Глава 2 (Глава 2)

Я выучила формулу без труда — подобные математические задачи даются мне легко, так что времени на запоминание много не понадобилось. Проблема оказалась в другом. На следующей паре, что вёл Андрей Владимирович, он мало того, что заставил меня у доски показать одногруппникам вывод, но и начертить схему по расчёту предельных состояний, которую, естественно, я не учила. И снова с позором посадил меня на место, выдав ту же угрозу: не допустить до занятий, если не выучу и не расскажу тему. И так продолжалось довольно долго. Что заставляло меня терпеть и тихо злиться, я не знала. Возможно, подобный вызов лишь мотивировал меня ходить на занятия назло вредному преподавателю. Тут история умалчивает и мои мысли перед каждым занятием были одинаковыми: плюнуть на всё и действительно бросить пары по “Мостам...”.
Напряжённая подготовка к промежуточной сессии, к которой допускали ещё и по зачёту от “Мостов..”, заставляли меня нервничать больше обычного. Я пыталась уйти от домашних заданий и курсовых, засматриваясь сериалами по ночам. В тоге я была злая ещё сильнее от недосыпа. Каждый раз при встрече с Андреем Владимировичем я с трудом сдерживалась, чтобы снова не наговорить лишнего. И снова, от занятия к занятию, я посрамлённая садилась за свою парту и тихо сидела в углу, записывая лекцию.
Однако, после успешной сдачи сессии, несмотря на стресс и проблемы с одним конкретным преподавателем, я изменила свою тактику. Вместо того, чтобы терпеть и дальше унижения и угрозы от Андрея Владимировича, я решила превзойти хоть раз его ожидания и выучить на одну тему больше. Я достаточно быстро выяснила, по какому пути идёт наше обучение, поэтому вычислить, какой будет следующая тема занятия, оказалось просто: преподаватель шёл по пунктам СНиПа и каждый раз подробнее объяснял, откуда берутся данные для расчётов.
Единственное, я не знала, что именно попросит меня объяснить Тёмный (странная фамилия у преподавателя была, но вполне соответствовала его характеру во всех смыслах). Поэтому пришлось покорпеть как следует, чтобы тщательно подготовиться. Представляя, какое у него будет лицо, когда я смогу ответить на его вопросы, я с большим усердием принималась за заучивание теории по предмету. Скажу честно, ещё ни разу мне не было так важно выучить и понять какой-то учебный материал. То чувство надолго запечатлелось в моей памяти, даря тёмное удовлетворение.
В день икс я по привычке вышла сразу к доске, чтобы ответить на прошлый вопрос Андрея Владимировича, но преподаватель довольно сухо прогнал меня на место, не задав ни одного вопроса на паре. Это было странно и обидно — столько усилий пошли прахом лишь из-за того, что мужчина неожиданно передумал пытать меня перед всей группой. Настроения не было? В итоге весь урок я размышляла над тем, что так его обеспокоило, что он бросил своё самое интересное развлечение, а именно моя экзекуция. Ничего толкового в голову не приходило, одни банальности: с девушкой поругался (наверное она у него есть); поссорился с кем-то на кафедре; получил маленькую зарплату; проблемы в семье (может даже женат, хотя кольца Галя не видела, я тоже как-то раз заинтересовалась этим и не обнаружила золотой ободок на безымянном пальце правой руки); что-то случилось с родителями (хотя тогда он был бы расстроен, а не зол). Именно тот факт, что в нём ясно читалась злость, а не грусть, пугал меня больше всего. Если он не опросил меня в начале пары, что стоит ему потом меня окончательно выгнать или наоборот, начать игнорировать. Возможно ли, что ему просто надоело надо мной измываться? Вполне вероятно, ведь мы с ним конфликтуем почти три месяца, я даже не представляла, как буду защищать курсовую или сдавать экзамен с его предвзятым отношением ко мне.
