Сусанин

И старые, и новые историки препираются о дате геройского поступка Ивана Сусанина. Называют и осень 1612 г., и февраль 1613 г., и 30 марта 1613 года.
Но, если подчинятся элементарной исторической логике и знанию о климате Костромского уезда той эпохи (болота ведь должны хотя бы несколько оттаять, чтобы поляки и литовцы из них не вышли), то 30 марта (или пусть даже 20 марта по юлианскому стилю!) представляется более верной.
Все-таки срок для доставки грамоты об избрании царя в Кострому выявляется реальным.

О личности Ивана Сусанина мало что известно. Точнее, не известно почти ничего. Смутное было время, лихолетье. Безвластие, неразбериха.
Враги терзали Отечество. Лилась кровь, стонала несчастная Русь…

Мы не знаем ни года его рождения, ни родителей. Был не молод – таким, во всяком случае, его изображали на портретах – жил в селе Домнино в верстах семидесяти от Костромы. Был Ивана Осипович Сусанин вроде не простым крестьянином, а старостой вотчины. Женат? Была у него замужняя дочь Антонина с детьми, его внуками.
Как в точности было дело, не ведомо. Осталась только легенда…

Иван Сусанин – человек, который поразил Смуту.

Избрание Михаила Феодоровича Романова на царство Земским собором произошло 21 февраля (3 марта) 1613 года, это решение всей Руси положило окончание Смуте, терзавшей государство и народ в начале XVII века. А то, что это время было ужасным, хорошо свидетельствует монах Троице-Сергиева монастыря Авраамий (Палицын). Его «Сказание об осаде Троицкого монастыря от поляков и литвы, и о бывших потом в России мятежах, сочинённое оного же Троицкого монастыря келарем Авраамием Палицыным» было издано только в XVIII веке. Итак, что говорит о Смуте этот честный русский историк и писатель:«Тогда убо во святых Божиих церквах скот свой затворяху и псов во олтарех питаху; освященныя же ризы не токмо на потребу свою предираху, но и на обуща преторгаху и драгими багры на плещу носимых священных иереев афедроны покрываху. И х коим же вещем святым невозможно прикоснутися ни приступити без говeниа, но со страхом, и таа ношаху блудницы и пиаху с плясанием от них. И безсловесныя скоты украшахуся сими… И никто же от всего Росийского языка не избысть от тeх бeд.
Чин иноческий и священнический не вскорe смерти предааху, но прежде злe мучаще всячески, и огнем жгуще, и испытующе сокровищ, и потом смерти предааху. А их же свeдят иноков непреходимых от мeста на мeсто, но во едином обeщании живуща, и таковых работами облагаху; и стражи бяху им, и вина и пива варяху им, тако же и кормы людскиа и конскиа готовяще и пасяху стада их. Такожде и иереев у мелива, и у возов, и у дровосeчества моряху, и блудниц стрежаху и работающе блудницам, воду носяху им, и порты скверныя мыюще на них, и у коней их все работающе повелeнное.
И старыя и святолeпныя мужи у ног их валяющеся, аки сиротки, и, ругающеся им, повелeваху пeсни пeти срамныя, и скакати и плескати; не покаряющих же ся смерти предааху.

И премeнишася тогда жилища человeческаа на звeрскаа. Дивие бо некроткое естество: медвeди, и волцы, и лисицы, и зайцы на градскаа пространнаа мeста прешедше, тако же и птицы от великих лeсов на велицей пищи, на трупe человeческом, вселишяся. И звeри и птица малыя в главах и в чревeх и в трупeх человeческих гнeзда содeлашя: горы бо могил тогда явишася побиенных… И крыяхуся тогда человeцы в дебри непроходимыя и в чащи темных лeсов и в пещеры недовeдомыя и в водe между кустов, отдыхающе и плачющеся к Содeтелю, дабы нощь сих постигла и поне мало бы отдохнути на сусe. Но ни нощь ни день бeгающим не бe покоя ни мeста к скрытию, и вмeсто луны многиа пожары поля и лeса освeщеваху нощию и никому же немощно бяше двигнутися от мeста своего: человeк бо ожидаху, аки звeрей от лeсов исходящих. И оставишя злодeи тогда за звeрьми гоньбу, но женуще за своею братиею, и со псы, аки лютых звeрей, пути пытаху; и существеныя звeри человeк бeгающих поядаху и произволительныя звeри не естеством но нравом такожде поядаху; и звeри убо едину смерть дающи, сии же и тeлесную и душевную. Попусти же Господь нашь и Бог праведный гнeв свой на нас: не токмо злых сих врагов, но и звeрие пакости дeяху. Нигдe бо христиане земледeльцы и вси бeгающе и не могуще жить сeменных всячески скрыти; вездe бо из ям звeрие ископоваху и поядаху. Инии же звeрие токмо по лeсу и по грязи разсыповаху далече. Такожде и казаки и измeнники, идeже что останется каковых жит, то в воду и в грязь сыплюще и коньми топчюще. А идe же не пожгут домов или немощно взяти домовных потреб, то все мeлко колюще и в воду мещуще, входы же и затворы всякиа разсeкающе, дабы никому же не жительствовати ту. Но звeри убо со птицы плоть человeческую ядуще, человeцы же з бeсы и душя и тeлеса погубляху: немогуще бо немилосердых мучений терпeти мучимии и на мал час хотяще отдохнути и в смертном разлучении неповинно и неправедно друг друга оклеветоваху».

