Роксолана

Гаре; м, (с арабского харам — запретное, священное место), — изолированная и тщательно охраняемая от посторонних глаз жилая часть Главного дворца, в которой жили наложницы или, попросту, рабыни. Поскольку исламские законы запрещали заключать в рабство свободных мусульман и свободных немусульман, проживающих в исламском государстве, девушек в гарем привозили с разных земель, они были представительницами различных культур. Этих девушек, как живой товар, доставляли во дворец целенаправленно для обеспечения любовных утех. Их обучали грамоте, рукоделию, Корану, и в то же время танцевальному, певческому и искусству соблазна… Все они в совокупности предназначались для одного: для развлечения правящего Султана, хозяина Топкапы, то есть теперь — для Сулеймана. Гарем располагался на нижнем этаже Топкапы и оборудовался отдельным входом. Гарем был разделён на две части: мужскую и женскую половину. Эти две части разделяла запертая дверь. Мужчины не ели с женщинами за одним столом, за исключением членов Династии и чиновников приближённых к Падишаху. Кроме того, гарем имел свой собственный двор и сад — единственное место, куда дозволялось выходить наложницам за пределы гарема. Посещение гарема было дозволено только Падишаху и его близким родственникам.
Гарем, несмотря на своё номинальное название «Дом радости» являлся, по сути, отдельным миром женской красоты, богатства, безоговорочного повиновения, миром жестокости, безысходности и одиночества. Женщины, попадавшие в гарем на долгие годы оставались рабынями, хотя условия здесь были, безусловно, получше, чем на невольничьем рынке. Рабынь обучали музыке, кулинарии, шитью, придворному этикету, искусству доставлять наслаждение мужчине. Обитательницам гарема прислуживало множество евнухов, которыми, в нашем случае, управлял Сюмбюль-ага.
Попадая в гарем, девушки получали другое имя. Наилучшей участью для каждой из них было пройти по Золотому пути, то есть по пути, ведущему в спальню Повелителя и, если на то будет воля Аллаха, родить Султану сына. Постфактум такие одалиски получали ряд привилегий: счастливое звание – икбал, определённое годовое жалование, которое у матери Шехзаде на порядок выше, чем у остальных наложниц. И на этом, в принципе, всё! Жизнь девушки продолжалась в гареме по прежнему режиму, но правда в отдельных покоях. Султанский гарем насчитывал более 100 наложниц, при этом состав гарема регулярно обновлялся. Те девушки, которые по истечению девяти лет, ни разу не были избраны Султаном, имели право покинуть гарем. В таком случае Хазнедар по согласованию с Валиде находила им мужей и давала приданое, они получали документы о том, что являются свободными женщинами.
Приглянувшуюся наложницу Султан приглашал на ночь в свои покои, в знак этого он посылал рабыне подарок (зачастую — шаль, платок или перстень). После этого её отправляли в хамам, одевали в красивую одежду и провожали прямо к дверям опочивальни Повелителя. Утром, если проведенная с наложницей ночь понравилась Султану, он посылал рабыне богатые подарки. Такая ночь любви с Султаном называлась «хальвет».
Как правило, девушка, однажды прошедшая по Золотому пути, больше никогда не возвращалась в покои Повелителя. По сути, у каждой наложницы была лишь ночь на исполнение всех своих желаний… Или желаний Повелителя, это уже кто как для себя решит… Ввиду многочисленности гарема далеко не каждой девушке улыбалась удача хотя бы раз побывать на хальвете. Многие наложницы месяцами и даже годами проживали во дворце в ожидании чуда. А та наложница, которая сумела поразить Султана своим искусством любви и провела с ним более двух ночей, нарекалась «гюзде», т.е. фавориткой, и уже не считалась обычной наложницей. Ей уделяли особое внимание и проявляли уважение, так как она становилась личным гаремом Повелителя. Но таких гюзде Повелитель мог иметь не более четырёх. О каждой из наложниц Хазнедар вела регулярные записи в тетрадях Хардж-и-хасса. Наложницы, имеющие сыновей от Султана, записывались как «мать шехзаде», это свидетельствовало, что они не были приближёнными особами правящего Султана, а всего лишь имели возможность стать матерью следующего Султана при благоприятном стечении обстоятельств. Это уже позже Султан Сулейман ввёл для своей «улыбчивой» статус Хасеки и наделил её таким невиданным комплектом полномочий, которые могли только сниться всем предыдущим наложницам.
Султанский гарем не был центром исключительно сексуальных развлечений. Интимная жизнь в гареме регулировалась и была ограничена определёнными правилами. Так, одним из них было: «от одной наложницы – по одному наследнику».
Наложница, родившая Султану ребёнка, навсегда отлучалась от Золотого пути и от покоев Падишаха. Теперь всю свою жизнь она обязана была посвятить лишь воспитанию наследника. Такие правила и устои хранились и выполнялись веками… до тех пор, пока в Главный дворец не привезли рыжую бестию Александру Лисовскую…

I
Рыжеволосая девушка очнулась на судне. Слегка пошатываясь, девушка встала и попыталась выйти из трюма. Но ее остановил какой-то мужчина. Он был похож на корсара, явно пришел с недобрыми намерениями.
— Ты куда, интересно, собралась? — С легкой насмешкой спросил бородатый дядька.
— Куда мы плывем? Почему я здесь? Где мои родители, сестра? Я ничего не помню… — С легкой тоской пробормотала девушка.
— Мы выкупили тебя и остальных рабынь у татар, едем мы в Стамбул. Во дворец молодого Султана Сулеймана. Тебе повезло, хатун! — Воскликнул он. —
-Чем же мне повезло!? Почему я здесь!? Лучше убейте меня, оставьте на корм рыбам! Я не хочу во дворец к Султану! Я хочу домой к родителям и моей сестренке! Жизни мне без них нет! — Рабыня начала кричать и даже пыталась оттолкнуть некого бородатого мужчину, чтобы тот освободил проход из трюма. Пират окликнул свою бригаду. Они взяли и привязали ее к столбу. Тот мужчина приказал не давать ей еды и воды, чтоб погибла в муках.
— Да лучше уж я умру, чем буду терпеть эту страшную разлуку с родными! — Вскрикнула она вслед дядьке. Она его не боится! Сделает во вред и во зло.
Осипшим и охрипшим голосом, но в тоже время таким красивым и завораживающим, запела:
Ой у гаю, при Дунаю
Соловей щебече.
Він же свою всю пташину
До гніздечка кличе.
Ох-тьох-тьох і тьох-тьох-тьох
Соловей щебече.
Він свою всю пташину
До гніздечка кличе.
Ой у гаю, при Дунаю
Там музика грає
Бас гуде, скрипка плаче,
Милий мій гуляє.
Ох-тьох-тьох і тьох-тьох-тьох
Там музика грає.
Бас гуде, скрипка плаче,
Милий мий гуляє
Ой у гаю, при Дунаю
Стою самотою.
Плачу, тужу, ще й ридаю
Милий за тобою.
Ох-тьох-тьох і тьох-тьох-тьох
Соловей щебече.
Він свою всю пташину
До гніздечка кличе…
Затем она завела ещё более тоскливую песню:
Нехай щуки їдять руки,
А плотицi – бiле лице,
Нехай нелюб не любує,
Бiле лице не цiлує,
Нехай пiсок очi точить,
Нехай нелюб не волочить…
Песни хватали за душу и не отпускали. Пусть корсары не понимали языка, на котором она пелась, но они точно знали, что они о родине этой девушки. Один из пиратов, тот самый, который приказал привязать рыжеволосую, был зол на Александру, но руку не поднял, так как осознавал, что товар портить не стоит.
Потом Александра задремала. Очнулась она в том же корабле, в трюме, привязанной к столбу. От слабости было тяжело открыть глаза, ее терзал голод. Рядом сидела девушка, звали ее Марией. –
— Александра! — Воскликнула она, — Наконец-то ты очнулась! Не делай больше таких глупостей, а то они убьют тебя. — Во сне, во сне я все вспомнила. — Прихрипывая сказала Александра. — Татары убили мою семью, убили мою сестренку! — Закричала с отчаянием она.
— Тише, тише! — Сказала Маша, — Я с тобой…
От слабости Александру вновь поглотил сон.
Проснулась она от криков снаружи. У окошка стояла Маша.
— Где мы? — Спросила Александра.
— В Стамбуле. Люди встречают наш корабль. — С тоской в голосе ответила ей Маша.
Тут пришел тот самый бородатый дядька. Он с особой грубостью отвязал девушку. Она начала шевелить своими отекшими руками и сразу рванула к окну. Там хатун увидела огромное количество людей. Все они махали тем людям, что привезли рабынь сюда. Видимо, за ними были особые заслуги.
Вскоре окончательно причалили в порту. Их всех, около двадцати рабынь связали веревкой между собой, чтобы не сбежали. Идти им пришлось недолго. Через полчаса девушки уже стояли в саду дворца Султана Сулеймана. Встретили их не очень тепло. В саду отобрали самых годных, среди них и были Александра с Машей, а остальных отправили на рынок перепродавать. Во дворце их встретили евнухи и калфы. Они приказали найти им чистую одежду, а девушек отправили в баню мыться.
Мылась Александра с особым нежеланием. Ей больше не хотелось жить. Одна мысль о том, что они убили маленькую и невинную сестренку не давала девушке покоя. А родители? Они-то что сделали? Родители и сестра были единственными людьми, ради которых стоило жить.
Все уже потихоньку начали выходить из бани. Только Александра сидела, охваченная грустными мыслями… Тихонько к ней подошла Маша.
— Александра, пора идти, — сказала девушка.
— Да, да… — Промолвила еще не отошедшая от своих мыслей Александра.
Когда они пришли в общую спальню, на кровати уже было заготовлено достаточно простенькое платье. Александра одела свою одежду и начала стелить постельное белье. Ее не покидали мысли о семье…
*
Их начали обучать различным наукам, правилам поведения, прислуживанию, танцам, турецкому языку и многому другому.
Идут они в класс, и тут раздается:
— Султан Сулейман Хан Хазлет Лери!
Всем девушкам приказали встать в ряд к стенке, и низко поклониться до тех пор, пока не пройдет Султан, нельзя было ничего говорить, и смотреть на него. Но…
— Султан Сулейман!!! — дерзко сказала Александра, подняв голову.
Султан остановился, и грозно смотрел на нее. Он подошел к ней ближе. Александра тоже смотрела на него. Она была очень взволнована, и… Упала! Султан подхватил ее. Они смотрели с ним друг на друга, чувствуя одно и тоже…
— Сулейман… -нежно, словно ангел произнесла Александра. Султан смотрел на нее с замиранием сердца. Александра держалась еще пару минут на его руках и упала в обморок. Ее за это положено бы казнить, но Александру ждет совсем другая участь…
II
Девушки возвращались с занятий.

