Январская метель. 17 лет спустя
Возрастные ограничения 16+
Январская метель. 17 лет спустя.
ПРОЛОГ.
Из отрывка стихотворения поэта Александра.
27 января 1813 года. Польша. Город Варшава. Начало XIX века.
Закат печально за Вислой погас,
украсив сугробы в цветной багрянец:
«В салон, приехав, я встретила Вас,-
и в зал пригласила, исполнить танец».
Месяц нахмурил застенчиво бровь,
лазурь, расстилая в степной дубраве:
«В Польше возникла шальная любовь,-
и сердце влюбилось в родной Варшаве»
Поместье Франсуа Паскаля.
Франция. Город Париж. 27 Января 1830 год. 17 лет спустя.
Ночью звёздной в свете бежевом, сквозь сумрак небесной материи, кучер мчался по тропке заснеженной, везя письмо из Российской империи. За елисейскими полями потухла зорька, и над Сеной стало заметно тем-ней. Из Петербурга в Париж приехала тройка, пригнав поздно босоногих коней. Туман спустился в безмолвие сада, и одел деревья в белоснежную накидку. Алексей остановился возле фасада, и отворил рукой продрогшую кибитку. Он, пройдя через берёзовое полесье, поступью вступил на за-мёрзшее крыльцо, и не спеша вошёл в старинное поместье, обдав теплом морозное лицо.
В доме Франсуа сидели гости: они пили с чашек горячий кофей и вели в гостиной светскую беседу. Между столиками с тонкой тростью, — в ливрее с подносом, — лакей Прокофий, мимо ходил по дорогому паркету: (со словами)
Публика в зале была многолюдной:
и мадам, блистая в шёлковом платье.
Вальс танцевала в усадьбе уютной,
и мечтала только, явно, о счастье.
Картины, статуи из мрамора и вазы, своим видом манили в салон. Не видя такой роскоши ни разу, кучер окунулся в царский сон: (в мыслях)
— «Я опишу господину дворянский бал: столовую зелёно горчичного цвета — с акварельными пейзажами и мягким диваном, как художник с madam Iren танцевал, и тонул в лучах ночного света, наклоняясь к ней своим станом. Дорогой Александр, с трепетом и теплом, я Вам подробно при встрече опишу: и мебель, и убранство, и драгоценный бисер, но, покинув столь богатый дом, я к Вам обратно в Россию спешу» — (подумал про себя извозчик пи-сем).
За окном мерцала яркая луна, озарив небо, до восхода зари, и в гостиной светлой, совсем одна, сидела мадам, думая о любви. Она, взглянув на поздний час, включила в прихожей яркий свет, и сказав кучеру: — «Благодарю Вас», взяла в руки заветный конверт. Помахав ему печально в след, она вернулась в дом ночной, и спустя ровно семнадцать лет, прочла строчки о любви былой: (первая часть письма)
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
«Ночное письмо Александра».
Санкт — Петербург. Российская империя.
27 января. 1830 год. Первая половина XIX века.
— «Bonsoir, моя любимая Iren»
— «По горьким нотам моего письма, чернилами проливается неведомая грусть. Не поверите, но я встревожен весьма, той печалью, что давит на грудь. Оно, словно чёрное горе, память волнует чередой невзгод, потому что я один в рабской неволе, не видел Вас, который год! В поместье моём, как и прежде, мерцает, вставленная в светец, лучина, и в саду не смолкает песня вьюги. Любить Вас, не имея надежды — вот она веская причина — моего неизлечимого в сердце недуга.
Поймите, я долгие дни и ночи, тоскую, словно птица в клетке, и мечтаю взглянуть в Ваши очи, и обнять Вас в лунной беседке. Осталась только одна отрада: сочинение по вечерам сонетов и стихов, и исполнение в салонах известных песен. Любить Вас — великая награда, но, знаете, мне не хватит слов, описать, почему мы не вместе. Вас пленил знаменитый француз, что встретил Вас в ночном дворе. Вы вступили в брачный союз: с нелюбимым художником, месье Andre.
