Колечко - талисман 1

— Ну, вот, Сашенька, ты закончила школу и мы с мамой решили сделать тебе подарок,- папа с сияющей улыбкой протянул мне маленькую бархатную коробочку коричневого цвета. Мама радостным голосом вторила ему: « Ты открой её, доченька, открой, посмотри, что там».
С волнением в сердце, но уже догадываясь что это такое, я открыла коробочку и прямо на меня, как живой, глянул камешек, словно брусничка –сочного красного цвета – колечко с камушком.
— Это рубиньчик, красненький такой, а само колечко серебряное позолоченное. Ты померь, померь, дочка,- это опять мама.
Я с удовольствием надела колечко на безымянный палец левой руки – пришелся, как родной — красота-а. Папа с мамой мне никогда ещё не делали таких дорогих подарков.
— Спасибо, родные мои, спасибо,- я бросилась целовать и обнимать родителей.
— Ты его носи, не снимай, с любовью, от души подарено, пусть твоим талисманом будет. Пока оно с тобой тебе удача сопутствовать будет, — со слезами в голосе говорила мама.
Меня зовут Саша Белозёрова. Александра Филипповна – так называет меня папа, особенно когда сердится. Мама же всё больше Сашенькой зовет, а подруги и знакомые по – разному, кто Саша, кто Шура, а кто и по фамилии – Беленькая или Озёрная. Мне восемнадцать лет, и я, только, только закончила среднюю школу. В дальнейшем, всё неопределенно. Пока никаких серьёзных планов на будущее нет.
Вечером у нас был праздничный ужин – мама напекла пирогов с клубникой, заварила душистый чай – на этот случай у неё была припасена пачка чая со слоном.
— Пахнет – то как – настоящий индийский, это у нас в наборах на Новый год давали, так я приберегла для такого случая, — похвалялась мама.
-Вкусный чай, Анечка, вкусный. Но речь-то у нас сейчас о другом, школу ты, доченька, закончила. А что дальше делать думаешь?- спросил папа.
Вздохнув, я сказала: « Сама ещё не знаю. Школу закончила, а кем хочу быть – вопрос? Может учительницей или в детском саду с детьми работать?»
— Правильно, правильно, Сашенька, ребятишек ты любишь, они к тебе тянутся, и работа будет в радость,- сказала мама.
— Поступать куда будешь? Хотелось бы, чтобы поближе училась, да почаще приезжала, ты у нас дочка, одна. Да и мы с мамой не совсем молодые. Не бросай нас,- это уже отец.
Я задумалась: « Мне бы хотелось в Ленинград поехать, там учиться, но боюсь – не поступлю и от вас, мои родные, больше двух тысяч километров».
— Чего ж здесь-то в Крыму остаться не хочешь?
— Да, хочу я, хочу, и работать и жить здесь, но вот учиться все-таки думаю в городе на Неве. Я всегда хотела там побывать, — это город трех революций, наша история, один из красивейших городов мира.
— Так на экскурсию туда всегда съездить можно,- перебила меня мама.
-Экскурсия – это не то, мне бы пожить там хотелось, все самой своими глазами увидеть. А экскурсия – это хоть и познавательно, но краткосрочно.
-Ну, а как не удастся поступить там, ведь в институты конкурсы большие, что делать тогда будешь? — подал голос папа,- Домой к нам приедешь?
-Погоди, Филя, пусть она сама скажет.
-Ох, даже не знаю,- растерялась я.
— Ну, ладно, ладно, нечего раньше времени расстраиваться, ты у нас хорошистка, аттестат хороший, да и время еще есть подумать, так, что давай, красавица моя, сейчас чаек попьём – все-таки праздничный вечер у нас. А так – утро – вечера мудренее. Все потом и решим, — разрядила ситуацию мама.
Мама у меня добрейшей души человек, работает у нас в больнице медсестрой. Она ещё в партизанском отряде, когда совсем молоденькой была раненым, первую медицинскую помощь оказывала. Там с папой и познакомилась. А потом уже и я родилась. А после войны мама закончила медучилище и её уже, как специалиста, взяли работать в нашу больницу. Так с тех пор она там и работает.
Папа после войны закончил Тимирязевскую академию и работает на винзаводе.
Вся наша семья, включая собаку, которого кличут Жучок за черный окрас, и кошку Муську проживает в городе Старый Крым на Партизанской улице.
Моя мама родилась и выросла в этом городе, но до войны она жила на другой улице — на Северной.
Была война. Шел 44 – й год. Я тогда ещё только родилась, а у мамы с бабушкой квартировал немецкий офицер. Видели бабушка с мамой его мало, особо он не докучал – следил, чтоб чисто всегда было, бельё – постирано, поглажено, еда на столе. Разговаривать было не о чем, вот и были мама с бабушкой вроде мебели при нём.
В тот апрельский день он пришёл чернее тучи, места себе не находил, всё метался по дому. Видимо его состояние передалось моей маме – я прямо криком заходилась в плаче, а мама ничего не могла сделать, никак не могла меня успокоить. Вдруг он подошёл к моей кроватке, чего раньше никогда не делал, взял меня на руки – у мамы сердце опустилось в самые пятки, она еле встала, держась за кроватку – сама белее снега, а губы аж синие. Ни слова сказать, ни сдвинуться с места – ничего не может сделать, даже мыслей никаких не было.
Вдруг он нежно прижал меня к себе, сказал что – то, укачивая, успокаивая, я и затихла. Сунув меня маме в руки, он резко обернулся к бабушке, которая стояла, прислонившись к косяку двери, и сказал: « Беги, матка! Беги!» Это было произнесено таким тоном, что бабушка, не раздумывая, быстро похватала вещи, схватила за руку маму всё ещё находящуюся в ступоре и почти бегом выбежала из дома.
Убегая по улице, она ещё несколько раз оглядывалась назад — у калитки стоял немец, глядя им в след, и нервно курил.
