Forest (Глава 2)

Когда Эльза, наконец, добралась до Грюнберга, начало смеркаться. Мартовские сумерки были черными, как свежевспаханная земля, пропитались дождем и будоражащим ароматом молодой зелени. Мать встречала Эльзу на вокзале. Молодая женщина сразу заметила ее высокую фигуру в синем плаще, на спокойном лице не отражалось никаких эмоций – ни радости, ни нетерпения, ни волнения, как у других ожидающих. Встретились они тоже спокойно. Потом на машине, стареньком форде отца, добирались до дома. Эльза так устала, что не могла ни о чем рассказывать. Хелена, видимо, понимала состояние дочери и не задавала вопросов. Как только Эльза вошла в приготовленную для нее комнату, сразу рухнула в расправленную постель и провалилась в сон.
Проснулась Эльза от восхитительного аромата, который словно перенес ее в детство. Пахло обжаренными сосисками, омлетом и кофе. Кофе она в детстве не пила, но отец всегда начинал утро со свежесваренной чашечки. Эльза сладко потянулась и огляделась. После ее последнего визита жилище матери не сильно изменилось, но кое-какие новшества появились. Хелена увлеклась вязанием шерстяных покрывал и в комнате, где спала Эльза, оборудовала мастерскую. Повсюду здесь виднелись следы ее работы. В глубоких корзинах лежали клубки жемчужно-серой и молочно-белой шерсти, на столике –разные по толщине спицы, какие-то неизвестные крючки и катушки. На стуле расположилась пузатая шкатулка для рукоделия, на полу – стопки старых журналов, на комоде – приемник, который Эльза слушала еще подростком. Занавески выцвели. Кружево пожелтело на солнце, но это его не портило. Наоборот, придавало особую прелесть, создавало ощущение уюта. За тонкой паутинкой нитей виднелись горы и полоса леса. Эльза поднялась, достала из комода старые джинсы и материн свитер, волосы собрала в хвост. Черная спортивная сумка, как нечто чуждое этой светлой, теплой комнате, распласталась у двери. Молодой женщине не хотелось ее открывать, словно за толстой молнией прятались все беды и разочарования, что она привезла с собой. Эльза затолкала сумку под кровать и с чувством облегчения вышла из комнаты.
Хелена завтракала на кухне. Тарелка Эльзы была предусмотрительно накрыта крышкой, чтобы еда не остыла.
– Выспалась? – спросила мать.
– Еще как. Давно я так не спала. Непривычно тихо вокруг.
Эльза с наслаждением откусила поджаристый кусочек хлеба, вслушиваясь в приятный хруст, сделала глоток кофе. Она даже зажмурилась от удовольствия. О ноги молодой женщины потерся кот Орех. Потом завалился на бок, подставив ей дымчатый живот. Эльза погладила его, утопая пальцами в длинной шерсти, после чего кот потерял к ней интерес. Забрался на подоконник и стал наблюдать за птицами, устроившими на улице перебранку.
– Как ты? – поинтересовалась Хелена, когда дочь встретилась с ней взглядом.
От этого участливого, полного любви взгляда горло Эльзы снова сдавил спазм, а на глаза набежали слезы.
– Нормально, – выдавали она.
– Ты можешь оставаться здесь, сколько захочешь, – сказала мать. – Я понимаю, ты переживаешь не просто потерю работы, рухнул весь мир, который ты строила на протяжении многих лет. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя, решить, как жить дальше.
Боясь расплакаться, Эльза просто кивнула.
– Утро такое хорошее, – пробормотала она. – Выйду на террасу.
– Конечно. Только возьми плед, там прохладно.
Эльза забрала с собой кружку с кофе, плед и выбралась на улицу. Терраса примыкала к задней части коттеджа и выходила в небольшой, аккуратный садик. Трава вовсю зеленела, на ней, как заплатки, то тут, то там виднелись островки первоцветов. Деревья стояли голые, но почки уже набухли, а кое-где начали проклевываться листочки. За садом тянулись луга, переходящие в лес, за ним – горы в снежных шапках. Воздух был таким чистым и прозрачным, что голова у Эльзы с непривычки закружилась. Она опустилась в плетеное кресло на террасе и, обхватив кружку с кофе ладонями, устремила взгляд на горную гряду. Здесь все проблемы казались такими незначительными и далекими. С момента, как Эльза сидела напротив начальницы и слушала свой приговор, прошла неделя, а чудилось, будто месяцы. Солнце то выплывало из-за облаков, то снова оказывалось в их плену. Женщина потеряла счет времени, не помнила, сколько сидела и смотрела вдаль. Кофе давно остыл, тело затекло. Вывели ее из состояния гипнотической отрешенности голоса. Кто-то разговаривал в доме. Через застекленную дверь Эльза увидела профиль незнакомки. Высокая, смуглая, с длинными черными волосами и чуть раскосыми глазами. Она разговаривала с Хеленой, смеялась и жестикулировала. «Откуда взялась эта экзотическая птичка в сельской глубинке», – подумала Эльза. В этот момент незнакомка, словно уловив ее мысли, повернула голову и увидела Эльзу. Молодая женщина смутилась, почувствовав себя ребенком, подглядывающим за взрослыми. В детстве она могла спрятаться, но теперь так не поступишь. Эльза заставила себя приветливо улыбнуться и войти в дом.
