Лена: в активном поиске. Часть 2

25 марта

Первая пара. Философия. Мы с Юлькой опоздали — очередь в туалете. Миша сидит на своем месте. Мы с Юлькой приземляемся рядом. Не доставая конспект, Юлька не медлит начать:
— У кого-то сегодня великий день, — игриво толкает меня локтем, — Готова ли принять бой, воительница Секса?
— Юля, молчи, — прошу я, — Пожалуйста, молчи.
— Так я и знала… — вздыхает Юлька, — Так я и знала…
— Я слушаю лекцию, Юля.
Но я не слушаю лекцию. Я украдкой смотрю на Мишу. Миша записывает лекцию. У меня появляется непроизвольная улыбка при воспоминании о вчерашнем вечере…

… Дорогу до Гнезда Аиста я неслась, не поспевая за мыслями. «Что я ему наговорила? Божечки, что наговорила! Что наделала? Постойте-постойте — ничего не наделала. А если придет? Если придет, запрусь. Не открою. Меня нет дома. А не придет. Если не придет? Конечно, не придет!» — мысль задевает: «А если он-таки придет и я открою? Если придет и я открою, то мы спокойно поговорим. Возможно, посмеемся. Превратим в шутку. А если он не шутит? Если не шутит, то я скажу: «Миша, я передумала. Не хочу секса. Меня тошнит от секса. Не хочу секса и точка. Ни с кем. Никогда. Умру девственницей!»»
Взмыленная, но успокоенная добралась до Гнезда. Долго-долго мокла в душе. Четыре часа дня. Долго-долго пила чай и писала дневник. Пять часов. У меня есть время сбежать — поехать к родителям, или к Юльке, или погулять, пойти одной в кино! А если придет Олег и с Мишей встретится у подъезда. Нет, Олег точно не придет. Что-то говорил, какие-то планы. Точно-точно не придет.
Решаю бежать, одеваюсь, выхожу на улицу, иду куда-то: «Нет, надо вернуться. Это же просто Миша! Добрый Миша желал добра. Мы увидимся завтра. Мы будем видеться каждый день в Универе. Лучше объясниться». Захожу в пекарню и покупаю свежие ванильные кексы. Что-то нужно к чаю…

Семь часов. Его нет. Семь часов семь минут. Его нет. «Не придет…», — мысль успокаивает. И задевает.
Звонок в домофон. Пока Миша поднимается, мне кажется, я умру от страха. «Ну надо ж быть настолько дурищей!» И заходит Миша.
С ромашками и пакетом. Из пакета пахнет ванильными кексами, а еще в пакете коробочка с чаем.
— Проходи, — говорю я и уношу пакет на кухню, пока Миша снимает куртку. Ромашки пристраиваю в кувшин с водой. Странно, Олег не дарил цветы.
Оборачиваюсь, Миша стоит предо мной. Ему не по себе. Я точно понимаю, что ему не по себе.
— Может, ты меня поцелуешь? — шепчу я, — Для начала…
Миша опускает взгляд и собирается что-то сказать. Я не могу допустить, чтобы Миша сказал. Неважно, что. Скорее обнимаю его за шею и ласково целую в губы. У него мягкие влажные горячие губы. Миша не отталкивает меня, а слегка дотрагивается до моей талии. От нежности у меня закрываются глаза и подкашиваются ноги. Миша прижимает к себе крепче и крепче. Я будто растворяюсь в нем, в его губах, в его объятиях. Он слегка отстраняется, мы упираемся лбами, Миша гладит меня по спине и шепчет:
— Если ты не хочешь, то…
— Я хочу…
На диване я стягиваю с него футболку, он целует меня в шею и сопит. От его волос пахнет мятой. Я заваливаюсь на подушки, он аккуратно склоняется надо мной, опираясь на локти и целует, целует нежно-нежно в губы, в щеки, в шею. Дотягиваюсь рукой до его джинсов. Хороший стояк (теперь я разбираюсь в стояках). Миша вздрагивает от прикосновения. Пока я расстегиваю его джинсы, он ласково целует меня. Затем достает из заднего кармана презерватив и пытается открыть зубами. Я улыбаюсь и помогаю ему разорвать упаковку, сама натягиваю презерватив на его член (научилась на Олеге — важно быстро найти нужную сторону). Миша поджимает губы и закатывает глаза — похоже ему нравятся мои прикосновения. Он тяжело дышит. Я целую его, я хочу его. Теперь Миша расстегивает мои джинсы и осторожно стягивает их. Проводит рукой по бедрам — меня пробирает дрожь. Я сильнее прижимаюсь к нему и чувствую, как его член уперся в меня и в нерешительности скользит по краю. Миша часто дышит, целуя меня. Я прикусываю его за губу и согласно киваю:
— Миша, я очень хочу…
Он входит медленно, туго и сильно. Я испытываю новое мне чувство распирания. Приятно болезненное распирание. Когда его член заходит до конца, меня пробирает озноб.
Медленные тугие скользящие толчки ускоряются. Мы зажаты друг в друге. Нас раскачивает, как на волнах. Я чувствую, что с каждым толчком низ живота сжимается, бедра сводит — накрывает нестерпимо приятное напряжение. Кажется, нарастающее напряжение невыносимо — оно захватывает мое тело, захлестывает целиком и пульсирует. Мишины руки дрожат от напряжения, он пыхтит сильнее и сильнее, быстрее и быстрее и вдруг с шумом выдыхает, обмякает и тяжело утыкается мне в плечо.
Тихое тепло растекается по телу, становится жарко. Замедленно вожу руками по его мокрой от пота спине. Мы лежим неподвижно какое-то время, пока дыхание не успокаивается.
Миша приподнимается на локтях. Он раскрасневшийся и взъерошенный, смотрит рассеянно, будто не верит в происходящее, и нежно целует меня. Чувствую, как еще напряженный член выходит из меня. И я вновь ощущаю пульсацию внизу живота.
Неотвратимо подкрадывается осознание происходящего, как будто рассеивается одурманивший туман. Я выскальзываю из-под Миши и, дотянувшись до пледа, заворачиваюсь в него и скрываюсь в ванне.

