Бедный Марио

Посвящаю известному музыканту пианисту
Генриху Нейгаузу (младшему).

Пианист

Творит за инструментом пианист,
Созвучия любви перебирая,
В трезвучия тревожно вплетены
Порывы страсти,
Крик тоски,
Обиды всхлип,
И запах Рая.

А в музыке бурлят певучие томленья,
Куда исчезли бытия сомненья?
Какие всплески настроенья
Вскрывают муки вдохновенья!

Как зорко слушателей он ведёт!
И создавая философскую картину,
Он как паук сплетает паутину
И отзвуки их душ крадёт.

И посвящая людям целиком своё искусство,
Он наполняет духовное их русло,
Вливая переживания и чувства,
Поверит пианисту, кто музыку поймёт…
25.04.2007г.
(Стихи автора.)
1.
В сумраке комнаты, перед большим овальным зеркалом сгорбившись, сидел человек. А в зеркале отражалось уставшее лицо немолодого мужчины. Волнистые, с редкой сединой на висках, всклокоченные волосы торчали, как попало. Грустные глаза смотрели в никуда. Морщины на лице углубились. Обессиленный Марио сидел в номере гостиницы, после очередного концерта. Глядя на себя в зеркало, думал: «Какие мешки под глазами от постоянного недосыпания. Смертельная хроническая усталость убьёт меня! Мало того, что утомился на репетициях, дирижёр достал своей дотошностью, без конца надоедают поклонники, менеджеры, репортёры, журналисты и все, кому не лень пытаются залезть в душу. Папарацци недоделанные… А сегодня ещё эта сумасшедшая девчонка, совсем ненормальная! Не отходила от меня за кулисами и всё в глаза заглядывала, так и норовила за руку схватить или дотронуться. Я что – икона какая! Если б не удержал, так бросилась бы мне руки целовать. Всё шептала: „Маэстро, вы великолепны! Какой у вас чарующий звук! Такое звучание невозможно извлечь из неодушевлённого деревянного ящика! Как вам только удаётся так завораживать слушателя?..“ Вот бестия! И откуда она взялась на мою голову! Совсем молоденькая, а такая настырная! Как её зовут… да, какое-то имя на иврите… а, кажется, вспомнил – Далия Кофман, чтоб её чёрт подрал!.. Надо поскорей принять снотворное и спать долго, долго. Недели через две, (если выдержу безумную гонку), закончу серию концертов и срочно возьму отпуск хотя бы на месяц. Уехать бы куда-нибудь на берег моря, отвлечься, не подходить к инструменту на пушечный выстрел, иначе загнусь. Сколько можно работать без отдыха как вол!»
Он энергично потёр лицо обеими руками, словно это могло помочь снять усталость. Глотнул виски из стоящего перед ним бокала, выпил снотворное, еле двигаясь, пересел на кровать, кое-как разделся, упал и, не сняв покрывало и одежду, моментально отключился. Провалился в пропасть сна.
Марио Кейдж – Хемпшир — известный, потомственный сорокадвухлетний пианист-импровизатор, приехал на гастроли в Израиль. Его афишами пестрили улицы израильской столицы, на которых фамилию известного музыканта, а также в рекламах, буклетах и в интернетовских сайтах всегда писали через чёрточку. Так настаивал он сам, соединив фамилии родителей. Хемпшир – английская старинная графская фамилия по линии его матери, принадлежащая ещё английским лордам, поколение которых жило в огромном родовом замке, под Лондоном, имели свой родовой герб и печать. Марио этим очень гордился. Родовой замок до сих пор сохранялся как его собственность. Отец Марио – всемирно прославленный пианист, создавший в Англии свою школу игры на пианино и крупное нотное издательство — Грегори Кейдж, был его единственным педагогом и главным жизненным наставником. Марио как и его отец неоднократно бывал на гостеприимной Земле Обетованной с гастролями. Ему нравилась гостеприимная солнечная страна с пальмами и тёплым морем, а также южная эмоциональная публика, встречающая его «на ура». Но на этот раз гастроли затянулись, а солист смертельно устал. Но Марио привык всегда выглядеть безупречно как лорд, одевался с иголочки, походил чем-то на лорда Байрона – видный, белокожий, крупный, крепко сложённый мужчина. Гордый высокий лоб, цепкий взгляд серых глаз, классический профиль обрамляли длинные волнистые волосы редкого пепельного оттенка. Подбородок украшала короткая борода, подстриженная на французский манер. В его царственном облике угадывался жёсткий упрямый нрав, особенно запоминались изнеженные руки – кожа – цвета слоновой кости, неширокие запястья, длинные правильной формы пальцы, с опрятно ухоженными, словно отполированными ногтями, подрезанные зигзагом. Он всегда носил одно единственное золотое украшение: кольцо тонкой ювелирной работы на среднем пальце правой руки, с крупным, прямоугольной формы, чёрным ониксом и редчайшим голубым бриллиантом посередине. Это кольцо он носил, не снимая, — подарок жены, которая умерла молодой. Украшение изящно подчёркивало белизну его рук. По характеру Марио был горячий, своенравный, взрывной. Но в делах – принципиально-осторожный, неподкупный, благородный, глубоко порядочный человек. Такие мужчины раньше говорили: «Честь имею». И действительно, честь для него была превыше всего. Он с детства дорожил дружбой. Для друзей был готов пожертвовать многим.
С момента смерти жены, которая погибла, утонула при невыясненных обстоятельствах, несчастье случилось пять лет назад, Марио вдруг перестал разговаривать. Никто не знал, был ли это просто протест или результат тяжёлого стресса от пережитого горя. Обращаться к врачам Марио решительно отказывался. Друзья и близкие старались не затрагивать эту тему, так как Марио буквально взрывался от возмущения. Так к его немоте привыкли окружающие и родственники. Он переписывался в беседе с ними. Всегда носил при себе блокнот и ручку. Или если рядом был инструмент, он разговаривал посредством музыки: отрывками из различных популярных произведений или сочинял на ходу. Эта удивительная особенность в общении всегда поражала и восхищала окружающих, подкупая и привлекая публику и прессу, особенно разбирающихся в музыке профессионалов – музыкантов, композиторов, критиков. Но, несмотря на свой крутой нрав, Марио обладал необыкновенным обаянием. Он был избалован повышенным женским вниманием, привык, что женщины падали к его ногам.

