1. Проводы. Детство. Родители. (Глава 1)

В семидесятых, я молодой парень, сразу же, после окончания средней школы № 6 города Рубежное был призван в армию. Проводы, по традиции, были всю ночь, до рассвета, до самого городского военкомата. Стол в нашей квартире для гостей был очень и очень длинным: плавно переходил с одной комнаты в другую. Он состоял из нескольких, аккуратно приставленных один к другому. Их на время позаимствовали у соседей. Приехали родственники, пришли почти все одноклассники, друзья. Смеялись, шутили, слушали музыку, танцевали. Девушки, которая бы меня провожала в армию, как это было принято в те далёкие времена, у меня не было. Одноклассницы понятно были. Все красивые и весёлые. Симпатии школьные да, были! А вот так, что бы плакать и целоваться на прощание, клясться в вечной любви, положив милую головку на плечо своего любимого, нет, такого не было… Нас было двое из ребят с одного класса, нашего 10-б, которых первыми призывали в армию. Нам двоим только, только ещё и месяца не прошло, как исполнилось по 18 лет. Поверьте, по тем временам это был возраст достаточно взрослого молодого человека. Мой меньший брат Владимир, младше меня на три года, тогда на проводах в армию выглядел совсем мальчишкой подростком. Всю свою доармейскую жизнь, я на правах старшего, всегда был с ним рядом. Заботился о нём, защищал на улице. Выручал из разного рода ситуаций, возникавших вдруг в нашем босоногом и не только босоногом, но всё же детстве. Наше поколение после садиков и возвращения из школ полностью принадлежали улице, сами себе. Родители всё время на работе. Дома только вечером. Один выходной в воскресенье. Это уже после, когда мы чуточку подросли, у взрослых стало два выходных в неделю. Рабочий день сократился на один час. Государство заботилось о людях. Отец, Андрей Петрович, специалист КИПиА (Контрольно-измерительные приборы и автоматы) всё время, днями и ночами, как говорили тогда взрослые, пропадал на работе. Вместе с другими рубежанами строил и запускал цех №15 по производству фталевого ангидрида РХК (Рубежанский химический комбинат). Его фотографию я случайно увидел в своей школе на стене третьего этажа недалеко от Учительской комнаты. Там обычно висели фото отличников нашей школы. Иду как-то по коридору, прохожу мимо школьного фото-стенда отличников учёбы и по обыкновению, случайно посмотрел в ту сторону. Смотрю и вижу его фото у «киповских» приборов цеха (Контрольно-измерительные приборы и аппараты). Фотограф очень удачно поймал рабочий момент, где отец, не позируя, делал своё дело: налаживал аппаратуру. Он стоял у приборов. Левой стороной был обращён к нам, т.е. к фотографу, а право рукой, в которой держал отвёртку, делал своё дело. Он сам, его взгляд специалиста и всё его внимание было обращено к объекту. Одним словом был запечатлён сам настоящий момент работы «киповца». Под фотографией читаю нашу фамилию, имя отца и добрые слова в его адрес. Так вот Андрей Петрович, повторюсь, делал своё дело, строил цех по производству фталевого ангидрида, внедряя в производственную жизнь нашей страны автоматику. Он конечно молодец, как и его друзья того неповторимого послевоенного времени 60-х годов. А его образ на фото так и остался в моей памяти… Скромности же ему, как говориться, не занимать. Придя домой после школы, дождавшись отца, рассказал ему о фотографии на школьном стенде возле учительской. Он, поужинав и после принятия тёплой ванны, сидел в зале на диване с газетой «Правда» или «Известия», возможно газетой «Труд». Не знаю, давно это было. По обыкновению, не отрывая глаз, слушал меня. И, как мне тогда показалось, не придал особого значения моей новости. Оторвав глаза от газеты, молча посмотрел на меня. После небольшой паузы я от него только и услышал спокойное, слегка удивлённое: «… да?..». Правда его глаза, очень голубые глаза, спокойно посмотрели на меня. Мы встретились взглядами отца и сына. Больше ни слова. Только добрая, добрая улыбка. Он снова окунулся в газетные строки советской центральной газеты, а я, чуточку постояв, оставил его и прямиком, больше не задерживаясь ни на секунду, побежал к входной двери, где у порога меня ждали спортивные кеды. Мальчишки моего поколения знают ценность этой обуви во время игры в футбол. Ведь они, те ребята далёкого прошлого, помнят, наше босоногое детство. Именно такое и ни какое другое. Кеды уже появились потом, в более старших классах. А так босиком всё летнее время. В голове теперь только одно: «… давай, Саня, быстрее во двор, друзья уже заждались тебя…». Да, такой вот был мой отец. Он и на родительские собрания никогда не ходил.
