Хозяйка Званки

Богат, коль здрав, обилен,
Могу поесть, попить;
Подчас и не бессилен
С Миленой пошалить.
Гавриил Державин

Зима 1794 года

Дверь в комнату распахнулась, и в неё влетела запыхавшаяся служанка.
– Барыня! Ой, что я вам сейчас поведаю. Конюх наш давеча прискакал. Так он по дороге, такое….
– Сядь, угомонись. Толком можешь сказать, что случилось? Пожар на конюшне? – Дарья, чуть ли не силой усадила девушку на стул.
– Некогда мне сиднем сидеть. Бежать надобно. Не ровён час, вы распорядитесь стол накрывать. Кушанья подавать. Наливки всякие.
– Никуда я тебя не отпущу. Ежели ничего в имении не горит, так что же ты, словно скаженная, в комнату врываешься?
– А как же иначе-то? Ведь они вот-вот досюдова доедут!
– Да кто они?
– Конюх по дороге сватов повстречал. По вашу душеньку, барынька, поспешают!

***
В высшем свете не первый год ходила молва о красоте девиц Дьяковых. На балах сёстры выглядели просто очаровательными. Не раз влюблённые до безумья молодые (и не очень) кавалеры обращались к их отцу за благословением. Но обер-прокурор, статский советник Алексей Афанасьевич выдавать дочек за первых встречных не спешил. Тянул время. Но всё же выдал одну за известного архитектора и поэта Львова. Вскорости и вторая стала именоваться графиней Стенбок.

***
Даша званых балов не чуралась, но какого-либо трепета от подобных мероприятий не испытывала. Танцевала весьма недурно. Когда просили, с явной неохотой играла для гостей на арфе. Из вежливости, без удовольствия.
Девушке было гораздо интереснее рыться в бухгалтерских книгах отца. Многочисленные отчёты от управляющих имениями. Чертежи казённых построек, рулонами лежавшие в кабинете батюшки.

***
Однажды, будучи в гостях у хозяина со странной фамилией Капнист, Даша познакомилась с молодой симпатичной женщиной, которую присутствующие называли Пленирой. Так прозвал её супруг. Известнейший поэт Гавриил Державин. Утверждал, что придумал имя сие, переделав глагол «пленять». Отец её прибыл в Россию из далёкой Португалии. Состоял в свите императора Петра Третьего, а матушка была кормилицей великого князя Павла.

***
Вечером того же дня многочисленные гости хлебосольного дома затеяли игру в горелки. Развеселились не на шутку. Всё это действо Дарье не нравилось. Но законы приличия не позволяли ей уйти. Тем более что вскорости наступила её очередь водить. Погналась за убегающими и налетела на мужчину в расшитом золотом камзоле. Тот церемонно отошёл в сторону и вежливо поклонился.
– Дашутка, познакомься. – Запыхавшаяся от бега Пленира, представила ей вельможу. – Мой супруг Гавриил Романович.
Дьякова наконец подняла голову и встретилась взглядом с весёлыми глазами мужчины. Душа девушки в мгновение ока обрушилась в какую-то бездну. О наличии которой она до этого дня даже и не помышляла.

***
Императрица назначила поэта и чиновника Державина своим личным кабинет-секретарём. Отныне пребывание в столице стало для него обязательным, а посему Гавриил приобрёл участок на набережной Фонтанки.
Дашин свояк, архитектор Львов, спроектировал усадьбу. И работа закипела. Девушка, при первой же возможности спешила туда. Просила показать ей эскизы. «Заказчики» вознамерились наклеить в одной из комнат соломенные обои. Пленира захотела расписать их собственноручно. Пригласила всех оценить работу. Приехала и Дарья. Девушке к тому времени уже стукнуло двадцать пять. Красотой её Бог не обидел. Но потенциальных женихов отпугивала величавая фигура и проницательный взгляд! Такая жена однозначно будет главенствовать в семье. С ней уж точно не забалуешь!
– Присмотрись вон к тому. Чем тебе не пара? – Пленира на правах верной подруги указала, на одного из гостей.
– Ты мне лучше подыщи такого, как твой Державин. За него пойду не глядя. И с ним буду счастлива до конца своих дней!
К подругам подошёл поэт.
Девушка смутилась. Густо покраснела. Тут же распрощалась, сославшись на неотложные дела. Вечером того же дня уехала к старшей сестре в Прибалтику.
Более они с Пленирой никогда не встречались!

1794 год

Похоронив супругу, Державин не находил себе места. С утра до вечера слонялся по гостиной, расписанной её рукой. Потом вдруг убегал из дому и бесцельно бродил по столице.

