Глава 19. След победы
Возрастные ограничения 18+
В Светлый Вторник, 12 (25) апреля 1916 года св. Царь уехал из Ставки в Царское Село, куда прибыл в 3 ч. 30 мин. дующего дня. «Дорогая Аликс с детьми встретила меня, — написано в Государевом дневнике.- Посидели недолго вместе и вышли в сад, она в колясочке, обошли весь парк. Дочери ковыряли и ломали лёд. После чая читал и окончил всё. Обедали в 8 час. И читал вслух».
Ни слова о близившейся смуте. Если б не война, получилась бы идиллическая картина: спокойная работа изо дня в день, приёмы должностных лиц с докладами, приезд в Петроград и встреча с Марией Феодоровной, приезд Елизаветы Феодоровны из Москвы на два дня. Утром 19 апреля (2 мая) 1916 года вновь приезд из Царского Села в Петроград, где «на Царицыном лугу был смотр всем Гвардейским батальонам запасным в количестве 31 700 чел. Вид людей и прохождение были выше похвалы – душу радовало такое зрелище! Целый лишний Гвардейский корпус! Что за дивная сила!».
Такое впечатление, что св. Царь не верил в возможность измены, поэтому все признаки предательства относил к временным переменам в настроениях, наподобие капризов погоды, который тоже уделял немало внимания в дневнике. Он отлично знал о «качественном» изменении в личном составе Гвардии в результате тяжёлой войны, он знал – об этом речь ниже – много страшных предсказаний, но я полагаю, он так до самого земного конца своей св. Семьи не поверил, что любимый им народ, частью которого была и Гвардия, способен на почти поголовное предательство.
Государь вернулся в Ставку 25 апреля (6 мая) 1916 года Через два дня вместе с группой французских офицеров он присутствовал «на испытании прибора для выбрасывания струй керосина или спирта при атаке» (вероятно, что-то вроде огнемёта). Ещё через сутки последовал приём председателя Русского Военно-Исторического Общества генерал-адъютанта Скалона и генерал-майора барона Мейделя с докладом «о бое и действиях артиллерии». Накануне приёма св. Царь написал письмо президенту Франции Р.Пуанкаре. Совершенно очевидно, что шла подготовка к крупным военным операциям: у нас хорошо шли дела на Кавказском фронте, нужно было «подтянуть» другие фронты.
Замечу, что наших и иностранных военных, не имевших отношения к масонам и большой политике, связывала нормальная фронтовая дружба, пока не вмешивались дипломаты, разведчики и т.д. Например, ещё в 1915 году в Царскую армию перебралась группа бельгийских офицеров со своими автомобилями, пулемётами и пр., а в мае 1916 года, как писала в дневнике Мария Феодоровна, Великий Князь Александр Михайлович в Киеве был «очень занят с французскими лётчиками». Я ещё буду говорить об отрицательной роли Запада, считая США, в судьбе России, но и там жили люди (слава Богу, и теперь ещё живут), считать которых нашими врагами несправедливо.
5 (18) мая 1916 года в Ставку прибыла св. Царская Семья, и Государь получил несколько скромных подарков накануне своего 48-летия, а на следующий день Его Величество «поздравляли все люди и поднесли крендель». После обедни св. Царь принял поздравления от всех чинов Штаба, Управлений и от штатских лиц. Это был последний его день рождения на Престоле. Никаких особых торжеств, если не считать маленького смотра: перед посадкой св. Императорской Семьи в поезд на платформе построили около семидесяти человек Железнодорожного полка, и Государь объявил, что полку даруются все права Императорской Гвардии. После посещения кинематографа в 6 ч. и обеда в 8 ч. св. Царь окончательно перешёл в поезд к св. Царской Семье. 7 (20) мая, закончив необходимые дела и простясь со всеми в Ставке, св. Царская Семья в последний раз уехала в Крым, пропустив шедший на Западный фронт эшелон пехотного Фотежского полка. Западным фронтом, напомню, командовал генерал-лейтенант А.Эверт.
До 9 ч. утра 8 (21) мая Царский поезд прибыл в Киев, где его ждали Мария Феодоровна и Ольга Александровна, но виделись они со св. Царской Семьёй не больше двадцати минуть В Казатине во время закуски Государь вышел к двум ротам, направлявшимся в Москву с фронта для переформирования и отправки в Салоники. В Виннице св. Семья сначала обошла поезд передового Санитарного отряда Государыни (пояснения давал особоуполномоченный по Складам и Санитарным Отрядам Её Императорского Величества камер-юнкер Мекк), потом осмотрела дом, где находилось Управление Санитарного отряда св. Царицы, а также аптеку и склад, после чего посетила огромный лазарет Земского Союза с множеством раненых и больных. На всё это, включая скорую прогулку по Виннице в моторе, ушло 4 ¼ ч. В 9 ч. вечера Царский поезд пошёл дальше на юг. И это называлось отдыхом!
9 (22) мая на станции Бендеры св. Семья приняла в числе других командующего Юго-Западным фронтом А.Брусилова и провела смотр вновь сформированному 45-му армейскому корпусу и ещё восьми частям. Государь остался доволен смотром, который, по всей видимости, следует считать проверкой готовности войск Юго-Западного фронта к операции, известной под названием Брусиловского прорыва. Посетив лазарет в Народном Доме, св. Царская Семья отбыла в Одессу, где в 5 ч. 45 мин. её встретили с почётным караулом от 465-го Уржумского полка. Побывав в соборе и на складе, где получали работу жёны запасных офицеров, св. Семья вернулась в поезд (никакой специальной резиденции!).