Предистория этого семейного события, казалось бы совсем незначительного, была следующей. Отслужив 3 года срочную службу на Дальневосточных рубежах и возвратившись домой, отец после свадьбы, вместе с молодой женой и мною, совсем ещё грудным ребёнком, приехал в город Рубежное. В те годы этот город можно было смело назвать Всесоюзной стройкой химической промышленности. Снимая на первых порах комнату в частном доме, а затем получив квартиру, открыл самую первую городскую телерадио мастерскую. В моей памяти осталось одно фото из семейного альбома, где он сидит в мастерской среди радиоприемников. Боже, как давно это было. Более полувека назад!.. Не удержусь, но всё-таки несколько фотографий радио того времени покажу любопытному читателю. Это были первые послевоенные бытовые ламповые модели. Впрочем, ламповую телерадиоаппаратуру советская промышленность выпускала ещё очень и очень долго, вплоть до 80-х годов. В памяти моего раннего детства осталась довольно-таки интересная захватывающая картина, когда отец ставил в окно первого этажа дома, где мы проживали, телевизор, а соседи из нашего и близлежащих домов приносили табуретки садились на них и смотрели телепередачи. Их всего-то было, если не изменяет память, одна -две.


Мама, Раиса Васильевна, работала в бухгалтерии Рубежанской чулочной фабрики. Её там ценили и любили коллеги по работе. Я это очень хорошо помню, т.к. на первых порах, после занятий в школе, шёл к ней и садился рядом у большого окна и подоконника, выполнял домашние задания. Работницы, заходившие в кабинет и видя такую картину, приветливо улыбались, посматривая в мою сторону. Вместе со мной на чулочную фабрику, к своей бабушке приходила и моя милая одноклассница тогда ещё начальных классов, Валя Кулачко. Фамилия, как не странно, почему-то запомнилась. Мы конечно же подружились, как бывает в таких случаях у детей. Хотя честно признаюсь, девчонки тогда мне были не интересны. Она была скромной девочкой, тихой, весёлой, с косичками. В школьной форме. Такой она и осталась в моей памяти. Всегда улыбалась мне. Училась очень хорошо. Наша школьная дружба так и осталась школьной. С удовольствием подыскал в интернете фото школьниц младших классов того незабываемого времени моего детства:

Что касается меня, то у меня так же была ученическая форма очень похожая на ту которую ты видишь на снимках, мой дорогой читатель. Не вольно бывает и подумаешь, не была ли она началом моей военной карьеры. Может быть, может быть… Припоминаю, когда на новогодние праздники фабрика устанавливала во дворе, напротив входа в админздание ёлку, увешанную гирляндами огней и множества разноцветных игрушек. Была среди них и белочка игрушка, которая напевая песенку, бросала вниз маленькие орешки, настоящие лесные орешки. У ёлки собиралось много, очень много детворы, приходившей со всего города. Были и мы с Валей одни из первых. Она смеялась, радовалась, пытаясь успеть поймать эти орешки в числе других ребят. « Куча мала » — обычное явление у ёлочки, когда они падали на землю из лапок белочки. Если мне удавалось первому поймать орешек, я тут же отдавал его ей, своей школьной подружке. Она радовалась как ребёнок и лукаво улыбаясь брала его из моих рук. Сюда же я приходил и со своим младшим братом и друзьями со двора. Взрослые, по обычаю того славного, не забываемого времени, стремились во всём, даже в мелочах, как видим, устроить праздник детворе. Боже, как же всё-таки было чудесно и не забываемо. Веселилась детвора, радовались взрослые…
Коллектив чулочной фабрики был в основном женский. Бывало уже в нерабочее время мама брала домой разного рода бухгалтерские бумаги и засиживалась до полуночи. Или же посещала подведомственные детские и прочие учреждения. Работу свою любила. Однако скажу, её было невпроворот, как говорили в то время между собой взрослые…
