Шаг навстречу 3

Приехав на учебу в Ленинград, я написала заявление об утере паспорта и получила взамен совсем новенький чистый без всяких штампов из ЗАГСа. Так, что я Туляева, а никакая – то там Угольникова. Стас, если захочет, тоже пусть теряет свой паспорт. У него своя жизнь, у меня своя. Все.

Бабушка пишет мне письма на Туляеву. Стас прислал на Угольникову.
Вахтер поинтересовалась: « Ты, что замуж вышла?»
— Нет. Соседский парень развлекается, — ответила я.

И от бабушки, и от Стаса письма не распечатываю, просто складываю их в коробку и все. Рвать жалко. Отвечать никому не буду. Красный Сулин перестал для меня существовать. Пусть живут там, как хотят. Они, сами по себе, я сама по себе.
Почти всю нашу группу ребята с ПГС ( Промышленное и гражданское строительство) повезли в поход с ночевкой. Куда ездили, сказать не могу, сама не знаю.
С Финляндского вокзала на электричке ехали больше часа. Потом долго – долго шли в лес и по лесу. Разбили палатки у какого- то озера.
Пока ребята ставили палатки, девчата просто гуляли по лесу. В лесу так хорошо, золотая осень. Погода замечательная, птички поют. Комаров почти нет. Красота.
Как – то получилось – ребята трудятся, девчата отдыхают. Но, хорошо. Наша палатка на четырех человек – я, Ира Витасова, и карельские подружки.
В общей сложности поставили палаток штук десять. Целый палаточный городок. Но и народу много. Костер, хворост все на ребятах, нам только готовка, от которой я удачно увильнула. Никто и не настаивал. Желающих хватило. Две гитары, песни у костра. Многие девочки из нашей группы курят. Странно, но, среди ребят почти нет курящих. Может, девчонки так само утверждаются? Надо тоже попробовать курить. Женщиной стать – стала, попробовала, так сказать. Так почему же не закурить. Попросила сигарету, прикурила.
Подошел Вадим: « Ветка, ты, что делаешь? Даже не думай начинать. Потом эта зараза не отстанет».
Нагло ему в ответ: « Ты мне, что муж, чтобы указывать?»
— Не муж пока еще…
У меня челюсть отвисла, от одного замужества еще не отделалась, другое на горизонте.
Это, что на меня спрос такой? Или слишком развратная? Непонятно. Но, продолжала затягиваться. Учиться, так учиться. Всему и назло всем.
Аля Заикина, та, которая меня сигаретой угостила и объяснила, как курить, сказала: « Чего у тебя вид такой ошарашенный? Ты ему давно нравишься. Это все знают. Ты одна в упор ничего не видишь».
— Он – то мне зачем? — насупилась я.
— Это сейчас — зачем? На потом пригодится. Техникум закончишь, замуж выйдешь. Армию он отслужил. Ему двадцать третий год. После техникума, полностью самостоятельный. И, так, парень симпатичный, положительный. Только не очень высокий, это ты у нас высокая метр семьдесят два. Но, он все – равно, выше тебя. Просто каблуки не высокие носить будешь и все.
-Положительный, говоришь? Вот и положить его надо в стороночку, где – нибудь от меня подальше и, пусть лежит себе на здоровье, — выдала я.
-Ты чего все в штыки воспринимаешь? Настроение плохое? Или мутит после курева? К куреву привыкнуть надо. Поначалу может и плохо быть.
— Алечка, извини, видимо устала, пока сюда добирались. Настроение что – то падает, — сказала я.
— Ты над моими словами подумай, женихами не разбрасывайся. А, то его девчонки быстро подберут. Они с ним сейчас шуры – муры не крутят, знают, что ты ему нравишься. От ворот поворот дашь, сразу оприходуют, — наставляла меня Аля.
Что – то, видимо, за папиной женитьбой я упустила. Девчонки, уже во всю, крутят любовь, а я, вообще, ничего не замечаю. Живу, как в вакууме. Как – то надо к жизни возвращаться. Только, вот, интересно, как?