Рost — Scriptum P. S. Я не могу любить Вас больше, зная, что Вы замужем за Аndre. Почему мы расстались в Польше, в том далёком, студёном январе? Мы целовались нежно и страстно, в тени нашей снежной дубравушки, но, тогда, я не понравился Вашей матушке — жаль, но мы влюбились напрасно. В те времена было престижно и модно появляться с видными деятелями искусств, и Ваша матушка поступила подло: настояла, венчается без любви и чувств. Знаете, я не виню Вас в безрассудстве, тогда я был не великий поэт, просто в тайне я хочу вернуться, и перечеркнуть те долгие семнадцать лет».
— (в мыслях) «Bonsoir, мой любимый Александр! Не поверите, но какая великая честь, читать в письме любовные строки. Отрадно получить от Вас весть и вспомнить свои давние пороки. Ради счастья (и своего спасения), я готова вернуться в сад запорошенный, но, если я достойна Вашего презрения, я стану для Вас тенью из прошлого, но, чувства, что оставили глубокие впечатления, — им была не свойственна ложь, и пусть я не достойна Вашего прикосновения, в сердце всё равно кровоточит нож. Я отпустила Вас в холод января, предав забвению наш роман, если cможете, простите меня» — подумала про себя влюблённая мадам.
Звезда на одно короткое мгновение, осветила окна, замёрзшие инеем. Она на одно непонятное сомнение, спряталась в городском пейзаже зимнем. В комнате сверкали белые свечи, и огонь камина давно погас. Я читала Ваши пламенные речи, в том письме, что пришло от Вас: (вторая часть письма)
— «Bonsoir, моя любимая Iren! Я Вам пишу, не сомкнув очей, и снег, словно небес пророчество, падает в мой сад из поднебесья. Любовь, как горный ручей, обогревая меня теплом в одиночестве, льётся в окно звонкой песней. Сердце волнуется в зимнем холоде, предрекая, заведомо боль и страдания, потому что ночью в морозном городе, я пишу Вам свои воспоминания:
((Читает стихотворение, (вложенное в письмо) )
Из цикла стихотворений поэта Александра, о встрече с мадам Ирен.
27 января 1813 года. Польша. Город Варшава. Начало XIX века.
Закат печально за Вислой погас,
украсив сугробы в цветной багрянец:
»В салон, приехав, я встретила Вас,-
и в зал пригласила, исполнить танец".
Месяц нахмурил застенчиво бровь,
лазурь, расстилая в степной дубраве:
«В Польше возникла шальная любовь,-
и сердце влюбилось в родной Варшаве»
Александр не сводил влюблённых глаз,
привлекая взглядом милую мадам:
«В январе закружился польский вальс,-
подарив на вечер недолгий роман»
Струились песни в светском салоне,
и стихи звучали всю ночь напролёт:
«Любовь тонула в страстной истоме,-
из уст проливая, свой приторный мёд.
Я помню день нашего свидания, когда Вы в лунном свете, рукой ласкали милые очертания, и сладко дремали в тёплой карете. Тогда семнадцать лет назад, в Польше звенела лютая метель, и я, отворив в кибитке заветную дверь, впустил Вас в роскошный сад. Вы стояли в красном пальто и с радостью смотрели на дорогу счастья. Я спросил сердце: „Любило ли оно“? В час, когда мело ненастье? В небе звезда горела мутно, и луна была подобно хрусталю. Я буду Вас любить сиюминутно, и шептать слова: „Люблю, люблю“!
Я помню день нашего расставания, когда затаил дыхание рассвет. Я не перестал Вас любить на расстоянии, хоть и пролетело столько лет. Я помню нежность тонких рук, и нектар из чаши медовых губ. Я не забуду наш знаменитый Петербург, где я был наивен и глуп. Я не забыл, как плескался закат, и наши ночи до рассвета лунные. Не вернуть теперь их назад, канули наши годы юные. Давно отшумел наш клён, отзвенели метели в далёком январе, в Вас теперь безответно влюблён — знаменитый художник, месье Andre.
