И откуда он взялся? (Историческая загадка)

skazki sl

За окном вторые сутки «дождь да мокрый снег без края — нудная холодная вода». И как же хорошо потрогать радиатор центрального отопления и убедиться, что он-таки тёплый, взять свеже-доставленную прессу и погрузиться в сладостную дрёму.

***

— Дед! Хватит прятаться под газетой. Спать надо ночью, а днём заниматься подрастающим поколением, то есть мной! — теребит и не даёт покоя неугомонный внук Тимоха, которому ещё с утра было поручено перебрать полку с книгами. Ненужное отнести в школьную библиотеку. (Но не всё. А только то, что прочитано!).

Отрок, без зазрения совести, тыкает в бок увесистым томом, изданным в достопамятные советские времена.

— Вот это я читать ни за что не буду. Видишь, какая толстая. Да к тому же без картинок.

— Владимир Одоевский. «Сказки», — читаю вслух, прогоняя остатки сна. — В таком случае ты никогда не узнаешь, откуда взялся он и чем отличается от заграничных конкурентов.

Внук положил книгу на стол и почесал затылок.

— А ты не можешь рассказать всё вкратце. Или хотя бы выдать данные для Гугла?

— И не надейся. Читай книгу! Источник знаний!

— Такую толстенную. Да ещё с пожелтевшими страницами. Фу. Неохота. — Внук выпятил губу и насупился.

— Тысяча восемьсот сороковой год. В маленьком селе, не знамо какого уезда, жили-поживали две сестрички. Младшенькая умница, рукодельница. А старшая всё больше на печи валялась, — театрально произношу я монолог.

— Парилась что ли? Как в сауне? — Моментально перебивает меня внук.

— Тимофей, да будет тебе известно, что печи в русских избах умельцы мастерили так, чтобы на них можно было спать или лежать. Там тепло и уютно. Конечно, к утру остывали, но постепенно, то бишь медленно.

— Как наши батареи?

— Вроде того. И сделай милость, научись не перебивать старших! Так вот. Из сказки о двух девочках читатели впервые узнали о его существовании. Скажу больше. В те стародавние времена характер у него был совсем даже не сахар.

skazki 2

Прошло семьдесят лет. В самом начале прошлого века устроители детского праздника решили порадовать малышей. Для чего нарядили и загримировали актёра в сказочного героя из произведения Владимира Одоевского. Наказали войти в зал и под стихи классика Некрасова раздать детворе заранее припасённые сладости и игрушки. Увидев это существо, виновники торжества дружно разревелись и быстренько попрятались по углам. Лишь после того, как взрослые стянули с ряженого персонажа грим и превратили в обычного, перемазанного краской и клеем человека, дети согласились покинуть убежища.

Тимоха слушал внимательно. Не перебивал, усиленно листал книгу пытаясь побыстрее отыскать имя неизвестного. Не найдя ответа, тяжело вздохнул и с мольбой в глазах уставился на меня, требуя подсказки.

— Наш, отечественный, назовём его просто — волшебник, ничего общего с заморскими аналогами не имел, да и до нынешних времён — не имеет. Щеголяет себе в похожих нарядах, но иного покроя. Ибо зимы у нас всё же посерьёзнее тамошних. Скажу больше. Не один век древние землепашцы пытались его задабривать. Подносили в определённый день сладкие кушанья, пели хвалебные песнопения, дабы норов суровый унял и не лютовал до поры, до времени. Тимоша, ты вообще Некрасова Николая Алексеевича читал?

— Так, кое-что.

— Люблю я в глубоких могилах

Покойников в иней рядить,

И кровь вымораживать в жилах,

И мозг в голове леденить.

Процитировал я классика. – Догадался, о ком речь?

— Дед. Ты меня ещё больше запутал.

— Быстренько дай ещё одну подсказку. — Вступилась за внука вошедшая в комнату бабушка.

—Был в календаре один день, когда по сёлам и городам российским расхаживали молодые люди в странных одеяниях. Хлопцы вывёртывали наизнанку свои овечьи тулупы. Девушки обряжались в цветастые платья и накидки. Среди них обязательно был один, прятавший лицо под страшной маской. Как правило, ему запрещалось говорить. Считалось, что именно он и является олицетворением духа умершего предка или попросту — деда. Наряд дополнял длинный посох, увенчанный фигуркой быка, символом плодородия древних славян.

— Кажется, я начинаю догадываться, о ком загадка. — Молвила супруга. — Но ведь у Одоевского он не такой уж и злой. Можно сказать, даже щедрый. В некотором роде.

— С годами мы все становимся добрее, — согласился я. И сказочные персонажи не исключение. Тем более, что детям надо было объяснять, откуда в один прекрасный день у них под… появляются…

— Тсс — перебила меня жена. И указала на внука, который приставив стул к тёплой батарее водил пальцем по строчкам старой книги.

— Не мешай ему. Пошли пить чай, — прошептала супруга и на цыпочках направилась в сторону кухни.

— Молодому поколению очень важно самим докопаться до истины, — согласился я, с явной неохотой поднимаясь с уютного потомка тёплой русской печи.

***

Ребята, догадались, о ком идёт речь? И как называется сказка Владимира Федоровича Одоевского?