— Ах ты бесстыдница! Как ты посмела произнести имя Султана и к нему в объятия в обморок упасть?
— Когда я приду, ты будешь наказана! — сказала Дайе, и наказала Александру.
— Александра, как ты не побоялась упасть в объятия к Султану? — спросила Мария
— — Я потом научу тебя, как правильно нужно это делать! — Улыбаясь, ответила Александра.

А тем временем Султан Сулейман только что взошел на трон, и принял жесткие законы, всем воинам рассказал, какие земли ему и им предстоит завоевать, стал назначать на должности людей, которые должны вести огромную ответственность перед ним и перед государством.
— Нужно устроить праздник для моего сына. — сказала Валиде Султан (мать Султана).
— Как прикажете госпожа. — сказал один из слуг Валиде Султан.
-Выберите девушек, чтобы они танцевали на празднике у Султана. — сказала Валиде.
— Слушаемся. — ответили слуги.

В Гареме начался переполох. Начали отбирать девушек для праздника.
— Александра, Мария, вы танцеватьумеете? — спросили девушек слуги Валиде Султан. Девушки кивнули.
— Идите с нами. — приказали девушкам евнухи (слуги в Гареме).
Они стали готовить девушек, которые будут танцевать на празднике для Повелителя: помыли их в бане, стали их одевать в красивые наряды, учить с ними восточные танцы, делать им прически, и всячески прихораживать.

Вот начался праздник для Султана. Все девушки, отобранные для танца перед ним, стали танцевать. На Султана нельзя было смотреть, но всем девушкам так хотелось привлечь его внимание к себе, и завлечь его своим танцем, что они украдкой поглядывали на него. Он довольно на них смотрел, тно искал только одну… Александру. Да, ту дерзкую девчонку, которая упала в его объятия, и нежно произнесла его имя. Ведь тогда в его сердце вспыхнул огонь любви к ней. Как и у нее…
Все девушки закончили свой танец, и сели на пол как положено. Но, Александра встала и начала танцевать еще раз. Так, как все были на полу, Султан некого кроме нее не видел, и был этому рад, ведь он хотел видеть именно ее. Она так танцевала, что восхитила всех красотой своего танца, а больше всех Султана.
Вот она закончила свой танец. Султан держал свой фиолетовый платок, который полагалось бросить девушке, которая понравилась ему, чтобы ночью она пошла в его покои, к нему в объятия. А Султан очень хотел принять в свои объятия Александру… И… Бросил ей свой фиолетовый платок! В тот момент, когда платок упал ей на колени, она улыбнулась, потому, что поняла, что запала ему в сердце, и понравилась ему. Она взяла платок, и ушла.
И стала готовиться к этой долгожданной ночи.

Вот она уже идет к Султану. Он с нетерпением ее ждет. Вдруг Александра стала волноваться.
— Успокойся, ничего страшного. — сказала Александре слуга гарема, ведущая ее к Повелителю.
Вот открылась дверь в покои Султана… Александра вошла туда, склонилась перед ним и поцеловала полы его одеяния. Она встала во весь рост перед ним, и смотрела на Султана. Он стал целовать ее шею, а потом и все тело. Они с целовались, и горячо обнимали друг друга. Они дали волю своей любви, и своей страсти. Они в тот момент навсегда полюбили друг друга.
Вот эта ночь прошла, а Повелитель так не хотел отпускать свою возлюбленную, что оставил ее у себя еще на один день. Они с Султаном долго разговаривали, часто целовались и обнимали друг друга. Они
вместе смеялись, над тем, как Александра изображала слуг гарема. Они очень полюбили друг друга всем сердцем, и получали удовольствие от своей любви к друг другу, находясь вместе. Они оба были счастливы.
Александра все смеялась, и смеялась, Султан тоже смеялся, и улыбался смотря на нее.
Вот он подошел к ней, обнял ее своими сильными, но нежными руками, и прошептал на ушко:
— Хюррем. — сказал он.
— Хюмремм, Хюмрем. — неправильно произнесла Александра.
— Хюррем… — нежно сказал он.
— Хюррем… Это, что имя? — спросила Александра.
— Хюррем, дарящая радость и улыбки. Теперь твое имя Хюррем — сказал Повелитель.
*
Возвращаясь в гарем, Хюррем заметила балкон и неуверенно зашла на него. Перед ее глазами раскинулся чудесный вид: пред ней расстилался огромный Стамбул с его узкими улицами, домами и рынками. Вокруг него, словно кольцо, расположился Босфор.
Хюррем подняла глаза вверх и увидела голубое небо, без единого облачка. От всего этого у нее захватило дух. Рукой она дотронулась до нательного крестика и прошептала:
-Мама, папа, вы ведь слышите меня, я знаю. Я буду всегда вашей милой Александрой, не сомневайтесь во мне. Я все смогу, все вынесу. Моя любовь к султану даст мне сил. И из Александры, несчастной рабыни, я сделаю великую повелительницу — Хюррем Султан.
Хюррем стало легче. И через несколько мгновений она появилась на пороге гарема.
Девушки, живущие в гареме, зашептались, как только увидели Хюррем. Она пробыла в покоях султана слишком много. Дольше, чем полагалось правилами.