И так продолжим по волне моей памяти наше короткое, совсем короткое путешествие к южным рубежам нашей любимой родины. Представьте на минуту друзья мои, как я в детстве забирал своего меньшего братика с детского садика и вёз его домой по главной, центральной улице города, улице Ленина. Она, понятное дело, в конце рабочего дня, была перегружена автомототранспортом, а мы с ним на детском велосипеде «Школьник». Вокруг нескончаемые потоки машин, мотоциклов, мопедов. Слышен только гул моторов и сигналов. Меньший же спокойно сидит на раме. На раме самого маленького в то время детского велосипеда на двух колёсах (детям до 9-10 лет). Действительно, со стороны всё выглядело достаточно мило и трогательно. Бывало иногда ехали не взирая на любые капризы природы: по лужам, когда неожиданно прошёл летний дождь или внезапно налетали порывы жаркого летнего ветра. А я уже тогда был старшим и ответственным за брата. Правда, когда я оказывался в кругу своих дворовых сверстников, то ему там места не было, как и другим меньшим пацанам. «Малышатам», как их тогда называли ребята постарше…
***
На проводы приехал так же и старший двоюродный брат Анатолий вместе со свояком, уже отслужившие в армии, где-то на Каспии. Они были конечно непоколебимые авторитеты для нас вчерашних школьников на этом, тогда ещё празднике жизни. Выходя на улицу покурить у подъезда, позвали меня с собой. В хорошем здравии и расположении духа оба давали напутствия, советы, подбадривали. Приводили примеры из своей солдатской жизни. Спасибо им за это, за крепкие братские объятия на прощание. На проводах, как они, так и все хотели со мной поговорить. За день, два до этого всех нас, призывников, в обязательном порядке постригли наголо. Девчонки одноклассницы всё меня просили снять берет. Хотели посмотреть на меня, постриженного, то есть лысого. Такая причёска, как понимаете, в то время была далеко не в моде. Снял. Девчонки сразу же, после секундной молчаливой паузы, заохали, прикрыв свои красивые ротики ручками. По-моему даже музыка остановилась, сама по себе на мгновение. Кто-то, что-то сказал в мой адрес, подбодряющее. Стали шутить, смеяться. Рядом стоящие приветливо по-дружески хлопали по плечу, обнимали. Праздник проводов в армию продолжался. Не заметно в окно заглянул рассвет… Пора собираться в военкомат. Первые родительские, мамины слёзы. Моей дорогой и любимой мамы, Раисы Васильевны. Даже у отца увлажнились глаза. Благодарили всех пришедших и приехавших проводить в армию своего сына. Стали звучать наперебой слова напутствия. Шли по дороге, по улице Освободителей всей компанией. Благо транспорта в такой ранний час не было и улица была пустынна. Прошли мимо городского рынка и новых пятиэтажных домов, здания строящегося Дворца Спорта. Справа по улице, рядом с ним отдыхал городской парк культуры и отдыха имени С.М. Кирова, слева начались частные постройки. По-моему, играла гармошка, пели песни. Смеялись. Кто-то нёс мой рюкзак, заботливо упакованный матушкой и тётушками. У ворот военкомата, мой друг детства и всей жизни, Юрка Картамышев крикнул «Качай, Саню!!.» и все ребята, одни рядом находившиеся, другие подбежавшие, по команде схватили и стали меня подбрасывать. Как говориться на дорожку, три раза. Людей собралось очень и очень много. Они всё подходили и подходили. Рассвело. Стало шумно. За ворота военкомата пускали только призывников наших и подъехавших кременских, из близлежащего города Кременная. Они все учились в нашем городе. Здесь же и состояли на воинском учёте. Вместе со мной были и вчерашние школьники, и замечу, выпускники Рубежанского химико-механического техникума имени Порай-Кошице. Их было побольше, да и выглядели они постарше нас, вчерашних школьников. Поверьте, никогда не задавался вопросом, кто же был этот человек, именем которого названо учебное заведение, дипломы которого получали молодые люди, будущие профессионалы, специалисты-химики. Вернее