Спрятались они в винограднике. Было холодно. Страшно. Грохот от снарядов стоял такой, что даже уши закладывало. Всполохами озарялось все небо. Шло освобождение Старого Крыма от фашистских захватчиков подвижной группой Отдельной Приморской армии наступавшей из Феодосии и Старокрымскими партизанами с другой стороны города.
Много, очень много людей погибло, а несколько улиц мирных граждан в том числе и улица Северная, на которой жили мама с бабушкой при отступлении были полностью уничтожены оккупантами, включая стариков, женщин и детей. В живых на этих улицах не осталось почти никого.
Вечная память павшим!
2-ю Болгарскую улицу, ту самую до которой полицаи с фашистами успели зверски убить людей, потом переименовали в улицу 12 Апреля. Чтобы навсегда осталась память о тех страшных сутках, о том какой ценой заплачено за освобождение нашего города и наше будущее.
Мама с бабушкой не смогли больше жить на той улице, все напоминало кровавую бойню. Перед глазами постоянно, как живые, стояли невинно загубленные соседи и их дети.
Мы переехали жить на Бакаштанскую улицу. В Партизанскую она была переименована уже после войны.
Вот и закончилось моё детство – школу я закончила и оказалась на перепутье. Я никогда не задумывалась — кем я в дальнейшем стану. Мама всегда говорила, что лишь бы человек был хороший, а кем он работает – большого значения не имеет, потому что все профессии нужны и важны, главное чтобы человеку его работа нравилась, чтобы он нашел себя в жизни, не потерялся.
Родители на работе, а у меня каникулы – не каникулы, даже не знаю, как и назвать это свободное время – подготовкой к экзаменам; да вроде я ещё к ним и не готовлюсь. Просто ещё отдыхаю от школьных экзаменов.
Взяла книжку, вышла, села на скамеечку перед домом почитать и сразу ко мне подбежал Жучок. Какое чудо — эта собака – маленькая, кучерявая, как болонка, только черного цвета, глазки, как бусинки темно коричневые, характер веселый, хвост постоянно в движении а возраст довольно – таки пожилой – все – таки 15 лет для собаки — это много. Мне кажется, что я его помню с того момента, как стала сознавать себя. Сколько себя помню, столько же помню и Жучка. И всегда он рядом радостный и веселый. Вот и сейчас не сидится ему на месте и книжку у меня пытается стянуть и забраться на колени, ну никакого слада с ним нет. Хоть, я и ругаюсь на него, а все – равно на душе спокойно и радостно. Хорошо, что он есть, ведь он мой самый верный и преданный друг.
В школе задушевных подруг у меня не было – со всеми ровно и хорошо. Врагов тоже нет. Да и откуда им взяться – для врагов – самому надо быть врагом. Любви, такой как в книгах пишут, тоже нет. А вот интерес по Союзу поездить, во всех республиках побывать есть. Но сейчас хочется в Ленинград поехать, пусть даже не поступлю, зато город посмотрю, а то я из Старого Крыма кроме Феодосии с Золотым пляжем, да дальше Симферополя никуда и не ездила, нигде не была.
Загнав Жучка во двор, я опять вернулась на скамейку, положила книгу на колени, но уже не читалось. Я просто закрыла глаза и предалась мечтам. Теплый ветерок нежно колыхал мои волосы, и я представила себя такую красивую – мне всегда очень хотелось быть красивой, но сколько я не смотрела в зеркало, хоть моя мама и говорила: « Красавица, ты моя» — никакой красавицы я в зеркале не видела – карие глаза, темные короткие волосы, челка, закрывающая брови, бледная жирная кожа с юношескими угрями и слегка полные губы. Но в мечтах я всегда видела себя очень красивой – высокой и красивой. А надо добавить, что роста я небольшого и слегка полноватая. Но, посмотрев у нас в кинотеатре фильм « Девчата», мне так понравилась героиня Надежды Румянцевой – неунывающая Тося, что даже захотелось поехать в Сибирь. Можно подумать, что я бы там встретила красавицу Анфису, на которую мне очень хотелось быть похожей внешне. Но – делу время, а потехе — час, предаваться мечтам о красоте можно сколько угодно, а мне еще надо воды из колонки домой наносить. Воду в колонку у нас подают только по утрам и вечерам. А в остальное время колонка не работает. Говорят, что где – то есть скрытый водопровод, но где он никто не знает. Хотя, когда папа копал у нас в огороде яму под туалет, на глубине около 2-х метров он наткнулся на какие – то крупные керамические трубы, проходящие под землёй, дальше он копать не стал, все так и оставил и трубам этим не придал никакого значения. Хотя туалет копался, когда я ещё совсем маленькой была, но сейчас нося воду ведрами, я всё – таки подумываю – а вдруг эти трубы и есть тот самый водопровод, ведь кто его знает.
Несколько лет тому назад мой папа ездил в Узбекскую ССР, в командировку по обмену опытом на Самаркандский винзавод. Из этой командировки он привез маме два нарядных платья – одно китайское – шелковое с розами, второе – зеленое крепдешиновое с ромашками, мне он привез китайский зонтик от солнца и тюбетейку.
По окончании школы мама мне подарила это крепдешиновое платье. И сейчас, нанося домой воды, я крутилась в нем перед зеркалом. Платье шикарное, воздушное; в нем я казалась себе даже немного симпатичной. Настроение прекрасное, на проигрывателе крутиться пластинка Эдиты Пьехи, где она поет про « Красную розочку». Делать ничего не хочется, хотя мама просила меня немного поработать в огороде, но это всегда успеется. И я решила в этом платье сходить в кино на новый фильм «Когда деревья были большими».