2.
Концерты Марио Кейджа в Израиле проходили с небывалым успехом. На его выступлениях постоянно был аншлаг. Билеты на его концерты в кассах раскупались задолго до выступления, а потом продавались с рук (неофициально) по бешеным ценам. Искушённой публике особенно нравилось, когда он исполнял фортепианные транскрипции популярных романсов русских и зарубежных классиков, а также авторские импровизации, попурри или обработки на темы известных опер, балетов или оперетт, которые обычно пианист исполнял на «бис».
После концертов, в каком бы городе он не выступал, среди толпы многочисленных поклонниц и поклонников с удивительным постоянством его поджидала одна и та же молодая девушка-еврейка. Он так привык после концерта видеть её милое лицо, что, выходя после выступления, искал её взглядом. И, находя её хрупкую фигуру, среди толпы, даже удовлетворённо успокаивался, пряча лёгкую улыбку.
Однажды, когда он выходил из здания, после очередного концерта в Ашкелоне, его приветствовала шумная публика – поклонники, репортёры, журналисты. От усталости и частой вспышки фотоаппаратов у него рябило в глазах, а вокруг надоедливо выпрашивали автографы. А Марио инстинктивно искал глазами Далию, но не находил. Когда он подошёл к машине, к нему внезапно подбежала она – Далия Кофман и восторженно заговорила:
— Маэстро, вы сегодня были неподражаемы! Особенно меня поразила ваша импровизация на темы из «Фауста» Гуно! Зал буквально взрывался аплодисментами. Вы слышали, как ликовала публика?
Марио в ответ устало кивнул и вымученно улыбнулся.
— Нет, правда, это было потрясающе! Ваше исполнение так глубоко погружает слушателя в сюжет Гёте! О-о-о, у меня нет слов!
После восторженной паузы, девушка протянула пианисту небольшой свёрток в серебристой подарочной бумаге. Марио посмотрел на неё вопросительно.
— Возьмите, я прошу вас! Это серебряный портсигар моего деда. Я знаю, вы курите. И… – она замялась. – Я хочу, чтобы вы хотя бы изредка вспоминали меня. У вас столько поклонниц!.. Я ни на что не надеюсь, только прошу вас, примите мой скромный подарок, — в её голосе звучали искренние нотки волнения.
Марио оторопел, не двигаясь, смотрел прямо в её глаза. В них застыли слёзы радости.
«Боже! Неужели такая молодая красивая девушка может польститься или тем более, (не побоюсь этого слова), влюбиться в меня – старого заезженного скакуна», — удивлённо предположил он.
Неожиданно для себя, Марио одобрительно кивнул девушке, медленно протянул руку и взял свёрток. При этом он случайно коснулся пальцев её руки. Внутри него кольнула молния.
Далия оставалась на месте. Он учтиво наклонил голову в знак благодарности и жестом пригласил подвезти. Но она не отважилась сесть к нему в машину, так открыто, на виду у всех. Через минуту он уехал в своём синем кабриолете. Девушке только осталось проводить его восторженным взглядом.
В номере гостиницы Марио особенно трепетно развернул серебристый свёрток. Там действительно оказался старинный серебряный портсигар необычной работы, с россыпью мелких драгоценных камней на крышке с выбитым изображением трёхглавого дракона. На внутренней стороне крышки было выгравировано: «Непревзойдённому пианисту Марио от вечной поклонницы Далии Кофман на добрую память». А внизу выдавлена печать.
«Да, не ожидал подарка, стоящий. Что за удивительная девушка… Она, словно звезда, освещает мне дорогу. Надолго ли? Следующий концерт будет последним в гастрольной поездке по Израилю...» – подумал он, с надеждой предвкушая близкий отдых в гостинице «Хилтон» на берегу Красного моря в Эйлате. Его антрепренёр уже заказал там номер супер-люкс («свиту», как говорят в Израиле).

3.
Наступил вечер его заключительного концерта в зале тель-авивской филармонии. Первым номером исполнялся фортепианный концерт № 3 Рахманинова, затем оркестр играл «Симфонические танцы » Рахманинова. Тем временем Марио пошёл отдохнуть в гримёрку. Впереди был еще перерыв между первым и вторым отделением концерта. Издалека он увидел знакомую фигуру молодой девушки. У дверей в гримёрную стояла Далия. Марио жестом поздоровался и так же жестом спросил, не его ли она ждёт.
— Да, конечно, вас! Но я ни в коем случае не хочу, чтобы вы думали, что я вас преследую. Не ждите, я не собираюсь устраивать сцены как глупая поклонница. Мне просто захотелось вас увидеть, – не поднимая глаз, ответила девушка.
Марио вошёл в освещённую неоновой лампой комнату. Далия продолжала скромно стоять у входа, вытянувшись как швейцар. Музыкант пригласил войти, поставил стул, вежливым жестом предложил сесть. Далия застенчиво перешагнула порог комнаты.
— А я… не помешаю? – сконфузившись, тихо спросила она.
На что Марио отрицательно помахал рукой и продолжил изучать её взглядом.
Далия поблагодарила, расправила широкую длинную юбку и села на стул. Марио достал из кармана блокнот и ручку, облокотившись на тумбу, что-то быстро написал на листочке, передал ей блокнот. Она прочитала и, улыбаясь, ответила:
— Мой дед служил на войне с Австро-Венгрией, а потом попал в плен. Он жил в доме у австрийского генерала и работал переводчиком, от него и получил этот портсигар в награду за хорошую службу, когда его послали на обмен в Россию.
Марио удивлённо поднял брови, опять что-то написал в блокноте и передал девушке.
— Да, у моего деда были награды с первой Мировой. Он служил на фронте синхронным переводчиком с немецкого. Там на портсигаре, в углу, стоит клеймо австрийского генерала.
«Ясно, — подумал Марио, — теперь понятно чьё клеймо в портсигаре».
Марио написал, что очень удивлён такому дорогому подарку. Спросил, за что девушка дарит такую ценность ему – незнакомому человеку.
— Разве не понятно!? За удовольствие слушать вашу игру. Ведь это же так просто: человек становится счастливее, богаче духовно, когда соприкасается с чудесными звуками, которые вы извлекаете из неживого деревянного инструмента. Просто волшебство какое-то! – эмоционально воскликнула Далия. – Что вы чувствуете, когда играете на сцене? Вы волнуетесь перед выступлением?
Марио утвердительно кивнул, попросив блокнот, опять что-то написал и передал девушке. Она прочитала и нежно рассмеялась. В её глазах появился искренний озорной огонёк.
— Вот не представляла, что такой маститый музыкант как вы, может так сильно волноваться перед выходом на сцену! Ну а спиртное глотать – это вы зря.
Марио нахмурил брови и развёл руками. Он взял блокнот и, написав, передал девушке.
— Да, моё имя имеет перевод и означает – «длинная ветвь».
Так они беседовали в переписке до конца антракта. Неожиданно он предложил подвезти её домой после концерта.
Всё второе отделение Марио исполнял произведения Шопена. Далия восхищённо слушала пианиста. У него было удивительное чувство фразировки. Его чарующий звук завораживающе наполнял зал. Казалось, он играет для каждого слушателя в отдельности. На протяжении всего второго отделения девушка просидела, застыв, словно изваяние. Её полностью поглотила музыка. После каждого произведения на исполнителя обрушивался шквал аплодисментов. То и дело слышались восторженные выкрики: «Бис! Браво!» Публика ликовала, не хотела отпускать своего кумира. И действительно, сцена — его дом, его стихия, где он — король.