скажу так, пользуясь данным случаем, освежим в памяти его имя. Википедия гласит: Александр Евгеньевич Порай-Кошиц, Российский советский химик-органик, действительный член АН СССР. Лауреат Сталинской премии первой степени. Заслуженный деятель науки и техники РСФСР. Заслуженный деятель науки и техники Татарской АССР. Создатель анилино-красочной промышленности в России ( Родился: 26 сентября 1877 г., Казань. Умер: 17 апреля 1949 г. (71 год), Санкт-Петербург). Думаю, что теперь без сомнения видна прямая связь этого великого учёного-химика с флагманом анилинокрасочной промышленности Советского Союза, Рубежанским Производственным объединением «Краситель» (ранее РХК, Рубежанский химический комбинат).

В советское время он входил в число ведущих предприятий страны. В мае 1995 года Кабинет Министров Украины утвердил решение о его приватизации, а также находившегося в городе института химической технологии и промышленной экологии. В августе 1997 года «Краситель» был включён в перечень предприятий, имеющих стратегическое значение для экономики и безопасности Украины. Подчёркиваю, стратегическое значение для экономики и безопасности целой страны!!! Но уже 29 октября 2009 года предприятие было признано банкротом. Замечу, на градообразующем предприятии «Краситель» Союзного и Международного значения работало более 30% населения города и подавляющее большинство из близлежащих селений. Впрочем, это официальная статистика, а на мой взгляд, там работало более половины населения города. Вот такая, мягко говоря, грустная история вырисовывается. Жаль, очень жаль видеть, опять же на мой взгляд, халатное бездействие властных структур, сначала объявляющих Производственное объединение «Стратегическим…», сомнительно, опять же только на мой взгляд, приватизируя его, а затем, объявляют банкротом. Предприятие, целое Химическое Объединение, по своим масштабам не имеющее аналогов не только на постсоветском пространстве, но и в Европе, и вдруг банкрот. 70% прекрасной продукции продавалось за рубеж!.. Это же какие золотовалютные и финансовые потоки поступали к нам из-за рубежа! Для этого не обязательно иметь высшее финансово-экономическое образование, чтобы понять это. Понять сам масштаб возможных антигосударственных деяний в области экономической безопасности.
Уверен, что краткое отступление от темы повествования было увлекательным и если бы не интерес к академику Порай-Кошице, проявленный мною в ходе повествования, наверное и не затронули бы тему, касающуюся возможной коррупции государственного масштаба. Впрочем, если хорошо подумать, это и не отступление вовсе. Всё в нашей жизни, согласитесь, взаимосвязано, более чем. Ведь это наша с вами история, история родного города, родного Донбасса. Жители которого трудились не покладая рук, на благо Отечества, а молодые люди, снова подчеркну, прежде чем стать в их ряды, шли в армию, выполнять свой священный долг по защите его южных рубежей. К этой теме думаю необходимо будет вернуться в последующих повествованиях «Трилогии», над которой уже работаю.

***
И так продолжим. Проводы. В сентябре, накануне призыва в армию, были проведены военные сборы, или первичная двухнедельная военная подготовка в кременском лесу, на территории городского пионерлагеря «Горн». Расположен он был в черте города у посёлка Ленёво. Как административная единица посёлок не значился в документах городской власти. Тем не менее, ленёвские жители реально существовали с времён появления на свет самого Рубежного. Их улицы, были и остаются улицами города. Возник город в 1895 году, как разъезд на железнодорожной линии Лисичанск – Купянск. С 1904 года станция, в связи со строительством близ неё химического завода АО «Русско-Краска» (1915 – 16 г.г.). Название город получил от одноимённого села, лежавшего вблизи, на правом берегу Северского Донца, известного со второй половины XVIII века.