Вот уж никак не ожидала, что фильм с таким непонятным названием произведет на меня такое впечатление. А Юрий Никулин в роли Кузьмы Кузьмича настолько тонко сыграл роль, что, кажется, он живет ею. А ведь он клоун. Смотришь на экран и забываешь обо всем на свете, остаются только переживания за главных героев. Какая милая эта девочка Наташа. Так хочется, чтобы у нее всё было хорошо. Обязательно надо сказать родителям, чтобы посмотрели этот фильм, пока он идёт в кинотеатре.
Какие счастливые и талантливые эти люди – режиссеры, актеры, композиторы. Создают такие шедевры, так за душу берёт, что даже плакать хочется.
А у меня никаких талантов нет. Обидно, конечно, но мама говорит: « Ты родилась, ты есть и это уже счастье. А ведь кроме этого ты ещё можешь приносить счастье другим. Всё в этой жизни зависит от тебя. Просто надо чаще оглядываться вокруг, а не замыкаться в себе, на своих проблемах, быть более чуткой, внимательной замечать проблемы других людей и тогда они с такой же чуткостью и вниманием будут относиться к тебе. Все проблемы в нас самих».
Всё, решено, буду воспитательницей или учителем начальных классов. Ведь всё начинается с детства и чем больше доброты и тепла получат дети, тем с большим багажом они придут во взрослую жизнь и сами станут источниками добрых начал.
Вечером я предложила маме с папой сходить на новый фильм. На что мама сказала: «В субботу день короткий, вот и сходим с папой в кино, а на неделе в кино ходить слишком накладно. Вот мы недавно телевизор купили, хороший с большим экраном – Рекорд – модель новая и через линзу смотреть не надо, два канала – какой хочешь, такой и смотри и каждый вечер по два фильма показывают. А сейчас ты поступать будешь; надо весь твой гардероб пересмотреть – может докупить чего, сама тебе сошью чего – нибудь, да и сядем вместе свяжем кофточку новенькую, я лиф, ты рукава, пряжа у меня есть, соседка, Тамара, из Симферополя привезла.
Надо сказать, что мы недавно купили телевизор « Рекорд А», почти год на него деньги копили, мама сразу связала на него накидочку, сверху поставила статуэтку – девочка с лыжами, правда кончики у лыж отбиты, но всё – равно получилось очень красиво; а также мама пригласила всех соседей, у которых ещё нет этого чуда техники – телевизора – приходить к нам его смотреть.
С соседями мы живем дружно – и рассадой делимся, и закатками, праздники вместе отмечаем, а уж соль или коробок спичек попросить – так это запросто.
Гардеробчик мой действительно надо пересмотреть. В школу я, как и все, ходила в школьной форме, на праздники – черная юбка, белая блузка, на вечера – синенькое шерстяное платьице, но сейчас оно мне немного маловато, все- таки я ещё расту. На лето мне мама обычно из ситчика шила пару платьев на смену и этого было вполне достаточно, а пробегать все лето я могла или во « вьетнамках» за рубль двадцать, или в шлепках. Так что гардеробчик мой не ахти. Надо что – то думать. Выходное крепдешиновое у меня есть, но оно только летнее, а зимнего практически ничего и нет; ведь не могу же я в институт или техникум ходить в школьной форме.
Было решено, что в субботу после работы мы все вместе сначала сходим в универмаг на улице Ленина, посмотрим мне обновки, а уж потом, вечером, родители сходят в кино.
— Так, — это мама уже в универмаге говорила, — юбочка черненькая у тебя есть, белая блузка тоже, кофточку сейчас посмотрим, а цветную блузочку я тебе сама сошью, платьице повседневное сейчас померяешь, на каждый день. Как хорошо, что мы тебе туфельки на выпускной не белые, а цвета слоновой кости купили и каблучок рюмочкой – удобный очень — будут тебе каждодневными, на занятия ходить.
В результате мне купили два платья – платье шотландку и черное с зелеными полосками шерстяное и, в добавок нежно-салатовую шерстяную кофточку.
— Ну, вот теперь ты у нас экипирована, — с удовольствием сказала мама.
— Дело сталось за малым — только в институт или техникум поступить, — добавил папа.
Ну, всё теперь не расслабляться — надо готовиться к экзаменам. По утрам я беру с собой учебники, коврик, Жучка приглашать не надо – он сам всегда следом бежит, Муська – сама по себе – по своим кошачьим делам где-то шляется, только маме раз в год по своим знакомым из-за её гулянок приходится котят пристраивать, но мама говорит: » В добрые руки душа попала – это уже хорошо» и иду на наше новое водохранилище.
Водохранилище появилось у нас совсем недавно, всего несколько лет назад, но уже успело стать местом отдыха горожан – кто загорает, кто рыбу ловит, кто просто с детьми на берегу отдыхает.
Я расстилаю на берегу коврик, Жучок всегда бегает рядом и начинаю штудировать учебники.

— Ура-а!!! Ура-а!!! Ура-а!!! — я поступила в педагогический институт имени А.И. Герцена в Ленинграде. Теперь я почти 5-ть лет буду учиться и жить в этом прекрасном городе. Но с общежитием пока напряжёнка. Дадут только в конце учебного года. А пока придётся пожить на частной квартире. Конечно, не хочется стеснять родителей в средствах, но ничего не поделаешь. Девочки, с которыми вместе поступала, сказали, что надо сходить к Львиному мостику – там развешаны объявления о сдаче жилья и сами частники толпятся, чтобы найти себе жильцов.
Утром я поехала к Львиному мостику. Народу тьма. У нас в городе только в праздники на демонстрациях и парадах столько людей увидеть можно. А тут все толпятся, кто-то с кем-то разговаривает, кто-то чего-то спрашивает, кто-то объявления читает. Так всё непривычно. Я растерялась, встала в сторонке, на мост этот смотрю. Он пешеходный, а по углам моста установлены четыре скульптуры — белоснежные львы – стражи моста. Поэтому он и называется Львиным. И украшен он красивыми старинными фонарями.
-Мостом любуетесь или по делу сюда пришли? – услышала я рядом с собой. От неожиданности я даже вздрогнула, — Вы мне?