– Моя дочь Эльза, – услышала она голос матери. – Приехала погостить из города. А это моя хорошая знакомая Ариэль, – сказала Хелена, обращаясь к Эльзе.
– Здравствуйте, – Эльза протянула новой знакомой руку. Пальцы Ариэль были сухими и теплыми, рукопожатие сильным, так что на тонком запястье ее зазвенели браслеты. Черные, как маслины, глаза Ариэль внимательно оглядели Эльзу, будто оценивали – достойна она внимания или нет. И снова Эльза смутилась и одновременно разозлилась на себя. Она же уверенная в себе женщина, редактор, пусть и бывший, журналист, встречающийся с сотнями людей, находящий общий язык с каждым. Когда она успела растерять свои способности? Почему стоит потупившись, не может вставить в беседу и пару слов?
– Заходите ко мне на чай, – предложила Ариэль, и Эльзе показалось, что она выдержала некое испытание и обрадовалась, хотя совсем не знала, что Ариэль за человек, и захочет ли поддерживать с ней знакомство.
– Мне пора, – обратилась Ариэль к Хелене. Порывисто обняла ее и вышла, оставив за собой насыщенный пряный аромат.
Эльза, словно завороженная, провожала взглядом фигуру Ариэль в пестром платье, выглядывающем из-под серого пальто. Зеленый шарф развевался на ветру.
– Откуда ты ее знаешь? – спросила Эльза у матери, когда женщина исчезла из вида.
– Ариэль переселилась сюда два года назад. Снимает коттедж на соседней улице.
– Одна?
– С дочкой.
– Чем занимается?
– Работает учительницей в школе Бергштадта. Еще ведет кулинарные курсы.
– Курсы?
– Да, Ариэль замечательная кулинарка. Сейчас сама в этом убедишься, – и мать указала на пирог, который принесла гостья. – Тает во рту.
– И где она проводит курсы? – спросила Эльза, вдыхая аромат сочного мясного пирога.
– У себя дома. Я тоже на них ходила.
– Правда? – Эльза представить не могла, что мать можно соблазнить какими-нибудь курсами, тем более кулинарными. – Ты и так хорошо готовишь.
– Пошла из любопытства и желания поддержать.
– Ну и как? Чему-нибудь научилась?
– Как у Ариэль готовить у меня не получается, наверное, для этого нужен особый дар, но я стала иначе относиться к продуктам, к еде в целом.
Эльза снова посмотрела на пирог.
– Я хотела сходить к реке, – сменила она тему.
– Помнишь дорогу?
– Да, только не успею вернуться к обеду.
– Я заверну тебе кусок пирога с собой.
Эльза надела куртку, ботинки, взяла рюкзак с пирогом и отправилась на прогулку.
В конце поселка дорога ныряла в лес. Если идти, не сворачивая, по главной, самой широкой, тропе, окажешься у реки. Вообще, рекой ее сложно назвать. Скорее протокой. Весной, когда снег в горах таял, она превращалась в полноценный водоем, летом же, особенно жарким, высыхала до тоненького ручья.
Тени от сосен падали на тропу и сплетались в фантастический узор. Терпко пахло смолой. Солнце выглядывало из-за массивных стволов и пряталось вновь, будто играло с Эльзой в прятки. Впереди уже раздавался шум воды. Эльза вспомнила Ариэль. «Той женщине гораздо сложнее, чем мне. Она растит дочь одна и у нее, по-видимому, нет мамы, к которой можно приехать».
Вот и река. Вода, в которой отражалось небо вперемешку с лесом, была сине-коричневого с мазками елового цвета. Вдоль берега громоздились покрытые мхом камни. Эльза окунула в воду руку и тут же отдернула ее, такой она была холодной. Река все время двигалась, и женщина впала в какое-то медитативное состояние. Казалось, вода уносила с собой все напряжение последний дней, месяцев, а может и лет. Когда Эльза возвращалась назад, она чувствовала себя освободившейся от тяжкого груза.