Вадиму, видимо, надоело ждать, пока до меня дойдет, что я ему нравлюсь, и он решил в этом походе поставить все точки над и. А оно мне надо? Хоть из палатки не вылезай, только выйду – он рядом.
Я уже в наглую ему: « Ты и под елочку со мной сядешь? Или просто на стреме постоишь?»
-Постоять могу.
Мне и сказать нечего. Знала бы, что так будет, вообще в поход не пошла бы.
Решила действовать сама: « Пойдем, пройдемся, поговорим. Расскажешь мне что – нибудь. Я о тебе вообще ничего не знаю,- про себя подумала « и знать не хочу», но, продолжила, — А, то до меня слухи дошли, что ты ко мне неровно дышишь. Разрешаю – дыши».
Вадим усмехнулся: « Ты не совсем такая, как мне представлялось…»
— Что ты, что ты – намного хуже, чем ты думаешь,- перебила я его.
У него в глазах заискрились чертики: « Лучше».
Слов у меня не было.
Походили, погуляли, поговорили. Все очень пристойно. Мой разговор с Таней он слышал. Сделал выводы. Чтобы освободить меня от мачехи предложил замуж. Сказала, что о замужестве, мне еще рано думать, только восемнадцать исполнилось.
Будет ждать до окончания техникума. Не надо – все еще может измениться.
Он для себя выбор уже сделал. Но, я – то его не люблю.
До окончания техникума время есть, возможно, любовь и придет.
Ну, о чем еще разговаривать?
Глядя на нас остальные студенты, уже слегка посмеиваются. Сказала ему об этом. Смешки прекратились.
Как от него избавиться? Может с кем другим в любовь поиграть? Неохота. Лучше бы я в поход не ходила.
Попросила дать мне самостоятельность. Ходить за мной перестал, но с поля зрения, не выпускает. Хоть техникум бросай. Вот таким приключением для меня закончился этот поход.
В Ленинграде Вадим особо не докучал, но из техникума до общежития провожал постоянно. Шаг вправо, шаг влево расстрелом мне не грозил, но ни один парень даже на пушечный выстрел ко мне в техникуме, после похода, не приближался.
С одной стороны хорошо – они мне тоже не нужны. С другой стороны обидно, что я хуже других? Изредка в выходные ходили в кино или в кафе, мороженого поесть.
Хотя, думаю, он и так постоянно знал, где я бываю. А, где я бываю? Нигде не бываю, никуда не хожу.
Курить не понравилось. Но, назло Вадиму, ему это очень неприятно, стала курить – не целоваться же мне с ним.
Первый семестр закончился. Вадим, зная, что я остаюсь в городе, к своим, не еду, предложил провести каникулы вместе с ним, у его родителей, где – то под Псковом. Отказалась.
Захотел остаться в городе вместе со мной. Отговорила.
Сказал, приедет через неделю. Просил, чтобы не скучала.
Какая скука? Хоть отдохну от него. Мне это совершенно не нравится.
Надо что – то предпринимать. А, что? Какой – то замкнутый круг.
В Сулине папа с Ниной, у них, наверное, уже маленький есть – письма от бабушки я не читаю. Туда нельзя – нет там для меня дома.
Стас, хоть он мне и не нужен, в армии – от него приходят письма с армейским треугольником, которые тоже, не распечатанные идут в коробку.
Как – то Вадим зашел в общежитие, а вахтер, тетя Лида, добрая душа, сразу мне: « Веточка, тебе опять письмо от соседа, как же он упорно тебя Угольниковой величает».
Пришлось объяснить Вадиму, что у соседа фишка такая, шутит он так. Потом сама на себя рассердилась – почему я перед Вадимом должна оправдываться? Он мне никто и никогда ни кем не будет. Тоже, выдумал себе сказку про женитьбу и место мне в ней приготовил.
Как все надоело. От Вадима никак не отвязаться.
Говорю ему, что не люблю. Отвечает — время покажет. Прямо на измор меня берет. И техникум бросать не хочется, ведь закончу, и профессия будет, и жилье.