— Да, вот наблюдаю за тобой уже минут 10-ть. Стоишь, как вкопанная, рот разве только не открыт. Сюда ведь, в основном, экскурсии или для съёма площади приходят. – передо мной стояла высокая пожилая седеющая женщина.
— По делу. Я в институт поступила, а общежитие дадут только в конце года. Вот хотелось бы где-то площадь снять.
— У меня сестра на Садовой сдает часть комнаты. У кинотеатра «Рекорд». Тебя часть-то комнаты устроит?
— Да мне лишь бы подешевле. А это далеко отсюда? Институт на Мойке, у Невского — хотелось бы чтобы добираться на занятия было не очень далеко.
— До Невского оттуда практически на любом трамвае доехать можно. А с ценой вы сами договоритесь. Пошли, провожу тебя. Тут недалеко, пешком минут 10-15.
Ну, вот – с жильем дело решено. Теперь я буду жить на Садовой улице в доме 77, кв. 28. Это небольшая коммунальная квартира. Вход в неё прямо со двора, через небольшую прихожую попадаешь сразу в маленькую темную проходную кухню, далее из маленького коридорчика вход в две комнаты, в одной из которых я теперь буду жить. Ванны в этой квартире нет. Но моя квартирная хозяйка, маленькая кругленькая старушка лет 70-ти, Баранова Антонина Николаевна, успокоила меня, сказав, что рядом на переулке Макаренко есть очень хорошие Усачевские бани.
Комната у Антонины Николаевны очень хорошая, большая – метров 18, два больших окна во двор и, хотя в доме центральное отопление, в комнате есть круглая печь, которая топится дровами. Эта печка мне сразу напомнила дом и стало тепло и уютно. Плату за проживание хозяйка установила 12 рублей в месяц. Ну, что ж, вполне приемлемо, тем более, что я буду получать стипендию и родителям придется помогать мне совсем немного. Буду жить экономно.
Антонина Николаевна предоставила мне маленькую оттоманку, на которой я буду спать, отдельную тумбочку, а шкафом и столом будем пользоваться совместно. Сама Антонина Николаевна спит на старой металлической кровати с шишечками, на которой красивой горкой уложены подушки, накрытые кружевной накидкой, низ кровати закрыт подзором с выбитыми цветами, а сама кровать стоит рядом с круглой печью. Телевизора и проигрывателя у хозяйки нет. Есть только радио. Но это даже и лучше, меньше буду отвлекаться на праздности, буду учиться, ведь для этого я сюда и приехала.
Соседи по квартире — молодая семья с грудным ребенком. Люда, соседка, не работает — сидит с малышом до подхода очереди в ясли, а её муж Антон работает в ресторане официантом. Людмила большую часть времени проводит на улице с маленьким или у своих родителей на канале Грибоедова, а у Антона работа начинается с 12 часов дня и домой он возвращается только ночью. Занятия у меня будут почти до четырех часов и, поэтому с соседями я почти не буду видеться. Тоже неплохо – никаких отвлечений.
Ну, вот, теперь я студентка педагогического института. Будущий педагог.
Уже прошло торжественное вступление в студенты, выдача студенческих билетов. Всё хорошо. Но мне так не хватает моих родителей, такая тоска по дому, что после занятий я не спешу на свою квартиру – на метро доезжаю до Балтийского вокзала и иду в зал ожидания, там читаю конспекты, готовлюсь к занятиям. А с утра по выходным совершаю трамвайные экскурсии. Заплатишь 3 копейки и едешь на трамвайчике по всему маршруту до кольца и так же возвращаешься назад. На трамваях весь город можно объездить, а это такая красота – каждое здание неповторимо – эти балконы, эркеры, пилястры, я уж не говорю о лепных украшениях – эту красоту просто невозможно описать словами, всё что ни напишешь, не будет соответствовать действительности – это надо увидеть своими глазами. Я восхищаюсь этим городом. Над ним только купола не хватает, чтобы сохранить этот шедевр для потомков. Но к старинной части города власти относятся очень трепетно – старые здания не сносят, а ставят на капитальный ремонт, т.е. внутренности делают в соответствии с веянием времени, а «коробочку» оставляют в неприкосновенности – красота города от этого не нарушается, а удобства улучшаются.
От Эрмитажа я просто шоковом состоянии. Пришла, купила билет, дошла до Главной лестницы, и дух захватило — настолько я была ошеломлена этой красивой, нарядной, роскошно оформленной лестницей – одно дело видеть всё это великолепие в кино или по телевизору и совершенно другое — воочию, и мне даже потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и сделать первый шаг.
В Эрмитаже я была уже несколько раз, но это только поверхностное знакомство с этим мировым шедевром. По этим прекрасным залам можно гулять до бесконечности, но все — равно не сможешь всего увидеть. Невозможно объять необъятное.
Садовая улица, на которой я сейчас живу, выложена брусчаткой, это так напоминает средневековье, во французских фильмах по произведениям Дюма очень часто показывают так же мощеные улицы. А в дождь мостовая блестит, как зеркало хоть смотрись в неё.
Рядом находится восстановленный в 1957 году Египетский мост, украшенный сфинксами. Это про него нам говорили на уроках физики, когда изучали резонанс – в то время Египетский мост был висячим и в 1905 году, когда по нему проходил эскадрон гвардейской кавалерии, обрушился в Фонтанку.
Через канал Грибоедова перекинут Пикалов мост, который знаменит тем, что является единственным в Ленинграде, с которого видно 7 других мостов.
