, а у него голова вся в крови.., они его прикладами.., он сопротивлялся, но…их было больше.., его забрали…немцы, забрали командира.., пить, дайте пить, – простонал раненый.
— Нельзя тебе сейчас пить, браток,- сказал Юрий, — у тебя рана в животе серьезная…
— Дай ему воды, Константин Василич, – сказал командир.
— Но как же..,- попытался возразить сержант, но командир жестом указал Луговому не встревать.
— Он в любом случае не выживет, Юра, – тихо сказал лейтенант, подойдя к Луговому, – не нужно добавлять ему мучений перед смертью.
Сделав два глотка воды из фляги, которую поднес к дрожащим губам раненого разведчика Мясников, лицо Ткаченко застыло, дрожь прекратилась, а глаза закатились, устремив свой взгляд в звездное крымское небо.
Все бойцы разведгруппы сняли с голов капюшоны и начали переглядываться друг с другом.
— Все, – прошептал Константин Василич, – отжил свое старший сержант Ткаченко, – и взглянул на Виноградова, – похоронить бы надо, командир, всех наших ребят похоронить.
— Знаю, что надо, старшина, – согласился лейтенант, – но времени у нас мало, может Кравцов еще жив, может хоть его мы успеем спасти до того как что- нибудь им расскажет.
— Я знаю майора, он будет молчать до последнего, – возразил Мясников.
— В СД умеют языки развязывать, – ответил Виноградов, – и ты это знаешь не хуже меня, даже самых стойких кололи.
— Не по-людски это, командир, – поддержал старшину Юрий, – мы быстро управимся, только разрешите.
Виноградов с полминуты смотрел на погибшего Ткаченко, одел обратно на голову капюшон, повесил автомат на спину и поднял взгляд на своих разведчиков.
— Четверо за мной, перенесем тела из деревни, остальные копайте могилу, на все час, приступайте, – приказал лейтенант и первым двинулся в село.
Через час в лесу на небольшой полянке между двух тополей появился небольшой холмик, а сверху лежали семь красноармейских пилоток, а диверсионная группа лейтенанта Виноградова уже двигалась к предполагаемому месту, где, как считал лейтенант, могли удерживать пленного майора Кравцова.
Тем временем над головами разведчиков нескончаемым потоком шли на Керчь немецкие бомбардировщики. Вермахт наступал, отвоевывая обратно захваченные с прошлого года советские территории. Части Красной Армии оказались совершенно не готовы к такому сокрушительному удару немецких войск и, неся большие потери, с боями начали отступать к морю. Поскольку система противовоздушной обороны Крыма не была налажена должным образом после высадки десанта, а конкретней ее фактически не успели перебросить на полуостров в достаточном количестве, потери Красной Армии от немецких бомбардировок многократно увеличивались. К тому же в тыл 63-й грузинской горнострелковой дивизии высадился немецкий десант силами до батальона, тем самым вызывая в рядах советской армии панику и к концу дня 8-го мая, немцы уже прорвали фронт и двигались на Керчь.
На рассвете 9 мая разведгруппа вышла в предполагаемый район, где могли держать пленного Кравцова. Над бывшим сельсоветом развивался флаг Третьего Рейха, а вокруг него стояло много грузовиков и два бронетранспортера с пулеметами. Вокруг здания прохаживался патруль из двух автоматчиков.
Виноградов, осмотрев деревню в бинокль, не увидел никаких следов пребывания пленного майора Кравцова. Тогда лейтенант взобрался на ближайшую березу и начал внимательно изучать здание сельсовета, подолгу останавливая взгляд на каждом окне. Старое деревянное двухэтажное здание сумело выдержать осенние бои 1941-го и, не смотря на изувеченные с двух сторон стены, хорошо сохранится. Судя по всему, немцы организовали там комендатуру, и диверсантам повезло, выйдя именно к этому поселку, а не к соседнему. Задача осложнялась тем, что и без того редкий лес, идя по которому группа сохраняла свою скрытность, закончился. Впереди были чистое поле с четырьмя оврагами и простреливаемая со всех сторон местность, а ждать ночи, чтобы попробовать пробраться к комендатуре, Виноградов не мог.