Шесть месяцев спустя

В голове поэта зазвучал голос:
– Женись на Дьяковой. Только она сможет излечить тебя от пустоты! Исцелит окончательно!
Чиновник не заметил, как уснул. А утром встал окрепшим.
Созвал друзей. Сообщил им своё решение.
– Ежели немедля не женюсь, ей-богу, впаду в распутство. К тому же Дарья недавно вернулась из поездки. Это ли не знак?

***
Отец Дарьи не так давно обрёл своё упокоение на кладбище. Девушке предстояло давать ответ сватам самостоятельно.
– Дайте время подумать. Более того, не сочтите за труд, пришлите мне для ознакомления хозяйственные книги Гавриила Романовича. Замужество – дело нешуточное!
Немолодые сваты повидали всякое. Но с такой просьбой столкнулись впервые.
– Барышня, не извольте сомневаться. Гавриил Романович пришлёт требуемое незамедлительно.
– А чего на них глядеть? Нет в том никакой нужды. Но коль ей надобно, отправляйте. Противиться не стану.

***
– Ясно! Дела расстроены, но не до крайности. Ежели взяться с умом, то поправить можно. – Девушка захлопнула последний «гроссбух». Её страшили не финансовые дела. Она была уверена, что справится с ними в кратчайший срок. Дарью тяготило другое. Сможет ли она заменить Плениру? Не замечая, девушка, ещё не став законной супругой, уже ревновала любимого человека к покойнице!

***
Госпожа Державина трудилась не покладая рук. Выкупила у матери имение Званка. Начала возводить на берегу реки роскошную усадьбу. Их семейное гнёздышко.
«Там супруг будет сочинять свои произведения. А я окружу его заботой и лаской. Коля Львов мне в этом поможет. А как иначе? Родственник мой, да к тому же и друг “заказчика”. Пусть сотворит шедевр. Чтобы свершилась полная гармония природы и архитектуры. И будут званы в Званку все друзья. Каждое лето отныне станем проводить только здесь. Да, и ещё! Надобно пригласить садовников. Самых лучших. Нужны парки. Чтобы зелени поболее. В них поселится муза для моего супруга. Не может не объявиться!»
Одни имения она без всякой жалости продавала. После двух лет неурожая рассталась с винокуренными заводами, зато купила канатную фабрику (флоту российскому и торговому подобная продукция завсегда надобна будет!) и конезавод.
– Значит, так! Записывай, дабы не забыть! – обратилась хозяйка имения к управляющему. – Нынче пошлёшь расторопного человека в город, а лучше ежели сам съездишь. Купишь у купцов, только оптом, так дешевле выйдет, шерсти и ниток поболее.
– Для чего, матушка? Ведь лето на дворе, дни погожие стоят. В тёплое никто не кутается.
– Правильно. Вот продавцы цену-то и сбросят. А зима, она в положенный срок обязательно заявится. Неужто ты в этом сомневаешься?
– Нет, конечно. Вам, барыня, виднее. Будем вязальщиц из деревни выписывать? Сколь потребно?
– Нисколько. Нет. Одну всё же привези. Самую лучшую. Пусть наших лакеев своему ремеслу обучит. А затем у них товар принимать станет. Со всей строгостью!
– Непонятно мне, матушка. Растолкуй про лакеев-то.
– Чего же тут неясного? Они ведь дежурят в доме по ночам, так?
– Знамо дело. По очереди. Согласно списку утверждённому.
– Не спят?
– Вроде бы нет. Да разве за ними, окаянными, углядишь?!
– Вот пусть чулки или какие другие вещи вяжут. И им будет чем на дежурстве заняться и нам с Гавриилом Романовичем прибыль. Далее – истопников отправь обратно по деревням. Летом им здесь делать нечего. Оставь одного, для баньки.
– А осенью опять сюда доставлять?
– Не надо. Музыканты наши печи топить станут. Чай, спина от этого не переломится.
Через несколько лет материальное состояние четы Державиных приумножилось вдвое!

***
Державин не видел ничего зазорного в том, чтобы сказать комплимент-другой и оказать некоторые знаки внимания младой девушке или даже написать специально для неё пару поэтических строк.
Милена (именно так её стал величать Державин) не ревновала. Умом понимала то, что, как бы она ни старалась, её любимый всё равно сравнивает нынешнюю жену с той, первой. И это не в её пользу.
«Эх, послал бы нам Господь деток, – размышляла Дарья, – глядишь, всё было бы иначе. Но один год сменял другой, а они не нарождались.