Радовалась спокойствию я недолго. Через три недели, когда подходило время сдачи курсового проекта, я снова попала в немилость преподавателя. Что сказать, я была всегда неорганизованна, поэтому никогда не сдавала вовремя ни одну работу во время учёбы. Как-то раз меня наш преподаватель по проектированию даже пристыдила: работа была выполнена хорошо, но не в срок, поэтому отличную оценку поставить она не могла. Но я не особо по этому поводу переживала. Я училась на “хорошо”, что вполне устраивало и меня, и моих родителей, которые не так уж и сильно следили за моей успеваемостью. Красный диплом был моей целью разве только на первом курсе университета, но первая четвёрка по физике (а там был тоже очень сложный преподаватель-мужчина, что не верил в девушек-физиков) дала мне осознание, что не так уж и хорошо иметь красный диплом. Ну и годы, что прошли после этого, показали: обычные студенты гораздо больше привлекают работодателей, чем отличники.
Возвращаюсь к предновогодним хлопотам и зачётам. По “Мостам...” была объёмная курсовая работа, часть которой мы сдали ещё в промежуточную сессию в октябре, а теперь предстояло добавить туда расчёт деревянного моста и сдать полностью, чтобы получить допуск до экзамена и сессии. Моя лень и неорганизованность снова сыграла плохую шутку. Я планировала заняться курсовым проектом сразу, как закрою остальные предметы, потому что заниматься “Мостами..” мне мешало сложное отношение к преподавателю. Я тянула до последнего, хотя ведь выучила этот предмет лучше остальных, но тратить нервы и силы на него совершенно не хотелось. После того, как Андрей Владимирович перестал допрашивать меня на каждой лекции, я немного расслабилась и снова погрузилась в мир сериалов и книг, что так манил меня, пока я была занята заучиванием формул и чертежей.
Чем ближе была неделя перед новогодними праздниками, тем реже проходили лекции, которые заменялись на практикумы и консультации для своевременной сдаче работ. “Мосты..” я бросила, по крайней мере на консультации, что были не обязательны для посещения, я не ходила. Аукнулось это мне уже во вторник, на последней неделе семестра.
— Конева, — Андрей Владимирович всегда называл меня только по фамилии, но я всё равно не могла к этому привыкнуть, — Как продвигается ваша курсовая работа?
Он сидел за столом, проверяя задания других студентов группы по очереди. Я тихо сидела на своём обычном месте и тайком читала книжку на телефоне. Прикусив губу, чтобы скрыть недовольство, что меня прервали на самом интересном месте, просто пожала плечами:
— В процессе.
— И когда вы сдадите её мне на проверку? — мужчина пристально смотрел на меня, подняв бровь. — Последний срок сдачи — завтра. Иначе я не допущу вас до экзамена.
Эти слова мне напомнили, как он не хотел пускать меня на занятия. Да, я понимала, что чем раньше избавлюсь от необходимости делать курсовую по “Мостам...”, тем быстрее отвяжусь от преподавателя. Да и не могу же я сорвать собственный экзамен и не закончить институт из-за одного человека?
— Завтра принесу, — заверила его, понимая, что при всём старании не успею оформить курсовой проект должным образом за один вечер. Ну ничего, послезавтра тогда сдам. У преподавателя ещё целых три дня, чтобы проверить мою работу и выставить оценку в зачётке.
Не сработало. Две бессонные ночи, помощь одногруппников и заученные формулы не помогли отдать работу Андрею Владимировичу из-за его упрямства. Ну правда, студенты разные бывают, я не одна такая, честное слово. Кое-кто из ребят тоже не успевал сдать курсовую вовремя и принёс вместе со мной, разница была только в одном: их курсовые Тёмный уже видел, пусть и написанные с ошибками, а мою — нет.
Аврал — моя вторая натура. Я всегда любила работать разово, не растягивая задания по месяцам, потому что так больше запоминается и легче потом защитить свою курсовую или проект. И вот, я подхожу к переломному моменту своих отношений с преподавателем по “Мостам...”.
Тут следует сказать, что это самый необоснованный поступок в моей жизни, потому что так в реальности не могло бы произойти.
— Я не приму вашу работу, — холодно и безразлично сказал Андрей Владимирович, даже не глядя на меня. — Как я и говорил, срок сдачи был вчера. Вы опоздали, поэтому до сессии не допускаетесь. Увидимся после Нового года, когда заведующий кафедрой назначит время пересдачи и дополнительных консультаций.