Недалеко находится Театральная площадь со знаменитым Кировским театром и Консерваторией, а также Николо — Богоявленский Морской собор – главный морской собор города. Я – комсомолка и в бога не верю, но мама говорила, что ни столь неважно веришь ты в бога или нет, главное, что бы у тебя была вера во что – то хорошее и она обязательно исполнится, а вообще, если это и не бог, то все таки в этом мире что – то есть потустороннее, сверх естественное. Я сходила в этот храм и даже поставила свечку к иконе Божьей матери с младенцем; там так хорошо, уютно, покойно, умиротворенно. Обязательно схожу туда ещё раз и более обстоятельно с ним познакомлюсь. Хотя папа этого бы не одобрил – он коммунист и ни во что не верит, кроме того, что социализм победит во всем мире и наконец-то наступит эра коммунизма.
Потихоньку начинаю привыкать к Антонине Николаевне и к этой квартире, хотя она ( квартира, а не Антонина Николаевна) меня напугала. 13 ноября, как обычно в 6 – ть часов у меня зазвонил будильник, быстренько нажав кнопку, я на цыпочках, чтобы не разбудить Антонину Николаевну, хотя обычно, когда у неё не болят колени, она спит крепко и даже свет в комнате ей не мешает, пошла умываться на кухню. Только открыла кран и вдруг услышала грубый с хрипотцой мужской голос, который звал меня по имени. У соседа Антона, а он единственный мужчина в квартире, голос совсем другой да и спит он после работы часов до 10 – ти. А, этот мужской голос звучал из – за открытой двери в комнату Антонины Николаевны, за который даже веник поставить нельзя – так плотно она прилегает к стене. Я прислушалась. Тишина, только вода журчит, и вдруг опять:» Саша». Тут уж я не выдержала – быстро закрыла кран и стремглав в комнату. Опомнилась около своей оттоманки – всё тихо, будильник тикает, Антонина Николаевна спокойно посапывает, свет горит, всё хорошо, всё как обычно. И вдруг, видимо от испуга, в меня, как бес вселился: « Да, быть такого не может, — это я сама себе шепотом, — Я комсомолка, атеистка, в потустороннее не верю, почудилось всё». Но червь сомнения закрался в душу – а вдруг всё – таки было и голос был и звал он меня. Так было или нет? Как проверить? Ещё раз осмотрелась — всё спокойно. И я, глядя на иконы, висевшие у Антонины Николаевны в углу, сказала:» Господи, если ты есть, дай мне знак- звал меня голос или мне всё почудилось? Ну… ну… пусть хоть лампочка перегорит». В тот же миг комната погрузилась во мрак, перегорела лампочка. А я, как стояла у оттоманки, так на неё и опустилась, ноги, как ватные, совсем не держали, сердце готово было выскочить из груди. Я первый раз опоздала в институт.
Сейчас, я после института уже не еду на Балтийский вокзал в зал ожидания учить домашние задания. А спокойно, прогулочным шагом иду по Мойке до улицы Дзержинского, потом до Садовой и через площадь Мира, на которой недавно была снесена церковь для строительства новой станции метро, добираюсь до дома. По пути захожу в пышечную на углу Большой Подъяческой и за 25 копеек – кофе и три пышки – сытой возвращаюсь домой — весь путь занимает чуть меньше часа, а это по времени даже быстрее, чем на транспорте.
Антонина Николаевна очень даже миленькая старушка и в этой квартире она живет с начала века, еще до революции. Я даже представить себе не могу ведь это такой большой временной промежуток.
На днях постояла в очереди – не удержалась – и купила два килограмма слив, а пришла с занятий — Антонина Николаевна из них уже варенье сварила. Какая умничка. Она очень одинока и чтобы не было так тоскливо – у двоюродной сестры, которая меня к ней привела, своя семья, свои заботы, внуки, а у неё все в блокаду от голода умерли – она одна выжила – вот и пускает к себе в комнату квартиранток. До меня у Антонины Николаевны жила девочка – художница, так она всё иконы писала – списки с икон Антонины Николаевны.
С Соней мы сходили на балет «Жизель», впечатление не забываемое, но с посещением театра получилась немножко смешная история.
Соня – миниатюрная кореяночка с маленьким кукольным носиком и пухлыми губками. Она и ещё две девочки, тоже из Узбекистана, снимают комнату в коммуналке на Васильевском острове. И, как проехать к театру, она знает только от съёмной квартиры. А театр – то – Кировский, но билеты покупала Соня, и в какой театр мы идем, она не сказала. Просто в театр, на балет. Спектакль начинался в семь часов вечера. А, ко мне на Садовую, Соня приехала почти в половину седьмого. Быстро, схватив меня за руку, она потащила меня к Балтийскому вокзалу на метро, и далее через метро, троллейбус и трамвай мы добрались до театра. Моё удивление при виде театра описать невозможно. Вместо пяти – десяти минут пешком, мы в скоростном темпе, запыхавшись, как загнанные лошади, на транспорте, потратили на этот путь около часа. В результате на начало балета опоздали. Но такой красоты я вообще никогда не видела. Сюжет балета А.Адана по немецкой легенде в пересказе Г.Гейне известен каждому, но чарующая музыка, воздушность нарядов, стремительность пируэтов просто непередаваемо прекрасны. Я в восторге.
На пересечении Лермонтовского проспекта и проспекта Огородникова строится какая-то новая высотная, сверхмодная, полу стеклянная гостиница, открытие которой планируется на празднование 50-ти летие Великого Октября.
Антонина Николаевна рассказала, что по слухам, которыми, как известно – «земля полнится»- при рытье котлована под гостиницу была обнаружена авиационная бомба, неразорвавшаяся со времен войны, а когда на следующий день после обнаружения бомбы, приехали сапёры то никакой бомбы они не обнаружили — её уже унесло плывуном. Вот так-то.
Я любуюсь и восхищаюсь этим прекрасным городом, северной жемчужиной, созданной Петром.
Что ни дом – то произведение искусства – замечательный дом с атлантами на углу проспектов Майорова и Римского – Корсакова, дом в стиле северного модерна на углу Фонтанки и Климова переулка, а уж от гранитных набережных я просто в восторге; парапеты, ограды, памятники, скульптуры – всё прекрасно. Вот только солнышка бы сюда по больше. Тепла очень мало.
