Одинокие следы

Пошатываясь, шёл без всяких мыслей молодой человек, угнетённый в своих сомнениях и внутренней войне спокойствия и паники. Он бредёт уже около пяти часов и безрезультатно, лишь наступая на одни и те же косяки и выступы на земле. Есть ему двадцать шесть лет, лицо было свежим, но льняной цвет кожи закрывал небольшой слой грязи. Светло серые глаза были пропитаны несчастьем и болью. Нос был востреньким, с плоской перегородкой, подбородок тоже был вострым. Голову и каштановые волосы скрывал грязный камуфляжный капюшон, который был прикреплён к такому же камуфляжному до колен пальто, с множеством разноцветных заплаток, а сверху капюшона плотно сидел заношенный противогаз ГП-7, с затылочной пластины которого аккуратно свисала травинка. На спине тяжким грузом висел рюкзак, напичканный нужным для походов барахлом и не лёгкий ствол оружия «АК-47». Какой был толк от этого противогаза, если на нём были разбиты «очки» и отсутствовала фильтрующе-поглощающая коробка — парень задавался этим вопросом каждый раз, как ему приходилось его надевать. Ноги, одетые в серые, тоже рваные брюки карго и бутцы, еле волоклись по твёрдой земле. Безымянного качнёт ветром то в одну, то в другую сторону, сбивая с направленной цели. Он не был одурманен, просто этот человек был слишком обессилен от того, что не спав несколько суток он спешил к точке назначения, где мог заработать деньги для дальнейшего существования. То, как живет этот молодой человек и где — нельзя было назвать жизнью. Он жил на автопилоте, выпадая из гармонии с окружающим миром, даже тяготясь своей жизнью, ропща на неё, ненавидел этот мир, ощущал себя в нем одиноким, беспомощным, нелюбимым. Нереализованность, энергоистощение и отсутствие жажды жизни — это частичное описание внутреннего состояния каждого сталкера в Мёртвом Периметре. Люди, обречённые на жестокую смерть, уже спасения не ждут, всё, на что они способны, так это чувствовать животный страх, подвоха с каждого угла. Одиночки — сталкеры, не входящие ни в одну из группировок и в основном действующие в одиночку или небольшими группами непостоянного состава. Составляют, очевидно, большинство среди «населения» МП. Сталкеров в Мёртвый Периметр влекут самые разные мотивы: обогащение, жажда приключений, тяга к изучению неизвестного. Как правило, в каждом конкретном случае действуют все эти факторы одновременно. Некоторые, каких зовут «крысы», могут со временем сдаться, выйти из жития постоянного риска и присоединиться к Зелёной армии, но большинство — сильные и своевольные люди, эти одиночки не терпят над собой какого-либо контроля и предпочитают быть хозяевами сами себе.
Серо-зелёная туча заботливо закрывая потихоньку своим габаритным и пушистым телом голубое небо, начала двигаться в сторону сталкера. Парень прибавил свой и без этого неуклюжий шаг, и споткнулся ровно через пять шагов об какую-то корягу, которая торчала из земли буквой «Г». Малозаметная преграда не стала большой проблемой для путешественника: упав на колени, боец поднялся, одним движением ладони смахнул с себя лишний зелёный лист на ноге и поспешил в ближайшую, видимую им пристройку.
Всю красоту природного цикла безымянный наблюдал через небольшое оконце каменной постройки, временами цокая от недовольства непредсказуемой и противной погоды. Не то, чтобы он боялся дождя, просто не каждому хочется встречаться с водянками и тратить на них и так недостающие патроны. Тем более цвет туч тоже мало кого обрадует — серо-зелёный, местами отдавало красным. Дождь, значит, пойдёт с высокой радиацией и окислением. Какой-то сталкер ляпнул, что это слёзы мёртвых мутантов, так теперь все кличут это плохой приметой: «Если облака позеленели и начали плакать жгучими слезами, то значит ждите волну новых мразей, которые отомстят за своих погибших сородичей.» Хотя этому человеку было явно не до чужих легенд и примет, он всё равно никогда и не при каких условиях в это не поверит. «На то же они и легенды.» Думал парень. Во всяком случае он носил с собой гранату, подаренную в детские годы отцом. Такое ощущение, что заботливый папаша как будто знал, какой выберет путь в своей жизни его сын, и знал, как кончит его.
Сидя на холодном бетоне, смотрел обречённый вдаль через пыльное окно, временами проводя пальцем по загрязненному стеклу, оставляя чистые полосы. Сквозь туман были видны лишь тёмные фигуры: то ли людей, то ли чудовищ. Но, кажется, ему это только мерещилось от недосыпа. Спать в таком безлюдном, кишащим разными монстрами месте — исключено. Даже у безумцев есть соображение, мозги, представления о последствиях. Сталкер сделал попытку приподняться, но он тут же пошатнулся в сторону стены, облокотился на неё рукой и остался в полуприседе на несколько секунд. В добавок к старому и актуальному желанию уснуть, прибавился ещё и сладкий газ водянок, который и без того давил на мозг бедного парня. С множеством непонятных мыслей он мог мало соображать, но, взяв себя в руки, парень треснул себя мокрой ладонью по лице, оставив красноватый след. «Нужно постараться сосредоточиться на мыслях о доме. Правда, о доме, где нет семьи… Раньше жалел, что ушёл от родных в ряды сталкеров-одиночек: в жизнь консервов и хлеба, насилия и смерти, патрон и холодного оружия… Но сейчас я привык. И даже в какой-то степени это стало всё мне родным.» Наконец опустившись вновь на холодный бетон, молодой сталкер прилёг, подложив под голову портфель. Закрывая глаза, он думал о чём-то своём, о чём-то сказочном. Твёрдая поверхность казалась ему мягкой подстилкой из листьев, на черешках которых было по капле росы, от чего одежда намокала; над ним сияло яркое солнце, игравшее лучами на голубом небе, а птицы щебетали на ветках деревьев, создавая иллюзию идеального и спокойного весеннего утра. Сталкеру было так хорошо прибывать в подсознательном мирке, где он вроде бы и ощущал по-настоящему на себе всё то, что напридумывал: объятия теплого солнца, небольшие мокрые следы и мягкую «кровать» из листьев. Но, приоткрыв глаза, он увидел капли, стекающие по стеклу окна, четыре стены из такого же холодного бетона и потолок с точечным перегоревшем светильником. На улице было темно, а в внутри здания ещё темнее. В постройке раздавался громкий запах извести и сыри, с уголков потолка медленно полз ввысь мох, а рама от окна из старинного дерева разваливалась при малейшем прикосновении. Сев, молодой человек почувствовал дрожь по всему телу, он вздрогнул и уставился в угол с потупленным взглядом.