Избрание, по воле Божией, законного русского царя должно было прекратить все те бедствия, которые проистекали из-за анархии, иноземной интервенции и разбоев на Руси.

Враги России отлично понимали это. Польско-литовский отряд намеренно отправился в Костромскую землю, дабы захватить нового царя.
Смута чрезвычайно схожа с гражданской войной, где фронты – понятия условные. И поэтому появление поляков под Костромой не должно удивлять. Хотя либеральные историки постоянно оспаривали оспаривают до сих пор состав отряда, впихивая в него или только казаков, или «разбойных» русских людей. Однако, как раз документами той эпохи это и не подтверждается.
На успех оккупанты вполне могли рассчитывать. Захват или убийство молодого Михаила Федоровича не представлялся делом трудным.
Серьезных русских воинских формирований на окружающей территории не имелось по вполне понятным причинам. Основное противоборство между враждебными сторонами совершалось отнюдь не под Костромой.

Ранней весной 1613 года польско-литовский отряд рыскал близ Домнина. Захватчики знали, что поблизости – или в том самом Домнине – таится царь Михаил Романов – родоначальник династии и его мать, инокиня Марфа.
Далее легенда распадается на две версии. Согласно первой, Сусанин, который повстречал ляхов, согласился показать врагам укромное место. Однако схитрил и завел их темной и холодной ночью в дремучий бор.
Там обман выяснился, и староста принял от разъяренных басурманов мучительную смерть. Случилось это на Исуповском (Чистом) болоте.

Согласно другой версии, Сусанин с самого начала воспротивился замыслам неприятелей. За что и подвергся изощренным и жестоким пыткам и был изрублен «в мелкие куски».

Так Сусанин стал спасителем царя Михаила. Его зятю, Богдану Собинину, была дарована царская грамота и половина деревни с «обелением» (освобождением) от всех податей и повинностей «за службу к нам и за кровь, и за терпение…» Эта грамота – кстати говоря, документальное подтверждение подвига. И позже на родственников Сусанина сыпались царские милости.

Шло время, стали появляться и литературные памятники. Поэт Кондратий Рылеев написал поэму, где были такие строки: «Куда ты ведешь нас?..
не видно ни зги! — / Сусанину с сердцем вскричали враги… / Куда ты завел нас?» – Лях старый вскричал. / – «Туда, куда нужно!» – Сусанин сказал. / – «Убейте! замучьте! — моя здесь могила! / Но знайте, и рвитесь: – я спас Михаила! / Предателя, мнили, во мне вы нашли: / Их нет и не будет на Русской земли! / В ней каждый отчизну с младенчества любит, / И душу изменой свою не погубит…»

Это был настоящий манифест героя, клятва патриота. Простой человек не пожалел жизни за царя!

Поэт живописал, как над храбрецом засвистели сабли разъяренных врагов, и «твердый Сусанин весь в язвах упал! Снег чистый чистейшая кровь обагрила…»

Суровый бородатый старик с острым взором становится персонажем исторических словарей и учебников. Его подвиг воспел композитор Михаил Глинка в известной опере «Жизнь за царя». Сергей Глинка – писатель – в статье «Крестьянин Иван Сусанин» сделал костромского крестьянина символом доблести и самопожертвования.

В 1835 году центральная площадь Костромы по царскому указу была названа Сусанинской. Спустя полтора с лишним десятка лет в городе был торжественно открыт памятник по проекту скульптора Василия Демут-Малиновского, на котором Сусанин был изображен вместе с Михаилом Романовым.