-Эй, — услышала она, как к ней обратилась одна из девушек,- как это тебя султан, такую буйную, за порог не выставил и в Босфоре не приказал утопить? А, Александра?
Послышался злой смех. Хюррем обернулась и произнесла свои слова так громко, чтобы ее весь гарем слышал:
-Нет больше Александры. Умерла она. Теперь Хюррем живет!
-И кто ж тебя так назвал? Сам султан? — сказала какая-то другая рабыня.
-Да, сам повелитель, — с вызовом ответила Хюррем, — имя мне это ночью шептал.
Она развернулась, давая понять остальным, что разговор окончен и села на софу. Рядом опустилась Гюльнихаль — та самая Мария, с которой они подружились на корабле.
-Не обращай внимания на них, Хюррем, — сказала Гюльнихаль. Имя ее подруги звучало все еще необычно для нее, — они тебе завидуют. Их-то султан к себе не звал, вот они и будут тут стареть всю жизнь.
-Да. Вот стану султаншей, будут у меня свои огромные покои — тогда тебя к себе жить заберу. Гюльнихаль улыбнулась. Они разговаривали, обсуждали многое, но об их «прошлой» жизни не заговаривали.
С тех пор началась власть Хюррем…
III
И вот началось время Хюррем…
Султан Сулейман очень много времени стал проводить со своей любимой наложницей Хюррем, что очень не нравилось Валиде Султан. Ей совсем не нравился ее характер и ее поведение.Хюррем никогда никому не подчинялась ( кроме Султана). Валиде раздражала очень большая привязанность Сулеймана к этой наложнице, ведь он почти перестал уделять внимание ей самой.
Как такое вообще может быть? Валиде всегда была самой главной женщиной в его жизни, а тут посмела занять это место какая-то дерзкая наложница? Не бывать тому. Валиде из-за этих мыслей почти перестала выходить из своих покоев. Она постоянно думала и думала, иногда закрывая глаза, чтобы дать своим мыслям у нее в голове лучше нарисовать картину происходящего. И наконец придумала. Она очень хорошо знала своего сына и его слабые места. Пришло время прекратить правление Хюррем. Валиде считала свой план безупречным.
А Хюррем в то время стала еще более гордой, чем прежде, но на этот раз ей было чем гордиться. Из множества наложниц Султан выбрал ее одну. Он дарил ей свои ласки, и ночные поцелуи. Хюррем постоянно вспоминала его нежные руки, и горячие объятия. Хюррем из-за этого чувствовала свое превосходтво над всеми. Ведь каждая в гареме мечтала занять ее место, и что только для этого не делала, а Хюррем может и таким дерзким способом, но сразу понравилась Султану. Хюррем ходила по гарему как самая главная в нем. На всех смотрела надменно, свысока, голову поднимала высоко — гордилась. Думала ей все можно, вела себя как хотела.
Хюррем:
«Они думали, что со мной можно обращаться как хочешь. Я не простая рабыня — мое имя Хюррем, и скоро я стану Хюррем Султан. Теперь я некого не боюсь. Скоро я стану самой главной здесь. Все будут меня бояться. Я много чего перенесла.Теперь настанет конец этим мукам. И настанет моя власть. Моя власть...» — и с этими словами в голове, Хюррем шагала по гарему абсолютно бесстрашная.
Султан Сулейман день и ночь занимался государственными делами, приказывал казнить и миловать, конечно не забывая о Хюррем. Ему казалось, что она совсем не такая как все. Да, было что-то, что очень влекло его к ней.
Валиде сидела, и ждала пока сработает ее план. Валиде Султан не терпелось показать Хюррем кто тут главный.
— Пройдешь сюда, склонишь голову, поцелуешь подол платья, и будешь сидеть на коленях не поднимая глаз до тех пор, пока Султан тебя не поднимет. — говорил евнух.
— Валиде Султан, все готово. — сказала Калфа.
— Отлично. Очень высоко взлетишь, итак падать будет больно! — говорила Валиде.
Хюррем тем временем готовилась к ночи. На нее надели красное платье, которое очень любил на ней видеть Султан. Красиво уложили ее длинные рыжие волосы, которые делали ее еще прекраснее. Она уже была готова идти. Думала: «Почему не зовут?». И тут входит в комнату евнух:
— Хюррем хатун, к Повелителю сегодня ты не идешь — говорил он.
— Как? Почему? — Хюррем просто тресло от злости.
— Сегодня в покои Султана идешь не ты, а… — евнух не знал как сказать.
— Другая наложница?! Валиде приказала?!!! — Хюррем была просто в ярости.
— Ты куда? — спрашивал взволнованный евнух.
— Прочь с дороги! — с этими словами вырвалась, и направилась в сторону покоев Султана Хюррем.
В это время вели наложницу к Султану. Валиде уже радовалась своей победе. Никто ничего не ожидал. Но… Хюррем бесстрашная и решительная, была готова этому противостоять… Она буквально бежала к покоем Султана, зная что там вот вот пройдет наложница. За евнухом она шла. Наложница почти вошла в покои Султана, как вдруг… Хюррем летит прямо на нее. Хюррем стала бить наложницу: расцарапала ей лицо, била по ее рукам до такой степени, что на них были кровавые синяки, била по голове — издевалась над ней как могла. Наложница даже не смогла сопротивляться, ведь Хюррем, да особенно, когда в ярости, очень сильная.
— Никто не приблизится к Султану, и не смеет быть с ним кроме меня!!! Никогда!!! Не позволю! — кричала Хюррем и била наложницу еще сильней. Слуги гарема услышали крики Хюррем, и побежали к полю боя.
— Что здесь творится? Хюррем, ты совсем с ума сошла?!!! Ой, Аллах!!! Что ты с ней сделала? — слуги были в шоке от увиденного, да такой степени, что даже кричали.
Султан Сулейман, услышал крики слуг:
— Что там? Узнай, что случилось. — сказал Султан.
— Слушаюсь, Повелитель — ответил слуга, и поспешил к месту криков.
— О, Аллах, что мы теперь делать будем, как Повелителю все это объясним?!!! — слуги были в замешательстве. А объяснение уже последовало:
— Повелитель… ммм.
— Говори, как есть! — Султан был настроен решительно.
— Валиде Султан приказала идти наложнице в ваши покои, но одна из ваших наложниц, Хюррем хатун, по пути к вам избила ее…
IV
Султан вышел из своих покоев, в коридор.Его слуга пулей помчался за ним:
— Повелитель! — слуга пытался, но не мог остановить его.
— Пусть ей залечат все раны.Бегом унесите ее! — Султан был в гневе.Но, на кого обращался этот гнев, было трудно сказать — Султан не мог ничего понять.С одной стороны, он никого не звал к себе ночью в покои, с другой — как осмелилась Хюррем избить эту наложницу, да еще так жестоко? И зачем вообще избила? Султан знал, что привести наложницу ему в покои ночью, для услады, могли только по приказу его самого, или его Валиде — сами наложницы не имеют право приходить к Султану. Но, Хюррем никто не звал — как она там очутилась? Зачем же избила? Султан тщательно думал об этом, чтобы принять решение.
А тем временем Валиде праздновала победу. Для полной уверенности в ней, она попросила одного из слуг гарема сообщить ей все, что происходит:
— Валиде Султан, наложница уже подходила к покоям Султана, но Хюррем хатун напала на нее, и избила. — говорил евнух.
— Ну вот! Наконец-то добрые вести.Теперь можно спать спокойно! — говорила счастливая Валиде, и, бросила мешочек с деньгами евнуху, в благодарность.
Грядущий день нечего хорошего не предвещал, но видимо, не для всех.
Повелитель в ярости направился к Хюррем, чтобы услышать от нее объяснения о вчерашнем проишествии.
— Повелитель… — Хюррем была взволнована, когда увидела выражение лица Сулеймана.
— Как ты посмела напасть на не в чем неповинную наложницу? — Сулейман очень злился на Хюррем.
— Он меня оскорбила — уверенно говорила рыжая.
— Что тебе сделала эта неповинная? Каким должно быть оскорбление, чтобы избить человека до полусмерти?!!! — Султан был вне себя от ярости. Хюррем тем временем молчала, давая Султану сказать все.
Сулейман:
— Ты сейчас же отправишься в Старый дворец! Я больше не хочу, не видеть, не слышать тебя!!! — Сулейман был в злости. Он уже почти вышел из покоев Хюррем, как она, упав на колени умоляла:
— Сулейман! Смилуйся надо мной! В чем я виновна? В том, что лишь хотела справедливости? Сулейман! — Хюррем кричала и плакала горькими слезами. А Сулейман презрительно посмотрел на нее, и вышел из покоев Хюррем. Хюррем горько плакала, все плакала, плакала, кричала имя Султана таким умоляющим голосом, что ее стало жалко всем ее слугам. Они ее очень жалели но твердили, что нужно собираться, что пусть она побудет в
Старом дворце, что Султан все же смилуется над ней, и привезет ее обратно — ведь он ее очень любит. Хюррем уже почти вышла из своих покоев, как вдруг к ней врывается радостная Махидевран:
— Так тебе и надо! Гордишься, гордишься — ну и гордись. Теперь у тебя гордости прибавилось! — злорадствовала Махидевран.
— Зато я отстаиваю свою честь, а ты даешь пользоваться собой, и унижать себя.Ты просто жалкая! — Хюррем дала понять Махидевран (бывшая любимица Повелителя), что имеет честь и чувство собственного достоинства. Хюррем уехала в Старый дворец.
Вот она уже месяц там.
Она сидела, и смотрела в окно, ожидая спасения. Вдруг она увидела королевскую карету. Ее оповестил слуга:
— Хюррем хатун к вам Хатидже Султан приехала (сестра Султана) — говорил он.
— Немедленно проси ее — засуетилась Хюррем.Она завтракала, но порция была на одного.
— Здравствуй Хюррем. — вошла к ней Хатидже.
— Извините госпожа, я не думала, что вы приедите, а то я бы попросила еды на двоих. — все суетилась Хюррем.
— Тут же на двоих. Или ты собиралась все съесть одна? — удивленно говорила Хатидже.
— Я просто в последнее время очень голодна, все никак не могу наестся. — замешкалась Хюррем.
— Странно.Ты не беременна? Я позову повитуху. — говорила Хатидже. Пришла повитуха. Она осмотрела Хюррем.
— Хатидже Султан, наша госпожа беременна! — отвечала повитуха.
— Какая радость Хюррем, теперь Султан помилует тебя! — радовалась за Хюррем Хатидже.
— Благодарю Аллаха за милость! — счастливо говорила Хюррем.
V
Хатидже так не терпелось рассказать Повелителю счастливую новость, что она буквально сбежала от Хюррем, и ее уговоров еще остаться.А сам Сулейман в то время очень истосковался по своей Хюррем.Но, прекрасно понимал, что Хюррем виновата и в Старый дворец он отправил ее не зря.Но его все мучили угрызения совести. Неужели она там так и останется? Просто так по своей воле конечно он мог ее вернуть, но как после этого в глаза смотреть Валиде? Радостная, новостью, Хатидже приехала к Султану.
— Повелитель — сестра Султана поцеловала его руку.
— Хатидже, свет очей моих! — Повелитель не ожидал увидеть сестру, но был рад, что она приехала.
— Повелитель, я к вам не просто так. У меня есть радостная новость для вас! Я ездила к Хюррем хатун, хотела понять, почему вы ее отправили в ссылку ведь она вам очень дорога. Я узнала, что она беременна! — рассказала Хатидже.
— Какая радостная новость! — Повелитель был просто счастлив. Да и не столько из-за беременности Хюррем, сколько из-за того, что теперь есть повод ее вернуть.Ну и конечно беременность Хюррем прибавляла еще больше счастья Султану.
— Немедленно привезите Хюррем хатун из старого дворца! — Приказал Султан.
Когда за Хюррем приехали из дворца, она поняла, что это все из-за того, что Хатидже Султан рассказала о ее беременности, иначе вряд-ли узнали.Она все еще думала что Сулейман зол на нее, но где-то в глубине души, верила, что он так же горячо ее любит.И не ошиблась.Когда приехала, Султан позвал ее к себе.
-Ты меня ждала?- спросил ее Сулейман.
-Мой Сулейман! — заливаясь слезами, выкрикнула Хюррем. И их обоих захлестнула волна страсти. Они так крепко целовались, как-будто не виделись вечность. Но, все это время, когда не могли жить друг без друга двое влюбленных, казалось для них вечностью.
А тем временем, тот кто так радовался и жил в покое, надеясь, что навсегда, был просто в не себя от злости:
— Ох, эта Хюррем! Думала, что от нее избавилась, а она раз и вернулась! — Валиде была в ярости.
— А эта змея, мало того, что отняла у меня Султана, так она еще и беременна! — Махидевран была очень злая.
Валиде, не желая сама а по просьбе Султана рассказала Хюррем о правилах поведения в гареме для беременных:
— Теперь, ты будешь жить в более просторных покоях, будешь есть специальную еду, не как все.Будешь соблюдать все правила! Я хочу, чтобы у моего сына были достойные наследники, а у меня здоровые внуки.- сказала Хюррем Валиде.
Вот идет день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцом.
Хюррем уже на 9 месяце беременности.
Она как не в чем не бывало вышла в сад. Она только вернулась в гарем, как в животе вдруг были страшные боли.
Ааааааа! Ребенок рождается! Позовите кого-нибудь! Аааааа- Хюррем вся покраснела.
-Потерпите, госпожа, тужтесь, так будет лучше для вас, и для ребенка.-Убеждали Хюррем повитухи.
Вот слышен первый крик младенца.У султана родился сын! счастливая Хюррем держала на руках своего первого сын-Шехзаде Мехмеда.
В честь него выстрелили из пушки.Еще один наследник у Султана.
VI
Рождение первого ребенка для женщины — это что-то волшебное, и самое прекрасное событие в жизни. Это не описать словами.Тот крохатный молютка — это частичка тебя, твоя плоть и кровь. Это самый дорогой в мире человек.
А Хюррем была просто счастлива.Этот ребенок на столько был желанным и важным для нее, что она даже всплакнула. Увидев ее слезы, служанки не поняли:
— Госпожа, вы не рады? — удивленно спросила служанка.
— Это слезы счастья. Моему счастью нет предела! Я так счастлива!
И тут же поняв ее, служанки улыбнулись и смотрели на младенца.