— Приём. Приём. Вольнов? — Неразборчивые голоса раздались из потрёпанного портфеля.

Парень дёрнулся в сторону от источника шума, но сообразив, что к чему, он вынул выцветшую рацию и нажал на кнопочку.

— Приём, это 329-1. — Голос парня дрожал от холода, но он старался успокоиться и говорить более уверено.

— Не Кой ли случаем?

— Да, он самый.

— Ну привет, брат! А ты, оказывается, пятьдесят третий по Заречью, — из рации раздался звонкий смех двух голосов.

— Это что у вас там за счёт такой? — Сталкер по прозвищу «Кой» сидел с притупленным недоумением.

— Не бери в голову! Это так, развлекаемся, — прошло с минуту, как звонкий голос другого раздался из рации, — А ты, собсна, в каком точно месте находишься?

— Не могу сказать точно.

Рация замолчала. Кой сидел с ней в руках и пристально смотрел на неё. Через минут пять парень повернул голову влево, прямо к единственному выходу из этой четырёхстенной коробки, и уставился на лужицу воды в углу. Он задумался о том, надо ли ему этот весь риск? Оружием он доволен, экипировка пока есть, да и причём довольно таки неплоха, защищает, а что с едой — «Потерпим!» Стоят ли эти деньги жизни? Хотя какая это жизнь… Самое натуральное выживание — не больше! Люди превращаются в зверей. Превращаются в тех, кого сами презирают уже более десяти лет. Самое ужасное то, что они принимают этот образ, они не пытаются что-то изменить, не пытаются найти выход из критического положения. Страна на грани вымирания, а всё, что они могут делать — сидеть сложа руки и поигрывать в картишки на деньги. Сейчас, чтобы не схлопотать пулю в голову, нужно унижаться, чтобы удовлетворить чью-то не очень здоровую фантазию. Или опять же — деньги! Везде решали, решают и будут решать ДЕНЬГИ. В Череповце один район — зелёный, то есть здоровый, а остальные лежат в руинах, под которыми обитает нечисть. Люди теряют власть. Люди теряют в себе человека. Скоро неизвестного рода твари захватят всё, что когда-то принадлежало такому виду «ЧЕЛОВЕК». И, кажется, этот термин скоро потеряет смысл, понятие, а обретёт только «форму». Люди проиграют войну с монстрами только потому, что они забывают, что это такое — иметь чувство совести, доблести и чести. Это поколение, что существует сейчас, не сможет дать будущему поколению то, в чём они создадут в себе истинного творца добродеятеля. Хотя, возможно, будущего поколения и не будет вовсе.