В городе, в послевоенные годы был построен стадион «Химик», один из лучших, после луганского Авангарда. Он был очень популярен не только у взрослых любителей футбола, но и у молодого подрастающего поколения, занимавшихся в ДЮСШа (детско-юношеская спортивная школа). В зимний период времени, малое футбольное поле заботливо заливалось под каток. Всё, как говорится, как у людей. Желающим, практически бесплатно, за символическую цену выдавались коньки, лыжи и другой спортивный инвентарь. Вокруг территории стадиона заботливые физкультурники горисполкома прокладывали в зимнее время лыжню, которая проходила далеко в лес, за пионерский лагерь. В буфете всегда был в наличии горячие чай, кофе, свежие бутерброды и котлеты в тесте по 10 и 12 копеек. Играла музыка. В вечернее и ночное время каток освещался разноцветными огнями. Попасть сюда с любого уголка города было очень и очень легко. Круглосуточно ходил комфортабельный городской автобус по маршруту «Автовокзал – Стадион». Цена билета так же была символическая, всего 5 копеек. На стадионе тренировались футболисты Луганской «Зари», отдыхавшие в одном из кременских санаториев.
Здесь же играл и представлял команду в качестве главного тренера в 1977 году, известный на весь Союз и за его пределами, легенда советского и европейского футбола Йожеф Сабо. Советский футболист и украинский тренер, выступал на позиции полузащитника. Заслуженный мастер спорта СССР. Заслуженный тренер Украины. Пять раз возглавлял киевское «Динамо», дважды был наставником сборной Украины (Википедия). В истории луганской «Зари» Йожеф Йожефович Сабо оставил глубокий и двойной след. В 1970 году, как игрок и капитан команды, в 1977 году, как старший тренер. Его опыт и умение, характер и интеллект игроки «Зари» впитали, как губка влагу. Затем старание и умение футболистов, помноженное на тренерский талант Германа Зонина, принесло на тот момент беспрецедентный результат – первую победу в чемпионате высшей лиги команды из областного центра одной из республик СССР. Уже после армии, по счастливой случайности, у гостиницы «Советская» мы с ним столкнулись. Представляете, тебе на встречу идёт футболист, чьё имя не раз слышал по радио, а его самого много раз смотрел по телевизору.
Особенно впечатляли, называя его имя комментаторы мирового класса Николай Озеров или Ян Спарре, когда по центральному телевидению транслировался футбол с участием столичных команд и особенно сборных команд мирового класса. Инициирую, жму руку, желаю ему и команде успехов в чемпионате. Он улыбается, отвечает взаимностью и уходит к подъехавшей машине. Природа видимо очень позаботилась об этом замечательном человеке. Внешне он совсем не изменился (Родился: 29 февраля 1940 г. (84 года), Ужгород). Был конечно очень рад этой сиюминутной неожиданной встрече с легендой советского и мирового футбола…
Сам лес, особенно в этом районе и по сей день остаётся очень и очень красивым. Вековые сосны являются его украшением. Особую природную лесную атмосферу начинаешь ощущать, как только проходишь за территорию стадиона. Белочки, красиво прыгающие по веткам деревьев и сосен. При появлении человека, смело спускающиеся вниз и готовые с руки взять для себя лакомство. К пению разных птичек, как правило подключались вездесущие вороны. Кукушки так же принимали участие в этом великолепии ненавязчивых птичьих голосов. Уже издалека визуально замечаешь первые корпуса пионерского лагеря. Которые, по установившейся традиции, осенью и видимо весной, передавались в распоряжение городского военкомата.