Родив принца — шехзаде, его мать становилась кадиной. Теперь Хюррем звали не просто Хюррем Хатун, а Хюррем Султан. Ей выделили большие покои, и множество почестей — как и полагалось. Теперь можно было чувствовать, да и не просто чувствовать — а знать, что она Хюррем Султан — теперь уже настоящая Султанша. Ребенка и роженицу одаривали всевозможными дарами: кто шелком, кто украшениями, кто нарядами — кто чем.Так же возносили молитвы, и пожелания всего самого лучшего. Но, от чистого сердца или нет, догадаться было не трудно. В гареме все терпеть не могли эту Хюррем. Наложниц брала зависть — они столько лет в гареме, и не смогли стать для Султана самыми желанными, а эта русская рабыня без году неделя, и уже овладела сердцем Султана, да и настолько что он на других и не смотрит. В гареме все и так друг друга не любят, но Хюррем ненавидели особенно. В мире, а особенно в гареме, нет ничего хуже зависти. Все желали Хюррем такого же быстрого падения — каким и было ее возвышение. И лишь скрывались под масками своих улыбок — а за спиной, про себя мечтали об ее смерти.
Счастливая Хюррем без единого подозрения на то слушала сладкоречивые голоса разных людей, в мыслях которых была лишь ненависть к ней. Вдруг неожиданно в комнату вошла женщина, которую Хюррем уж некак не ожидала увидеть. Это была Гюльфем Хатун.
Жизнь ее была печальной. Она была самой первой любовью Султана, так же ждала от него ребенка. Но, Аллах не дал ей испытать радость материнства. Ребенок родился мертвым. Ее могли вообще выкинуть из дворца, но пожалели.
— Поздравляю с рождением шехзаде, Хюррем. — Гульфем подошла к Мехмету и заплакала. Хюррем стало по настоящему ее жалко.
— Простите, но я не могу сдерживаться. Я так хотела держать на руках своего сына, но… — Гюльфем просто захлебнулась слезами.
— Не печальтесь, Гюльфем. У вас все будет хорошо. Я верю, Аллах успокоит вашу душу. — Хюррем хотела успокоить экс-фаворитку Сулеймана.
— Иншаллах! Ваш сын очень красивый мальчик. Да дарует ему Аллах долгих лет жизни. — Гюльфем положила свой подарок на кровать Хюррем, и вся в слезах вышла из ее покоев. Хюррем, видя ее состояние, кивнула ей, и Гюльфем ушла.
А вот уж кому было очень плохо, так это Махидевран. Бедная женщина место себе не находила, кричала, плакала горькими слезами, была просто в истерике. Ее состояние сейчас было далеко от адекватного.
— Как? За что?! — рыдала Махидевран. К ней подбежал ее сын, Мустафа.
— Мама, мама почему ты плачешь? — спросил он.
— Мустафа. Только ты у меня есть. Мой дорогой. Ты некогда меня не оставишь, и всегда только ты будешь со мной! — в слезах проговорила Махидевран.
А в то время Валиде как ни в чем не бывало сидела у себя в покоях.
— Валиде Султан, вам бы нужно сходить к роженице, и узнать здоров ли ребенок. — сказала одна из слуг Валиде Султан.
— Большего унижения я не потерплю! Это же надо, она забеременила! Да еще родила, и небось шехзаде! Что дальше?! Она хочет занять мое место? Не позволю! Да кем она себя возомнила, эта Хюррем?!!! Этого не может быть, иначе я доведу до конца то, что задумала!!!
VII
Пока Валиде Султан думала как довести начатое до конца, у Хюррем появилась еще одна проблема. Вообще, эта проблема у нее была давно, но сейчас она обострилась в полной мере. И у этой проблемы было имя — Ибрагим. Конечно, в гареме Хюррем и так почти никто не любил ( кроме Гюльнихаль, и Нигяр-калфы), но больше всех — именно он. Ибрагиму с самого начала не нравилась эта рыжеволосая Хюррем. От нее, как он считал, всегда были одни беды и проблемы. Уж очень не нравился ему ее характер. Она была не из тех кого он привык видеть в Гареме: смиренных и покорных. Она была очень дерзкая, не с чем мириться не хотела, и постоянно с кем-то ссорилась.
Но самое главное, что очень не нравилось Ибрагиму — это такое быстрое возвышение Хюррем над всеми, в том числе и над ним. Султан возвысил ее над всеми — назвал ее Хасеки Хюррем Султан, всевозможно одаривал ее, проводил время только с ней, и ни на кого кроме нее не смотрел. Даже самому Ибрагиму стал уделять меньше внимания — только она, везде во всем, в мыслях Султана одна Хюррем. Ибрагим прекрасно понимал, что теперь Сулейману дороже всего она, а он отошел на второй план. В его сердце теперь она. А что это могло значить? Да то, что теперь не только он Ибрагим, но и Хюррем могла им управлять! Ибрагим не с кем не хотел делить свою практически безграничную власть, а тем более уж с Хюррем, которую так ненавидел. Для Хюррем не было большего врага чем он, да, и в Гареме ее ненавидели, но Ибрагим больше всех. Вот он — самый главный ее враг, Ибрагим.
Хюррем постоянно думала об этом, и знала, что когда-нибудь им придется столкнуться. Знала, и нечего не могла сделать, ведь и Ибрагим и все остальные вокруг кроме Султана ее ненавидели — столкновение неизбежно.
Маленький Мехмед рос не по дням, а по часам, любил играть с папой.
Хюррем всегда была с ним, а он часами наблюдал за ней. Мехмед был умным и сообразительным, что нередко отмечали слуги но, большой помехой ему был сын Махидевран, Мустафа. Мустафа был очень умным и мудрым, им постоянно занимались учителя и следили за его достижениями. Обе жены Султана знали, что после Сулеймана на троне будет сидеть его сын, но только один, и поэтому стремились увеличить знания своих Шехзаде во всем. Так как Махидевран ненавидела Хюррем потому что она отняла у нее Султана, так она еще и ненавидела ее за то, что у нее появился Шехзаде, ведь теперь он будет припядствовать Мустафе спокойно после отца взойти на престол. Махидевран всегда внушала Мустафе, что он будет следующим Султаном, поэтому ему нужно во всем всех привосходить; а Хюррем наобарот внушала, что ненужно жить ненавистью к брату, а нужно быть его опорой и поддержкой ( и для Султана в том числе), нужно уважать, не нужно не с кем ссориться, а наобарот стараться завоевать любовь всех.
Конечно, если бы Махидевран знала, какая будет Судьба у Мустафы, то наверное не внушала ему одну лишь ненависть к брату, если бы она знала, что Хюррем кардинально изменит ее судьбу… Но, Мустафа все равно любил своего брата и не слушал слова маму. Голос разума подсказывал, что они братья и как бы не боролись за власть — они не должны жить борьбой и ненавистью друг к другу.
Валиде Султан выходила из своих покоев, и встретила Ибрагима, он направлялся к Султану.
— Ибрагим Паша! — остановила Пашу Валиде.
— Да, Валиде Султан. Вас что-то беспокоит? — в недоумении спросил Ибрагим.
— Ах, беспокоит?! Тебя новерно тоже это беспокоит! — не могла сдержаться Валиде.
— Я не понимаю о чем вы. С чем связано ваше беспокойство? Причем тут я? — спросил Ибрагим.
Валиде Султан с Ибрагимом зашли в его покои, чтобы никто их не услышал.
— Ибрагим, ты прекрасно понимаешь о ком я… — Валиде Султан посмотрела на Ибрагима так, как будто это вопрос жизни и смерти.
— Вы новерно хотите поговорить о Хюррем Султан… — сказал Ибрагим.
— Неужели ты не понимаешь, что она хочет подчинить себе моего сына?! Она уже овладела его сердцем настолько, что он только с ней и уже не смотрит на других! Он даже забыл о Махидевран которую так любил, и тебе стал уделять меньше времени, а о том что у него есть мать и что она чувствует ему вообще все равно!!! — Валиде была просто в ярости.
В бесконечной болтовне наложниц и стенах дворца Хюррем надоело сидеть, и она решила прогуляться в дворцовом саду. Вечно следующим шаг за ее шагом слугам, она приказала оставить ее, они ей тоже надоели. Ей захотелось побыть одной. Хюррем гуляла, наслаждалась запахом цветов и отдыхала от наложниц Гарема, вечно обсуждающих ее.
Она зашла в самую отдаленную часть сада, чтобы совсем спрятаться от посторонних глаз. Погода была прекрасная: голубое небо, ярко залитое солнцем, которое освещало все вокруг и делало деревья и листья на них еще ярче. Хюррем гуляла по саду и слушала голоса птиц, как вдруг… К ней подошел один Ага.
— Хюррем Султан, Повелитель зовет вас. — остановил Хюррем он.
Сзади к Хюррем подбежал еще один Ага… Он схватил ее, и приставил ей нож к горлу.
— Некуда ты не пойдешь! — сказал Ага.
— Отпустите меня! Ааааааа! Вы не смеете! Я Хюррем Султан! — закричала Хюррем.
Нож еще больше приблизился к ее горлу… Хюррем уже ни что не спасет…
VIII
Хюррем, почти не дыша, произнесла:
— Что вам нужно от меня? Отпустите меня и я вам дам много золота, очень много. Аааааааа! — кричала Хюррем.
Нож уже почти истекал ее кровью как… Хюррем потеряла сознание!
От волнения и беспокойства за свою жизнь, а еще и за жизнь своих детей Хюррем просто не смогла сдерживаться. Она упала на землю. Еще какие-то считанные секунды и она бы уже была мертва… Но Аллах спас нашу Султаншу. Слава Аллаху!
— Оставь ее, нас могут увидеть. — кричал вдогонку Ага другому слуге.
И Хюррем так и осталась лежать на земле. Ее состояние было беспомощным.
Ибрагим сидел в своем кабинете и ждал. Ждал чего? Он сам не мог понять. Его беспокойство было не скрыть. Ему надоело сидеть и ждать непонятно-чего.
Он уже не выдержал и побежал в сад дворца. Там он обошел все. Заглядывал под каждый куст и смотрел под каждым деревом.
— Неужели получилось? — Ибрагим мыслил в слух. Он стал смотреть в траву, и даже себе под ноги. Откуда он знал, где Хюррем? И не знал, поэтому обходил весь сад; сад Султана огромный, там можно легко заблудиться. Вдруг он увидел свет. Нет, не солнечный а, как-будто что-то сверкнуло. Ибрагим пошел в ту, как раз самую отдаленную часть сада в которую никто не ходил. Он пошел именно туда, где сверкало. Это был браслет. И вдруг, он обнаружил что там лежит Хюррем! На ее руках раны, ушибы, порезы от ножа, который чуть было не стал ее смертью, кровь, ссадины и она лежит на земле под грудой листьев. Ибрагим подошел к ней, присел, пощупал пульс — она жива. Ибрагим прибывал в то момент в ужасном состоянии: с одной стороны он был расстроен, что Хюррем жива, с другой он не знал как все это объяснить Султану и Валиде Султан. Радоваться или плакать? Ибрагим не знал, и это еще больше усугубляло его ужасное состояние.
Он решил вернуть Хюррем обратно во дворец, тем самым уберечь свою голову на плечах. О том, что с ним будет Ибрагим сейчас даже не думал — главное принести Хюррем во дворец. Взяв ее на руки, он направился прочь из сада в сторону дворца.
Его увидели слуги:
— Паша… — успели сказать слуги.
— Хюррем Султан умирает! Ну же, зовите лекаря! Если с ней что-нибудь случится, всех казню!!! — с этими словами Паша помчался к Султану. А Хюррем тем временем понесли в лазарет.
Ибрагим Паша пришел к Султану:
— Здравствуй. Ты не знаешь, где Хюррем? — спросил Пашу Сулейман.
Ибрагим даже ничего не успел сказать, как вдруг:
— Повелитель, Хюррем Султан в лазарете, без сознания… Спаси Аллах… — в бешенстве сказал евнух гарема Симбюль Ага.
Султан закричал:
— Что с Хюррем, Ибрагим? — в глазах Султана был огонь злости, и тот огонь был готов спалить любого до тла, кто попадется под горячую руку.
Султан в ярости и злости направился в лазарет.
— Хюррем, дорогая, что с тобой случилось? — спросил Султан.
— Я поправлюсь Сулейман. Ты рядом, а значит все будет хорошо. — произнесла Хюррем.
— Что с ней?! Отвечай! — разозлился Султан.
— Повелитель, Хюррем Султан потеряла сознание, видимо сильно обо что-то ударилась. Раны мы залечим, а она пусть отдохнет. — сказал лекарь.
— Выдите все! — приказал Сулейман.
Султан хотел спросить обо всем у самой Хасеки.
— Хюррем, что с тобой призошло? — спросил Сулейман.
— На меня напали, Сулейман. Они хотели перерезать мне горло, но Аллах уберег меня. — Хюррем говорила, это так, что могла снова потерять сознание.
— Все будет хорошо Хюррем. Спасибо Аллаху, за то, что он уберег тебя для меня.- сказал Султан. — Стража! Немедленно казнить всех, кто хоть как-то к этому причастен!!! — в словах Султана было столько ярости, что все вздрогнули. А Хюррем, насколько позволяло ее состояние, улыбнулась.
-Отдыхай, Хюррем. Как только тебе станет лучше, я к тебе зайду. — промолвил Султан. Он пошел в свои покои в такой ярости, которая могла бы спалить весь дворец.
Ибрагим тем временем находился в покоях Султана.
— Повелитель… — приветствовал Султана Ибрагим.
— Ибрагим! Где тебя носит?! Хюррем могла умереть!!! Где ты был?!!! — яростно кричал на Ибрагима Султан.
— Повелитель, я нашел Хюррем Султан в саду без сознания, и как только увидел, принес ее в лазарет. — встревоженно говорил Ибрагим.
— Как она там оказалась? Она могла умереть!!! — кричал Султан.
— Повелитель, я… — не успел договорить Ибрагим.
— Молись о том, чтобы она выздоровела Ибрагим! Иначе, я всех вас казню!!! — с этими словами Сулейман вышел из своих покоев, и направился в покои Валиде.
Он вошел в ее покои:
— Валиде, Хюррем лежала в лазарете без сознания. Мать ваших детей могла умереть, а вы даже не интересуетесь ее здоровьем! — сказал в не себя от злости Сулейман и вышел из покоев Валиде Султан. Валиде даже ничего не сказала ему, так как не успела. Слишком уж быстро и яростно вышел Сулейман из ее покоев.
Наступил вечер, и Султан решил проведать Хюррем. Войдя к ней, он увидел ее очень радостную. Новерно, Хюррем стало лучше.
— Сулейман… — нежно признесла Хюррем.
— Хюррем, тебе стало лучше? — спросил Султан.
— Мне хорошо. Скоро мои раны совсем заживут. Я беременна… — сказала Султану счастливая Хасеки.
— Хюррем… — поцеловал в лоб Хюррем Сулейман.
— Я снова подарю тебе ребенка, Сулейман. — сказала счастливая Хюррем.

