Комиссар полиции вспоминает

Комиссар полиции вспоминает
Жизнь человеческая, — все-таки интересная, а временами трагичная или, наоборот, весьма комичная и презабавная штука. Одним, подчас, она преподносит серьезные испытания и суровые будни, а других, почему-то, щедро дарит неожиданными сюрпризами и незабываемыми приключениями. Кто может сказать, отчего это происходит и кто управляет этой рулеткой, которая кому-то приносит неожиданный выигрыш, а кому-то, раз за разом, подло и пошло выбрасывает зеро? Может быть, кто-то из вас полагает, что люди сами являются вершителями своих судеб или, все-таки их жизнями распоряжается кто-то другой? Кто нам может объяснить, как и почему, по какому алгоритму происходит это весьма несправедливое, по человеческим меркам, распределение? Что касается меня, то я точно этого не знаю. Вернее сказать, у меня есть кое-какие предположения на этот счет, но я их стараюсь не афишировать, чтобы не искушать эту самую судьбу-индейку, способную выкинуть какое-нибудь коленце, которое может отрицательно повлиять на мою дальнейшую биографию. А в подтверждение своих слов я хотел бы рассказать об одном своем знакомом, который как никто, как мне кажется, подходит для иллюстрации того, что наша жизнь очень странная и подчас непредсказуемая вещь. Его зовут Иван Михалыч, он подполковник милиции, а теперь уже полиции в отставке и вот уже лет двадцать, как мой сосед по дачному поселку в Подмосковье. Как ни странно, внешне он совершенно не походит на работников этого ведомства и я, честно говоря, не совсем понимаю, как ему удалось до пенсии удержаться в этой системе. Потому что по внешнему виду он, особенно в гражданской одежде, этакий типичный деревенский мужичок, с простоватой рязанской физиономией. Хотя, если с ним немного пообщаться за рюмкой чая, то довольно быстро становится ясно, что он не так прост, как можно было сразу подумать, а его запростецкий вид, как я потом понял, не раз его выручал в очень серьезных передрягах. Об одном таком случае он мне рассказал, когда меня с женой пригласили по-соседски, на день рождения его супруги. Был июль месяц, поздний вечер, гости почти уже все разошлись, расползлись и разъехались, а мы с ним все еще сидели в его беседке, с недопитой бутылкой коньяка и наслаждались долгожданной вечерней прохладой. Наши супруги убирали со столов и мыли посуду, а мы травили анекдоты и байки из чужой и своей жизни. И вот тогда-то он и поведал мне эту историю, которую я, в свою очередь, хотел бы вам рассказать. Никаких настоящих имен не будет названо, так что Михалыч, я надеюсь, на меня не обидится. Михалыч, привет! Я все помню, бутылка коньяка, которую я проспорил, за мной! Впрочем, это совсем другая история. Дальше последует повествование от первого лица.
Эта история произошла в девяностые годы. Да-да, в те самые ужасные и благословенные, девяностые годы. Уже закончилась горбачевская перестройка, и меченого комбайнера, на его посту первого лица страны, сменил алкаш Борька. Советский Союз благополучно для всех, кроме него, развалился, а я, с отличием закончив высшую школу милиции, попал работать опером в Московский уголовный розыск. В стране, катящейся под откос, даже по самым оптимистичным меркам, творился полный бардак, уровень криминала просто зашкаливал и у нас, порой не хватало ни сил не средств, что бы с ним бороться. Я в то время еще был стажером, и меня руководство направило на курсы по обмену опытом в славный, когда-то, город Питер. Попав в бывший Ленинград, я понял, что у нас в Москве, были, как говорится, еще цветочки, а вот в Питере, как раз, в то время, и творился полный бандитский беспредел. Бизнесменов и простых, благопристойных налогоплательщиков, резали и стреляли со страшной, какой-то нечеловеческой силой, а Северная Пальмира стала в то время неофициальной столицей наркобизнеса. Меня, на время стажировки, определили в отдел по контролю за незаконным оборотом наркотиков и как раз в это время, оперА, по наводке, задержали курьера из Средней Азии с партией героина. Его быстро “раскололи” и стало известно, кому он вез посылку. Это был известный, местный уголовный авторитет, на которого было много косвенных улик, но не было конкретных, стопроцентных доказательств. Контакты посыльный сдал, а вот когда ему предложили за уменьшение тюремного срока доставить посылку по адресу, то он категорически отказался. И в этом не было ничего странного, он отлично понимал, что после этой доставки шансов выжить у него не было никаких. Мы знали, кому предназначались наркотики, но задерживать их не было смысла, им нЕчего было предъявить. Операция зашла в тупик, и руководство в отчаянии чесало репу, не зная, что делать дальше. А я был молодой, глупый, инициативный до полного идиотизма, черт меня тогда за язык дернул, и я предложил на совещании полковнику, который руководил отделом:
“ – Давайте, Сергей Сергеич, я им передам посылку, меня же здесь никто не знает, а вы их потом всех накроете с поличным”.