4.
Через час после концерта Марио и Далия сидели в такси. Марио галантно
пригласил девушку поужинать в ресторане. Она скромно кивнула на приглашение. Машина остановилась в центре города, у помпезного здания ресторана «Самсон».
В просторном фойе ресторана, монументально возвышалась статуя древнегреческого героя Самсона. Его мощная фигура поддерживала свод и анфиладу мраморной лестницы. В середине фойе красовался небольшой фонтан с подсветкой.
Не успели они войти, как к маэстро подбежал солидный мужчина и заговорил по-английски с израильским акцентом.
— Какая честь! Мы рады приветствовать вас, маэстро! Ваш столик, как обычно, ждёт вас.
— Благодарю, пусть меня обслуживает Остин.
— Конечно, конечно, рады будем услужить! — подобострастно раскланялся управляющий.
Далия со стороны наблюдала за Марио. Он возвышался, опираясь на деревянную трость старинной работы, с набалдашником в форме головы разъярённого льва. Его торжественный чёрный фрак, с бабочкой на шее, горделиво выделялся среди вульгарной ляписной, современно одетой публики. Марио выглядел картинно и торжественно: эдаким строгим джентльменом из английского романа, который на мгновение заглянул в ресторан из позапрошлого века. Но его классический облик удивительно сочетался с Далией, с её хрупкой смуглой фигуркой в вечернем бежевом платье, мягкие ниспадающие складки которого выгодно подчёркивали её девичьи формы.
Они вошли в широкий, нарядно убранный зал и сели за отдельный столик, находящийся на возвышении в нише, накрытый на две персоны.
К ним подошёл молоденький официант, подал меню и разлил в бокалы указанные Марио напитки. Он остался стоять в углу, выпрямившись, закинув руку за спину, ожидая заказ.
— Здесь необычайно красиво и торжественно! Я даже не подозревала, что в нашем городе есть такой шикарный ресторан!
Марио мило улыбнулся в ответ на её слова, обратив на неё пронзительный взгляд серых глаз, обдав её молниеносным всплеском теплоты. И так же быстро опустил глаза. Засуетился, взяв в руки шёлковую салфетку, глядя на руки, теребил её тонкими пальцами.
Марио пробежал глазами меню, жестом подозвал Остина и указал в меню желаемые блюда. Официант молча удалился. Через несколько минут стол был накрыт: на выбор анчоусы, кальмары под соусом, креветки, колбасы, буженина, красная, чёрная икра, оригинальные салаты. Марио с нескрываемым удовольствием принялся ухаживать за Далией, накладывая ей в тарелку еду. А Остин время от времени подливал Марио напитки. Когда официант обратился к Далии, она сделала отрицательный жест.
— Я не пью, маэстро… Ну, хорошо, вино исключительно ради вас, — помедлив, тихо промолвила девушка.
За едой она пила понемногу, благодаря чему постепенно расслабилась и разговорилась. Она рассказывала о пустяках, а Марио как обычно слушал. Ему нравился её нежный голос.
Незаметно прошло несколько часов. Подали десерт – маленький красивый торт со свечами, украшенный сливки и свежей малиной. Далия развеселилась, задувая свечи. Она вдруг заметила, что один из официантов очень странно смотрел на неё.
Марио сделал надменное лицо, вынул свой блокнот, быстро что-то черкнул на листочке, выдернул его и, передав Остину, как-то грозно махнул рукой в сторону того официанта.
«Что ж, господа, вечер перестаёт быть томным», — подумал про себя Марио.
Но, когда они остались одни, мило улыбался Далии.
Торт оказался необыкновенно вкусный. Когда закончили с десертом, Далия поблагодарила Марио за незабываемо приятный вечер. Он расплатился, затем жестом поблагодарил управляющего за приятное обслуживание. Тем временем Далия прошла в дамскую комнату, а Марио остался ждать её у выхода.
Когда Далия вышла из дамской комнаты, в фойе творилось что-то невообразимое: трое охранников еле удерживали Марио, а официант, недавно подозрительно взглянувший на неё, лежал на полу с подбитым глазом. Марио был в бешенстве. Но когда увидел её, вдруг чинно выпрямился. Он поднял с пола свою трость, с надменным видом выписал чек и вручил его управляющему. Галантно, как ни в чём не бывало, взяв Далию под руку, вывел на улицу.
Марио невозмутимо усадил Далию в машину. Всю дорогу он поглядывал на неё.
— У вас, оказывается, дикий нрав! Вы опасный человек, маэстро! А если бы они вызвали полицию? – беспокойно спросила девушка.
В ответ Марио только многозначительно вскинул брови. Он довёз Далию до дома, довёл до дверей квартиры, как истинный джентльмен поцеловал ей ручку и, простившись, учтиво удалился.