10 (23) мая под Одессой прошёл Царский смотр восьми частям, которые получили отличную оценку Государя. Каждый Член св. Семьи после смотра посадил дерево в новом городском парке напротив вокзала, она ознакомилась с продукцией Одесского Военно-Промышленного Комитета и в 3 часа дня поехала к морю: осмотрела место производства йода, Куяльницкий лиман для лечения нижних чинов и Хаджибейский лиман для офицеров (оба лимана опекала св. Царица). И опять никакой специальной резиденции и охраны… Вечером при большом стечении провожающих св. Семья отбыла в Севастополь. Здесь 12 (25) мая Царский поезд встретило всё морское и сухопутное военное начальство с почётным караулом от Черноморского Флотского Экипажа. Посетив Романовский Институт, Государь принял в поезде Морского министра И.Григоровича с докладом, а затем вся св. Семья поехала на нефтяном катере на рейд, где – такое удачное совпадение! – стояли все суда Черноморского флота и прошёл смотр линейным кораблям «Императрица Екатерина Великая» и «Императрица Мария». Государь записал в дневнике: «Корабли в большом порядке и производят могучее впечатление. Вернулись в поезд в 5 ½ ч. Занимался делами. Вечером долго оставались на воздухе, разговаривал с обедавшими моряками».
На другой день св. Царь со св. Царевичем посетили двадцать пять кораблей, а потом Государь со всеми св. Детьми объехал остальные боевые суда. Тем временем в Севастополь прибыл Великий Князь Александр Михайлович и встретил Его Величество со св. Детьми на пристани.
Я пишу так подробно, чтобы показать, как мы были сильны ещё весной 1916 года. Я не напрасно утверждаю, что были отлично продуманы и подготовлены планы Брусиловского прорыва и морской Босфорской операции, что без названия всех причин, в частности, военно-масонского заговора, эти планы нелепо называть «прорывом в никуда» и «результатом устаревшей русской мечты о Царьграде».
14 (27) мая после обедни на линкоре «Императрица Мария Феодоровна» св. Царь побывал на флагманском дредноуте Черноморского флота «Георгий Победоносец» и выслушал доклад командующего флотом, опытного адмирала, немца на русской службе А.Эбергарда. После завтрака со св. Детьми осмотрели на Северной стороне Севастополя стройку Морского Кадетского корпуса, затем авиацию Черноморского флота (тут был и Александр Михайлович), а на другой стороне – ещё одну гидроавиационную станцию у Круглой бухты, целиком восстановленную после нападения германо-турецкого флота осенью 1914 года.
Военное спокойствие Крыма объяснялось тем, что немцы, австрийцы и турки не владели сухопутными подходами к нему, у них оставался лишь морской путь, по которому они и напали на Черноморский флот в октябре 1914 года. Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич одобрил тогда тактику глухой обороны, блокировавшую наши крымские порты минными полями из якорных мин и противолодочными сетями, но отдававшую всё Чёрное море неприятелю. Когда св. Царь сместил Высочайшего Дядю, был разработан с участием капитана 1-го ранга А.Колчака иной план, запиравший врага в Босфоре. По предложению Колчака выход из пролива в Чёрное море запирался противолодочными сетями и полями из установленных в три яруса якорных мин: глубоко – для субмарин, повыше – для тяжёлых судов, ещё повыше – для лёгких судов. Кроме того, наш флот был поделён на отряды, которые посменно вели наблюдение за минными полями. Это затрудняло вытраливание мин противником (тральщики можно было отпугнуть или потопить) и позволяло быстро ставить новые мины в том квадрате, где противник всё же успел их вытралить (примерно так же была организована морская защита Петрограда в начале войны, когда Колчак командовал Минной эскадрой Балтийского флота). Таким образом, ни один вражеский корабль не мог «безнаказанно» выйти из Босфора, наш Крым был в безопасности, а плавание по Чёрному морю – достаточно спокойным.
15 (28) мая 1916 года св. Царь после обедни во Владимирском соборе посетил со св. Царевичем панораму – штурм Севастополя во время Крымской войны. После завтрака вся св. Царская Семья выехала за город, осмотрела новый храм крепостной артиллерии во имя св. мученика Иоанна-Воина, доехала почти до Херсонского монастыря, где Государь осмотрел строительство двух береговых батарей. Затем Их Величества навестили Георгиевский монастырь, где они были вдвоём в 1898 года, и вернулись в поезд, на котором вечером отбыли в Евпаторию после долгой беседы с гостями и прощанием со старшим командным составом.
В Евпатории св. Царская Семья провела весь следующий день. После приёма депутации от города поехали в моторе по маршруту: городской собор, мечеть и кенаса караимов, где в 1825 году побывал Царь Александр I; санаторий св. Царицы с привезёнными из Царского Села ранеными; грязевые ванны на берегу моря; Земская Уездная больница; после завтрака в поезде – прогулка по городу и на дачу к Вырубовой, у самого моря. Дети поиграли в песке, а после чая все вернулись в поезд и покинули Евпаторию. «Город производить очень приятное впечатление и, надо надеяться, разовьётся в большое и благоустроенное лечебное место, — написано в Царском дневнике, — Довезли Аню до ст. Сарабуз».