А полковник, я помню, матерый такой был, фронтовик, он еще Паулюса в плену допрашивал, посмотрел на меня со снисходительной улыбкой и сказал:
“- Нет, Ваня, не буду я твоей жизнью рисковать, ты нам нужен живым, да и Петрович меня потом без хрена с редькой съест, если с тобой что-нибудь случится. Тем более, что ты этих отмороженных ребят совсем не знаешь, для них человека отправить на небеса, все равно что высморкаться. А если они тебя, не дай Бог, вычислят, так оно и будет, даже не сомневайся. Так что не торопись поперек батьки в пекло, никуда они не денутся, в другой раз их возьмем”.
Мудрый был человек, этот Сергей Сергеич, царство ему небесное. Сейчас таких, в наших органах, просто нет. Но, видимо начальство на него надавило, на операцию дали “добро” и я с полным чемоданом героина, на метро поехал в бандитскую малину. Встреча должна была состояться в ресторане “Тихая жизнь”, что на проспекте Энергетиков и вот, часиков в шесть вечера, я со своим чемоданом зашел в эту цитадель криминала. Как было условлено, я подошел к администратору и сказал, что мне нужна посудомойка Марь Иванна. Администратор, побледнев, куда-то ушел, а вместо него пришел какой-то чувак в малиновом пиджаке, а с ним два здоровых паренька с тупыми физиономиями.
— Привет! – сказал чувачок и присев в кресло и закурив, стал меня пристально рассматривать.
— Привет, — ответил я, не зная, что он от меня ожидал.
— Ничего не хочешь мне сказать? – спросил малиновый пиджак, пуская дым к потолку, — пока еще можешь говорить.
Качки, как я заметил, стали меня с интересом разглядывать. И здесь я, кажется, в первый (или в последний) раз пожалел о своей инициативе.
— Ну, я посылку привез, — ответил я, насколько смог твердым и решительным голосом. Но, я совсем не уверен, что это так же круто выглядело со стороны.
— Посылку должен быть привезти Чингиз, а ты, что-то на него совсем не похож, — улыбнулся чувак в кресле, — ну, давай, рассказывай, что вы там, в своей мусарне, задумали, и чем быстрей расколешься, тем легче умрешь.
И пустив колечко дыма к потолку, кивнул одному из качков:
— Петро, посмотри, что в чемодане. Только, давай там, осторожно.
Тот кивнул и ушел куда-то с моим чемоданом, а я во второй раз уже пожалел, что ввязался в эту авантюру. Я совершенно отчетливо понял, насколько был прав мудрый Сергей Сергеич, нужно было мне, дураку, его послушать. Оружия у меня при себе не было, о микрофонах и прослушке на теле мы в то время ничего и не слышали, на помощь мне никто не придет, так что нужно было выкручиваться как-то самому.
— Так Чингиз заболел, — сказал я как можно убедительней, — вместо него меня послали.
— Чингиз заболел? – недоверчиво переспросил малиновый пиджак и в это время пришел качок и что-то сказал ему на ухо. Я понял, что он ему сказал на счет посылки, но на этот счет я был спокоен. В ней был стопроцентный герыч и мы его ни чем не подменяли. Чувак в пиджаке на минуту задумался, дымя сигаретой, а потом сказал:
— Колян, ты мне за него головой отвечаешь, — один из качков рядом с ним кивнул, — не дай Бог он съ…(цензура!) Понял меня? Отведи его в бар. Выпивка за счет заведения. Кстати, обыщи его.
Чувак в малиновом пиджаке, а за ним и качок, ушли, а мы с Коляном остались. Колян встал и похлопал меня по карманам. Из одного он вытащил телефон, а из другого кошелек, все это он положил себе в карман. Не успел я обрадоваться, что все благополучно для меня прошло, как Колян пробасил:
— Пошли, фраер!
Он мне указал вектор движения, и я пошел в указанном направлении. Мы прошли в бар и присели за столиком в углу заведения, на который мне кивнул сопровождавший меня Николай. Не успели мы расположиться за столиком, как к нам подошла официантка.