5
Несколько дней Далия не виделась с Марио. Она всё время думала о нём, мучаясь вопросами о новом знакомом.
«Интересно, что он обо мне думает?.. Наверно он не воспринимает меня всерьёз… А может быть, я хоть немного ему нравлюсь, ну, самую малость!? А с другой стороны, он мне в отцы годится! Нет, нет… что-то я размечталась. Ведь он – знаменитость! И я преклоняюсь перед его талантом. Увы, перед ним я просто цыплёнок неразумный! Конечно, конечно, так и есть… Но и внешне он неотразимый мужчина. А какая у него статная фигура, и глаза… Необычайно манящий взгляд», – размышляла в одиночестве Далия.
Когда позвонил менеджер Марио, она очень обрадовалась и в разговоре даже не пыталась скрыть своей радости. Ей передали, что Марио попросил срочно приехать к нему в гостиницу «Звезда Давида». Далия даже не спросила, зачем он позвал её. Она незамедлительно отправилась к нему на такси. Приехав в указанную гостиницу, Далия у консьержа узнала, в каком номере проживает знаменитый пианист. И поехала наверх на лифте. Тихо постучала в дверь под номером 207.
Через минуту дверь номера распахнулась. На пороге стоял Марио в длинном шёлковом халате, с трубкой в руке. Он сделал приветственный поклон и жестом пригласил её войти.
Она робко поздоровалась и села в кресло, на которое указал Марио. Он достал блокнот, и началась переписка.
«Вы даже не поинтересовались, зачем я вас позвал?» – письменно спросил он и приветливо улыбнулся.
— Мне всё равно, я хотела вас видеть. Но, вообще-то, я готова выполнить любое ваше желание, — робко призналась девушка.
«Значит так, послезавтра я наконец-то уезжаю в Эйлат, в свой долгожданный двухнедельный отпуск. А через два месяца, мне предстоят большие гастроли во Францию и Италию. Я предлагаю вам сопровождать меня в качестве моего личного секретаря. Г-жа Далия Кофман, хочу вас искренне заверить, что не имею никаких сексуальных намерений по отношению к вам. Хотя сознаю, что вы чрезвычайно мне нравитесь… как человек. Я восхищаюсь вашей красотой, но только как наблюдатель! Как вы смотрите на моё предложение? Если вы не можете ответить сразу, я готов подождать с ответом».
Передав ей блокнот, он пристально наблюдал за ней. Во время чтения. Далия заметно покраснела. Но сразу же ответила радостным согласием.
— Я нисколько не сомневаюсь в вашей порядочности и готова вас сопровождать даже в тьму-таракань! Куда прикажите, маэстро?
Марио снова склонился над блокнотом.
«Что ж, позвоню вам, когда вернусь из отпуска. Но если мне понадобится ваша помощь раньше, вы сможете приехать в Эйлат? Для меня уже забронирован супер люкс в гостинице „Хилтон“.
— Конечно, маэстро. Я явлюсь по первому вашему зову, словно джин из бутылки.
»Превосходно! А сейчас я приглашаю вас в ресторан, хочу отметить договор о нашем сотрудничестве. Минуту, только переоденусь", — быстро черкнул он и с обворожительной улыбкой передал блокнот Далии.
Когда он переоделся, они спустились в ресторан на нижний этаж. За едой по просьбе Марио, Далия рассказывала о себе. После обеда Марио отвёз молодую девушку домой. Когда они прощались, Марио, как в прошлый раз, галантно поцеловал ей ручку.
На следующее утро Марио улетел в Эйлат.