17 (30) мая Царский поезд прибыл после полудня в Курск, где его встретила Елизавета Феодоровна. Здесь св. Царская Семья разделилась: Государыня со св. Дочерьми поехала дальше на север, а Государь со св. Царевичем – в Ставку, куда прибыли в 10 ½ следующего дня. Там св. Царя ждали четыре знамени, взятые у турок в боях под Мемахатуном и доклад Алексеева. Перелом в войне в нашу пользу начинался, несмотря ни на какие происки революционеров и предателей в тылу, несмотря на все прежние военные неудачи, силу врага и двуличность союзников, несмотря на медленный, но неуклонный процесс ослабления дисциплины в армии и на флоте. Правда, он не увенчался нашей победой, потому что западные правящие круги и тайное международное правительство боялись и не хотели победы и, следовательно, усиления России.
19 мая (1 июня) 1916 года св. Царь принял нового наказного атамана Всевеликого Войска Донского графа М.Граббе, через день – Штюрмера, а 22 мая (4 июня) 1916 года, когда начался Брусиловский прорыв, — генерал-адъютанта Иванова с отчётом о командировке в Ревель.
Наступление на Юго-Западном фронте, разработанное в Императорском Генеральном Штабе, командующий фронтом Брусилов начал 22 мая (4 июня) 1916 года после усиленной артподготовки и бомбардировки с воздуха. Прорвав несколько линий обороны врага, наши войска взяли 15 орудий, 30 пулемётов и 13 тыс. пленных. Наступление велось сразу на нескольких участках Юго-Западного фронта при нашем преимуществе в живой силе не только за счёт пополнения обычных армейских частей, но и за счёт Гвардии, восстановившей после первого года войны свою боеспособность (Ф.Винберг в «Крестном пути» писал об этом: «Я не боюсь впасть в ошибку.., что… определённо проводился тайный замысел возможно скорее… испепелить настоящий, опасный состав старой русской Гвардии. …Осознавая ответственность, которую беру на свою совесть, я, кроме того, утверждаю, что многие высшие военные начальники из генералов Генерального Штаба не были чужды этой тенденции, правда, не всеми понятой во всей гнусной осязательности её затаённого предательства»).
Впервые в истории нами была применена тактика «артиллерийской атаки», суть которой заключается в передвижении батарей вслед за наступающей пехотой после основной артподготовки с остановками для поддержки пехоты точным огнём, что делало артиллерийскую поддержку постоянной и не требовало времени на подтягивание батарей. 24 мая (6 июня) 1916 года св. Царь сделал смотр «автомобильной полубатарее Отдельного батальона для обороны Ставки и пулемётному взводу при ней», которые в тот день вернулись из-под Двинска, и записал в дневнике, что за два дня наступления Брусилова враг потерял 27 орудий, более 50 пулемётов, 480 офицеров и 25 тыс. нижних чинов пленными. К следующему дню число пленных офицеров врага достигло 900 человек (судя по всему, известия приходили в Ставку с задержкой на 12 ч. или на сутки), а количество сдавшихся нижних чинов перевалило за 40 тыс. Мы взяли 77 орудий, 134 пулемёта, 49 бомбомётов и много других трофеев.
25 мая (7 июня), в день рождения св. Царицы, войска Брусилова взяли в плен 58 офицеров и 11 тыс. нижних чинов врага, а на другой день – 185 офицеров и 13,7 тыс. нижних чинов. Наш успех вынудил немцев направить войска на помощь австрийцам, однако наши союзники не воспользовались ситуацией и не предприняли наступления на Западном фронте в Европе, готовясь к морскому сражению у берегов Ютландии (21 мая (3 июня) 1916 года немцы торпедировали британский крейсер, на котором плыл в Архангельск лорд Гораций Герберт Китченер, граф, фельдмаршал и Военный министр Англии, погибший вместе с экипажем крейсера).
27 мая (9 июня) 1916 года Государь со св. Царевичем приняли депутацию из 12 волостных старшин от Херсонской губернии, которая поднесла им собранные крестьянами 600 тыс. р. на нужды армии. В тот же день враг потерял 11 орудий, 97 офицеров и 5,5 тыс. нижних чинов пленными. 28 мая (10 июня) мы взяли в плен генерала, 409 офицеров, 35,1 тыс. нижних чинов, захватили 30 орудий, 13 пулемётов, 5 бомбомётов. В этот же день в Ставку прибыла чудотворная икона Владимирской Божией Матери, и в храме при Штабе служили краткий молебен и всенощную (стоял канун Троицына дня). В день Св. Духа икону Владимирской Божией Матери повезли в войска русского Западного фронта.
Общее число пленных на Юго-Западном фронте достигло 1,7 тыс. офицеров и 113 тыс. нижних чинов. В Северном море началось Ютландское сражение, длившееся сутки. Как писала в дневнике Мария Феодоровна, англичане потеряли шесть кораблей, немцы – больше, однако союзный флот не разбил германский, дав ему укрыться на базах.
2 (15) июня Государь записал в дневник уточнённые итоги наступления Брусилова: 1 генерал, 3 командира полков, 2 467 офицеров, 5 врачей и до 150 тыс. нижних чинов, а также 163 пушки, 266 пулемётов, 131 бомбомёт и 32 миномёта. В тот день сдались ещё около 100 офицеров и до 14 тыс. нижних чинов. Тогда же св. Царь записал: «А сколько австрийцами потеряно убитыми и ранеными?». Из этого ясно, что Алексеев сообщал Его Величеству не всю информацию.