Рost — Scriptum P. S. Мечтаю встретить Вас на мостовой, где знакомая метель, незаметно и неслышно, шёлком струится по аллее городской, и снег метёт на городские крыши. Я хочу окунуться в наш сад, и вдохнуть запах морозной ивы. Нам бы вернуть те годы назад, где мы были молоды и красивы. Видимо, нам судьбой не дано, провести свою старость вместе. Наверно, Богом нам предрешено, проститься под напев январской песни».
Au revoir, с почтением Ваш Аleksandr!
Санкт — Петербург. Российская империя.
27 января. 1830 год.
ЭПИЛОГ
Поместье Франсуа Паскаля. Франция. Город Париж.
27 января 1830 год. Первая половина XIX века.
Мадам, дописав пламенные речи, отдала ответное письмо лакею, и обратно поспешила к мужу на встречу, пройдя через замёрзшую аллею. Кучер Алексей, покинув салон, запряг тройку босоногих коней, и, преодолевая в дороге сладкий сон, отправился через даль полей. Луна светила в озябшее окно, лимонный свет, бросая на каскад. Алексей, взяв любовное письмо, поспешил обратно в Россию назад.
Ирен, возротясь из ночного сада, из двери впустила морозную стужу, и, превозмогая в сердце горькую досаду, поднялась по лестнице к нелюбимому мужу. В салоне играл великий Бах, и гости танцевали венский вальс, она, преодолевая в груди страх, покинула торжество в поздний час. Из окон, звуки печаль-ной скрипки, доносились из дома Франсуа Паскаля. Мадам Iren сев в кибитку, пригласила художника, взглядом, лаская. Тронулись кони в беспросветную даль, оставляя на пути глубокий след. Она, скинув на лицо вуаль, встречала в небе зимний рассвет.
ПРОЛОГ.
Из отрывка стихотворения поэта Александра.
27 января 1813 года. Польша. Город Варшава. Начало XIX века.
Закат печально за Вислой погас,
украсив сугробы в цветной багрянец:
«В салон, приехав, я встретила Вас,-
и в зал пригласила, исполнить танец».
Месяц нахмурил застенчиво бровь,
лазурь, расстилая в степной дубраве:
«В Польше возникла шальная любовь,-
и сердце влюбилось в родной Варшаве»
Поместье Франсуа Паскаля.
Франция. Город Париж. 27 Января 1830 год. 17 лет спустя.
Ночью звёздной в свете бежевом, сквозь сумрак небесной материи, кучер мчался по тропке заснеженной, везя письмо из Российской империи. За елисейскими полями потухла зорька, и над Сеной стало заметно тем-ней. Из Петербурга в Париж приехала тройка, пригнав поздно босоногих коней. Туман спустился в безмолвие сада, и одел деревья в белоснежную накидку. Алексей остановился возле фасада, и отворил рукой продрогшую кибитку. Он, пройдя через берёзовое полесье, поступью вступил на за-мёрзшее крыльцо, и не спеша вошёл в старинное поместье, обдав теплом морозное лицо.
В доме Франсуа сидели гости: они пили с чашек горячий кофей и вели в гостиной светскую беседу. Между столиками с тонкой тростью, — в ливрее с подносом, — лакей Прокофий, мимо ходил по дорогому паркету: (со словами)
Публика в зале была многолюдной:
и мадам, блистая в шёлковом платье.
Вальс танцевала в усадьбе уютной,
и мечтала только, явно, о счастье.
Картины, статуи из мрамора и вазы, своим видом манили в салон. Не видя такой роскоши ни разу, кучер окунулся в царский сон: (в мыслях)
— «Я опишу господину дворянский бал: столовую зелёно горчичного цвета — с акварельными пейзажами и мягким диваном, как художник с madam Iren танцевал, и тонул в лучах ночного света, наклоняясь к ней своим станом. Дорогой Александр, с трепетом и теплом, я Вам подробно при встрече опишу: и мебель, и убранство, и драгоценный бисер, но, покинув столь богатый дом, я к Вам обратно в Россию спешу» — (подумал про себя извозчик пи-сем).