Впрочем, официальную версию приняли на веру не все. В числе сомневающихся был известный историк Николай Костомаров, который заключал: «… в истории Сусанина достоверно только то, что этот крестьянин был одною из бесчисленных жертв, погибших от разбойников, бродивших по России в Смутное время; действительно ли он погиб за то, что не хотел сказать, где находился новоизбранный царь Михаил Федорович, — это остается под сомнением...»

Костомаров писал, что схожая история случилось позже — в 1648 году в Малороссии. Там крестьянин Микита Галаган из войска Богдана Хмельницкого «взялся быть вожатым польского войска, умышленно завел его в болота и лесные трущобы и дал возможность козакам разбить врагов своих».

Другой историк – Сергей Соловьев считал, что «Сусанина замучили не поляки и не литовцы, а козаки или вообще свои, русские разбойники...». Корень его сомнений в том, что поляков изгнали из Москвы еще в ноябре 1612 года, и они ушли на запад. Откуда же тогда в костромской глуши взялся литовско-польский отряд?

Можно, конечно, предположить, что это была некая диверсионная группа, «коммандос XVII века», заброшенная для того, чтобы, убив первого царя Романова, перевернуть всю русскую историю и повергнуть страну в пучину безвластия…

Подвиг Ивана Сусанина был оценен и властью, и людьми. Потомки Сусанина получили в 1619 г. жалованную грамоту от государя: «…в те поры приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, а тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина в те поры литовские люди изымали и его пытали великими, немерными пытками и пытали у него где в те поры мы, великий государь, царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии были, и он Иван, ведая про нас, великого государя, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки, про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в те поры были, не сказал, а польские и литовские люди замучили его до смерти.

И мы, великий государь, царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии пожаловали его, Богдашка, за тестя его Ивана Сусанина к нам службу и за кровь в Костромском уезде нашего дворцового села Домнина половину деревни Деревнищ, на чем он, Богдашка, ныне живет, полторы чети выти земли велели обелить с тое полу-деревни, с полторы чети выти на нем, на Богдашке, и на детях его, и на внучатах, и на правнучатах наших никаких податей и кормов, и подвод, и наметных всяких столовых и хлебных запасов, и в городовые поделки, и в мостовщину, и в иныя ни какия подати имати с них не велели; велели им тое полдеревни во всем обелить и детям их, и внучатам, и во весь род неподвижно».

Попросту говоря своим делом Сусанин спас не только царя, но и всю Россию. Подвиг Сусанина был делом любви к Отечеству и престолу, это отлично понял и рассказал Николай Васильевич Гоголь: «Ни один царский дом не начинался так необыкновенно, как начался дом Романовых.
Его начало было уже подвиг любви. Последний и низший подданный в государстве принес и положил свою жизнь для того, чтобы дать нам царя, и сею чистою жертвою связал уже неразрывно государя с подданным».
Иван Сусанин являлся православным русским человеком, и он воплотил один из высших христианских идеалов – положил «душу свою за други своя».
И ему должны мы быть благодарны, что и ныне жива Россия и мы сами живы. Безвластие всегда доводит народы и страны до гибели и полного растворения среди иноплеменных завоевателей. История скрупулезно свидетельствует об этом. И исключений не допускает.

В русской истории случился не один «Сусанин».

4 апреля 1866 года Александр II завершал свою прогулку по петербургскому Летнему саду. Желая посмотреть на царя, там собралась небольшая толпа. Когда монарх приблизился, ему навстречу устремился длинноволосый молодой человек с горящим взором. Он выхватил из кармана своего старенького пальто револьвер и стал целить. Беззащитный император замедлил шаги, сопровождавшие его жандармы, замерли…

И случиться бы беде, если бы рядом не оказался невзрачный, бедно одетый, белобрысый мужчина. Он толкнул молодого человека под руку.
Грянул выстрел, но пуля не причинила царю не малейшего вреда. И тут пришедшие в себя жандармы накинулись на длинноволосого и повязали его.

Покушавшимся оказался участник тайного общества, бывший студент Дмитрий Каракозов. Ну а спасителем царя стал 25-летний Осип Комиссаров, скромный петербургский шапочный мастер. Интересно, что был он родом из Костромской области, земляком легендарного Ивана Сусанина.

Жизнь Комиссарова круто переменилась. Причем в тот же день! Уже вечером он удостоился встречи с императором в Зимнем дворце и горячей его благодарности. Спаситель был награжден Владимирским крестом IV степени и возведен в потомственные дворяне с присвоением фамилии Комиссаров-Костромской.