Шли дни, недели, месяцы… Мехмед рос, все больше набирался сил и знаний. Он становился еще больше похожим на своего отца. Хюррем очень любила Мехмеда ни чем не меньше чем, Сулейман. Он тоже проводил с ним много времени. Султан учил его стрелять из лука, владеть саблей и многому другому. А добрый пока что, Мустафа, тоже делился своим приобретенным опытом и знаниями с младшим братом, что не нравилось Махидевран, ведь Мехмед казался ей врагом для Мустафы. Как не сторались женщины, но не могли они не беспокоиться за судьбы своих детей, ведь, в случае поражения, одного из их сыновей ждет неминуемая гибель. И жены Султана из-за этого рвали глотку друг другу, боясь этого.
IX
Снег медленно падал на крышу дворца… Наложницы и все остальные, кто смог увидеть падающий снег, очень радовались ему.
Не могла быть не рада и Хюррем, у которой радостей поприбавилось. Ее животик рос и становился все больше.
Сулейман проводил очень много времени с Хюррем, постоянно улыбаясь, смотря и поглаживая ее живот. Хюррем и Сулейман радовались, проводя время друг с другом в ожидании счастья…
Валиде Султан решала вопросы гарема, между тем рассуждая о том, что Хюррем сделала Сулеймана «своим рабом».
Махидевран занималась Мустафой, не перставая мечтать и говорить о том, что он должен взойти на трон. Мустафа уже бывал на собраниях дивана, наблюдал за тем, как отец его, Султан, вершит дела государства.
Его учителя отмечали его достижения и успехи в познании различных наук. Махидевран прикладывала огромные усилия — иными словами делала все для того, чтобы Мустафа был умнее, мудрее, грамотней и лучше всех. Получалось ли у нее это? Конечно! Ей теперь не оставалось других забот, кроме благополучия Мустафы, ведь в сердце Сулеймана теперь царит Хюррем, и Махидевран давно не виделась с Сулейманом (ведь он ее больше не звал), и давно успела его разлюбить (разумеется, об этом никто не знал, иначе, ее приказали бы казнить). Но бедное сердце женщины больше не могло выносить столь долгих мук. Султан лишил ее своей любви и ласки, лешил всего того, что радовало Махидевран. Ей было очень больно… Сердце ее было разбито. Любовь сменила ненависть.
Сердце женщины теперь только горело жаждой мести Султану и естественно Хюррем, которая отняла любимого раньше у нее Сулеймана.
Шехзаде Мехмет тоже не отставал. Желая, вернее сказать, жаждя знать столько же и даже больше, он во всем пытался брать пример с брата. В отличии от Махидевран, Хюррем не внушала сыну то, что он должен стать Султаном — время покажет. К тому же, Хюррем не уделяла так много времени образованию Мехмеда — он еще слишком юн, успеется, у Хюррем были другие заботы. В ее животе жил второй ребенок от Султана.
Она заботилась больше о себе, чем о сыне, потому что, время вот вот уже подходило — ей скоро рожать. Ее постоянно осматривали, она хорошо питалась и следила за собой и своим здоровьем.
Однажды она шла из покоев Повелителя. Навстречу ей попался Ибрагим Паша. Враги не могли не остановиться, чтобы поприветствовать друг друга.
— Ну что Ибрагим, ты избавиться от меня хотел? Как видишь, не получилось, да к тому же, Аллах подарил мне радость, у меня второй ребенок от Повелителя. Посмотрю теперь, как ты попляшешь! — сказала Хюррем.
— Хюррем Султан, вы бы помолчали. Да, у вас действительно второй ребенок — это чудом вас спасло. Поразительно, как все таки можно выходить сухим из воды, да тем более еще сильней! — Ибрагим конечно не мог удержаться.
— Но, а ты Ибрагим, неужели ты не боялся так открыто враждовать со мной? Я ведь Сулейману могу все рассказать. Но вот видишь — сколько раз ты хотел убить меня, но ничего не вышло, и как видишь, я с новой силой. — Все говорила Хюррем.
— Хюррем Султан, у вас нет доказательств, к тому же, Повелитель вам не поверит — он слишком доверяет мне и, ваш срок скоро подходит — вам скоро рожать. Молитесь, чтобы с вами ничего не случилось… — прошипел ядовитый язык Ибрагима
X
Во время беременности Хюррем была окружена заботой со стороны Сулеймана и Нигяр-калфы. Также её опорой и поддержкой, как и всегда, стала лучшая и единственная подруга Гюльнихаль.
Роды начались рано утром. Хюррем только проснулась и собралась умываться, когда почувствовала резкие боли. Её спину сковало неведомой силой, и она буквально рухнула на кровать. На её стоны тут же сбежались Нигяр-калфа со слугами и Билги-хатун с повитухой, которые все последние дни готовились в любой момент дня и ночи помочь явиться на свет ещё одному Шехзаде. Хюррем, уже имеющая представление о родах, старалась держаться молодцом и делать всё, что просила повитуха. Хюррем проговаривала про себя молитвы и вспоминала лучшие мгновения, пережитые ею с Сулейманом. Это помогало ей абстрагироваться от чудовищной боли и тужиться, как того требовала повитуха.
Вскоре Хюррем качала на руках своего ребенка.
Она родила девочку.
Главная в гареме, Дайе Хатун все крутилась возле покоев Хюррем, и в конце концов решила порадовать прекрасной вестью Валиде.
— Госпожа, Хюррем Султан только что родила девочку.
— Дайе, почему мне раньше не сообщили? Когда она родила?
— Недавно, Госпожа.
— Пойдем Дайе, увидим мою внучку.
Хюррем сначала смутилась «Как же так, девочка? Не Шехзаде, не мальчик. Я родила дочь...» — досадовала Хюррем. Но глаза Султанши наполнились слезами, когда она обратила внимание, с каким трепетом и любовью Сулейман глядит на их дочку. Он сделает для девочки всё, больше даже, чем сделал бы для любого из Шехзаде. Она будет его отдушиной, его эликсиром, его самой большой слабостью.
— Твоё – имя Михримах, твоё имя — Михримах, твоё имя – Михримах. – заговаривал Сулейман, наклонившись над новорожденной.
После церемонии имянаречения и соответствующих молитв, Сулейман передал Михримах в руки Хюррем, а сам отправился в свои покои, дабы подготовиться к предстоящему совету Дивана. Хюррем бережно взяла свою крошку, и всякие сомнения как рукой сняло. Она была такой красивой, маленькой, хрупкой. Её хотелось защитить от всего мира. Михримах – это её бриллиант, сокровище, самая прелестная девочка, ради которой Хюррем горы свернёт.
— Моя девочка, ангелочек мой. Спи, не бойся, мама рядом. Никто не посмеет обидеть тебя, никогда. Мама убережёт тебя от любой неприятности. Михримах, звёздочка моя ясная, – не сдерживая слёз, говорила она дочери, стараясь донести до этого комочка свою любовь.
Султанша аккуратно поцеловала дочку в лобик и прижала к груди
*
А Валиде помимо сладостей и угощения приказала устроить веселый праздник по поводу рождения внучки.
Аги гарема несли самые разные вкусности: начиная от халвы, заканчивая клубничным щербетом, а наложницы продолжали ставить и ставить золотые блюда со вкусностями. Сладостей было немерено, фруктов, лукума было столько, что можно было накормить половину жителей Османской Империи. Валиде ничего не жалела, ни денег, ни еды. Праздник удался на славу.
Когда наложницы стали танцевать, Валиде кто-только никто стали желать всего хорошего, здоровья, долгих лет, счастья ей и Михримах.
— Да подарит Аллах счастья и долгих лет вам и Михримах Султан, Госпожа. — сказала Гюльфем.
— Спасибо Гюльфем, Аминь! — ответила Валиде.
— Да дарует он вам здоровья и всего самого лучшего, Валиде — сказала Хатидже. — Я опять стала тетей!
Одна Махидевран была сильно опечалена рождением Михримах.
— Махидевран, что с тобой? Госпоже не подобает так себя вести. — взглянула на Махидевран Валиде.
— Простите меня, Валиде. Да подарит вам Аллах долгих лет. — с тяжестью на сердце ответила Махидевран.
И Хюррем радовалась на празднике. От души подражала танцующим наложницам.
Все были рады.
*
Тем временем Валиде побывала у Гульфем:
-Гульфем, Хатидже совсем запечалилась. Ничего не случилось?
— Нет, Госпожа.
— Она не так уж молода, годы берут свое. Может выдать ее замуж, но только было бы за кого.
— Да, Валиде, Госпожу это могло бы обрадовать. Можно за Ибрагима Пашу.
— Да, Гюльфем, ты права. Он хорош, да и Султан его жалует. Скажу Хатидже, и если ей понравится, сыграем им свадьбу.
И Валиде направлялась в покои Хатидже.