Как Стас на Скелеватой оказался? Шагнула бы вниз и никаких проблем. Уже и забыли бы, что такая существовала. Не под машину же бросаться? Да, и водитель не виноват в моих проблемах. Может, переспать с Вадимом, открыть ему глаза, какая я «хорошая»? Может, отстанет. А вдруг наоборот? Нет. Рисковать не буду. Да я толком и не помню – как это.
Целую неделю в общаге от всех отдыхала. Даже не готовила себе ничего. Так, в пышечную сбегаю, и все.
Приехал Вадим, сказал, что похудела и меня надо откармливать. Обиделась, сказала, что я не Рождественский гусь. Попросил прощения, но каждый день стал водить то в блинную, то в пельменную.
Поругаться с ним что ли? И, прицепиться не к чему.
Все – таки закатила скандал из ничего. Посмотрел на орущую меня, молча ушел.
На следующий день пришел с цветами. Чуть зубами не заскрипела. И, оскорблять – то нельзя человека, не за что.
Вадим – человек не плохой, Стас, человек – не плохой. Пусть даже они хорошие, но хороших – то не любят. Любовь – это что – то другое. А какое другое – я не знаю.
И, почему не Валька был на Скелеватой? Почему я никуда не выходила? Может, встретила бы его в городе и все было бы по – другому? Ведь он сказал мне на свадьбе, что хотел бы быть на месте Стаса. Или он только переспать со мной хотел? Уже вообще ничего не знаю и не понимаю.

Так время добежало и до лета. Я в стройотряд. Вадим тоже. Только у нас в техникуме отношение к мальчикам и девочкам разное.
Мальчики в стройотряд на стройку в Карелию.
Девочки в стройотряд на уборку помидор в Астрахань. Хорошо и накупаемся, и на солнышке позагораем.
А мальчишек пусть комары едят. Хоть от Вадима отдохну. И чего он ко мне привязался?
Вредная я. Противная. Иногда саму себя еле терплю.
Странная штука — любовь. Как, там Валька?
Лето пролетело, как один день. Остались последние полгода. А, там, защита диплома, и, свободная жизнь.
К распределению специально узнала, в какой район хочет Вадим. В Петродворцовый. Там с семьей можно получить отдельную хорошую квартиру. Пусть себя тешит.
А я в старый район, в центр, попрошусь, в коммуналку.
Результат – у него преддипломная практика в Петродворце, у меня в Октябрьском районе. Замечательно. ЖЭК № 19 на Римского – Корсакова.
Начальница — Серафима Андреевна Протова. Интересная тетка, лет под пятьдесят, маленькая, кругленькая, хулиганистая, матершинница, глазищи черные, громадные – в молодости, наверное, красавицей была. Ко мне отнеслась хорошо. Нельзя сказать, как к родной, но, и не как мачеха.
Ребята молодые, сантехники, на меня поглядывают. Что им медом намазано? Или, просто, интересуются новым человеком? Скорее – последнее. Ладно, пусть смотрят – мне не жалко.
Единственное, что Серафима сказала, за глаза ее здесь все Симочкой зовут, что все субботние дежурства мои. Семьи у меня нет, забот тоже, а в субботу полдня в конторе посидеть не проблема. Сантехник дежурный тоже будет. При необходимости можно и на адрес вместе сходить. А на неделе она меня часов в пять отпускать будет, хотя они работают до шести часов, двенадцати минут.
Характер у нее очень интересный – на работе с утра пока пар не выпустит – поругаться надо с кем — нибудь и, неважно – хоть с работниками, хоть с жильцами, к ней лучше не подходить – змея – змеей. Пар выпустит – ангел. Душевная тетка.
Пришел какой – то холеный жилец, с ремонтом там у него что – то, и говорит: « Мне бы Симочку увидеть…»
Сам на девчонок молодых, техников, смотрит.
Из кабинета выплывает Сима: « Кому здесь Симочка нужна? Я Симочка».
У жильца челюсть отпала. Мы, чуть не в покатушку, так интересно на этого мужика растерянного смотреть, аж слезы на глазах.