На него буквально обрушился поток поздравлений, почестей и подарков. Н.А. Некрасов сочинил стихотворение, в котором шапочник был назван «охранителем жизни державной». Более того, он был наречен негласным званием «второго Сусанина»!

Из столицы в Кострому на имя председателя губернской земской управы полетела телеграмма: «Поздравляем костромичей с подвигом бывшего крестьянина Буйского уезда, села Молвитина, Осипа Иванова Комиссарова, ныне дворянина, спасшего жизнь Царя». Ответ был таков: «Внезапная весть об угрожавшей опасности Царю-Освободителю глубоко поразила нас; весть же о спасении породила радостное чувство и подкрепила убеждение, что дух Сусанина живет в сердцах костромичей…»

Прошло несколько лет, и имя «второго Сусанина» стало забываться… Настоящий же Иван Сусанин оставался главным героем земли Костромской и патриотом России. Так было до Октябрьской революции.

При Советской власти герой был в прямом смысле низвержен. Но не сразу. Сначала появился «третий Сусанин». Им стал 53-летний житель Алтая Федор Гуляев, который в 1919 году завел большой белогвардейский отряд в непроходимое болото. Сам же он сумел скрыться.

Гуляева не только наградили орденом Красного Знамени, но и присвоили фамилию… Сусанин. Герой приезжал в Москву, встречался с Лениным.
И бережно хранил фотографию Клары Цеткин с надписью «На добрую память товарищу Сусанину».

Ленинский план монументальной пропаганды предусматривал разрушение памятников, «воздвигнутых в честь царей и их слуг». И посему монумент снесли.

Церковка на родине героя в Домнине превратилась склад зерна, а Сусанинскую площадь в Костроме переименовали в площадь Революции (историческое название возвратили в 1992 году). Никто уже не писал о герое, да и оперу Глинки перестали исполнять. У нового времени появились свои герои…

Впрочем, в конце 30-х годов ХХ века легендарного крестьянина реабилитировали. Однако – своеобразно: Сусанин потерял прежний облик, скинув старую политическую «одежду». По новой версии он совершил свой подвиг не во имя царя, а для спасения Москвы.

В 1939 году знаменитый музыкальный спектакль М.И. Глинки был поставлен в новой редакции в Большом театре. Его содержание и оформление корректировал и утверждал сам Сталин. Опера под названием «Иван Сусанин» стала более красочной, помпезной. Сцену заливали потоки света, грохотала ликующая музыка победы «Славься!» В финальной сцене народ в ярких одеждах шел мимо храма Василия Блаженного встречать Минина и Пожарского, выезжающих из ворот Кремля. Вскоре опера пошла на сценах театров Ленинграда, Харькова, Горького, Одессы, Киева, Харькова, Саратова, Куйбышева и других городов СССР.

Вспоминали и не раз имя Сусанина во время Великой Отечественной войны. Он был возведен в разряд национальных героев вместе с Александром Невским, Дмитрием Донским, Михаилом Кутузовым, Мининым и Пожарским.

Подвиг Сусанина повторил житель деревни Куракино в Псковской области, 83-летний Матвей Кузьмин. Когда немцы потребовали скрытно провести их к позициям Красной армии, старик для вида согласился. Сам же послал своего внука Васю предупредить наших бойцов. Те устроили засаду на пути следования немецкой колонны. Кузьмину выйти из-под обстрела не удалось…

О его подвиге впервые рассказал в «Правде» писатель Борис Полевой – тот самый, что поведал миру о доблести летчика Александра Маресьева. Кузьмину посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

В наши дни о Сусанине стали позабывать. Разве что напоминает о нем памятник в Костроме (на фото) напротив спуска к Волге – этот монумент был установлен в 1967 году. Туристы, которые окажутся в тех краях, могут принять участие в экскурсии по историческим местам. Сопровождает их величественный бородач — сам «Сусанин». Посреди леса – часовенка из красного кирпича. И – синяя табличка с надписью: «Место подвига
И. Сусанина». Будто доподлинно известно, что именно здесь случилась трагедия…

До 90-х годов прошлого столетия бороздил российские водные просторы трехпалубный теплоход «Иван Сусанин». Потом корабль долго отдыхал, затем его переоборудовали и дали новое название: «Петр Первый». Кому-то видно показалось, что прежние слова на борту транспортного средства таили двусмысленность: вдруг белоснежная громада приплывет не туда, куда надо, а то и впрямь занесет ее в непроходимые топи. А что, если на лайнере окажутся польские и литовские путешественники?

Сусанин – давно уже не просто фамилия, а имя нарицательное.