Маркс, да не тот!

Не знаю, как у них там в немецком Трире, но в Краснодаре зима особая. Пушистого снежка у неё не допросишься, а вот холодного, пронизывающего до костей, ветра сколь угодно. К чему это, да к тому, что занесла меня нелёгкая, в такую погоду на улицу имени немецкого философа, социолога, экономиста и писателя Карла «Генриховича» Маркса, родом из того самого Трира. Коротенькая такая улочка, из домишек частных. Ни кафешки, ни хотя бы столовой. Зайти бы согреться, напитка бодрящего чашечку выпить. Неожиданно в сознании возник образ другого Маркса. Никандра Александровича, в отличие от первого, жившего в нашем городе, и возможно, ходившего по здешенй мостовой.
***
Надо же! Развитой капитализм, всё-таки добрался и до улицы автора «Капитала». Ура! Нашлось таки! Впереди зазывающим неоном переливалась вывеска частного общепита.
***
Как приятно, сидеть на мягком диванчике с чашкой ароматного кофе в руке и смотреть сквозь окно на редких прохожих, укутавшихся так, что видны лишь глаза, ну или очки.
Учёные убеждают. Грядёт всемирное потепление. Интересно, коснётся оно, отдельно взятой улочки на которой я сейчас нахожусь. А какая погода была в Краснодаре, сто лет назад? Когда судили пожилого генерала Маркса?
***
Летом 1919 года, в сопровождении конницы, в Екатеринодар торжественно въехал командующий войсками Юга России. По такому случаю во всех храмах был отслужен молебен, а на центральной улице состоялся военный парад. Председатель Кубанской рады произнёс пламенную речь. В ответном слове генерал поведал о том, что готовится наступление на Москву и в соседнем Ростове уже начинается выпуск ассигнаций с соответствующими лозунгами и призывами. Новые средства платежа будут обязательны к приёму в оплату товаров и вскорости вытеснят из обращения деньги прошлых правительств.
По завершению торжеств он отбыл в ставку, реквизированный, по такому случаю, дом богатого грека.
***
Перебирая ворох бумаг хозяин кабинета наткнулся на дело арестованного несколько недель назад генерала-лейтенанта Маркса.
Кликнул адъютанта.
— Где сейчас пребывает этот Никандр?
— Здесь. В Екатеринодаре. Доставлен конвойной командой из Крыма, точнее из Феодосии. Дожидается судебного решения.
Генерал заглянул в лежащий перед ним документ. Прочитал вслух — «В августе 1917 года участвовал в созданном в Москве Лавром Корниловым Государственном совещании. Активно вступив против его действий. В дни корниловского мятежа, Маркс получил распоряжение выполнять приказы отданные Корниловом. Не исполнил ни одного! Более того! В Одессе, лично командовал парадом войск, в честь ликвидации мятежа.» — Это серьёзнейший проступок, для человека в погонах. Тем паче-генерала! Судить будем публично. Распорядитесь, чтобы на заседаниях присутствовали представители Рады, известные в городе люди и конечно, пресса. Подготовьте приказ, я подпишу.
— Осмелюсь доложить — адъютант принял стойку «смирно»- защищать генерала Маркса намерен поэт Максимилиан Волошин. Они давно знакомы и до последнего времени поддерживали дружеские отношения.
— Тем лучше. Срочно пошлите телеграмму. Пусть незамедлительно выезжает! Воинский устав на нашей стороне. Обсуждать действие вышестоящего командира, в российской армии, не дозволено никому! Ступайте. У меня кроме дела этого старика имеются и другие проблемы. Там в приёмной дожидается командующий донским округом, пригласите, пусть войдёт.
***
Поэт по прибытии в город взял извозчика и планомерно объезжал присутственные места и всевозможные канцелярии. Наносил визиты вежливости высшим военным чинам. Писал прошения. Убеждал, что тюремная больница, вернее деревянный барак, не место для кавалера ордена Святого Владимира, двух орденов Святой Анны и трёх орденов Святого Станислава, написавшего «Азбуку-пропись времён царя Михаила Федоровича», и издавших три выпуска «Легенды Крыма». Не помогло! И тогда Волошин пошёл во банк. Потребовал, чтобы на суде председательствовал исключительно старший по званию!
И организация судебного процесса забуксовала. Возникшую юридическую проблему решали долго. В Добровольческой армии, не было ни одного полного генерала. В конце-концов доставили в Екатеринодар старенького Эдуарда Владимирович Экка.
Суд признал Никандра Александровича виновным и приговорил к лишению чинов, имущества и к четырём годам каторги.
Но письмо поэта к главкому, в котором Волошин убеждал Деникина, что
наказывая генерала нельзя отнимать у русской жизни талантливого профессора и большого учёного.
Антон Иванович, в отличие от подчинённых, письмо прочитал. А по сему, получив приговор, внёс резолюцию, освобождающую осуждённого от фактического отбытия наказания. По причине преклонного возраста.
***
После суда Никандр Александрович спешно уехал в Крым. Но спокойной жизни и там не случилось. Главнокомандующий Таврическим округом генерал Шиллинг распорядился о депортации опального старика. Пришлось, в очередной раз, пересекать Керченский пролив и обосноваться на Тамани.
***
Советская власть не заставила себя ждать. Освободив Приазовье, комиссары пришли в дом отставного генерала с предложением возглавить части Красной армии на Кубани.
Маркс отказался, сославшись на то, что события последних лет сильно подорвали здоровье.
«Комиссары» тут же обвинили старика в измене делу мировой революции. А за это полагается, только одно, исключительная мера пролетарской справедливости-расстрел!
Генерал вновь ударился в бега. Скитался по станицам края. Наконец нашёл пристанище в Екатеринодаре. Стал зарабатывать на жизнь давая частные уроки.
***
Просвещённые люди города не раз высказывали пожелание-открыть в Екатеринодаре университет. Но опыта в подобных начинаниях не было ни у кого. Предложили Никандру Александровичу. На этот раз власти препятствий чинить не стали и в сентябре 1920 года новое учебное заведение распахнуло двери для первых абитуриентов. Ректором единодушно избрали учёного и бывшего царского генерала Маркса.
По предложению учёного на работу в университет, в качестве преподавателя английского языка факультета общественных пригласили молодого Самуила Маршака.
***
Меньше года руководил ректор своим детищем. Весной сердце учёного остановилось.
Екатеринодарцы, студенты и педагоги, слушатели Высшей партийной школы похоронили Никандра Александровича в сквере. Через дорогу от здания созданного им университета.
***
Прошли годы. Отгремела Вторая мировая война. Центр Краснодара неоднократно перестраивался. Время перемен не пощадило могилу первого ректора. Не сыскать её нынче в ухоженном скверике имени маршала Жукова.
***
Я взглянул на пустую кофейную чашку.
Вспомнил, что стоит на въезде в мой родной город помпезный памятник Марксу! Карлу! По ошибке отправили его в Краснодар, вместо Красноярска. А земляки не вернули. Присвоили. Впрочем, как говорится в одной популярной телепередаче- «Это уже совсем другая история».