5 (18) июня св. Царевне Анастасии исполнилось 15 лет. Пришло известие об освобождении накануне от австрийцев города Черновцы после упорного боя. Наши войска взяли много пленных и трофеев. Через два дня мы отбили у врага 3 орудия, 27 пулемётов, захватили 112 офицеров и 4,6 тыс. нижних чинов. 1-я Кубанская сотня Личного Его Императорского Величества Конвоя с 1-й Терской казачьей дивизией повела преследование австрийских войск, откатывавшихся к югу от Черновцов. За тринадцать дней наступления Брусилова неприятель потерял 34 прожектора, 119 зарядных ящиков, 198 орудий, 189 бомбо- и миномётов, 550 пулемётов и одними пленными 3 350 офицеров и 169 130 нижних чинов.
12 (25) июня наши войска взяли в Буковине города Кимполунг и Гуро Гуромора, 16 (29) июня св. Царь получил известие, что с левого фланга Юго-Западного фронта удачно начала наступать 9-я армия генерала Лечицкого и в первый же день захватила в плен 220 офицеров и 10 тыс. нижних чинов. За два дня армия Лечицкого взяла 4 орудия, 30 пулемётов, 305 офицеров и 14 574 нижних чина, так что за неполный месяц наступления число пленных достигло 217 тыс. человек. Впоследствии этот поток инородцев и иноверцев, — австрийцев, чехов, венгров и немцев – выпущенный из лагерей для военнопленных, сыграл большую и неоднозначную роль в революции и Гражданской войне.
20 июня (3 июля) 1916 года Государь принял небольшую депутацию священнослужителей Могилёвской епархии, передавшую ему на военные нужды 10 тыс. р., получил известие о начале нашего наступления на Барановичском направлении (наш Западный фронт) и наступлении в Европе английских и французских войск после четырёхдневной усиленной артподготовки. Если б не мы, союзники вряд ли смогли бы наступать. На другой день в Ставку пришло известие о серьёзных попытках немцев и австрийцев перейти в контрнаступление на Юго-Западном фронте, св. Царь принял Морского министра И.Григоровича. Очевидно, они уточняли детали плана Босфорской операции.
22 июня (5 июля) Государь со св. Царевичем ездили на станцию посмотреть выгрузку из эшелона вернувшейся прямо из Южной Буковины 1-й Кубанской сотни Личного Его Императорского Величества Конвоя. «Казаки выглядели великолепно в своих затасканных серых черкесках,- написано в Царском дневнике. – Почти все получили Георгиевские Кресты или медали». За два дня боёв к западу от Стыри наши войска захватили 6 орудий, 23 пулемёта, 11 бомбомётов, 77 зарядных ящиков, 2 прожектора, несколько тысяч винтовок и свыше 7,7 тыс. офицеров и нижних чинов.
Через два дня Государь принял М.Родзянко. 25 июня (7 июля) стало известно, что за четыре дня боёв между Стырью и Стоходом наши войска взяли 45 тяжёлых и лёгких орудий, около 45 пулемётов, очень много боеприпасов и снаряжения, не менее 300 офицеров (двух командных полков) и около 12 тыс. нижних чинов.
27 июня (10 июля) св. Царь записал в дневнике: «…В общем известия пришли хорошие; только под Барановичами не клеится, все наши действия происходят неумело, разрозненно и поэтому молодецкие войска несут тяжёлые потери.
…В 6 ½ у меня был Штюрмер, а после обеда – совместный доклад Григоровича и Русина (адмирал, начальник Морского Генерального Штаба, помощник Морского министра и начальник Морского Штаба при Ставке.- Е.М.)». На следующий день в Ставке прошло заседание Совета Министров. Все министры были на обеде, после которого Государь отдельно принял Наумова и Хвостова.
29 июня (12 июля) 1916 года итоги более чем месячного наступления войск Брусилова были такими: 5 620 офицеров, 266 тыс. нижних чинов, 866 пулемётов, 312 орудий. На следующий день в Царском дневнике появилась запись: «В нашем наступлении произошла временная остановка на р. Стоходе вследствие необходимости пополнения больших потерь и недостатка в снарядах, особенно для тяжёлой артиллерии».
Художник И.Глазунов в книге «России распятая» объяснил ситуацию так: «Известно, что Гвардия… была брошена в самое пекло – под Ковель, где к тому времени застряли в Пинских болотах основные части… генерала Брусилова. …Алексеев требовал взять Ковель любой ценой. И ценой стала Гвардия… Болотистая пойма реки Стоход стала для неё братской могилой. Только в пехотных полках было убито и ранено более 30 тысяч солдат и офицеров. …Но даже и после этого сражения… Алексеев… потребовал бросить на Ковель остатки Гвардейских частей. Добивать так добивать…».
2 (15) июля наши войска на Кавказе овладели городом Байбуртом, 3 (16) июля в боях на Волыни мы взяли в плен около 317 офицеров, 12 630 нижних чинов неприятеля и 30 орудий, 17 из которых были тяжёлыми. 4 (17) июля св. Царь простился с 4-й сотней своего Конвоя, направлявшейся в 1-ю Терскую дивизию. В тот же день первый и последний раз в Ставку прибыли капитан 1-го ранга А.Колчак (1874-1920) и капитан 1-го ранга М.Смирнов. Колчак получил чин контр-адмирала, орден Св. Станислава I степени и назначение на пост командующего Черноморским флотом.