В кинотеатре каждые три дня идёт новый фильм. Перед сеансом – эстрада, на втором этаже, где вход на балкон,- кафе, мороженое в вазочках. Хорошо.
У нас в группе учатся девочки со всего Советского Союза: Ларочка Марштейн – из Белоруссии, Ира Сергачёва – из Украинской ССР, Соня Пак – из Узбекистана, Галя Барышникова – из Таджикской ССР, Надя Перевознова – из Удмуртии, Даша Бородай – из Сибири.
Но дружу я в основном с Соней Пак и Надей Перевозной. Мы очень часто ездим с ними на экскурсии. Выходишь после занятий из института, а на набережной уже стоят экскурсионные автобусы – это наш профсоюз о нас заботится. Поездки бесплатные. Мы уже так побывали в Пушкине, Павловске, Петродворце и Гатчине. Но почему – то после этих поездок так тяжело становится на душе, когда видишь на фотографиях, в каком состоянии были эти шедевры после освобождения в 44 году. И ведь это всё дело рук человеческих и создание этих шедевров и их варварское разрушение. Повсюду ведутся реставрационные работы, но сколько надо труда, материальных затрат, чтобы всё это восстановить. Так и хочется не просто сказать, а закричать во весь голос: »Люди!!! Будьте человечными. Бережно относитесь к оставленному Вам наследию. Берегите мир и землю, на которой живете».
Для поездки в Кронштадт необходимо в профсоюзе писать заявление на пропуск. Кронштадт – город закрытый и просто так туда не попадешь. Зато в Кронштадте увидели мостовую из чугунных шашек, футшток, собор в неовизантийском стиле, памятник Петру 1.При этом экскурсовод сказала, что Петр 1 при росте 2 метра 3 сантиметра носил кафтан 48 размера, а обувь – 38. Мне даже немножко смешно стало – Петр Великий, а по внешности – «спица с усами».
Время летит незаметно, скоро уже Новый год. На улице настоящая зима – всё покрыто снегом, холодно, дни совсем короткие. Даша по выходным вытаскивает меня за город и пытается научить кататься на лыжах, но это такая сложная наука, что кажется, я её совсем не одолею, у меня такое впечатление, что Даша родилась с лыжами на ногах – такие пируэты выписывает, что у меня дух захватывает, глядя на неё. Мои же лыжи наезжают одна на другую, в них я как лошадь стреноженная, постоянно падаю, вся в снегу. Но всё – равно здорово. Дашка только смеётся глядя на меня и говорит, что у них в Сибири таких неумех нет, там пятилетний ребёнок во сто раз лучше меня на лыжах стоит, но всё – равно пытается учить меня. Про мороз она говорит, что у них он совсем не такой – он крепкий, но «сухой», а здесь – «влажный». Я уже здесь привыкла, но так скучаю по родителям, что даже на главпочтамте им два раза переговоры заказывала. Мама хотя и ругает меня – ведь переговоры – это дорого, но всегда рада слышать мой голос, а папа только и говорит: « Учись, дочка, учись», но я знаю, что он очень рад за меня и гордится мною.
Скоро первая сессия. Страшно. Но я постараюсь всё сдать хорошо. Стипендия мне нужна и самой не хочется выглядеть глупой – ведь я в Ленинграде в институте учусь.
К Новому году город начинает украшаться, как невеста к свадьбе – хоть и красива, потому что молода, но хочется быть ещё краше. На площадях установлены громадные ели, украшенные сверкающими гирляндами и нарядными игрушками. Над городом словно прополз огромный паук, опутав своей блестящей невесомой волшебной переливающейся всеми цветами радуги паутиной улицы и проспекты. Дыхание праздника нарядно и красиво. Открылись ёлочные и новогодние базары. Праздник на улице, праздник в душе. И мне захотелось сделать небольшой новогодний подарок Антонине Николаевне. Я решила купить небольшую елочку. После занятий я, как обычно шла домой пешком, на площади Мира на огороженной площадке продавались ели, я встала в очередь. Никогда ни думала, что для покупки елки мне придется простоять в очереди почти 5-ть часов. Зато ёлочка досталась просто чудо: маленькая, чуть больше метра, но пушистая, препушистая, а запах хвои просто прелесть – дышишь и не надышаться, даже жаль, что такую красавицу срубили, росла бы и росла себе в лесу на радость людям.
Домой я пришла в начале десятого – это в первый раз, когда я пришла столь поздно, даже с экскурсий я возвращалась намного раньше. Но, на удивление, Антонина Николаевна была абсолютно спокойна, а увидев ёлочку, расплылась в улыбке: « Я знала, что ты скоро придешь и с подарком – карты раскинула».
— Ну, вот и сюрприз не получился,- печально сказала я.
— Получилось, всё получилось, и сюрприз хорошим получился – ведь не зря я карты раскладывала, за тебя волновалась, что так поздно нет. Иди, ставь чайник, я печенья из муки, которая осталась от ноябрьских, что по талонам давали, напекла. Чай пить будем. Ведь замёрзла, небось? А ёлочку я завтра наряжу, пока ты на занятиях будешь.
Антонина Николаевна сказала, что Новый год я могу с девочками встречать у неё в квартире. Сама она Новый год будет встречать у сестры – ведь Новый год – семейный праздник и её там все ждут.