Когда я вышла (в одном полотенце, хотя сначала хотела нарядиться в одежду из корзины с грязным бельем), Миша был одет. Он стоял, засунув руки в карманы джинс, и поглядывал на диван — на еле заметные пятнышки крови, чуть размазанные по светлому покрывалу. Я вслед за ним завороженно уставилась на покрывало. Мы молчали, потом Миша спросил:
— Тебе было больно?
Я отрицательно качаю головой:
— Только чуть-чуть.
Миша кивает. Его лицо вновь не выражает эмоций.
— Я пойду? — спрашивает он.
Когда Миша уже в куртке стоит в дверях, то наклоняется ко мне и целует в лоб.
— Пока…

28 марта
Прокрастинирую…

30 марта
Прокрастинирую…

Апрель

1 апреля
Гениальный ход! Конечно, разумеется, естественно, мои мысли уже неделю стонут, воют, изнывают от придумывания, как продолжить с Мишей изучать влияние секса на ход Мировой истории.
Варианты:
«Может, повторим?» — с заигрывающей интонацией.
«Как поживаешь?» — скопировать Джо Трибиани.
«Нам надо поговорить» — не ну это пошлятина откровенная, гадость неприкрытая.

Тут даже Гугл бессилен. Поисковик не в состоянии разобраться в запросе.

Когда мы с Мишей видимся (на минуточку — каждый учебный день по полдня), возникает чувство неловкости. Мы здороваемся кивками только тогда, когда уже совсем приперло и никто из нас не может улизнуть. И Миша отводит взгляды. Но когда я не смотрю, смотрит он!

На философии я не могу списывать, потому что… Потому что! А когда мы случайно касаемся ногами или руками, я теряю слух, зрение и способность шевелиться.

На днях в перерыве я стояла, подпирая стену и наблюдая, как на другой стороне коридора Миша, Катерина и прочие болтают перед лекцией. Конечно, разумеется, естественно, бросаю на Мишу короткие меткие взгляды. В голове бурлит каша из вариантов. И в один момент наши взгляды встречаются. Пуля в лоб. Смотрю в пол. Но не могу удержаться и смотрю снова — и снова встречный взгляд. На этот раз мы удержались чуть дольше секунды.
Миша отделился от одногруппников и направился ко мне. «Нет! Нет! Нет! — мигает в голове аварийная надпись: «Нет вариантов! Нет вариантов!»
Он подходит ближе, мешкает, хочет что-то сказать, но похоже у него тоже нет вариантов. И тут врывается Юлька и сносит Мишу на своем пути:
— Дело чрезвычайной важности! Миша, сходи погуляй! Дело чрезвычайной важности!
Миша послушно отходит и, кажется, мы оба рады Юльке и ее делу чрезвычайной важности.
— Самозакручивающийся се-ре-бря-ный ша-рик, — радостно сообщает Юлька, — Номер 677.
Да, игра в 1000 способов дефлорации, когда перевалила за пять сотен, превратилась в тяжкий труд. Пару раз я из нее выбывала, но Юлька изменяла правила и снова включала меня в дело.
— Серебряный член, — сообщает подошедший следом Костик. Не удержался от участия в игре.
— Костик, какая банальщина, — морщится Юлька, — Даже вульгарность. В члене нет изящества, нет шарма. Да, Лена?
Соглашаюсь:
— Член — мове-жанр.
Я-то какой день не могу отделаться от шарма и изящества члена. Но главное не спалиться.
— Поэтому трепещите! Номер 678 — самозакручивающейся по спи-ра-ли серебряный шарик, — объявляет Юля и записывает в специальный блокнот.
— Я с вами не дружу, — обижается Костик и, уходя, манерно добавляет, — Дурищи.