(Продолжение следует.)
Ни слова о близившейся смуте. Если б не война, получилась бы идиллическая картина: спокойная работа изо дня в день, приёмы должностных лиц с докладами, приезд в Петроград и встреча с Марией Феодоровной, приезд Елизаветы Феодоровны из Москвы на два дня. Утром 19 апреля (2 мая) 1916 года вновь приезд из Царского Села в Петроград, где «на Царицыном лугу был смотр всем Гвардейским батальонам запасным в количестве 31 700 чел. Вид людей и прохождение были выше похвалы – душу радовало такое зрелище! Целый лишний Гвардейский корпус! Что за дивная сила!».
Такое впечатление, что св. Царь не верил в возможность измены, поэтому все признаки предательства относил к временным переменам в настроениях, наподобие капризов погоды, который тоже уделял немало внимания в дневнике. Он отлично знал о «качественном» изменении в личном составе Гвардии в результате тяжёлой войны, он знал – об этом речь ниже – много страшных предсказаний, но я полагаю, он так до самого земного конца своей св. Семьи не поверил, что любимый им народ, частью которого была и Гвардия, способен на почти поголовное предательство.
Государь вернулся в Ставку 25 апреля (6 мая) 1916 года Через два дня вместе с группой французских офицеров он присутствовал «на испытании прибора для выбрасывания струй керосина или спирта при атаке» (вероятно, что-то вроде огнемёта). Ещё через сутки последовал приём председателя Русского Военно-Исторического Общества генерал-адъютанта Скалона и генерал-майора барона Мейделя с докладом «о бое и действиях артиллерии». Накануне приёма св. Царь написал письмо президенту Франции Р.Пуанкаре. Совершенно очевидно, что шла подготовка к крупным военным операциям: у нас хорошо шли дела на Кавказском фронте, нужно было «подтянуть» другие фронты.
Замечу, что наших и иностранных военных, не имевших отношения к масонам и большой политике, связывала нормальная фронтовая дружба, пока не вмешивались дипломаты, разведчики и т.д. Например, ещё в 1915 году в Царскую армию перебралась группа бельгийских офицеров со своими автомобилями, пулемётами и пр., а в мае 1916 года, как писала в дневнике Мария Феодоровна, Великий Князь Александр Михайлович в Киеве был «очень занят с французскими лётчиками». Я ещё буду говорить об отрицательной роли Запада, считая США, в судьбе России, но и там жили люди (слава Богу, и теперь ещё живут), считать которых нашими врагами несправедливо.
5 (18) мая 1916 года в Ставку прибыла св. Царская Семья, и Государь получил несколько скромных подарков накануне своего 48-летия, а на следующий день Его Величество «поздравляли все люди и поднесли крендель». После обедни св. Царь принял поздравления от всех чинов Штаба, Управлений и от штатских лиц. Это был последний его день рождения на Престоле. Никаких особых торжеств, если не считать маленького смотра: перед посадкой св. Императорской Семьи в поезд на платформе построили около семидесяти человек Железнодорожного полка, и Государь объявил, что полку даруются все права Императорской Гвардии. После посещения кинематографа в 6 ч. и обеда в 8 ч. св. Царь окончательно перешёл в поезд к св. Царской Семье. 7 (20) мая, закончив необходимые дела и простясь со всеми в Ставке, св. Царская Семья в последний раз уехала в Крым, пропустив шедший на Западный фронт эшелон пехотного Фотежского полка. Западным фронтом, напомню, командовал генерал-лейтенант А.Эверт.
До 9 ч. утра 8 (21) мая Царский поезд прибыл в Киев, где его ждали Мария Феодоровна и Ольга Александровна, но виделись они со св. Царской Семьёй не больше двадцати минуть В Казатине во время закуски Государь вышел к двум ротам, направлявшимся в Москву с фронта для переформирования и отправки в Салоники. В Виннице св. Семья сначала обошла поезд передового Санитарного отряда Государыни (пояснения давал особоуполномоченный по Складам и Санитарным Отрядам Её Императорского Величества камер-юнкер Мекк), потом осмотрела дом, где находилось Управление Санитарного отряда св. Царицы, а также аптеку и склад, после чего посетила огромный лазарет Земского Союза с множеством раненых и больных. На всё это, включая скорую прогулку по Виннице в моторе, ушло 4 ¼ ч. В 9 ч. вечера Царский поезд пошёл дальше на юг. И это называлось отдыхом!
9 (22) мая на станции Бендеры св. Семья приняла в числе других командующего Юго-Западным фронтом А.Брусилова и провела смотр вновь сформированному 45-му армейскому корпусу и ещё восьми частям. Государь остался доволен смотром, который, по всей видимости, следует считать проверкой готовности войск Юго-Западного фронта к операции, известной под названием Брусиловского прорыва. Посетив лазарет в Народном Доме, св. Царская Семья отбыла в Одессу, где в 5 ч. 45 мин. её встретили с почётным караулом от 465-го Уржумского полка. Побывав в соборе и на складе, где получали работу жёны запасных офицеров, св. Семья вернулась в поезд (никакой специальной резиденции!).