Что и требовалось доказать. Но так просто сдаваться я не собиралась.
— Вы же приняли работу Игоря Алимова, — я упёрла руки в бока и нависла над преподавателем, что сидел в аудитории за столом и проверял последние исправления у моих одногруппников.
Оторвав взгляд от чьей-то раскрытой работы, Тёмный повернул голову и встретился глазами со мной. Несмотря на то, что я вроде как угрожающе стояла над ним, страх почувствовала только я. В его чёрных глазах можно было прочитать лишь одну эмоцию — презрение. Ну или мне так казалось, честное слово. Откинувшись на стуле и скрестив руки на груди, он скривил губы в усмешке, что мне так не нравилась, ведь это его постоянное надменное превосходство надо мной таким образом выражалось.
— Алимов приходил на занятия и консультации. Делал курсовой проект с ошибками и не вовремя, но я могу отследить его прогресс, в отличие от вашего, — преподаватель вновь обратил внимание на курсовую, что лежала на столе, — Можете бежать жаловаться на кафедру, но вашу работу я не приму. Не в этом году.
Андрей Владимирович перестал уделять мне внимание и снова погрузился в проверку расчётов чужой курсовой. Я столбом стояла перед ним и не знала, как повлиять на грубого преподавателя, осознавая чётко одно — умолять бессмысленно, только больше подвергаться унижению на глазах всех ребят и девчонок из группы. Покусав губы, я сжала кулаки и попробовала всё же признать себя виноватой.
— Вы правы, я неорганизованно сдаю свою курсовую, — преподаватель всё не обращал внимания, — Но может я всё же могу надеяться на то, что вы дадите мне шанс исправиться? Андрей Владимирович?
Тот не слушал меня, игнорировал, словно я была пустым местом. Подошла Марина Мартынова, староста, чтобы задать какой-то вопрос Тёмному. Она выразительно посмотрела на меня и жестом попросила её пропустить. Я отступила на пару шагов, всё ещё держа в руках законченный курсовой проект. Милым голосом однокурсница обратилась к преподавателю:
— Андрей Владимирович, посмотрите, пожалуйста, я пересчитала балку, — она подсунула ему свою бумажку, присаживаясь на стул рядом, чтобы дождаться комментариев.
Не знаю, почему, но меня это разозлило. И голос Марины показался чересчур уж елейным, словно подмазывалась к преподавателю, а может, она имела виды на него. Тут удивляться особо нечему. Галя и правда считала Тёмного привлекательным мужчиной, и другие девчонки разделяли её чувства. Тут мы с ними расходимся во мнениях, хотя если посмотреть подробнее на преподавателя и забыть про его мерзкий характер, он, возможно, достаточно интересен, как мужчина. Пусть в нём не было ничего особенно, среднестатистический парень. И всё же вредный характер имел и другую черту: трепетание перед ним. На его лекциях всегда было тихо, никто не отвлекался на посторонние вещи (кроме меня), и внимательно слушал, а уж рассказывать интересно Андрей Владимирович умел, этого не отнимешь. Кратко, по существу, но в то же время с какой-то внутренней энергией, что заставляла задумываться над его словами и работать. Опять же я не подвергалась повсеместному гипнозу, потому что попала в “чёрный список” Тёмного, поэтому ко мне он обращался с постоянным презрением и открытой холодностью. Даже сейчас он спокойно и даже как-то ласково забрал у Марины листок с расчётами, чтобы мягко улыбнуться и подтвердить ей, что сейчас всё правильно. Вот интересно, как он без калькулятора подсчитал?
Псих, злость и отсутсвие сна в последние сутки подвели меня к черте. Я готова была высказать противному преподавателю всё, что о нём думаю. Разум сопротивлялся немного, но проиграл. Чувства взяли верх.
— Вы правда надо мной издеваетесь?! — вспылила я наконец, подойдя к столу и хлопнув папкой с курсовой по столешнице прямо перед носом Тёмного. Такой разозлённой я никогда прежде не была. И плевать, что кругом мои одногруппники, это просто несправедливо!