6
В отсутствии маэстро Далия занялась учёбой. Дни тянулись однообразной чередой. Но она часто думала о своём кумире, особенно перед сном. Далия была глубоко романтической натурой. Ей даже приснился сон, как Марио признаётся ей в любви, стоя на коленях. Когда она проснулась, лицо её горело от стыда, ведь ей только недавно исполнилось двадцать. У неё было много друзей ребят, но близких отношений не было ни с одним из них. Дальше лёгкого флирта дело не доходило.
Через две с половиной недели позвонил Марио, т.е. его импресарио и передал, чтобы она срочно приехала в Эйлат в гостиницу «Хилтон». Билет на самолёт для неё уже был оплачен.
Далия приехала к нему утром следующего дня. Маэстро встретил её в необычно приподнятом настроении. Вид у Марио был свежий отдохнувший.
— Ну, как вам отдыхается? Здесь такое тёплое море, вы плаваете?
В ответ он улыбнулся и утвердительно кивнул. Потом усадил её и дал уже приготовленный текст.
«Извините, что оторвал вас от учёбы. Мне ужасно надоело сидеть без дела. Я совершенно не умею отдыхать. Мне очень хотелось, чтобы вы первая услышали моё новое сочинение. Это импровизационная, развёрнутая, программная пьеса. Я впервые написал большое произведение, назвал его „Саломея“. Меня очень волнует образ этой загадочной женщины ещё со студенческой скамьи. Пройдёмте в кабинет, я хочу, чтоб это произведение вы услышали первой. А вы, на правах моего секретаря, посоветуете мне, стоит ли выносить моё музыкальное детище на суд публики. Пьеса состоит из вступления и четырёх частей – Вступление „Дворец Ирода“, 1 часть — »Царь Ирод", 2 часть — «Танец Саломеи», 3 часть — «Голова узника», 4 часть — «Шествие». Кстати, засеките время!".
Они вошли в кабинет, посреди которого стоял кабинетный рояль с открытой крышкой. Марио сел за инструмент и моментально преобразился. Он глубоко вздохнул и заиграл.
Зазвучало медленное вступление. Терпкие восточные гармонии обволакивали Далию. Она мысленно перенеслась в далёкое прошлое, в древнюю Иудею. Ей вспомнилась одноактная пьеса Оскара Уальда «Саломея», которую она видела не так давно в драматическом театре Тель-Авива.
… Вечерний свет луны падает на обширную старинную террасу во дворце царя Ирода Антипы – тетрарха Иудеи. К террасе примыкает пиршественная зала царя. Рядом старый водоём с краями из зелёной бронзы. Журчание воды. В воде отражается луна, которую Оскар Уальд сравнивает с «мёртвой женщиной». Именно эту картину она представила, слушая Вступление музыкальной импровизации Марио.
Следующая часть – «Царь Ирод» – прозвучала печально и задумчиво, изредка вплетались воинственные нотки.
Далия вспомнила слова из пьесы: " У тетрарха мрачный вид". Но несколько раз звучала тема Саломеи, ведь принцесса ему нравилась. Он хотел соблазнить её. Эта часть заканчивается страшными гармониями, ведь Ирод поскользнулся на крови, а «это – дурной знак», как говорится в драматической пьесе. И первая часть музыкальной саги соответствовала настроению пьесы Оскара Уальда.
Вторая часть – «Танец Саломеи», просто заворожила Далию: в ней сочеталось женское кокетство, мечтательность молоденькой принцессы, дочери Иродиады и твёрдый нрав отвергнутой женщины. Перед Далией предстал образ танцующей ослепительной красавицы в чёрном уборе, волосы и платье украшены жемчугами, «а волосы напудрены голубым».
Далия снова вспомнила слова из пьесы Оскара Уальда: «Царевна спрятала лицо свое за веер! Ее маленькие белые руки движутся, как голубки, что улетают к своей голубятне. Они похожи на белых бабочек. Они совсем, как белые бабочки»…
«Как царевна бледна! Я никогда не видел, чтобы она была так бледна. Она похожа на отражение белой розы в серебряном зеркале». (Пьеса Оскара Уальда «Саломея»)
В танец Саломеи исподволь вплетаются яростные дисгармонии – это как видно выкрики о приближении беды узника Иоканаана из его темницы, находящейся под водоёмом. Которые к концу второй части превращаются из жалобной мольбы в пророческую угрозу.
В третьей части – «Голова узника» – в музыке слышится беседа Саломеи с пророком Иоканааном у пруда. Далия вспоминает слова Саломеи о пророке из пьесы Оскара Уальда: «Самое ужасное — это его глаза. Они точно черные дыры, прожженные факелами в тирских коврах. Точно черные пещеры, где живут драконы, черные пещеры Египта, где находят себе пристанище драконы. Точно черные озера, возмущенные призрачными озерами...»
И вдруг звучит манящая тема Саломеи – это она признаётся в любви пророку Иоану Крестителю: «Я влюблена в твое тело! Твое тело белое, как лилия луга, который еще никогда не косили. Твое тело белое, как снега, что лежат на горах Иудеи и нисходят в долины. Розы в саду аравийской царицы не так белы, как твое тело. Ни розы в саду царицы аравийской, благоуханном саду царицы аравийской, ни стопы утренней зари, скользящей по листьям, ни лоно луны, когда она покоится на лоне моря… Нет ничего на свете белее твоего тела. Дай мне коснуться твоего тела!» (Слова из пьесы Оскара Уальда «Саломея».)
Но пророк отталкивает её и говорит, что внимает только словам Б-га. Внезапно врывается трагическая тема «Ангела Смерти».
И тут в музыке прозвучало требование Иудейской царевны Саломеи казнить несчастного Иоана Крестителя. Диким аккордом падает голова с плеч отвергнутого Саломеей пленённого пророка.
В торжественном бравурном характере музыки четвёртой, заключительной части — «Шествие» Далия услышала и представила образы в полном совпадении со словами пророка из пьесы «Саломея» Оскара Уальда: «Кто тот, что пришёл из Эдома, что пришёл из Бозры в своей пурпуровой одежде, блистая в великолепном одеянии, и кто это шествует во всемогуществе своем?»
Закончив играть, Марио закинул назад голову и закрыл глаза. По его лицу стекали капельки пота. А Далия встрепенулась, восторженно закричала «Браво! Браво, маэстро!» и захлопала в ладоши.
— Вы написали потрясающую музыку! Передо мной пронеслась вся история Саломеи! А вы читали пьесу Оскара Уальда?
Марио утвердительно кивнул.
— Я в восторге! Меня просто удивило совпадение образов в вашей музыке с характерами героев романтической пьесы Оскара Уальда! Спасибо вам, вы не только потрясающий пианист, но и яркий самобытный композитор!
Марио встал, величественно поклонился, поцеловав руку Далии. Она уехала домой восторженная и окрылённая. В голове звучала мелодия с незабываемыми причудливыми изгибами — темы Саломеи — иудейской принцессы из новой концертной пьесы Марио.

7
Через два месяца Далия, закончив летнюю сессию, поехала сопровождать Марио в его гастролях во Францию и в Италию. Гастроли прошли с грандиозным успехом. Марио получил огромное количество предложений участвовать не только в концертах и вести «мастер-класс», но и в разного рода проектах. Ему предложили провести конкурс имени его отца во Франции. А в Италии предложили членство жюри Всемирного конкурса пианистов-импровизаторов, который впервые должен был состояться на следующий год. Бесконечные банкеты, приёмы, раунды…
Они вернулись в Израиль только в середине сентября. Учёба у Далии должна была начаться в начале октября. Она продолжала помогать Марио в организации его концертной деятельности в Израиле. И здесь поступило много предложений.
За время гастролей Далия узнала своего кумира поближе – его привычки, вкусы, привязанности, которых у него было немного – рояль, слушание фортепианного репертуара, импровизация. Он любил работать и отрешённо отдавал всего себя любимому делу без остатка. Во время работы он становился мрачным, задумчивым, необщительным, глубоко ушедшим в себя.
У него было одно оригинальное хобби: он коллекционировал шахматы, знал историю шахмат и сам увлекался этой древней игрой. Уникальная коллекция хранилась в его родовом замке. Он обещал Далии, что обязательно повезёт её на родину, в Англию.
Марио многие вопросы решал посредством интернета, особенно рекламные. У артиста был семейный сайт, через который ему посылали различного рода предложения и информацию. В этом музыкальном сайте размещались статьи, различного рода материалы, записи музыкальных выступлений его отца, а также его самого. Там же велась различного рода переписка.
Однажды он не смог войти в свой собственный семейный сайт. И началось…
Выяснилось, что какой-то недоброжелатель или завистник нанял хакера, чтоб испортить и опорочить кристальную репутацию маэстро. Была взломана вся переписка в личном сайте Марио, а также все его интернетовские почтовые адреса. Его друзьям посылались ругательные, пакостные, крамольные письма. Причём они приходили будто от него самого, с его почтовых адресов в интернете. В короткое время многие перестали с ним общаться. Выходили скандальные статьи в газетах, порочащие его честное имя. Началась настоящая травля.
Маэстро обратился к помощи своих друзей программистов. Но они не смогли разрядить ситуацию. Марио очень страдал от этой неразрешимой проблемы, от своего бессилия. Начал пить.
Далия переживала за маэстро. Она даже молилась за него каждый день, чтобы он бросил пить. Однажды сильно подвыпивший Марио уснул в салоне своего гостиничного номера. И вдруг, во сне он услышал молитву на иврите. Решив, что он уже в Раю, Марио в полудреме стал вымаливать у Господа прощение за свои грехи. И тут, приоткрыв один глаз, он увидел молящуюся на коленях Далию и услышал, как она молилась о каком-то внесённом за него залоге. Он, моментально протрезвев, вскочил с дивана и жестами стал допытываться, о чём Далия молила Б-га, о каком залоге шла речь и куда этот залог внесён. Видимо он подумал о деньгах. Но она упрямо молчала. А потом шёпотом сказала: «Мне не дозволено открывать рот, не разрешено произносить даже звука на эту тему! Иначе меня ждёт страшное наказание». Марио был очень удивлён её загадочным поведением. Но потом решил, что это какие-то фантазии молодой девушки.