10 (23) мая под Одессой прошёл Царский смотр восьми частям, которые получили отличную оценку Государя. Каждый Член св. Семьи после смотра посадил дерево в новом городском парке напротив вокзала, она ознакомилась с продукцией Одесского Военно-Промышленного Комитета и в 3 часа дня поехала к морю: осмотрела место производства йода, Куяльницкий лиман для лечения нижних чинов и Хаджибейский лиман для офицеров (оба лимана опекала св. Царица). И опять никакой специальной резиденции и охраны… Вечером при большом стечении провожающих св. Семья отбыла в Севастополь. Здесь 12 (25) мая Царский поезд встретило всё морское и сухопутное военное начальство с почётным караулом от Черноморского Флотского Экипажа. Посетив Романовский Институт, Государь принял в поезде Морского министра И.Григоровича с докладом, а затем вся св. Семья поехала на нефтяном катере на рейд, где – такое удачное совпадение! – стояли все суда Черноморского флота и прошёл смотр линейным кораблям «Императрица Екатерина Великая» и «Императрица Мария». Государь записал в дневнике: «Корабли в большом порядке и производят могучее впечатление. Вернулись в поезд в 5 ½ ч. Занимался делами. Вечером долго оставались на воздухе, разговаривал с обедавшими моряками».
На другой день св. Царь со св. Царевичем посетили двадцать пять кораблей, а потом Государь со всеми св. Детьми объехал остальные боевые суда. Тем временем в Севастополь прибыл Великий Князь Александр Михайлович и встретил Его Величество со св. Детьми на пристани.
Я пишу так подробно, чтобы показать, как мы были сильны ещё весной 1916 года. Я не напрасно утверждаю, что были отлично продуманы и подготовлены планы Брусиловского прорыва и морской Босфорской операции, что без названия всех причин, в частности, военно-масонского заговора, эти планы нелепо называть «прорывом в никуда» и «результатом устаревшей русской мечты о Царьграде».
14 (27) мая после обедни на линкоре «Императрица Мария Феодоровна» св. Царь побывал на флагманском дредноуте Черноморского флота «Георгий Победоносец» и выслушал доклад командующего флотом, опытного адмирала, немца на русской службе А.Эбергарда. После завтрака со св. Детьми осмотрели на Северной стороне Севастополя стройку Морского Кадетского корпуса, затем авиацию Черноморского флота (тут был и Александр Михайлович), а на другой стороне – ещё одну гидроавиационную станцию у Круглой бухты, целиком восстановленную после нападения германо-турецкого флота осенью 1914 года.
Военное спокойствие Крыма объяснялось тем, что немцы, австрийцы и турки не владели сухопутными подходами к нему, у них оставался лишь морской путь, по которому они и напали на Черноморский флот в октябре 1914 года. Верховный Главнокомандующий Великий Князь Николай Николаевич одобрил тогда тактику глухой обороны, блокировавшую наши крымские порты минными полями из якорных мин и противолодочными сетями, но отдававшую всё Чёрное море неприятелю. Когда св. Царь сместил Высочайшего Дядю, был разработан с участием капитана 1-го ранга А.Колчака иной план, запиравший врага в Босфоре. По предложению Колчака выход из пролива в Чёрное море запирался противолодочными сетями и полями из установленных в три яруса якорных мин: глубоко – для субмарин, повыше – для тяжёлых судов, ещё повыше – для лёгких судов. Кроме того, наш флот был поделён на отряды, которые посменно вели наблюдение за минными полями. Это затрудняло вытраливание мин противником (тральщики можно было отпугнуть или потопить) и позволяло быстро ставить новые мины в том квадрате, где противник всё же успел их вытралить (примерно так же была организована морская защита Петрограда в начале войны, когда Колчак командовал Минной эскадрой Балтийского флота). Таким образом, ни один вражеский корабль не мог «безнаказанно» выйти из Босфора, наш Крым был в безопасности, а плавание по Чёрному морю – достаточно спокойным.
15 (28) мая 1916 года св. Царь после обедни во Владимирском соборе посетил со св. Царевичем панораму – штурм Севастополя во время Крымской войны. После завтрака вся св. Царская Семья выехала за город, осмотрела новый храм крепостной артиллерии во имя св. мученика Иоанна-Воина, доехала почти до Херсонского монастыря, где Государь осмотрел строительство двух береговых батарей. Затем Их Величества навестили Георгиевский монастырь, где они были вдвоём в 1898 года, и вернулись в поезд, на котором вечером отбыли в Евпаторию после долгой беседы с гостями и прощанием со старшим командным составом.
В Евпатории св. Царская Семья провела весь следующий день. После приёма депутации от города поехали в моторе по маршруту: городской собор, мечеть и кенаса караимов, где в 1825 году побывал Царь Александр I; санаторий св. Царицы с привезёнными из Царского Села ранеными; грязевые ванны на берегу моря; Земская Уездная больница; после завтрака в поезде – прогулка по городу и на дачу к Вырубовой, у самого моря. Дети поиграли в песке, а после чая все вернулись в поезд и покинули Евпаторию. «Город производить очень приятное впечатление и, надо надеяться, разовьётся в большое и благоустроенное лечебное место, — написано в Царском дневнике, — Довезли Аню до ст. Сарабуз».