Девчонок, а, надо сказать, техники у нее все молодые девчата, тоже наш техникум заканчивали, отправила показать мне комнату, в которой я буду жить, когда на работу выйду после защиты диплома. В этом же доме, во дворе четырехэтажный флигель на одну лестницу, на четвертом этаже четырехкомнатная квартира – коммуналка – вот одна комната метров восемь и будет моей. Темноватая, правда, окно почти в стену, но зато моя. Мое первое жилье.
А, соседи – молодая, слегка выпивающая дворник Маша и две пенсионерки – Варвара Григорьевна и Эмма Витальевна. Варвара Григорьевна только в зимнее время в комнате живет, все лето на даче. А, Эмма Витальевна вообще, раза два, в год появляется, чтобы оплату за комнату и свет произвести. Так, что в зимнее время нас в квартире трое, летом – вдвоем. Неплохо.
Но, сразу возникли проблемы, комната пустая. Это в общежитии предоставляют и кровать, и тумбочку, и шкаф. Постельное белье. Здесь все надо покупать самой. У меня ни посуды, ни постельного белья, не говоря уже о мебели, ничего нет. Проблема.
В кредит, что- либо взять, можно только после полугода работы. Постельное в кредит не дают.
Благо дворники с моего участка меня успокоили. Мебель мне они на помойке подберут. После умерших хорошую выбрасывают. Может с холодильником повезет. А спать, раскладушку купить или напрокат можно взять. Разберемся. На душе стало веселее. Буду самостоятельной, ни от кого не зависящей.
Проблема – Вадим. Как от него избавиться?
Он – то от меня избавляться не намерен, наоборот, после защиты предлагает расписаться, даже без любви с моей стороны. Видимо, полагает, что замужняя женщина никуда не денется. А, уж, если ребенок появится, то и подавно. От одного мужа я уже сбежала, даже паспорт чистый, теперь, с другим, пока еще не мужем, надо что – то решать. Я же не колобок – и от бабушки ушел, и от дедушки ушел…
А, Вадим, уж на что поздно приезжает после практики из Петродворца, все – равно прется к общежитию, чтобы меня увидеть. Сил моих больше нет.
Гад, Стас, что остановил меня на Скелеватой. Или не гад, правильно поступил, кто его туда в этот момент привел – ангел или нечистый? Не знаю.
За собой вины я не чувствую, и Стас, и Вадим, знают, что я их не люблю. Я никого не обманываю. Или у мужчин мышление, психология другая, что нам женщинам их не понять?
Сбежать бы куда – нибудь на необитаемый остров, как Робинзон. Но даже у него был Пятница. Получается, что человек не может быть один.
Тоска зеленая. Почему – зеленая? Зеленый цвет очень даже симпатичный в зависимости от оттенков.
Вот, какой у меня в душе сейчас оттенок? Что – то мне шепчет, что вообще черный. Душа, вроде бы не черная, но жизнь… Говорят – жизнь, как зебра – белая полоска, черная. Я в черную полосу зашла и никак мне из нее не выйти.
Надо в церковь сходить, маме свечку поставить. Да и папе с бабушкой, и Нине этой с сыном, за здравие тоже свечку поставить нужно.
Как они там? Интересно, кто у них родился? Это уже годик их ребеночку, моему братику или сестренке.
В первый раз за все время мне захотелось узнать, как дела у моих в Сулине.
Пришел Вадим, вышла к нему вся такая расстроенная
Бросился меня успокаивать, подумал, что у меня что – то случилось. Сказала ему, что я замужем. Не поверил. Ничего объяснять не стала, развернулась, ушла в общагу.
Примерно через час, девчонки пришли, сказали, что Вадим ждет меня на улице. На улице мороз, он после работы уставший, что я зверь что ли? Пришлось выйти. Предложила зайти в кафе, чтобы ему отогреться.