8
Через некоторое время Далия обратилась за помощью к его родной сестре, Виктории, живущей в Лондоне, но та только наигранно посочувствовала. Из рассказа Марио Далия узнала, что у него с сестрой начались распри ещё со времени съёмок фильма об их отце. Марио догадывался, откуда «ветер дует». В то время состоятельная подруга его сестры – Изабелла Рейнольд, предложила им снять фильм об их отце «из привязанности и уважения к их семье», решила быть спонсором этого проекта. Конечно же, её предложение «было шито белыми нитками», подоплёка была ясна: она жаждала славы и популярности. Но, несмотря на этот довод, брат и сестра согласились на осуществление задуманного проекта. Их отца должен был играть малоизвестный тогда актёр театра и кино – Гриффит Макхилард. Его тип лица и темперамент подходил к роли отца Марио – Грегори Кейджа. Фильм сняли довольно быстро – за пол года. Марио помогал консультантам советами насчёт характера и поведения отца, и главное, насчёт музыкальных вставок в фильм, предоставил пластинки с редкими музыкальными записями отца. Марио вспоминал как он с женой и сестрой Викторией и её подругой Изабеллой присутствовали на генеральном просмотре готового фильма. Родственники остались довольны проделанной работой коллектива, снявшего фильм, самого настроя картины. Особенно была довольна подруга сестры Марио — Изабелла Рейнольд. На радостях, она даже не постеснялась навязать себя в качестве любовницы. Она открыто предложила Марио большие деньги и добавила, что сделает его знаменитым. Но музыкант грубо поставил её на место, ответив: «Деньги я заработаю самостоятельно, а славу завоюю и без помощи членистоногих!» Кроме того, Марио боготворил свою жену и не собирался ей изменять.
Когда начался прокат фильма, частично окупились затраты вложенные в съёмки. И эта бестия поначалу потребовала вернуть ей вложенные в проект деньги, но вовремя поняла, что перегнула палку, что за эту выходку семья Кейджа «спустит на неё всех собак». И замяла своё требование. Но зато решила посчитаться с Марио теперь уже через интернет, выпустив наточенные коготки отвергнутой женщины. Как видно, она решила, что никто не догадается «откуда ноги растут».
Далия предложила Марио спасти положение. С его разрешения она обратилась к своему хорошему знакомому программисту, молодому израильтянину Амнону, её преданному воздыхателю, который работает в большой компьютерной фирме в Тель-Авиве.
Молодой человек решил все виртуальные проблемы Марио очень быстро, а также усмирил хакера, послав ему какое-то загадочное письмо. Тот испугался не на шутку и прекратил свою подрывную деятельность против Марио.
Когда маэстро узнал об этом, был безумно ей благодарен и передал чек на крупную сумму для её друга. А потом преподнёс Далии необычный подарок.
В тот день Далия пришла на работу как обычно пораньше. И очень удивилась, что Марио ещё спит. Но оказывается, она ошиблась, он просто куда-то ушёл. Далия села в гостиной, ожидая его возвращения. Через полчаса вернулся Марио, с загадочным видом преподнёс ей украшенный розовой ленточкой маленький свёрток. Жестом попросил открыть его. Далия удивлённо на него посмотрела и принялась разворачивать подарок. Там оказалась золотая цепочка с кулоном в виде сетчатого сердечка, а рядом лежала какая-то консервная баночка. В ней оказалась настоящая закрытая раковина устрицы с двумя натуральными жемчужинами внутри – нежно-розового и перламутрового цветов. Марио вынул их из раковины и вложил в запирающийся кулон. Далия с восторгом поблагодарила Марио за выбор оригинального подарка. Она надела цепочку перед зеркалом. А Марио написал в блокноте, что подарок ей к лицу.
— Зачем вы потратились, маэстро? Мне ничего от вас не нужно. Я только хочу, чтобы вы были во здравии и не баловались алкоголем. Я очень за вас волнуюсь! Но мне действительно приятно ваше внимание. Большое спасибо. Я сохраню ваш подарок, буду беречь, как зеницу ока.
Марио удовлетворённо кивнул в ответ.