17 (30) мая Царский поезд прибыл после полудня в Курск, где его встретила Елизавета Феодоровна. Здесь св. Царская Семья разделилась: Государыня со св. Дочерьми поехала дальше на север, а Государь со св. Царевичем – в Ставку, куда прибыли в 10 ½ следующего дня. Там св. Царя ждали четыре знамени, взятые у турок в боях под Мемахатуном и доклад Алексеева. Перелом в войне в нашу пользу начинался, несмотря ни на какие происки революционеров и предателей в тылу, несмотря на все прежние военные неудачи, силу врага и двуличность союзников, несмотря на медленный, но неуклонный процесс ослабления дисциплины в армии и на флоте. Правда, он не увенчался нашей победой, потому что западные правящие круги и тайное международное правительство боялись и не хотели победы и, следовательно, усиления России.
19 мая (1 июня) 1916 года св. Царь принял нового наказного атамана Всевеликого Войска Донского графа М.Граббе, через день – Штюрмера, а 22 мая (4 июня) 1916 года, когда начался Брусиловский прорыв, — генерал-адъютанта Иванова с отчётом о командировке в Ревель.
Наступление на Юго-Западном фронте, разработанное в Императорском Генеральном Штабе, командующий фронтом Брусилов начал 22 мая (4 июня) 1916 года после усиленной артподготовки и бомбардировки с воздуха. Прорвав несколько линий обороны врага, наши войска взяли 15 орудий, 30 пулемётов и 13 тыс. пленных. Наступление велось сразу на нескольких участках Юго-Западного фронта при нашем преимуществе в живой силе не только за счёт пополнения обычных армейских частей, но и за счёт Гвардии, восстановившей после первого года войны свою боеспособность (Ф.Винберг в «Крестном пути» писал об этом: «Я не боюсь впасть в ошибку.., что… определённо проводился тайный замысел возможно скорее… испепелить настоящий, опасный состав старой русской Гвардии. …Осознавая ответственность, которую беру на свою совесть, я, кроме того, утверждаю, что многие высшие военные начальники из генералов Генерального Штаба не были чужды этой тенденции, правда, не всеми понятой во всей гнусной осязательности её затаённого предательства»).
Впервые в истории нами была применена тактика «артиллерийской атаки», суть которой заключается в передвижении батарей вслед за наступающей пехотой после основной артподготовки с остановками для поддержки пехоты точным огнём, что делало артиллерийскую поддержку постоянной и не требовало времени на подтягивание батарей. 24 мая (6 июня) 1916 года св. Царь сделал смотр «автомобильной полубатарее Отдельного батальона для обороны Ставки и пулемётному взводу при ней», которые в тот день вернулись из-под Двинска, и записал в дневнике, что за два дня наступления Брусилова враг потерял 27 орудий, более 50 пулемётов, 480 офицеров и 25 тыс. нижних чинов пленными. К следующему дню число пленных офицеров врага достигло 900 человек (судя по всему, известия приходили в Ставку с задержкой на 12 ч. или на сутки), а количество сдавшихся нижних чинов перевалило за 40 тыс. Мы взяли 77 орудий, 134 пулемёта, 49 бомбомётов и много других трофеев.
25 мая (7 июня), в день рождения св. Царицы, войска Брусилова взяли в плен 58 офицеров и 11 тыс. нижних чинов врага, а на другой день – 185 офицеров и 13,7 тыс. нижних чинов. Наш успех вынудил немцев направить войска на помощь австрийцам, однако наши союзники не воспользовались ситуацией и не предприняли наступления на Западном фронте в Европе, готовясь к морскому сражению у берегов Ютландии (21 мая (3 июня) 1916 года немцы торпедировали британский крейсер, на котором плыл в Архангельск лорд Гораций Герберт Китченер, граф, фельдмаршал и Военный министр Англии, погибший вместе с экипажем крейсера).
27 мая (9 июня) 1916 года Государь со св. Царевичем приняли депутацию из 12 волостных старшин от Херсонской губернии, которая поднесла им собранные крестьянами 600 тыс. р. на нужды армии. В тот же день враг потерял 11 орудий, 97 офицеров и 5,5 тыс. нижних чинов пленными. 28 мая (10 июня) мы взяли в плен генерала, 409 офицеров, 35,1 тыс. нижних чинов, захватили 30 орудий, 13 пулемётов, 5 бомбомётов. В этот же день в Ставку прибыла чудотворная икона Владимирской Божией Матери, и в храме при Штабе служили краткий молебен и всенощную (стоял канун Троицына дня). В день Св. Духа икону Владимирской Божией Матери повезли в войска русского Западного фронта.
Общее число пленных на Юго-Западном фронте достигло 1,7 тыс. офицеров и 113 тыс. нижних чинов. В Северном море началось Ютландское сражение, длившееся сутки. Как писала в дневнике Мария Феодоровна, англичане потеряли шесть кораблей, немцы – больше, однако союзный флот не разбил германский, дав ему укрыться на базах.
2 (15) июня Государь записал в дневник уточнённые итоги наступления Брусилова: 1 генерал, 3 командира полков, 2 467 офицеров, 5 врачей и до 150 тыс. нижних чинов, а также 163 пушки, 266 пулемётов, 131 бомбомёт и 32 миномёта. В тот день сдались ещё около 100 офицеров и до 14 тыс. нижних чинов. Тогда же св. Царь записал: «А сколько австрийцами потеряно убитыми и ранеными?». Из этого ясно, что Алексеев сообщал Его Величеству не всю информацию.