— Хатидже, как ты, моя доченька? Грустишь тут одна… Пора выдать тебя замуж, может тогда, твое личико засияет. — подумала Валиде.
— Что вы, Валиде, я счастлива жить с вами. — сказала Хатидже.
— Тебе есть хорошая партия. Мы выдадим тебя замуж за Ибрагима Пашу.
— Спасибо, Валиде.
— Иншаллах! Лицо моей дочки будет светиться от счастья! — возрадовалась Валиде.
XI
Ибрагим не выходил из своих покоев уже третий час. Он писал стихотворение Хатидже. Пламенные строки так и пылали в его сердце, как печаль первой любви. Рифма так и текла рекой, мысли так и ложились рифмой, и казалось, всей бумаги в мире не хватит, чтобы написать все его мысли…
Ибрагим не мог и представить, как бы он смог жить без Хатидже, и сделать он ничего не мог. Но судьба свела их вместе…
Все готовились к свадьбе. Это должно было быть самое пышное торжество: везде веселились, угощали сладостями, танцевали. На улицах были устроены большие праздники.
Гарем готовился к церемонии. Больше всех была взволнованна Валиде, которая только хотела, чтобы ее дочь была счастлива.
Валиде:
-Дайе, все сладости принесли?
— Да, Валиде Султан. — ответила Дае Хатун.
— Все подготовили к церемонии?
— Все, Валиде.
— Дайе, я так волнуюсь, бедная судьба моей дочки, она выходила замуж, но была вдовой. Как думаешь, мы сделали правильный выбор? — спросила Валиде.
— Верный выбор, Валиде. Ибрагим Паша лучший кандидат на место жениха Хатидже Султан. Аллах подарит Хатидже Султан свою милость.
— Иньшаллах, Дайе. Иньшаллах! — верила в счастье дочери Валиде.