Новый 1963 год мы встречали втроём – Соня, Надя и я. Приготовили салат «оливье» и « селёдку под шубой». Но для «шубы» за селёдочкой пришлось ехать к «Пяти углам» – там рыбный магазин хороший. В гастрономе на углу Макаренко купили ветчину в нарезке, её в магазине так красиво нарезают примерно по 300 грамм, при покупке на лопаточке и с одной и с другой стороны покажут, а в середину всё — равно мелкие обрезки сунут, ведь их просто так никто покупать не будет, а продать надо; вот так и ухитряются продавцы весь товар сбывать, но я их не осуждаю – списывать ветчину никто не позволит, а стоит она 3-70 за килограмм – это дорого, и ведь не каждый день покупаешь этот деликатес. Яблоки и традиционные мандарины тоже были на столе. А ещё мы купили бутылку «Рислинга» — это Надя настояла; мы уже взрослые и Новый год надо встречать с тостом, а лимонад для тоста не очень-то и подходит. В углу стояла ёлочка украшенная Антониной Николаевной, мы зажгли свечки, которые на специальных металлических прищепках крепятся на ёлке, а Соня повесила на ёлку новомодную игрушку – космонавта. Стало ещё праздничнее и наряднее.
Соня принесла транзисторный радиоприемник «Сюрприз». Так, что встретив Новый год, мы до часу ночи слушали приёмник, а потом пошли гулять. У Красногвардейского мостика со стороны Никольской церкви был сделан деревянный помост, и на нём с часу ночи было сказочное представление для детей. Хоть было довольно морозно, но зрителей было много; взрывались хлопушки, вился серпантин, сыпались конфетти, повсюду слышался смех, было весело и прекрасно. Начался Новый год.
В воскресенье сестра Антонины Николаевны – Анна Ивановна – попросила меня сводить своего внука на Новогоднее представление в ДК им. Цюрупы на Обводном у Балтийского вокзала, сказав, что мне, как будущему педагогу, полезно общение с детьми. На « Треугольнике» работает её дочь и им для детей давали приглашение на ёлку. Приведя своего внука, Анна Ивановна представила нас друг другу, назвав меня тётей Сашей, на что Миша заявил, что тёть Саш не бывает, а бывают только дяди Саши. Какие же они бесхитростные и наивные эти малыши. Всё- таки хорошо, что я выбрала профессию педагога. В дом культуры я привела Мишу за полчаса до представления. В холле на втором этаже стояла большая нарядная ёлка, вокруг которой ведущая в костюме снегурочки вела хоровод. Почти все дети были в костюмах, а Миша, хоть и был нарядно одет, но без костюма. Увидев, как помрачнело его личико, я в киоске купила ему длинный бумажный нос и колпачок с кисточкой, и он сразу превратился в Буратино. Глаза его весело заблестели и он радостный в при прыжку побежал к ёлке.
Мы сидели в большом зале в мягких синих креслах, бархатный занавес тоже синего цвета закрывал сцену. Постепенно шум в зале утих, все расселись по местам, медленно погас свет, занавес раздвинулся и представление началось.
На ярко освещенной сцене стояла ракета, из которой выглядывали Белка и Стрелка, которые летели на встречу Нового года. Потом их ухитрилась похитить Баба – Яга, но космонавт, распутав все хитросплетения нечисти, спас их. Появился Дед Мороз со Снегурочкой, вручил космонавту медаль и Новый год начался.
Ребятишки были в восторге от представления, то замирали, чуть дыша, то гремели аплодисментами, то взвизгивали от восторга. Как хорошо, что наше правительство так заботится о детях. Всё лучшее для них. А после представления в домиках – теремках дети по пригласительным билетам получали подарки. Получив подарок, Миша всю дорогу домой сам нёс его, крепко прижав к груди.
Сессию я сдала хорошо, больше волновалась. По результатам сессии оказалось, что я учусь почти лучше всех в группе. Довольно — таки приятно сознавать, что я уже достаточно взрослая и совсем не глупая девица.
На каникулы летела домой на реактивном самолете ТУ — 104. Чуть больше двух часов в воздухе и я уже в Крыму, в Симферополе. Здорово. От — туда на автобусе и дома.
Мама с папой встретили меня с такой радостью, что мне даже неловко стало. Я их очень сильно люблю, и очень соскучилась по домашнему теплу и ласке. Как хорошо, что у меня такие замечательные родители. Но ведь иначе и быть не может – все родители на свете любят своих детей – закон природы и исключения бывают очень редко.
Папе на день рождения коллеги по работе вскладчину подарили фотоаппарат « Смена – 6». Так он теперь только с ним и возится – меня уже со всех ракусов сфотографировал, к маме постоянно пристает, накупил каких- то ванночек для проявки пленки, специальную лампу и какую – то интересную штуку для резки бумаги, радости прям как у ребёнка.
Взрослые – это просто большие дети, им также нужны и « игрушки», и маленькие радости, а без этого они могут зачахнуть и превратиться в сварливых, брюзгливых и, не дай бог, злобных индивидуумов.
Каникулы пролетели, как один день и вот я уже опять в Ленинграде.
Антонине Николаевне я привезла в подарок теплые носки с орнаментом, связанные специально для неё моей мамой. Она была очень рада этому небольшому знаку внимания, ноги – то у неё больные а носочки тёпленькие как раз, чтобы ножкам комфортно было – подарки ей, видимо, делают нечасто, у неё даже глаза заволокло слезами, она села в комнате на стул, положила носочки на колени и медленно, медленно поглаживая их о чем-то задумалась, а глаза у неё при этом были такие печальные, что мне аж на душе больно стало.
Все мы когда – нибудь будем пожилыми, старыми, если доживем, конечно, но тепло и ласка людям нужны в любом возрасте, это всё – равно, как воздух и вода без, которых невозможно жить. Так хочется, чтобы у людей было больше радости в жизни, чтобы всем, всем на земле было хорошо.