5 (18) июня св. Царевне Анастасии исполнилось 15 лет. Пришло известие об освобождении накануне от австрийцев города Черновцы после упорного боя. Наши войска взяли много пленных и трофеев. Через два дня мы отбили у врага 3 орудия, 27 пулемётов, захватили 112 офицеров и 4,6 тыс. нижних чинов. 1-я Кубанская сотня Личного Его Императорского Величества Конвоя с 1-й Терской казачьей дивизией повела преследование австрийских войск, откатывавшихся к югу от Черновцов. За тринадцать дней наступления Брусилова неприятель потерял 34 прожектора, 119 зарядных ящиков, 198 орудий, 189 бомбо- и миномётов, 550 пулемётов и одними пленными 3 350 офицеров и 169 130 нижних чинов.
12 (25) июня наши войска взяли в Буковине города Кимполунг и Гуро Гуромора, 16 (29) июня св. Царь получил известие, что с левого фланга Юго-Западного фронта удачно начала наступать 9-я армия генерала Лечицкого и в первый же день захватила в плен 220 офицеров и 10 тыс. нижних чинов. За два дня армия Лечицкого взяла 4 орудия, 30 пулемётов, 305 офицеров и 14 574 нижних чина, так что за неполный месяц наступления число пленных достигло 217 тыс. человек. Впоследствии этот поток инородцев и иноверцев, — австрийцев, чехов, венгров и немцев – выпущенный из лагерей для военнопленных, сыграл большую и неоднозначную роль в революции и Гражданской войне.
20 июня (3 июля) 1916 года Государь принял небольшую депутацию священнослужителей Могилёвской епархии, передавшую ему на военные нужды 10 тыс. р., получил известие о начале нашего наступления на Барановичском направлении (наш Западный фронт) и наступлении в Европе английских и французских войск после четырёхдневной усиленной артподготовки. Если б не мы, союзники вряд ли смогли бы наступать. На другой день в Ставку пришло известие о серьёзных попытках немцев и австрийцев перейти в контрнаступление на Юго-Западном фронте, св. Царь принял Морского министра И.Григоровича. Очевидно, они уточняли детали плана Босфорской операции.
22 июня (5 июля) Государь со св. Царевичем ездили на станцию посмотреть выгрузку из эшелона вернувшейся прямо из Южной Буковины 1-й Кубанской сотни Личного Его Императорского Величества Конвоя. «Казаки выглядели великолепно в своих затасканных серых черкесках,- написано в Царском дневнике. – Почти все получили Георгиевские Кресты или медали». За два дня боёв к западу от Стыри наши войска захватили 6 орудий, 23 пулемёта, 11 бомбомётов, 77 зарядных ящиков, 2 прожектора, несколько тысяч винтовок и свыше 7,7 тыс. офицеров и нижних чинов.
Через два дня Государь принял М.Родзянко. 25 июня (7 июля) стало известно, что за четыре дня боёв между Стырью и Стоходом наши войска взяли 45 тяжёлых и лёгких орудий, около 45 пулемётов, очень много боеприпасов и снаряжения, не менее 300 офицеров (двух командных полков) и около 12 тыс. нижних чинов.
27 июня (10 июля) св. Царь записал в дневнике: «…В общем известия пришли хорошие; только под Барановичами не клеится, все наши действия происходят неумело, разрозненно и поэтому молодецкие войска несут тяжёлые потери.
…В 6 ½ у меня был Штюрмер, а после обеда – совместный доклад Григоровича и Русина (адмирал, начальник Морского Генерального Штаба, помощник Морского министра и начальник Морского Штаба при Ставке.- Е.М.)». На следующий день в Ставке прошло заседание Совета Министров. Все министры были на обеде, после которого Государь отдельно принял Наумова и Хвостова.
29 июня (12 июля) 1916 года итоги более чем месячного наступления войск Брусилова были такими: 5 620 офицеров, 266 тыс. нижних чинов, 866 пулемётов, 312 орудий. На следующий день в Царском дневнике появилась запись: «В нашем наступлении произошла временная остановка на р. Стоходе вследствие необходимости пополнения больших потерь и недостатка в снарядах, особенно для тяжёлой артиллерии».
Художник И.Глазунов в книге «России распятая» объяснил ситуацию так: «Известно, что Гвардия… была брошена в самое пекло – под Ковель, где к тому времени застряли в Пинских болотах основные части… генерала Брусилова. …Алексеев требовал взять Ковель любой ценой. И ценой стала Гвардия… Болотистая пойма реки Стоход стала для неё братской могилой. Только в пехотных полках было убито и ранено более 30 тысяч солдат и офицеров. …Но даже и после этого сражения… Алексеев… потребовал бросить на Ковель остатки Гвардейских частей. Добивать так добивать…».
2 (15) июля наши войска на Кавказе овладели городом Байбуртом, 3 (16) июля в боях на Волыни мы взяли в плен около 317 офицеров, 12 630 нижних чинов неприятеля и 30 орудий, 17 из которых были тяжёлыми. 4 (17) июля св. Царь простился с 4-й сотней своего Конвоя, направлявшейся в 1-ю Терскую дивизию. В тот же день первый и последний раз в Ставку прибыли капитан 1-го ранга А.Колчак (1874-1920) и капитан 1-го ранга М.Смирнов. Колчак получил чин контр-адмирала, орден Св. Станислава I степени и назначение на пост командующего Черноморским флотом.
(Продолжение следует.)
Свидетельство о публикации (PSBN) 9251
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 15 Апреля 2018 года
Автор
Монархист, русофил, ученик Ильи Глазунова. Прозаик, поэт, сценарист.
Рецензии и комментарии 0