Теперь он в кафе сидел расстроенный. Мне его жалко стало. Руки холодные, холодные. Взяла в свои, стала отогревать. Обычно мужчины женщин отогревают, а тут наоборот. На глазах почти слезы. Сказал, что, если я замужем, во что он не верит, всегда можно развестись. Сказка какая – то
Но в душе, как будто начинает, что – то оттаивать. Письма из дома все – равно читать не буду, но интерес – как они там – уже начинает появляться.
Вадима жалко. Гадина я, гадина. Надо сразу было ему сказать о муже. Хотя, какой Стас муж?
Пока сидели в кафе, Вадим принял решение о моем разводе. Чего это он за меня решает?
Со Стасом, по моим понятиям, я давно в разводе. Но и Вадима слушать не собираюсь. Что – то я совсем запуталась. И подсказать – то некому, что мне делать.
Вадим проводил меня до общежития и, в первый раз за все время нашего с ним общения, поцеловал меня в щеку.
Господи, что же я делаю?
А, утром, на работе, Сима спустила на меня « Полкана». Орала, аж до покраснения. Я испугалась, не от ее крика, а как бы ее « кондрашка» не хватила. Ничего – все обошлось.
Уже ближе к обеду, Симочка в хорошем расположении духа, подошла ко мне, сказала: « Пиши».
Я послушно взяла ручку. « Требования» возьми и пиши, все, что тебе нужно: швабру, веник, ведро, тряпку, совок, мыло, порошок, что еще, там тебе для дома надо? Выписывай все. Я подпишу, пойдешь на склад, получишь».
-Зачем?- спросила я.
-Комнату свою собираешься в порядок приводить? Девчонки твои тебе уже шкаф « ждановский» туда притащили, сантехники им помогли, стол раскладной, два стула. Вот получи все, что нужно на складе и занимайся уборкой. Могут помочь, конечно, но сама не барыня, прибраться сможешь, — Сима вышла.
Я сижу в ступоре.
Девчонки – техники: « Пиши, пиши, пока Сима добрая, побольше пиши, чтобы и на нас хватило».
Вот, так, я думаю, что никому не нужна, а здесь уже обо мне заботятся.
Хотя я еще на практике и официально к работе приступлю только после защиты диплома, в марте, а мне уже и комнату дали, и вещи туда сносят.
Нет. Надо пересматривать свое отношение к жизни.
Вокруг так много хороших людей, а я, в своей обиде на папу, никого и ничего не вижу, живу, как в тумане.
Может и Вадим не так уж не нужен? Неплохой он, положительный, не пьет, не курит. Правда, любви нет. Но, тысячи, миллионы людей живут без любви и счастливы. Может счастье в чем – то другом? Я курю, как паровоз, а он меня даже не ругает, хотя терпит эту мою, теперь уже привычку, с большим трудом.
Нас, девчонок, по конторам техниками – смотрителями распределили, а ребят всех – в строительные организации.
Вот и Вадим на практике в РСУ. Тяжело, устает, ко мне каждый день ходит…
— Где «требования»? Сидит, размечталась тут. Обед сейчас будет. Поторапливайся, — вернула меня в реальность Сима.
Вадим напрягает по поводу встречи Нового года.
Этот год я встречала сидя на подоконнике в общежитии. Девчонки все разъехались. Да мне никто и нужен не был. Настроение паршивое.
Вадим заикнулся, сказала, что видеть никого не хочу. Настаивать не стал.
Дом старый, подоконники широкие. Сидела на подоконнике часов с одиннадцати вечера почти до четырех утра. Книжку взяла, но совсем не читалось. Тоска волчья, себя жалко, вагон злости.
Я на подоконнике, а Вадим, как потом выяснилось, во дворе все это время стоял, за мной наблюдал, хотя погода была морозная.
Сейчас становится более настойчивым. Не хочу я с ним встречать Новый год. И, вообще никакого Нового года не хочу. Что делать?