— Добрый вечер! – улыбнулась она, — что будете заказывать?
— Мне пива, — ответил я, постаравшись в ответ улыбнуться официантке, но у меня, по-моему, это плохо получилось.
— В мусарне своей будешь заказывать, легавый, если останешься живой, а пока притухни, — сказал мне Колян, — Даша, принеси нам водочки, ну и закусить.
— Хорошо, — ответила официантка и отошла от столика.
Я сидел за столиком и лихорадочно прикидывал, стараясь не смотреть на своего визави, как мне отсюда слинять. В принципе, я свою задачу выполнил, чемодан с наркотой передал, и теперь наших клиентов вполне возможно задержать с поличным. Вот только когда возникнет этот “эпик фейл”, как выражается сейчас молодое поколение, желательно здесь не присутствовать. Да и сигнал к началу операции, как было условлено, мне нужно было подать. А для этого я должен был выйти из дверей заведения и, стоя на ступеньках, закурить сигарету. Вот только как это сделать? Можно было конечно попробовать прошмыгнуть к выходу, но его от меня загораживала глыбообразная фигура Коляна. А выпуклость в районе левой подмышки на его пиджаке мне красноречиво говорила о том, что у Николая в том месте был расположен огнестрел, что крайне снижало положительную вероятность возможности моего побега. Пока я размышлял, к нашему столику подошла официантка с подносом. Она поставила на столик напитки и закуску и, улыбнувшись, отошла. Колян взял со столика графин и разлил водку по фужерам. Он взял один фужер и сказал:
— Держи, мусорок!
— Да, я как-то водку не очень, здоровье слабое, — попробовал отбодаться я, — мне бы пива.
— А тебя, легавый, никто не спрашивает, — грубо ответил мне Колян, — если не будешь пить, я тебе эту водку в глотку залью.
Делать было нечего, я взял со столика свой бокал и, не дожидаясь выполнения угрозы Коляна, с трудом выпил его содержимое, после чего накинулся на тарелку с крабовым салатом. Пока я увлеченно закусывал, к столику кто-то подошел.
— Здорово, Колян! – услышал я.
— Здорово, кореш, — ответил Колян, — ты каким ветром здесь?
— Да вот, проездом, — ответил подошедший гражданин, — сегодня сваливаю в загран, зашел попрощаться.
Я оторвался от тарелки и посмотрел на говорившего. Его лицо мне было знакомо. Вот только где я мог его видеть?
— А что так? – спросил Колян, разливая водку по бокалам, — давай, Семен, выпей с нами.
— Можно, — ответил кореш Коляна, — Да вот, московская уголовка статью шьет, так что мне придется пока свалить.
Я еще раз посмотрел на говорившего и узнал его. Не так давно он у нас проходил по делу об убийстве бизнесмена в качестве то ли подозреваемого, то ли свидетеля.
— Ладно, — сказал Колян, — тогда давай за отъезд. И ты держи, фраерок.
Мы дружно выпили, а дружок Коляна показал на меня вилкой:
— А это что за крендель?
Похоже, он меня не узнал, хоть я, как стажер, пару раз присутствовал на его допросах.
— Да, сам не знаю, Семен, — поморщился Колян, ковыряясь вилкой в салате, — вроде курьер, а может мусор легавый, шеф сейчас выясняет этот вопрос.
— Мусор? – переспросил Семен и перестал жевать, — а ведь точно, это мусор! Я узнал его, он меня в уголовке допрашивал!
— Ты точно это знаешь? – напрягся Колян и потянулся за пазуху, то ли за телефоном, то ли за стволом.
— Век воли не видать! – ответил Семен.
— Это хорошо, Семен, что ты его узнал, — удовлетворенно сказал Колян, — я сейчас шефу позвоню.
— Погоди, — ответил Семен, — мне должок нужно отдать.
— Какой еще должок? – спросил Колян.
— Их мусора на пресс-хате мне почки опустили, — ответил Семен, — и я сейчас этому пи..(цензура!) лицо подрихтую.
— Не здесь, — нахмурившись, сказал Колян, — отведи его в сортир. Но только без фанатизма, мне его шефу нужно живым сдать.
— Понял, — ответил Семен, — пошли, мусорок!