— Конева, — тихо ответил преподаватель, не сумев проигнорировать такое поведение, — Выйдите вон.
Он сидел, глядя на парту перед собой. Тоже злиться? Ну и пускай.
— Пока вы не примете мою работу, даже не подумаю! Это дискриминация! По какому праву вы так надо мной издеваетесь? Знаете, почему я так долго не сдавала свою работу? Да потому что не хотела лишний раз вас видеть! Чем меньше дел с вами иметь, тем лучше!
Андрей Владимирович повернул голову, поймал мой взгляд. Чёрта с два! Теперь я не стану скромно отступать. Видимо, поняв это, мужчина встал со стула, возвысившись надо мной. В его лице читалось удивление и всё то же презрение.
— Тогда покиньте аудиторию и не возвращайтесь в университет. После такого я тем более не приму ни вашу работу, ни экзамен, так что попрощайтесь с дипломом.
Хотел напугать? Зря, я вдруг чётко и ясно осознала, что на моей стороне как минимум встанет кафедра и деканат. Им не нужны проблемы со студентами и успеваемостью и такую проблему они попробуют решить мирным способом. Преподаватель не имеет той власти, что пытается показать сейчас.
— Тогда попрощайтесь с работой! — зло бросила я, — Что ждёт преподавателя, который домогается до студентки?
Сама не ожидала, что скажу нечто подобное. Но азарт захватил со всей силой.
— Стоило мне вам отказать, как вы тут же в грубой форме начали меня изводить и пренебрежительно относиться, чтобы поскорее избавиться, — история с ходу получалась довольно правдоподобной, — И это вместо того, чтобы просто уйти и поблагодарить, что не обратилась в полицию? С меня хватит вашего презрения и ненависти!
Но Тёмный всё же не растерялся, хотя его вид и утратил ту железобетонную уверенность в своей власти надо мной.
— Какая интересная теория, Конева, — тихо проговорил он, прищурив глаза, — Вы с ума сошли, что обвиняете меня в подобном?
В аудитории, где и так было довольно тихо, не слышно стало даже скрипа ручек — одногруппники в шоке уставились на нас с Тёмным.
— Я терпела, пыталась вести себя как обычно, но вы не захотели рисковать? Так получается? — не унималась я, уже ясно видя, как ненавистного преподавателя уводит наряд полиции, чтобы предъявить обвинения. В данный момент последствия моих слов меня совершенно не заботили.
— Конева, успокойтесь, — зашипел Андрей Владимирович, — Иначе мне придётся выставить вас из класса.
— Вперёд, уж лучше так, чем и дальше притворяться, что ничего не было! — я чувствовала, что кровь прилила к лицу, сердце бешено стучало в ушах. Сама от себя в шоке. И что такого на меня нашло?
Преподаватель схватил меня за плечи и крепко сжал пальцы, причиняя вполне ощутимую боль. В глазах теперь читалась тревога и… радость? Он коротко улыбнулся, но тут же скривил губы, чтобы скрыть это. Я даже на какой-то миг поверила, что мне это померещилось. Ну не может же мужчина, которого обвиняют в сексуальных домогательствах, радоваться такому факту?
— Возвращайтесь за своей работой, когда придёте в себя, Конева, — всё ещё тихо произнёс Тёмный, слегка встряхнув меня, — Вы явно перетрудились в эти дни, так что сделаю вам одолжение. Первый и последний раз, ясно?
Я просто кивнула, не веря своим ушам. Он согласился проверить мой курсовой проект? На всякий случай решила подтвердить:
— Вы проверите курсовой?
— Да, — коротко бросил преподаватель, отпуская меня и указывая на дверь. — Успокойтесь сначала.
Сделала шаг назад, недоверчиво глядя на Тёмного. Он скрестил руки на груди и поднял бровь, следя за мной. Медленно развернулась, забрала свой рюкзак со стула и вышла из кабинета. Пару секунд постояла за дверью, а потом бросилась в туалет. Осознание того, что я только что наговорила преподавателю, медленно начало доходить до меня.