У него на выбор – хоть в моей новой комнате встречать, Сима мне комплект ключей дала, чтобы я могла в любое время там находиться, если понадобиться, то и жить. Хоть у них в общежитии. У них комната на трех человек. Остаются они вдвоем с парнем с ВК ( водопровод – канализация). Соседа он отправит в другую комнату, так, что нам мешать никто не будет. Не захочу с ним в одной комнате ночевать, возьмет ключи от двухместной комнаты, вообще одна буду спать. Общежитие у них на ночь не закрывается.
Если боюсь – может с другой стороны двери на стуле посидеть, чтобы мне не страшно было, пока высплюсь, или до открытия нашего общежития.
Вообще ничего в голове не укладывается. Вот, какое может быть настроение на Новый год? Не хочу я с ним быть, не хочу…
Пришла в общагу злая, как собака. Странно, а почему выражение – « злая, как собака»? Ведь собаки, по своей сути, совсем не злые – они, как и люди – больше по обстоятельствам. А обстоятельства бывают разные – даже самое доброе существо можно довести до белого каления. Пошла курить в санкомнату, хотя в общежитии курить строжайше запрещено. Курим только после одиннадцати, когда общежитие закрывается и наша новая воспитатель – мегера уже не гуляет по этажам.
За мной прибежала Ира, чтобы быстро шла в комнату. «Добрая душа» Клава уже сбегала к мегере и настучала на меня. А наша милая Василиса Евгеньевна, как откроет свой ротик… дальше, лучше не продолжать и из общаги вылететь можно.
— Так здесь меня не застанет, все — равно всех по комнатам, как ищейка, обнюхивать будет,- сказала я, — Смысла прятаться нет.
-Я селедку сегодня пряного посола купила. Хвост в рот сунешь да еще лучок возьмешь, еще тот запах будет. Пусть нюхает.
Когда в нашу комнату заглянула Василиса Евгеньевна, я уже жевала селедку с луком.
Она сморщила свой носик: «Девочки, сколько раз я вам говорила – селедку разделывать на кухне. Что это за нарушение дисциплины?»
— Так едим – то мы все — равно в комнате, — отозвалась Ира, кромсая на газете неразделанную и неочищенную сельдь.
-Форточку откройте, комнату проветрите. Чтобы я этого больше не видела.
А я с хвостом селедки почему – то представила, как в засос селедочным ртом целую Вадима.
Картинка еще та… Не удержавшись, расхохоталась.
-Туляева, что здесь смешного?
-Да, вспомнила,- сквозь смех произнесла я, — Как кошке на хвост наступила, она хотела меня укусить, а я ее тапкой по морде, по морде…
-Живодерка какая – то, — хлопнула дверью Василиса.
Только за ней закрылась дверь, Лариса, отвернувшись от окна, спросила: « Ты, что, на самом деле над кошкой издевалась?».
— Это я ее имела в виду. Она та самая кошка, которой и хвост прищемили и тапкой по морде получила.
-Хватит селедочный хвост мусолить, бросай его сюда. Сейчас все в газету заверну и в помойку выброшу. Поели сегодня селедочки с картошечкой, — произнесла Ира.
-Я тебе завтра пять штук куплю. Ешь – не хочу, — ответила я.
Что – то совсем тоскливо стало.
Достала коробку с письмами, теперь уже две коробки. Посмотрела на них. Бабушка пишет по одному письму в неделю. Стас – два, три.
Наугад выбрала одно письмо от Стаса, распечатала: « Ласточка моя сизокрылая…». Дальше читать не стала, не смогла, боялась разрыдаться.
Нервно смяла листок, посидела минут пять успокоилась, разгладила письмо и сунула назад в конверт. Не читать. Ни в коем случае, не читать. Иначе совсем расклеюсь.
И почему он не Валька?
После работы пошла в Никольскую церковь. Подала записочки за упокой мамы и за здравие всех, даже Стаса и Вадима не забыла. Пусть всем будет хорошо.
У общежития меня ждал Вадим. Как он мне надоел. И ведь не отшить никак. Я уже и ругалась с ним, и кричала на него, как об стенку горох. Ни говоря ни слова, разворачивается, уходит. Назавтра опять ждет. Что мне за наказание такое?
Сказала настроения нет, ушла в общагу.