***
Случилось так, что Гавриил Романович, после долгих мытарств, смог выхлопотать приличную пенсию для пожилой вдовы.
Старушка не раз пыталась отблагодарить чиновника. Но тот все подношения немедля возвращал назад. Тогда она сама пришла в его кабинет и поставила на казённый стол плетёную корзину.
– Там для вас лежит лекарство от сердечной тоски. Я отчётливо вижу её в ваших глазах. Назовите это Горностайкой. – Не сказав больше ни слова, женщина покинула помещение.
В корзине лежал белый щенок, с огромными глазами.
Строгий начальник пришёл в восторг. Тут же спрятал «лекарство» за пазуху и велел немедля подавать карету. По дороге решил длинную кличку сократить: «Буду звать собаку просто Тайка».
Супруга тихо радовалась, наблюдая, как муж возится со щенком.
И животное и Милена беззаветно любили Державина. Более того, всячески оберегали его от всевозможных невзгод. Правда, каждый по-своему.

1813 год

Державин служил одной императрице и двум её наследника. Но пришло время покинуть государеву службу. Старомодное бескорыстие было не в моде. И на старика и подчинённые и начальство смотрели нынче с явным недоумением.
Совсем недавно покинул этот мир друг и родственник Николай Львов. Его жена Мария вскорости отправилась вслед за мужем. Двух их дочерей чета Державиных забрала в свою Званку. Туда же Гавриил Романович привёз и осиротевших детей сослуживца. Имение наполнилось юными голосами.
Для молодого поколения устраивали балы и маскарады. Женщине очень хотелось, чтобы Державин постоянно слышал весёлый детский лепет.

***
Милена, обняв супруга, стояла на террасе их дома на Фонтанке.
– Вон там, – она показала рукой вниз, – я хочу разбить парк. Уверяю тебя, он будет превосходен. Но не сейчас, а когда появятся деньги.
Хозяин дома улыбнулся:
– Не печалься о том, что я нынче в отставке. Поверь, рублики вскорости прибудут. Их принесёт Муза. И на твой проект хватит, и на наряды нашим девочкам.
Даша удивлённо посмотрела на поэта. Как бы невзначай провела ладонью по его лбу.

***
Через несколько дней увидел свет сборник державинских произведений. Книга разошлась как горячие пирожки.
Работа в парке закипела. Даша принялась за новые проекты.

***

После полной виктории русского оружия отправились путешествовать на Украину. Дома объявились лишь летом. Сад запустел, а некогда пышные кусты сирени облюбовали полчища кроваво-красных жуков.
– Милена, ты видишь это?
Даша молча кивнула.
– Дурное знамение.

Июль 1816 года

Державин захворал. Супруга мгновенно вспомнила треклятых жуков и стала упрашивать Гавриила Романовича поспешить к доктору. Но тот категорически отказался.
***
– Дарья Алексеевна, голубушка, едем! Лошади вконец застоялись. Вечереет уж.
Она не отвечала. Смотрела на свою Званку. Думала, что прощается с ней навсегда.
Но судьба распорядилась иначе.

***
К безутешной вдове пожаловал всесильный граф Аракчеев.
– Мне ведомо о некоторых ваших финансовых затруднениях. Могу помочь. Куплю у вас имение.
Державина отказалась.
Предложение поступило вновь. На этот раз от самого императора.
– Доставь письмо во дворец. – Милена протянула лакею конверт. Внутри лежала короткая записка: «Памятью супруга не торгую. Готова подарить имение государю, но продать – никогда!»

Весна 1842 года

После смерти супруга Дарья Алексеевна прожила долгих двадцать шесть лет.
Взошёл на престол Николай Первый, подавив восстание на Сенатской площади. На дуэли погиб поэт Пушкин, которого обожал её Державин. И ещё много чего случилось за эти годы.

***
Вдова, как умела только она, распределила имущество между родственниками и слугами. Велела перевести весомое пожертвование в Казанский университет. Учреждать там стипендиальный фонд. Оказывать финансовую помощь. Выдавать деньги исключительно неимущим студентам. Открыть в имении училище для девочек-сирот.
Отдав все необходимые распоряжения, велела запрягать карету. Везти её в Званку.

***
По приезду первым делом отправилась в сад.
Сирень цвела обильно и роскошно. Жуков на ней не было.
– Добрый знак! – подумала женщина. – И вообще никто и никогда не любил его как я! И в этом невозможно усомниться!

***
Гроб с телом хозяйки Званки отправили по реке, на старом ботике. Кораблик должен был доставить его к могиле Гавриила Романовича. Иного места своего упокоения эта женщина и представить себе не могла!