И настал день сегодняшний — день Гениального хода.
Мировая история. Последняя пара. Перерыв. В аудитории я одна, только Катерина что-то дописывает в конспект. Я пробираюсь к ней с последних рядов и ненароком притормаживаю рядом с Мишиным столом. Его конспект раскрыт. И внезапное молниеносное решение! Хватаю его ручку и в конце незаконченной строки мелко пишу: «18:00, сегодня».
Гениальный ход! (Гениальность в том, что сегодня 1 апреля!)
Конечно, когда Миша прочитывает, я вижу только его спину. И я могу только гадать, придет он или нет. А Миша может только гадать, пошутила я или нет.

2 апреля

Вчерашнее ожидание было не столь волнительным, сколько приятным и расслабляющим. На этот раз ожидание скрашивала бутылочка вина. Отличная компаньонка.
Когда Миша вошел в квартиру, я уже слегка подпирала стеночку и, чуть раскрасневшись, улыбалась. Мы по привычке кивнули друг другу, а дальше мои воспоминания сумбурны и искрометны. Мы целуемся как безумные. Его куртка куда-то летит. Мы кружимся по квартире и падаем на диван. Я сижу сверху и стягиваю с себя футболку. Миша завороженно смотрит на мою грудь, пока я расстегиваю его джинсы и натягиваю презерватив. Наконец, он заваливает меня под себя, целует, проводит рукой по моей щеке, шее, спускается ниже и нежно дотрагивается до груди. Мы задыхаемся. Низ живота ноет от нетерпения, я приподнимаюсь к нему навстречу. Он входит. Меня распирает от наслаждения. Нас раскачивает взад и вперед. Мои руки в его волосах, мой язык у него во рту. Наши животы скользят друг по другу. Его член пульсирует внутри меня и по телу течет жара…
Под душем обнимаем друг друга. Я скольжу руками по его спине и замечаю его руки у себя на попе. Он сжимает мою попу и прижимает ближе. Его член у меня между ног. Меня снова тянет засунуть его внутрь себя. Я обхватываю Мишу одной ногой, он поддерживает меня под коленом и впивается в меня. Под струями горячего душа нежимся в конвульсиях.
И еще долго разгоряченные и уставшие валяемся на диване, пока приходим в себя. Наконец, Миша ставит чайник. Я собираю с пола разбросанные ванильные кексы, которые он и в этот раз принес (они рассыпались из пакета в начале нашей встречи). Молча пьем чай (только улыбаемся друг другу) и съедаем кексы до последней крошки. Потом Миша уходит, но прежде мы долго целуемся у порога.

5 апреля
Схема отработана. Шлю сообщение, где пишу время. Миша в знак согласия шлет смайлик в виде кекса.
Но приносит шоколад, или булочки с корицей, или зефир…
Мы видимся чуть ли не каждый день и каждый раз меня переполняет влечение к нему. Хотя последние разы мы уже не спешим содрать друг с друга одежду. Мы смакуем и растягиваем прелюдию. Я надеваю перед встречей лифчик, чтобы Миша нежно стягивал с моих плеч лямочки и щекотно возился с застежкой, а затем замирал от волнения и медленно дотрагивался пальцами до моих сосков… Но когда я стягиваю с него джинсы, нас уже не остановить, потому что вожделение накрывает с головой и нас раскачивает словно в волнах во время шторма.

В Университете мы по-прежнему только здороваемся. Философию я снова списываю, чуть отводя его руку с тетради, чтобы было виднее. В эти моменты Миша пристально смотрит на меня сбоку, а я делаю вид, что не замечаю его взгляда и пытаюсь не улыбаться.