Руководил процессом кто-то из его работников и офицеров. День на учебных военных сборах был заполнен полностью. Всё по-военному: распорядок дня, учёба, физическая подготовка, дежурство по корпусу, у ворот, на кухне. Как полагается, дневальный у тумбочки. В общем, самые первые предармейские будни. Связь с внешним миром только по городскому телефону. Все ребята, в таком случае освобождались от работы или занятий, при этом сохранялась средняя зарплата и все привилегии для студентов. Так положено было, по законодательству. Помнится и приезд накануне к нам в школу пограничника, бывшего её ученика. Собрали всех учащихся 8-10 классов. Актовый зал был переполнен.

Директор, он же и преподаватель географии, участник Великой Отечественной войны, и капитан в отставке Жаров Алексей Антонович, радушно представил гостя. Пригласил его за стол на сцене актового зала. Так делали всегда в подобных мероприятиях. Директор, скажу я вам, был очень авторитетным человеком для меня и всех школьников. Всегда в костюме, с галстуком, под рукой книги или карта. В другой – длинная указка. Никогда не повышал голос. Да и на кого повышать, то. Увидев его, шедшего по коридору, беготня, сопровождавшаяся не произвольными криками, прекращалась. Как только он удалялся или заходил за угол коридора, возле учительской, снова возобновлялась. Переменка, она во всех школах, переменка. Сами знаете. На своём уроке географии, нет, нет, да и вспомнит эпизоды из прошедшей Великой Отечественной войны. Мне запомнился, один из них, как не странно, из жизни простых немцев в пригороде одного из больших городов Германии. Так вот, говорит, они, немцы, жили не бедно, даже можно сказать обеспеченно. Ревностно любили чистоту. О чём свидетельствовал порядок в доме. Гитлера и войну ненавидели. Находясь в одной из семей временно на постое, обратил внимание, что печь в доме на ночь не топили. Зато чистые, белые постели, тёплые, очень тёплые одеяла и такие же подушки, обязательный атрибут немецкой постели. Жаров, как мне показалось, акцентировал внимание на их экономности, даже и в бытовых мелочах. С этим многоуважаемым человеком, 1915 года рождения, мне пришлось встретиться и в дальнейшем. Уже в другой моей взрослой жизни. Но об этой замечательной и знаковой встрече, я расскажу уже в другой книге, в другом повествовании…
Вернёмся в актовый зал средней школы №6 города Рубежное. На сцене, за столом, директор, там же завуч школы, военрук Алексей Данилович, отличный мужик (пацаны боялись его ружейного шомпола, который всегда был при нём. Между собой называли его «Клёпанный» из-за мелко посеченного лица с войны ещё…) бывший классный руководитель пограничника, он сам и комсорг школы. Всё как полагается. Никого и ничего лишнего. На столе цветы, графин с водой и зелёная фуражка. Нашего героя слушали внимательно о службе на границе. Запомнился один из эпизодов в его рассказе, как его собачка, работая по следу в пустыне, под нещадно палящим солнцем жадно глотала воду, хватала каждую каплю из солдатской фляжки. Не позволяя при этом ни одной капли упасть в песок… Молодец парень. Рассказывал спокойно, интересно. Отвечал на вопросы. Он, сам, ещё в недалёком прошлом ученик нашей школы, был сейчас совсем другим, совсем взрослым молодым человеком, мужчиной, пришедшим к нам из другой, далёкой, очень далёкой и взрослой жизни. Пограничная форма, умение держаться перед аудиторией школьников и учителей нас всех впечатлила. Меня, будущего призывника, в особенности. Уже намного позже, на границе, когда сам не раз со своим Байкалом работал по следу в пустыне Каракумы, под тем же палящим, безжалостно палящим солнцем, невольно вспоминал нашу встречу с тем пограничником в актовом зале школы. Та же, теперь уже в моей руке солдатская фляжка, те же драгоценные капли воды для моего Байкала, жадно глотающего и подхватывающего их на лету. Столько прошло времени, а перед моими глазами та же фляжка, слегка наклонённая с водой, к жадному до неё алому, длинному языку моего верного и надёжного четвероногого друга. Снова команда «След!», а впереди барханы, жгучее азиатское солнце и такой же жгучий, безбрежный и беспощадный песок…