9
Далия шла по тихой улице вечернего Тель-Авива. Небо быстро темнело. В окнах домов зажигались огни, кругом вспыхивали нарядные рекламы. С соседней улицы доносилась подвижная музыка и шум машин. Становилось прохладно. И тут она вспомнила, что забыла свой жакет у Марио в номере, когда работала на компьютере. Погода была прекрасная. Далия решила прогуляться пешком до гостиницы «Звезда Давида», где жил Марио, чтобы забрать оставленный ею жакет. Идти не далеко и девушка знала, что в вечерние часы Марио обычно дома не сидится. Он любит заниматься на инструменте утром до обеда. Она пришла в гостиницу около девяти, поднялась на лифте и открыла дверь № 207 запасным ключом, который ей дал сам маэстро. В гостиной было сумрачно, только мягкий свет падал из окна. Не включая электричество, она увидела свой жакет, висящий на стуле, там, где и предполагала. Далия взяла жакет и сделала движение, желая его надеть, как вдруг услышала какие-то подозрительные скрипы. Звуки доносились из спальни. Девушка подошла ближе и увидела, что дверь комнаты приоткрыта. Оттуда послышался страстный шёпот. Женский голос говорил по-английски:
— Если ты заплатишь мне сверху ещё сто баксов, я это сделаю… Так… или так? А может лучше… Хорошо?..
Женский голос смолк. И вдруг Далия услышала страстные, волнующие стоны Марио. Из щели в двери девушка разглядела отражение в зеркале только верхнюю часть тела Марио, освещённое ночником. Он откинулся назад, зажмурив глаза, и страстно стонал. Мимика его лица выражала наивысшее блаженство. Торс и мышцы его рук были напряжены.
От такого неожиданного зрелища Далия оцепенела, у неё похолодели не только руки, но и сердце. Она пришла в себя, когда зеркало в спальне опустело. Из комнаты донёсся шорох простыней и нежный женский шёпот:
— Ну, я заслужила вознаграждения? Не так ли? Я вижу, ты получил желаемое удовольствие!..
Далия отпрянула в сторону и вовремя спряталась за дверью. Её бил озноб.
Из спальни медленно вышла идеально сложённая нагая женщина с пышным бюстом. Её длинные тёмные запутанные волосы разметались по спине и пояснице. Далия только мельком успела уловить её чётко очерченный профиль. Женщина сладостно потянулась, как наевшаяся кошка и бесшумно проследовала в ванную комнату. Тем временем Далия дрожащими руками тихонько отворила входную дверь и бегом бросилась к лифту. Лицо её горело от стыда. Ведь она стала невольным свидетелем столь интимной сцены. Заскочив в лифт, она постепенно отдышалась от полученного шока.
— И даже после этого, дорогой маэстро я не перестану вами восхищаться! Я узнала вашу тайну: значит вы вовсе не немой, как хотите представиться окружающим! Но для чего это фиглярство? – пламенно прошептала взволнованная девушка.

10
На следующий день Марио проснулся очень рано. Он почувствовал себя удивительно бодро. Накинув китайский шёлковый халат, он вышел на балкон и, с восхищением глядя на восходящее солнце, закурил. Лёгкий влажный туман рассеялся. Воздух стал прозрачен и свеж.
«Человеку так мало надо: достаточно только иногда лицезреть такой радостный рассвет. Почему бы каждому не начинать свой новый день с такого светлого зрелища! Да уж, развлёкся я вчера, хороша была пантера. Но пора и честь знать. За работу!» – подумал он.
Пока он умывался, подали свежий кофе. Наскоро позавтракав, Марио сел за инструмент.
Всё утро занимался, не считая короткие перекуры. После полудни его увлечённые занятия прервал телефон. Звонил по видеосвязи один из его менеджеров по поводу уточнения даты концерта в филармонии Тель-Авива. Там состоится первое исполнение его «Саломеи».
Положив телефонную трубку, Марио задумался, представляя, чем в данный момент занимается Далия. Он представил её сидящей за своим лэптопом. Вспомнил, как вчера ласкал взглядом её шею и ниспадающие волнами густые волосы. Он наблюдал, как вздрагивали кончики её ресниц. Далия в его глазах представлялась воплощением чистоты, кротости и невинности. Он никогда и не помышлял об обладании таким хрупким небесным созданием. Но в этот момент он на мгновение представил, какая у неё нежная кожа на ощупь…
«Что-то я невольно размечтался. Мне только недоставало мучительно бессмысленной влюблённости», — вовремя отдёрнул себя от сумасбродных фантазий Марио. Откинул мешающие пряди волос, и как ни в чём не бывало, продолжил занятия.
После четырёх пришла Далия. Марио приметил свой подарок на её нежной шее.
«Значит, угодил её вкусу. Удачный выбор», — одобрительно подумал он.
Через некоторое время, Марио приметил, что Далия как-то странно напряжена и несвойственно молчалива. Она сидела за компьютером, занималась его электронной почтой. У неё был натянуто серьёзный вид. Ему показалось, что она на что-то обижена.
Марио забеспокоился и письменно спросил её о здоровье. Она холодно ответила, что совершенно здорова. Марио жестом попросил её встать и за руку подвёл к роялю. Он сел и заиграл пьесу Шумана «Тайное шептание», словно спрашивая, в чём причина её грусти. Далия оперлась на крышку рояля и затаённо слушала. Марио заметил, что она прикрыла глаза, её ресницы дрожали. Ему показалось, что она вот-вот заплачет.
Он резко прервал игру. Девушка тяжело вздохнула и открыла глаза, в них стояли слёзы. Из-под пальцев Марио зазвучала пьеса «Киарина» из «Карнавала» Шумана.
Далия с благодарностью улыбнулась, незаметно смахнув слёзы, тихо вздохнула.
Закончив пьесу, он благодушно посмотрел на неё и заиграл «Пьеро» из того же опуса. А потом просветлённо ободряюще кивнул и радостно заиграл Мазурку № 3 Шопена.
Далия превратилась вслух, впитывая каждый звук.
«Дорогой маэстро, — мысленно обратилась она к Марио, — я готова вас слушать бесконечно».
Закончив, он поцеловал ей руки. А она приклонила голову, дотронулась щекой до его руки и восторженно прошептала:
— Ну, что вы, это я вас должна благодарить за счастье слушать, как вы играете!
Она с минуту простояла, прильнув к его руке. В этот момент ей показалось, что прошла вечность. Она подняла голову, робко извинилась и села за работу.

11
Через две недели состоялся сольный концерт Марио в зале филармонии Тель-Авива. Он выступил с необычайно грандиозным успехом. В заключение концерта, после исполнения концертной пьесы Марио «Саломея», публика устроила маэстро настоящие овации. Марио преподнесли в подарок статуэтку Саломеи из бронзы и серебра, причём серьги, колье, волосы статуэтки были украшены мелкими бриллиантами. Грациозно танцующая, иудейская царица словно застыла, как живая, в самой выразительной сексуальной позе. Её прекрасное лицо выражало экстаз. Этот драгоценный подарок пианисту вручил сам скульптор, под бешенные восторженные крики публики. Публика не отпускала со сцены талантливого музыканта-импровизатора. Он несколько раз играл на «бис». Последним номером он исполнил свою импровизацию-миниатюру «Восторг любви», после которой на сцену обрушился вал аплодисментов.
После концерта в артистической происходило «паломничество»: представители элиты, поклонники и поклонницы с корзинами и букетами цветов, репортёры, пресса, фотографы. Когда шумиха улеглась, в артистическую влетела восторженная Далия. Она суетилась вокруг него и без умолку восхищалась игрой маэстро. Марио обратил внимание на её оригинальное пышное концертное платье: оно так сексуально шуршало многослойными юбками, что его даже передёрнуло то ли от избытка эмоций, то ли от откровенных немыслимых фантазий. Он на какое-то мгновение крепко зажмурил глаза, чтобы успокоиться.
На следующее утро в центральных газетах вышла триумфальная статья о незабываемом концерте. Особенно подробно описывалось исполнение «яркой, самобытной пьесы „Саломея“. Талант Марио как „многогранный талант исполнителя-импровизатора и композитора“ превозносили до небес, его блеск даже сравнили с гранями бриллианта. После концерта был устроен шикарный банкет.