Ложка дегтя — это Олег.
Уже вторую неделю нагло вру, что болею. Сильнейший бронхит. Живу у родителей. Олег шлет трогательные сообщения. Лень отвечать.
Гуглила способы бросить парня. Не знаю, что и выбрать — все такие скучные.

6 апреля
Идем после Универа втроем — я, Юлька и Костик. Вдруг из-за угла на нас выходит Олег с девушкой. Он удивленно на меня смотрит, пока я экстренно соображаю, как выкрутиться, и, фальшиво покашливая, объясняю про коллоквиум по философии. Олег что-то говорит, представляет нам свою знакомую. А я только и думаю, как я фальшиво кашляю и лучше б я не кашляла вовсе. Наконец, мы прощаемся, потому что безумно спешим успеть в библиотеку, а они тоже куда-то спешат. Ух…

— Ты сама-то поняла, что это было? — спрашивает Юлька, ухмыляясь, когда мы уже на порядочном расстоянии. Мне пришлось признаться, что из-за настойчивости Олега я врала о том, что болею.
— Походу она не поняла, — Юлька с Костиком загадочно переглядываются.
— Что? — пытаюсь разгадать то, что Юлька и Костик поняли, чего не поняла я.
— Бедняжка, — наконец вздыхает Костик, похлопывая меня по плечу, и раскрывает карты, — Это была его девушка.
— Кабелина, твой Олежа! — Юлька не церемонится.
— Что? — снова переспрашиваю я. И Юлька с Костиком наперебой начинают мне припоминать, как Олег побледнел, как Олег мямлил, как девушка смутилась и так далее. «Вот повезло!» — ликую в своих мыслях.

Когда мы в кафе заедаем мое горе мороженым с ликером, от Олега приходит жалостливое сообщение раскаяния. Олег занудно описывает страдания, осознание вины и прочее. Долгий текст сводится к мольбе не бросать его несчастного. Юлька с Костей злобно насмехаются над каждым словом. Я поддакиваю, хотя мне уже порядком наскучило, ведь близится время под кодовым названием «Ванильный Кекс».
— Что написать Олегу? — спрашиваю я у экспертов.
— Напиши доступно — «иди на х… р!» — советует Юлька, но Костя останавливает:
— Нет, так нельзя писать парню, если ты действительно собираешься его бросить, — и Костик нам растолковывает, — Послать на х… р — это все равно, что объявить — «Ах, я такая с… чка на эмоции! Тр… хни меня и я всё прощу!»
— Константин, с твоими способностями к интерпретации, тебе место на филфаке! — гогочет Юлька.
— Знаешь, Юля, я люблю копать глубже… — парирует Костя манерно.
И лично набирает корректное сообщение расставания. Кратко, достойно и холодно. Мы с Юлькой проникаемся к Константину уважением.

«Ванильный кекс» сегодня наступил в семь. И все-таки история с Олегом постоянно вмешивалась в ход моих мыслей. Даже когда Миша впервые нежно поцеловал мою грудь, я вдруг вспомнила, как настойчиво Олег добивался, чтобы я разделась перед ним. Ненавижу Олега и проникаюсь к Мише небывалой нежностью. Глажу его по волосам и спине, целую в шею. Миша входит в меня медленно и степенно. Мы смотрим друг другу в глаза. Его толчки редкие и сильные. Я упиваюсь нашей близостью и нарастающей негой. Когда Миша накатывает на меня, я замечаю, что постанываю. Его мускулы подрагивают от напряжения, темп нарастает. Мы нежно целуемся, когда одновременно ощущаем пульсацию внизу. И улыбаемся друг другу.

Под горячим душем я вожу пенной мочалкой по Мишиной спине, по рукам, опускаюсь ниже. И разглядываю его член. Я никогда не смотрела на Мишин член. В первую нашу встречу я его даже не видела. В голову лезет воспоминание об Олеге, сидящем на диване, и его лиловом чудовище. Более мерзкого зрелища я не видела. Но глядя на Мишин член, я не испытываю отвращения. Он мне нравится. Миша замечает мое пристальное внимание, его член подрагивает и медленно увеличивается.
Я опускаюсь на колени и беру его рукой у основания, облизываю головку. Миша облокачивается о стенку душа. Я засовываю его член целиком в рот. Обвожу языком и нежно посасываю. Он становится еще больше и крепче. Мне это нравится. Миша слегка притягивает мою голову рукой вперед и затем назад. Я поддаюсь его ритму и скольжу губами по его стволу. Иногда, чтобы еще больше раззадорить его, я с силой засасываю его головку в рот. Миша постанывает. И я ощущаю приятную тягу у себя внизу. Набираю скорость, слегка дотрагиваясь до его яиц. Они напряжены. Член у меня во рту начинает подрагивать и я чувствую, как растекается вязкая горячая жидкость. Горьковатый необычный вкус смываю под струями воды. Поднимаюсь к Мише. У него блаженная физиономия. Он улыбается.