За окном мерцала яркая луна, озарив небо, до восхода зари, и в гостиной светлой, совсем одна, сидела мадам, думая о любви. Она, взглянув на поздний час, включила в прихожей яркий свет, и сказав кучеру: — «Благодарю Вас», взяла в руки заветный конверт. Помахав ему печально в след, она вернулась в дом ночной, и спустя ровно семнадцать лет, прочла строчки о любви былой: (первая часть письма)
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
«Ночное письмо Александра».
Санкт — Петербург. Российская империя.
27 января. 1830 год. Первая половина XIX века.
— «Bonsoir, моя любимая Iren»
— «По горьким нотам моего письма, чернилами проливается неведомая грусть. Не поверите, но я встревожен весьма, той печалью, что давит на грудь. Оно, словно чёрное горе, память волнует чередой невзгод, потому что я один в рабской неволе, не видел Вас, который год! В поместье моём, как и прежде, мерцает, вставленная в светец, лучина, и в саду не смолкает песня вьюги. Любить Вас, не имея надежды — вот она веская причина — моего неизлечимого в сердце недуга.
Поймите, я долгие дни и ночи, тоскую, словно птица в клетке, и мечтаю взглянуть в Ваши очи, и обнять Вас в лунной беседке. Осталась только одна отрада: сочинение по вечерам сонетов и стихов, и исполнение в салонах известных песен. Любить Вас — великая награда, но, знаете, мне не хватит слов, описать, почему мы не вместе. Вас пленил знаменитый француз, что встретил Вас в ночном дворе. Вы вступили в брачный союз: с нелюбимым художником, месье Andre.
Рost — Scriptum P. S. Я не могу любить Вас больше, зная, что Вы замужем за Аndre. Почему мы расстались в Польше, в том далёком, студёном январе? Мы целовались нежно и страстно, в тени нашей снежной дубравушки, но, тогда, я не понравился Вашей матушке — жаль, но мы влюбились напрасно. В те времена было престижно и модно появляться с видными деятелями искусств, и Ваша матушка поступила подло: настояла, венчается без любви и чувств. Знаете, я не виню Вас в безрассудстве, тогда я был не великий поэт, просто в тайне я хочу вернуться, и перечеркнуть те долгие семнадцать лет».
— (в мыслях) «Bonsoir, мой любимый Александр! Не поверите, но какая великая честь, читать в письме любовные строки. Отрадно получить от Вас весть и вспомнить свои давние пороки. Ради счастья (и своего спасения), я готова вернуться в сад запорошенный, но, если я достойна Вашего презрения, я стану для Вас тенью из прошлого, но, чувства, что оставили глубокие впечатления, — им была не свойственна ложь, и пусть я не достойна Вашего прикосновения, в сердце всё равно кровоточит нож. Я отпустила Вас в холод января, предав забвению наш роман, если cможете, простите меня» — подумала про себя влюблённая мадам.
Звезда на одно короткое мгновение, осветила окна, замёрзшие инеем. Она на одно непонятное сомнение, спряталась в городском пейзаже зимнем. В комнате сверкали белые свечи, и огонь камина давно погас. Я читала Ваши пламенные речи, в том письме, что пришло от Вас: (вторая часть письма)
— «Bonsoir, моя любимая Iren! Я Вам пишу, не сомкнув очей, и снег, словно небес пророчество, падает в мой сад из поднебесья. Любовь, как горный ручей, обогревая меня теплом в одиночестве, льётся в окно звонкой песней. Сердце волнуется в зимнем холоде, предрекая, заведомо боль и страдания, потому что ночью в морозном городе, я пишу Вам свои воспоминания:
((Читает стихотворение, (вложенное в письмо) )
Из цикла стихотворений поэта Александра, о встрече с мадам Ирен.