Общежитие пообещали дать в конце весны – в апреле-мае. А наш дом, в котором Антонина Николаевна жила почти с самого рождения, где ещё совсем молоденькой девушкой любила сидеть на крылечке, погрузившись в свои мечты, идёт на капремонт. Антонине Николаевне на выбор было предложено несколько однокомнатных квартир, но все они были в новых районах. На что она заявила: « За городом жить не буду. Ишь, чего удумали, меня, коренную ленинградку, из города выселить. Не поеду. Лучше здесь на маневренном фонде пережду этот капремонт». А маневренный фонд Антонине Николаевне предложили на проспекте Маклина 40 кв.30. Дом расположен на канале Грибоедова рядом с Тургеневской площадью и Аларчиным мостом. Громадная коммуналка без ванны на четвертом этаже, вход сразу на кухню с двумя газовыми четырехконфорочными плитами и множеством комнат. Но Антонина Николаевна согласилась даже на такие неудобства лишь бы остаться в центре, хотя раньше это место называлось Коломной и считалось за городом.
Напоследок, перед переездом, случайно разбила плафон от настольной лампы Антонины Николаевны. Лампа старая ( старинная? ) теперь такие не выпускают, хорошо Валя Атакишиева — самая старшая из наших одногруппниц, она замужем и у неё есть маленькая дочка, через знакомых достала похожий плафон, а то так неудобно было перед Антониной Николаевной, не хотелось огорчать её, ведь за время совместного проживания мы с ней почти сроднились.
Вот и закончилась моя безобщажитная жизнь – я переезжаю в общежитие, а Антонина Николаевна на маневренный фонд. Жалко расставаться с такой хорошей хозяйкой, но я пообещала навестить её, как только обустроюсь на новом месте.
Общежитие у нас хорошее, на Разъезжей улице. Нас поселили вместе с Соней и Надей в 14 – й комнате на 4 – м этаже. Первый этаж общежития занимают хозяйственные помещения, второй – детский сад и только с третьего этажа начинается само общежитие – вахта с постоянно вяжущей старенькой дежурной, стоечка для писем и телефон. На здании никаких поясняющих табличек нет. Некоторые девчонки, чтобы избавиться от надоедливых ухажеров, у входной двери пугают их строгими родителями и те уже дальше этой двери даже не пытаются пройти.
Стоимость за проживание в общежитии всего лишь 70 копеек в месяц, так это и то за свет да за бельё постельное, которое меняют каждые 10 дней.
Соня в общежитие переехала с Васильевского острова, где они вместе с девочками из Узбекистана снимали комнату. Надя – от двоюродной тёти с Гражданки.
Наша комната – самая первая от лестницы и наши однокурсницы, живущие на пятом и шестом этажах – дом построен ещё в 19 веке и лифта нет – поднимаясь к себе в комнаты, заходят к нам передохнуть на чашечку чая. Так что у нас всегда многолюдно и весело.
Навестила Антонину Николаевну и очень расстроилась. На маневренном фонде она поселилась в тридцати метровой комнате вместе со своей знакомой из нашего дома. Комнату шкафами и буфетами разделили пополам. Пока они общались на лавочке во дворе всё было очень хорошо, а вот жить вместе, учитывая что Антонина Николаевна очень коммуникабельная и доброжелательная, не получается. Соседка оказалась сварливой, своенравной особой, привыкшей командовать и властвовать. Она совсем затюкала Антонину Николаевну, которая даже настольную лампу боится включать, при этом у соседки телевизор орёт на полную громкость, свет не выключается до двенадцати часов ночи, гости шумные приходят. Я не стала ничего говорить, чтобы не накалять обстановку, ведь Антонине Николаевне с этой мегерой придется прожить несколько лет пока не закончится капремонт. В общежитие я возвращалась с тяжёлым сердцем.
В конце мая мы с девочками – ещё из двух комнат общежития – компания в восемь человек отпросились у воспитателя общежития на всю ночь гулять по городу, смотреть развод мостов. Наступили белые ночи, всё вокруг приобрело насыщенный зелёный цвет, в прозрачных длинных вечерах, плавно переходящих в белую ночь разливался тонкий чарующий аромат цветущей сирени. Забыв про будничную суету и немного превратившись в мечтателей, мы по Фонтанке пошли в сторону Невы к Летнему саду. На фоне белой ночи, глядя на дома, мосты, памятники и ограды, появляется ощущение легкой сказочности, нереальности, создаётся впечатление выполнения любого желания. Через Марсово поле с дурманящим запахом сирени, постояв у первого в стране Вечного огня, мы направились в сторону набережной к Кировскому мосту. На улице ночь, но людей на набережной много, такое впечатление, что романтики со всего города здесь собрались. Развод моста пришлось подождать. Но когда пролет моста стал медленно подниматься в высь, превращаясь в асфальтированную стену в обрамлении ажурных решеток, аж дух захватило, действительно незабываемое и впечатляющее зрелище.
Полные впечатлений мы всю ночь бродили по городу. И уже на Разъезжей, под утро на подходе к общежитию нас обогнала ранняя хлебовозка. Варя, шутя, крикнула вслед машине: « Угостите хлебушком». Вы не поверите, но машина остановилась, и пожилой водитель дал нам ещё горячий батон, который мгновенно был разломан на кусочки. Такого вкусного батона я не ела никогда в жизни.
Вот и пролетел целый учебный год. Две сессии позади. Учусь я хорошо и по результатам иду на повышенную стипендию. Это уже хорошо. Учёба идёт легко и интересно. Начинаются летние каникулы. Скоро увижу родителей. Я так по ним соскучилась, очень хочется быстрее их увидеть и обнять. Но я и не предполагала, что за билетом на поезд мне придется простоять в очереди более восьми часов. Летний сезон. Время отпусков. Пока стояли в очереди со всеми перезнакомились, узнали много новостей. А в поезде в одном вагоне — мне достался плацкарт — я ехала до Изюма с папой гримёра Ленфильма, которая довезла меня после покупки билета до общежития на такси. Это была моя первая поездка на такси.
Это лето с родителями у меня будет совсем коротенькое – чуть больше двух недель. Зина Остапенко уговорила меня поработать вместе с ней третью смену в пионерском лагере. Сама она из Краснодарского края, живёт в Кабардинке, а её мама каждое лето работает в лагере поваром.