15 апреля
Сегодня при встрече в Гнезде Аиста Миша удивил. Он вручил мне увесистый пакет. Я заглянула в него — там яйца, растительное масло, хлеб, помидоры, сыр и бекон. Пока Миша снимал кроссовки, я отнесла пакет на кухню и стала выкладывать продукты на обеденный стол.
Миша подошёл сзади и крепко прижал меня к себе. Его горячие руки забрались под мою футболку и нежно нащупали мою грудь.
Миша шумно поцеловал меня в шею. Я почувствовала, как обмякаю от удовольствия.
Мишины руки опустились ниже и расстегнули мои джинсы.
Затем Миша стянул джинсы с моей попки, поглаживая ее и сжимая, нагнул меня вперед так, что я опустилась грудью на стол.
Бутылка с растительным маслом грохнулась на пол, помидоры покатились в разные стороны. Яйца чудом устояли. Мишин член вошел в меня.
В этой позе он зашел глубже. Меня переполнили небывалые ощущения. Его член под другим углом задевал неизвестные мне ранее чувствительные места. Стол под нами ходил ходуном.
Вдруг Мишины пальцы нащупали мой клитор. Миша лишь дотронулся и чуть надавил, когда я застонала от взорвавшего меня изнутри невыносимого чувства наслаждения. Я не могла больше шевельнуться…
Миша перенес меня на диван, поцеловал и вернулся к столу. Я наблюдала, как он готовит яичницу с беконом и помидорами под тертым сыром.

28 апреля
Расхаживаем по квартире голыми.
Не осталось ни одного квадратного метра, где бы мы не занимались сексом.

30 апреля
Вот кабелина! Ненавижу! Не-на-ви-жу!