Ибрагим тем временем дописывал свой стих:

"… И сердце рвется и пылает,
и только одного желает:
увидеть бы тебя…

… Хоть о любви такой ты
долго так мечтаешь,
что суждено тебе судьбой
ты никогда не знаешь… "

Хюррем и Сулейман прогуливались, так, как тогда, когда друг в друга влюбились. Они не могли друг без друга жить. С каждой минутой, с каждым воспоминанием они все больше любили друг друга. Идя по парку, они счастливо улыбались друг другу, как совсем юные девушка и юноша, которые узнали, что друг другу нравятся.

— Пусть Хатидже Султан будет счастлива с Ибрагимом Пашой. Она этого достойна. — сказала Хюррем.
— А ты со мной счастлива? — с лукавой ухмылкой спросил Султан.
— Очень… — с счастливой улыбкой сказала Хюррем.
Они как маленькие дети, убегали, а потом догоняли друг друга, и обнимали. Они действительно значили больше друг для друга, чем просто любимые люди — они были помощниками в жизни для друг друга. Всегда понимали друг друга с полуслова, если ссорились, то почти сразу мерились, потому что просто не могли друг без друга. Они действительно были счастливы, что есть друг у друга, и никакая беда, никакие преграды были им не страшны — потому что вместе они смогут все.

А Михримах с Мехмедом быстро росли, и стали уже большими. Озорная и любопытная Михримах, везде сующая свой нос во все, что видели глаза, подражала, и быстро догоняла Мехмеда во всех его достижениях. Во всем стремилась обогнать Мехмеда, и показать родителям, что она все умеет лучше, чем он.
Мехмед сражался на деревянном мече.
— Не так! Ты не умеешь! Вот, смотри как надо! — возражала Михримах.
— Нет, умею! Ты девочка и ничего не понимаешь! — утверждал Мехмед.
— Какой ты неумеха! Я стану Султаном! Я буду защищать Османскую Империю. Ты даже меч держать не умеешь!
— Нет! Ты станешь Султаншей, но править не будешь!
— Ты ничего не умеешь! Ты не будешь!
— А вот и буду!
— А вот и нет!

А тем временем церемония обряда свадьбы в гареме была в самом разгаре.
Ибрагима неожиданно вызвал Султан, сам Паша не о чем и не подозревал.
— Целуй руку. Ибрагим Паша, я отдаю тебе в жены свою любимую сестру, Хатидже Султан. — величественно сказал Султан Сулейман.
Счастью Паши не было предела.
— Вы одарили меня великой милостью, Повелитель.

Свадьба удалась на славу. Такого пиршества не было нигде никогда. Праздновала вся столица, да что там, вся Империя! Со всех уголков не только ее, но и всего мира присылали и присылали подарки. Столы ломились от угощений, а народ не мог отойти от веселья. Валиде была счастлива, что ее дочь действительно нашла свое счастье.

Вечером, после всех церемоний, Ибрагим Паша подошел к Хатидже Султан, и замер от красоты и взволнованности своей любимой. И невольно у него в голове произнеслись последние строки из его стихотворения:

" Любовь — это волшебная, прекрасная, подаренная сила…
Я благодарен небесам, что нас судьба соединила."
*
Прошла свадьба Ибрагима и Хатидже. Они так давно ее ждали, и не верили в то, что это произошло. Но теперь они вместе, и это не сон…
*
Хюррем возвращалась из покоев Султана. Навстречу шла Махидевран.
— Хюррем, так занята собой, что на детей и времени нет? — надменно улыбнулась Махидевран.
— Кого я вижу, Махидевран! Все силы отдаешь Мустафе, а на себя ничего и не остается… — с ухмылкой ответила Хюррем.
— Прикусила бы ты свой язык, рыжая змея. Я в отличии от тебя рощу наследника. Он — моя опора и поддержка. А ты совсем о будущем детей не думаешь.
— Только этим и упиваешься?.. Хочешь унизить меня, ведь сама все потеряла…
— Я ничего не теряла Хюррем. Моя жизнь — это Мустафа. Это мой единственный ее смысл.
— Да, да, конечно… Кстати, я снова беременна...- Хюррем сказала достаточно громко, и услышала и Валиде. Придя, она переспросила:
— Хюррем, ты беременна?
— Да, Валиде.
*
Поход… Это надолго… Хюррем:
— Пустите! Сулейман!
— Хюррем, что случилось? — спросил Султан. — Я боялась, что ты не придешь. — ответила Хюррем. — Я только что собирался зайти. Я же обещал, а значит сдержу обещание.
— Сулейман! Опять ты уходишь… Каждая разлука с тобой отражается такой мукой в моем сердце… — Хюррем… Я тоже не могу без тебя. Но ты понимаешь, что так нужно.
— Я понимаю. А сердце нет… — сказала Хюррем.
И тут губы Султана тронули ее губы… Это был такой нежный и страстный поцелуй… Так не хотелось прекращать его… Он был так долог… Потом они согревались в объятиях друг друга. Сулейман читал любимой стихи. \- «Ах, если б мог тебя с собою взять… Так не хочу тебя, родная, покидать… Кто ты, что красотой пленила? Кто ты, прекрасная моя любовь? „Хюррем ответила стихами: — “ Уходишь, и разлука вновь… Как без тебя и день прожить, любимый? Прошу тебя, останься ты со мной. Так на душе становится уныло… „Позже пришли прощаться и все остальные.
— Сынок, да будет твой путь светлым, а меч острым! — провожала Султана Валиде.
— Спасибо, Валиде. С вашими молитвами мы одолеем всех врагов! — ответил Повелитель.
— Мои молитвы с тобой, дорогой брат. Отправляйся, и принеси новые победы для всех нас. — печально улыбаясь, сказала Хатидже.
День и ночь шли дожди. Небо плакало, проливая слезы всеобщей печали… Во Дворце стало так тихо… Все опустело… Хюррем грустила, а в животе толкался малыш. Султана не было уже больше месяца… Хюррем не спала ночами, очень тосковала, вспоминая объятия, поцелуи и горячие восточные ночи… Хюррем написала Султану письмо: “ Сулейман, мой сладкоречивый, нежный Султан. Повелитель моего сердца, смысл моей жизни. Сжальтесь над своей рабыней, прошу вас! Мне так плохо! Каждую ночь я думаю о вас, и днем и вечером, и всегда мои мысли наполнены вами… Зачем вы меня покинули, мой Султан? Если бы только мое сердце было голубем, оно бы прилетело к вам на крыльях любви. Я так тоскую по вам. А вы меня забыли? Я умоляю, вернитесь назад… Без вас я словно умираю… Мое сердце не выдержит! Я погибну! О, мой Султан! Если не увижу вашего лика, то не смогу я больше жить, и сердце мое расколится на части… Не убивайте меня этой мукой любви! Ваша рабыня, Хюррем.»
*
У Хюррем родился сын, Селим.
Султан:
— Как ты, Хюррем? Все хорошо?
— Да. Моя радость видеть тебя, Сулейман… — еле дыша, произнесла Хюррем.
— Ты опять подарила мне сына. Проси, что захочешь. — сказал Султан.
— Я ничего не желаю, кроме того, чтобы быть с тобой. Можно, мы больше не будем разлучаться… — хитро попросила Хюррем.
— Хюррем… — Султан долго улыбался, глядя на свою любимую. Перед собой он видел взрослую женщину, с детской хитростью ребенка.
Ведь все равно невозможно разлучаться… Как такое можно просить?
Но это же Хюррем. Снаружи уже давно женщина, трижды мать, а где-то в душе детское озорство так и играет.
XII
На нее напали сзади, схватили за горло. Хюррем упала без сознания. Глаза помутнели, закрылись. Она истекала кровью…

— Все сделала? — спросила Махидевран.
— Да, госпожа. — ответила служанка.
— Будет знать, как рушить мою жизнь. — злорадно сказала Махидевран.
Сюмбюль увидел лежащую без сознания Хюррем Султан.
— Хюррем Султан, Хюррем Султан! Откройте глаза, Хюррем Султан! Госпожа! Позовите на помощь, что вы стоите?! — от ужаса кричал Сюмбюль ага.
Хюррем принесли в ее покои.
— Скажи, что с ней? — спрашивал у лекарши ага.
— Дело плохо. Она ударилась об пол, нужно остановить кровотечение. — ответила лекарь.
— О, Аллах! Что мы скажем Повелителю?!!!
А тогда…
— Что же будет, Махидевран Султан? — спросила слуга.
— Не под какой, даже самой страшной пыткой не рассказывай, что это сделала я! — взъяренно кричала Махидевран.
— Но, госпожа, а если…
— Нет! Если — быть не может! Ну и что?! Так ей и надо! Не смей никому говорить, что из за меня она лежит в крови!
А в это время мимо комнаты Махидевран проходил Сулейман.
— Махидевран!
Повелитель зашел в комнату.
— Махидевран, что значит из-за тебя Хюррем лежит в крови?
Махидевран от ужаса не могла сказать ни слова.
— Отвечай!!!
— Пп… Повелитель… вы все не так поняли…
— О, Повелитель! Хюррем Султан лежит без сознания! Какое несчастье! О, Аллах! — в сумасшествии вошел в комнату Симбюль ага.
— Как не так, Махидевран? — разозлившись, спросил Повелитель и тут же удалился из покоев.
*
Хюррем Султан, что они с вами сделали, о Аллах!!! — спросила Мелек хатун, служанка Хюррем.
— Эта Махидевран, она ответит за все! Я ей покажу! Она у меня увидит! — взъярилась Хюррем.
— Но, что вы собираетесь делать?
— Я ей отомщу, обязательно отомщу!
*
Разговаривали Гульфем и Хатидже.
— Гюльфем, я незнаю как сказать, Аллах подарил мне великую радость..! — от волнения Хатидже было трудно дышать.
— Какую же, Хатидже Султан? Я вижу, вы так рады… — улыбалась Гюльфем.
— … Я беременна!
— Поздравляю вас! Давайте расскажем Валиде Султан!
Неожиданно обрадованная счастливой вестью бывшая наложница Султана, Гюльфем хатун пошла вместе с Хатидже Султан обрадовать Валиде.
По дороге они хотели заглянуть к Махидевран, но той не было в своих покоях.
— А где Махидевран Султан? — изумленно спросила Хатидже у служанки.
— Госпожа, ведь Махидевран Султан в темнице. — ответила та.
— Как… В темнице?! Как — в темнице?!
— А вы разве не знаете?..
— Чего не знаю? — раздраженно переглянулась Хатидже с Гюльфем.
И служанка прошептала ей на ухо, что произошло.
От возмущения, непонимания и шока, они не могли ни сказать ни слова, и всю дорогу к покоям шли молча.
Когда они уже шли по коридору в покои Хавсы, то вдруг остановились.
— Госпожа, нам нужно спросить у Валиде Султан в чем дело. — обеспокоенно сказала Гюльфем.
— Да, так и сделаем. — решила Хатидже.

— Дааа… Так ей и надо! А то вот, чего вздумала! — разъярилась Хюррем.
— Султанша, но она и так ведь уже в темнице… — сказала Мелек хатун.
— Да ну и что! Ей отомстил Султан, я — не отомстила! Она и от меня получит! — все больше распылялась Хюррем.
— Ах, госпожа… Все это нехорошо как-то… — встревоженно заволновалась служанка.
— Конечно — не хорошо! Как мне что-то делают — хорошо, как я — плохо!
А ну, вон отсюда! — приказала Хюррем растерянной служанке, и та без оглядки скорее прочь понеслась из ее покоев.
Немного погодя, Хюррем подошла к окну.
— Да они все за одно! Но, я проучу Махидевран, чтоб жизнь малиной не пахла! — Хюррем с злорадной хитростью посмотрела на свою дубовую шкатулку.

Хатидже и Гюльфем пришли в покои Валиде.
— Матушка! — первая, обрадованная встречей с матерью, поцеловала ей руку Хатидже.
— Здравствуй, доченька! — обрадовано поприветствовала дочь Валиде, но от нее не скрылась печаль на лице матери, которую как Хавса не старалась — не могла скрыть.
Гюльфем тоже поприветствовала Валиде и присела рядом с Хатидже на диван. Но печаль на лице Султанши заставила ее спросить:
— Валиде Султан, что с вами случилось?
Лицо ее еще больше помрачнело. Но, немного помолчав, она все же решила все рассказать:
— Не со мной, Гульфем… — грустно улыбнувшись, призналась Хавса. — Махидевран… Повелитель приказал посадить ее в темницу. Ты ведь знаешь, против его воли мы бессильны…
— Повелитель приказал? — удивилась Хатидже. — За что же он так зол на нее?
— Да, якобы по приказу Махидевран ее служанка искалечила Хюррем. Но почему все думают, что это по ее приказу — незнаю. — Валиде развела руками в стороны.
— Мне тоже это все непонятно, матушка, но, значит, есть на это причины. — Подумала Хатидже.
— Милая доченька, какие причины? Ох, как мне это все не нравится!..- разволновалась Валиде.
— Дорогая мама..- немножко не ловко начала Хатидже. — Может, моя добрая весть вас порадует… Матушка, у меня будет ребенок… — улыбнулась Хатидже, пытаясь хоть как-то поднять настроение матери, и не зря — это произвело на Валиде значительный эффект. Она была так счастлива и печальна одновременно, что у нее в глазах появились слезы.
— Матушка… — взволнованная Хатидже протянула ей руку.
— Да вот, Хатидже… — вытирая слезы, чуть могла говорить от сильных эмоций, Валиде. — Не знаю, от счастья мне плакать, или от беды! — р ...

(дальнейший текст произведения автоматически обрезан; попросите автора разбить длинный текст на несколько глав)