27 января 1813 года. Польша. Город Варшава. Начало XIX века.
Закат печально за Вислой погас,
украсив сугробы в цветной багрянец:
»В салон, приехав, я встретила Вас,-
и в зал пригласила, исполнить танец".
Месяц нахмурил застенчиво бровь,
лазурь, расстилая в степной дубраве:
«В Польше возникла шальная любовь,-
и сердце влюбилось в родной Варшаве»
Александр не сводил влюблённых глаз,
привлекая взглядом милую мадам:
«В январе закружился польский вальс,-
подарив на вечер недолгий роман»
Струились песни в светском салоне,
и стихи звучали всю ночь напролёт:
«Любовь тонула в страстной истоме,-
из уст проливая, свой приторный мёд.
Я помню день нашего свидания, когда Вы в лунном свете, рукой ласкали милые очертания, и сладко дремали в тёплой карете. Тогда семнадцать лет назад, в Польше звенела лютая метель, и я, отворив в кибитке заветную дверь, впустил Вас в роскошный сад. Вы стояли в красном пальто и с радостью смотрели на дорогу счастья. Я спросил сердце: „Любило ли оно“? В час, когда мело ненастье? В небе звезда горела мутно, и луна была подобно хрусталю. Я буду Вас любить сиюминутно, и шептать слова: „Люблю, люблю“!
Я помню день нашего расставания, когда затаил дыхание рассвет. Я не перестал Вас любить на расстоянии, хоть и пролетело столько лет. Я помню нежность тонких рук, и нектар из чаши медовых губ. Я не забуду наш знаменитый Петербург, где я был наивен и глуп. Я не забыл, как плескался закат, и наши ночи до рассвета лунные. Не вернуть теперь их назад, канули наши годы юные. Давно отшумел наш клён, отзвенели метели в далёком январе, в Вас теперь безответно влюблён — знаменитый художник, месье Andre.
Рost — Scriptum P. S. Мечтаю встретить Вас на мостовой, где знакомая метель, незаметно и неслышно, шёлком струится по аллее городской, и снег метёт на городские крыши. Я хочу окунуться в наш сад, и вдохнуть запах морозной ивы. Нам бы вернуть те годы назад, где мы были молоды и красивы. Видимо, нам судьбой не дано, провести свою старость вместе. Наверно, Богом нам предрешено, проститься под напев январской песни».
Au revoir, с почтением Ваш Аleksandr!
Санкт — Петербург. Российская империя.
27 января. 1830 год.
ЭПИЛОГ
Поместье Франсуа Паскаля. Франция. Город Париж.
27 января 1830 год. Первая половина XIX века.
Мадам, дописав пламенные речи, отдала ответное письмо лакею, и обратно поспешила к мужу на встречу, пройдя через замёрзшую аллею. Кучер Алексей, покинув салон, запряг тройку босоногих коней, и, преодолевая в дороге сладкий сон, отправился через даль полей. Луна светила в озябшее окно, лимонный свет, бросая на каскад. Алексей, взяв любовное письмо, поспешил обратно в Россию назад.
Ирен, возротясь из ночного сада, из двери впустила морозную стужу, и, превозмогая в сердце горькую досаду, поднялась по лестнице к нелюбимому мужу. В салоне играл великий Бах, и гости танцевали венский вальс, она, преодолевая в груди страх, покинула торжество в поздний час. Из окон, звуки печаль-ной скрипки, доносились из дома Франсуа Паскаля. Мадам Iren сев в кибитку, пригласила художника, взглядом, лаская. Тронулись кони в беспросветную даль, оставляя на пути глубокий след. Она, скинув на лицо вуаль, встречала в небе зимний рассвет.
Свидетельство о публикации (PSBN) 40236
Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 03 Января 2021 года
Автор
Меня зовут Бувакин Сергей Владимирович. Родился я в небольшом посёлке с богатой историей, Плюсса, Псковская область - 12 мая 1992 года.
Рецензии и комментарии 0