Дело было так. Шли до метро с Катериной.
— У него есть девушка, — вдруг тоскливо говорит Катя.
— У кого?
— У Миши есть девушка, — повторяет Катя со вздохом.
— У Миши? Девушка? — не верю.
— Уже давно собиралась тебе рассказать, как у нас дела с Мишей. Но ты всё куда-то спешишь. Кажется, я тебе рассказывала только то, что мы с ним переписываемся, — поясняет Катя и оживляется, как всегда, когда начинает длинные монологи (У Кати особенность — разговаривать монологами), — Мы уже давно переписываемся, между прочим. Где-то с зимы. Еще до сессии начали переписываться. Потому что мы поздравляли друг друга с Новым годом. Я ему пожелала быть жизнерадостнее, а он в ответ прислал мне смайлик с улыбочкой и красными щечками, знаешь такой?
— Да, да знаю! — киваю я нетерпеливо, — А дальше?
— Так вот началась наша переписка с того, что я спросила у него, купил ли он ту книгу, которую нам советовал Иван Владиславович, автором которой он и является. Это действительно ценная монография Ивана Владиславовича по Древней Греции и Риму. Она основана на его докторской диссертации и там есть ссылки на многие исследования. Я считаю, этот труд важно иметь в своей домашней библиотеке. А Миша ответил, что у него нет монографии Ивана Владиславовича! «Да ты что? — пишу я ему, — Я ее уже прочла и могу дать тебе прочесть. Правда у меня пометки на полях». А он: «Что ты, не надо! Впереди экзамен — она тебе еще пригодится». Очень любезно и заботливо с его стороны. Миша добрый и светлый человек, ты не находишь?
— Нахожу, — раздраженно киваю я (единственное, что у него светится — будущий фингал под правым глазом), — Ну! Дальше!
— Подожди, не торопи меня. И тогда я ему посоветовала магазин, где книга точно есть. Помнишь тот день? Вы купили книгу на двоих.
— Помню, помню. Дальше!
— Так вот, ты мне рассказала о вашей встрече и упомянула любопытный факт. В тот день Миша признался тебе, что бросит курить, когда встретит девушку, которую полюбит. И после каникул, когда начались занятия, я стала наблюдать за Мишей…
(«Божечки, да она маньячка!»)
… И что ты думаешь? После каникул Миша не курил, — Катя сделала многозначительную паузу, чтоб я успела подумать: «Ох, кабелина…», — Поэтому я предположила, что во время каникул у него появилась девушка. Но в нашей переписке это никак не отражалось, понимаешь? Миша был любезен, как и прежде. И пару раз мы даже вместе ходили до метро и разговаривали на разные темы. В основном научные. Обсуждали темы будущих курсовиков, преподавателей и так далее. Миша всегда очень внимательно меня слушал. И не перебивал, как ты. И улыбался мне. Представляешь, чтоб Миша улыбался?
(Представляю, как даю ему по мордасам. Кабелина!)
… Ты знала, что Миша увлекался Византией? И в школе написал несколько научных работ по влиянию культуры Византии на юго-Восточную Европу. Естественно, отдельную работу Миша посвятил трудам знаменитых эллинийцев и византийцев-фессалоникийцев Кириллу и Мефодию. Воистину удачная тема по изучению первой славянской азбуки для школьной научной конференции! Выдержки из своей работы Мишу просили зачитывать перед младшими классами. Ты знала?
Отрицательно качаю головой. Не могу припомнить, чтоб мы разговаривали.
— На основании наших дружелюбных бесед и того, что я не замечала признаков девушки у Миши, я решилась…, — снова эффектная пауза, — пригласить его сама. Конечно, опыт пушкинских героев меня пугал. Но я рискнула. И пригласила его на открытие форума «Ученые против мифов». Я давно мечтала побывать на их лекциях. Развлечься. И Миша согласился!
— Катя, мы уже пропустили три поезда, — перекрикиваю я Катю и шум метро, — В двух словах чем закончилась ваша удивительная история?
— А потом я пригласила его на другой день на лекторий. И в тот вечер Миша обмолвился, что у него есть девушка, когда провожал меня до дома. Помню, я была ошарашена. Наверное, он решил, что я рассчитываю на поцелуй у парадной. Но он зря волновался. Я бы на это не пошла. Для поцелуя нужно хотя бы несколько свиданий. И цветы, например. Ты согласна?
— Разумеется, я согласна! — отвечаю, — А как он сказал про девушку?
— К сожалению, я не запомнила его фразу точно, потому что это было еще в начале марта. («В начале марта! А наша роковая встреча на мосту произошла в конце марта… Честно говоря, я лелеяла надежду, что Миша имел ввиду меня, говоря о девушке, но, оказывается, он меня просто имел… Ох и кабелина») … Значит, на каникулах Миша все-таки встретил девушку, которую полюбил. Но несмотря на девушку мы были несколько раз на выставках, в филармонии, в джаз кафе… Не помню, где-то еще. В общем, мы всю весну куда-то с ним ходили. Не часто, но ходили. Но о девушке он больше не заговаривал.
— Кабелина!
— Почему кабелина? У него просто есть девушка. И он ее любит.

У него все это время есть девушка. И есть Катерина. И есть я. Не могу поверить…
Похоже я ничего не знаю о Мише.

Май

1 мая
А что я ожидала? У нас был просто секс. У него была просто девушка. (И Катерина, для души). А у меня есть просто лопата. И я копаю весь день на даче.

2 мая
Ночами — рыдаю, днем — копаю.

3 мая
Почему он сказал Катерине, что у него есть девушка?
Он ей сказал, потому что он с ней раз-го-ва-ри-вал. А со мной не разговаривал. Ни разу.
Самый длинный диалог:
— Тебе понравилась яичница?
— Очень, — шепчу ему на ухо и покусываю его мочку. Мы оба голые. Я сижу на краешке стола, раздвинув ноги. Миша обхватывает мои бедра, его член все еще внутри меня.
— Я завтра сделаю еще…
Воспоминания сводят с ума. Сегодня я мало копала.

8 мая
Вернулась Юлька. Мы пили в общаге, ведь Гнездо Одинокого Аиста ушло новым жильцам. И не хочу я больше ни Гнезда, ни секса, ничего. Я ей рассказала про Мишу. Ох, как Юлька злилась за то, что я не рассказывала ей про Мишу. Когда опустела бездонная душа монаха, Юлька простила меня и горько приговаривала:
— Ох и кабелина твой Миша!
И еще:
— Прости меня, Лена. Я направила тебя на путь секса.
От слов Юльки возникло ощущение себя падшей женщиной.

15 мая
Заблокировать Мишу во всех соц.сетях было намного удобнее, чем продолжать игнорировать его в Универе. Миша ходил хмурым, смотрел на меня непонимающим щенячьим взглядом.
Я надеялась обойтись без объяснений, но Миша подловил-таки меня на улице. Для надежности даже ухватил меня за рукав и спросил, глядя в глаза:
— Что произошло?
— Ничего. (Ненавижу объяснять очевидное).
— Что произошло, Лена? — повторяет Миша. Он злится.
— Ничего. Просто.
— Что просто? (Похоже конструктивные разговоры в нашем общении — ахиллесова пята)
— У нас был просто секс. А теперь просто нет секса. Доступно?
И ухожу.
Как я его!?