Делать было нечего, я встал и под конвоем Семена, пошел в туалет. Когда мы в него зашли, я еще заметил, что в нем было не убрано, и весь пол туалета был заблеван. Семен, видимо, не был любителем длинных прелюдий, он просто сказал: “Ну, держи, мусор!» Семен размахнулся, но вместо того что бы ударить, поскользнулся на блевотине и нелепо взмахнув руками, рухнул на грязный пол, приложившись при падении головой о керамический писсуар. Упав на пол, он дернулся несколько раз и затих, а вокруг его головы по полу стало расползаться кровавое пятно. Я постоял в нерешительности несколько секунд, а потом решил обыскать труп Семена. Из кармана его пиджака я вытащил портмоне, и за неимением времени, просто сунул его в свой карман. За поясом его брюк, я нащупал рукоятку пистолета и засунул его себе за ремень. Как только я разогнулся, дверь туалета распахнулась, и я увидел Коляна.
— Твою мать… — растерянно сказал Колян, оглядывая туалет и достал из кармана сотовый телефон.
— Але, шеф, — сказал в телефон Колян, — у нас проблемы…
Он повернулся ко мне спиной и что-то говорил в телефон. Потом он положил телефон в карман и, обернувшись ко мне, сказал:
— Пошли!
Обратно за столик, я прошел уже под конвоем Коляна. Не успел я присесть на свой стул, как появился чувак в малиновом пиджаке, в сопровождении Петра, кроме того вместе с ними были две девицы. Чувак заглянул в дверь туалета и, немного постояв, подошел к нашему столику. Подойдя к столу, он присел на стул и закурил. Петро и девушки остались стоять возле чувака, с интересом меня разглядывая.
— А ты крутой! – сказал малиновый чувак, — я не знал, что у Ислама есть такие кадры. Зачем ты его пришил? Мне же теперь эту проблему нужно решать.
— Да это не я! – сказал я, — это он сам!
— Это он сам? – рассмеялся чувак, — кого ты лечишь?
Я понял, что спорить с ним бесполезно и сказал:
— Извините, что так получилось, но он сам виноват. Я этого не хотел.
— Да, я знаю, — поморщился чувак, — Колян мне уже сказал.
— Ну, я тогда пойду, — сказал я, — мне уже давно пора уходить.
— Да, иди, конечно, — сказал чувак и кивнул Петру, который протянул мне черный кейс, — передай Исламу нашу благодарность и то, что мы рассчитываем на наше дальнейшее сотрудничество. Колян, верни вещи нашему дорогому другу.
Колян молча протянул мне телефон и кошелек.
— Да, конечно, — только и смог выдавить я, рассовывая по карманам конфискат, — все, что следует, передам.
— Если желаете отдохнуть, — сказал чувак, — мы можем предложить вам наших лучших девушек.
Он кивнул на девиц, стоявших рядок со столиком, которые заманчиво улыбались глядя на меня.
— Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, — растеряно ответил я.
— Как хотите, — улыбнулся чувак.
Взяв их рук Петра кейс, я вышел из ресторана и остановился на ступеньках, ища в карманах сигареты. Я закурил и, спустившись со ступенек, в изнеможении опустился на скамейку. Сидя на скамейке, я видел, как к входу ресторана подъехал микроавтобус с синей полосой на бортах, их которого стали стремительно выскакивать вооруженные бойцы в камуфляже. Операция была завершена, банду наркоторговцев мы задержали, а я получил премию и почетную грамоту.
Михалыч закончил свой рассказ и многозначительно посмотрел на меня, вероятно ожидая моей оценки своего повествования. А что я мог ему ответить? Рассказ, безусловно неплохой, но вот с правдивостью, по-моему, были большие проблемы.
— Неплохо, неплохо, — дипломатично сказал я.
Михалыч нахмурился, услышав мой ответ, видимо он ожидал чего-то другого.
— Ладно, — сказал Михалыч, — налей пока, а я сейчас приду.
Он вышел из беседки, а я разлил коньяк по стопкам и закурил, глядя на волшебную луну, которая так удачно дополняла собой этот сказочный вечер. В это в время в беседку зашел Михалыч и присел за столик. В руках у него был какой-то сверток.
— Не веришь мне, Женя, а напрасно, — сказал Михалыч и развернул сверток, — я всегда говорю правду своим друзьям.
Михалыч достал из свертка пистолет и сказал:
— Вот, смотри, Фома неверующий, это тот самый вальтер, который я забрал у Семена. Я его тогда не сдал и оставил себе на память, и кстати сказать, он мне еще не раз спасал жизнь.
Вот такую историю рассказал Иван Михалыч, а уж верить в нее или нет, это ваше полное право.