Июнь
Не знала, что полюблю сессии.

15 июня
Скоро мы разъедимся по экспедициям, и Юлька тащит меня на отвальную отметить конец сессии. Говорит — накрасимся как шлюхи и будем целоваться в засос с Костиком — лучшим парнем в истории! Похоже мне не устоять от напора Юльки, как римлянам от напора германцев в битве при Араузионе.

16 июня
И не зря поддалась.
Залив. Запах гнилых водорослей. Холод. Моросящий дождь. Ветер в ушах. Костер гаснет. Холодный глинтвейн.
Юлька оттащила нас с Костей от греющихся как пингвины одногруппников.
— Тост! — провозглашает Юлька, — За нашими плечами колоссальный труд. Месяцы напряженного усилия мозгов. Кто-то из нас не верил в успех (Косая Юлька косится на нас с Костиком). Но мы сделали — 1000 способов дефлорации серебряным предметом! Ура, товарищи!
— Ура! — шелестим пластиковыми стаканчиками: «чок, чок».
— А я хочу выпить за нас троих, за нашу дружбу, за то, что мы есть друг у друга, — накатывает сентиментальное настроение.
— И пусть на нашем пути больше никогда не встретятся такие кабелины, каких мы встретили в этом году, — подхватывает Юлька, — Заметьте, я никого из них не шлю на хер!
— Юля, ты испортила мой тост.
— Или ты боишься, что Миша услышит? — гогочет Юлька и пихает меня в бок, но промахивается и падает в песок.
— Я что-то пропустил? — спрашивает Костик.
— Расскажи ему, — поднимается Юлька, — Тоже мне тайна!
Мы отходим еще дальше от костра. И я рассказываю Косте про Мишу. Юлька меня перебивает. Мы с ней покатываемся от хохота.
— Ну и дурища ты, Лена,- говорит наконец Костик на полном серьезе.
Мы с Юлькой замолкаем, подпирая друг друга.
— Неужели ты не поняла, что эта девушка — ты и есть.
— Нет, Костик, это ты не понял, — начинаем мы с Юлькой ему разъяснять еще раз, но Костик не умолим.
— Есть только один способ разрешить наш спор, — объявляет Костик после препирательств. Мы с Юлькой превращаемся во внимание, — Лена должна спросить у Миши, есть ли у него девушка.
— Гениально! — подхватывает Юлька, — А тот, кто проиграет целует меня в засос. В конце концов, хоть раз-то вы должны поговорить.
— Ни за что, — в данном вопросе я категорична.

А потом я блевала в залив. Стоя на четвереньках. Вдали на волнах прыгали корабли. Чайки уже спали. И спали аисты. И я почувствовала, как сладко засыпать на мягком песке…
Потом меня кто-то тащил на руках, а я шептала, что люблю только Мишу и больше никого не люблю. А мерзкий тип сказал, что не повезет меня на своем автомобиле жигули, потому что я заблюю салон автомобиля жигули. Мерзкий тип!
И я упиралась в плечо, и я говорила:
— Ты воспользуешься моим состоянием? Ты займешься со мной сексом немедленно?
— Лена, мы в маршрутке. Пожалуйста, сдерживайся!
— Ты хочешь меня в маршрутке? — мне было весело, — По кочкам, по кочкам! Крепче за баранку держись!

Потом я проснулась в незнакомой комнате голая. То есть я была голая под одеялом. На полу валялось банное синее полотенце. Как удручает, когда ты выныриваешь из неги грез, из тепла и нежности сна, и немедленно неотвратимо сжимаются виски, голова тяжелеет, но еще невыносимее, когда откуда ни возьмись наваливается куча вопросов: Где я? Почему голая? Где моя одежда? Чья эта комната? А ответов нет.
Нет, привираю. Я знаю, что сюда меня притащил Миша. И помню, что по пляжу на руках меня нес Миша. И к сожалению, помню то, что я несла в маршрутке.
В комнате две кровати, всклокоченные стеллажи с книгами, стоящими наперекосяк, роботами и железяками, обои заклеены постерами с чудилами. На комоде гора выстиранной одежды. Я выуживаю оттуда футболку (давняя знакомая — кажется, ее я стягивала с Миши в нашу первую встречу), надеваю ее и сооружаю юбку в пол из пледа. Зеркала в комнате нет, но мне кажется, что прикид получился стильным.
Выглядываю в коридор. Доносится шум воды и бряцание посуды из открытой двери напротив. Я высовываюсь чуть больше и вижу у раковины — Мишину спину.
— Надеюсь, родителей дома нет, — говорю я, заходя на кухню.
Миша оборачивается и смеряет меня взглядом. Взглядом человека, который был свидетелем всего того, что твой заботливый мозг благоразумно пытается стереть из памяти.
— Они в отпуске, — отвечает Миша и возвращается к посуде.
— Где моя одежда?
Миша уже не поворачивается, но кивает в сторону окна, где стоит сушилка. На ней аккуратно развешана моя одежда, а на подоконнике стоят мокрые кроссовки.
— Вчера ты очень спешила принять душ.
«Ох, я и даю!»
— Я все постирал.
— Спасибо. И спасибо, что приютил. И спасибо, что разрешил мне спать в твоей кровати.
— Не за что, — отвечает Миша, наконец, выключив кран, и обернувшись, — Кровать моего брата. И ты не спрашивала разрешения.
«Ох, я и даю!» Пауза затягивается. Раньше мы умели заполнять паузы. И представляю, как лихо можно было бы сорвать с меня юбку-плед… И плевать на какую-то девушку.
Закипает чайник и заполняет тишину свистом. Миша заваривает чай, достает из духовки горячие бутерброды и перекладывает их на деревянную дощечку.
Потом жестом приглашает меня присесть. Я устраиваюсь на табуретке и выпиваю три стакана воды из кувшина. Миша садится напротив и разливает по чашкам чай. Молчание давит. Мы даже не смотрим друг на друга. Никто из нас не притрагивается к бутербродам. Тишина режет, давит, обволакивает.
Так кто же он — кабелина или нет?
— Есть у тебя девушка или нет? — не выдерживаю я и смотрю на Мишу, не зная, хочу я услышать ответ или нет.
Лицо Миши скупо на эмоции.
— Есть ли у меня девушка? — повторяет Миша. Тупит Миша не хуже меня.
— Именно — девушка. Девушка, которую ты встретил на зимних каникулах. Девушка, ради которой ты бросил курить. Девушка, с которой ты встречался во время того, как мы …, — я запинаюсь, ища подходящее слово, — Отвечай, есть или нет?
— Ты думала, что у меня есть девушка, — произносит медленно Миша и, наконец, его лицо зашевелилось — от угрюмости к просветлению и к («Божечки, разве возможно!») злобному рыку, — Ты поэтому меня бросила? Потому что решила, что у меня есть девушка? А сама ты не задумывалась, что все это время у тебя был парень?
Неожиданный поворот. Выдерживаю паузу.
— Ах вот какого ты обо мне мнения! — поверить не могу, я в гневе, — Нашел оправдание, чтобы встречаться с двумя! Так вот — я бросила Олега после первой нашей встречи.
— А у меня не было никакой девушки. Откуда ты вообще это взяла?
Миша смотрит мне в глаза. От его взгляда сложно сосредоточиться.
— Если б мы хоть раз поговорили… — бубню себе под нос, потому что мне стало предельно понятно про Мишу и про себя, настолько понятно, что слова уже не требуются.
Миша подходит ко мне, наклоняется и мы крепко обнимаем друг друга. Он целует меня в шею, в щеки, плавно добираясь до губ.
А на его кровати он, наконец, срывает с меня колючий плед…

18 июня
Необычный день. Первое свидание.
Правило одно — никакого секса на первом свидании.
Гуляем по городу, избегая подворотен. В кафе сидим друг напротив друга.
С ума сойти!

— Что ты подумал, когда на дне группы я накинулась на тебя на балконе?
— Подумал, что ты озабоченная алкоголичка.

— Что ты подумал, когда увидел в моем холодильнике презервативы и шампанское?
— Подумал, что ты озабоченная алкоголичка.

— Тебя что-нибудь напрягало в наших отношениях (помимо расставания)?
— Когда ты списывала у меня философию. В этот момент я очень напрягался…

— Когда на мосту ты предложил мне заняться сексом, какой ответ ты ожидал?
— Я до последнего надеялся, что ты меня не пошлешь.

— Когда ты в меня влюбилась?
— На балконе, когда накинулась на тебя с поцелуями и предложила встречаться. Просто у меня такая сильная любовь, ты еще не знал.

Конец
glasha