12
Через полтора месяца, после упомянутого концерта, в одно прекрасное утро, Далия как обычно пришла к Марио. В его гостиничном номере было удивительное затишье. Далия заглянула в полуоткрытую дверь спальни и оторопела. Маэстро валялся на не расстеленной постели, в смятой одежде и туфлях, носом издавая непонятные звуки. Рядом с кроватью выстроилась батарея бутылок из-под вина, коньяка и пива.
»Господи, когда он успел столько выпить?" – недоумевала Далия.
Рядом с тумбочкой валялась смятая бумажка, похожая на бланк. Далия подняла её и, расправив, прочитала текст на иврите. Это оказалась повестка в полицию. Далия не на шутку забеспокоилась и сейчас же позвонила адвокату Марио. Она в двух словах объяснила ситуацию и попросила адвоката срочно приехать в гостиницу. Через минут двадцать адвокат приехал. Оказывается, он уже был в курсе событий: Марио обвинялся в шпионаже против Израиля.
— Что?.. Но это же чистейшей воды клевета! – эмоционально возмутилась девушка.
— Да, уважаемая! Но это ещё надо доказать. Марио срочно надо привести в чувство. Вы можете это сделать? К девятнадцати часам ему в надлежащем виде надо явиться в полицию, иначе «гора сама придёт к Магомету»! – пасмурно пошутил он, — Ну, вы меня поняли.
— Я приведу его в чувство, знаю, как это сделать, не волнуйтесь! – взволнованно пролепетала Далия.
— Да уж, пожалуйста, поторопитесь! Это очень серьёзное обвинение, — растерянно подчеркнул адвокат.
Далия принялась будить Марио. Плачущим голосом она шептала ему на ухо, что у него горит концерт, что его ждёт публика. Марио вначале отмахивался от неё, как от назойливой мухи, но через несколько минут тяжело поднялся, присев на кровати.
«А?.. Где?.. Концерт? „- жестами спрашивал он.
— Маэстро, вы много выпили, идите быстрее в ванную, пожалуйста! Прошу вас, умоляю! – еле сдерживая слёзы, просила девушка.
Марио жестом попросил блокнот и ручку с тумбочки. И быстро написал размашистым неровным почерком.
“Сейчас будет полный порядок! И пусть кто-нибудь из этой шушеры попробует сыграть трезвым так талантливо, как я играю пьяным!.. Вот только напомни где у меня сегодня концерт? Ничего не соображаю! Голова раскалывается. Бесценная моя, всё будет „окей“.
Он сунул ей в руки блокнот и, шатаясь, поплёлся в ванную.

13
Через минут сорок из ванной комнаты вышел совершенно другой человек. Теперь его взял в оборот адвокат.
Тем временем Далия прочитала в электронной почте Марио пачку свежих обвинительных писем от его сестры и её „распрекрасной“ подружки-скорпионихи.
Теперь Далия поняла истинную причину его запоя. Уж она-то знала, что Марио готов был поставить к стенке кого угодно, когда дело касалось его чести.
Это был какой-то кошмар наяву! После объяснения с адвокатом, Марио неистовствовал в кабинете, крушил всё, что под руку попадалось. Далия поминутно вздрагивала от шума бьющейся мебели и стекла в кабинете Марио.
Через некоторое время всё стихло. Марио как будто успокоился. Но Далия почувствовала, что это лишь затишье перед бурей.
Адвокат вышел совершенно растерянный
— Ну, хоть вы с ним поговорите! Ничего не могу поделать. В полицию идти категорически отказывается. Как я его не убеждал, ничего не хочет слушать, — недовольно буркнул адвокат и устало плюхнулся в кресло. – Делать нечего! Будем ждать!
День тянулся в угнетающем ожидании. Днём приехал друг Марио, итальянец Отавио Стрелетти, тоже музыкант – духовик, страстный любитель джаза. Он тоже переживал за товарища. До двадцати часов была тишина.
Без четверти девять сверху заметили полицейскую машину с мигалкой, подъехавшую к главному входу гостиницы. Вооружённые люди в форме вошли в парадную дверь.
»Что ж, я готов к обороне! Просто так не сдамся!" — воинственно жестикулируя, написал отрезвевший Марио, и вытащил пистолет.
-Ты с ума сошёл! Не делай глупости! – крикнул адвокат.
Отавио бросился к другу и начал горячо уговаривать спрятать оружие. Назвал друга максималистом. Но Марио его не слушал.
Потом события развивались с молниеносной скоростью. В дверь номера несколько раз требовательно постучали, с внешней стороны открыли дверь запасным ключом, который, как правило, всегда находился у сестры-хозяйки гостиницы. Вошли несколько человек в полицейской форме. Марио стоял наготове с пистолетом в руке. И когда он сделал шаг вперёд, один из полицейских, стоящих сзади, направил пистолет на него. Марио этого не заметил. В какую-то долю секунды Далия с бешеным криком: «Нет! Не надо, не стреляйте!» бросилась, закрывая Марио своим телом.
Прозвучал выстрел.
Далия упала навзничь. Марио отбросил пистолет в сторону и с диким воплем бросился к ней. Когда к ней подбежали остальные все увидели брызги и струйки крови на полу. Её перевернули на спину, пульса не было. Она умерла мгновенно от раны в сердце. Марио обнял её и, зажмурив глаза, сидел не двигаясь. Её обмякшее тело никак не удавалось высвободить от его объятий.

14
После трагической смерти Далии для Марио прошло три тяжёлых месяца.
Конечно, по ложно сформированному против него делу всё прояснилось в его пользу. Через две с половиной недели с него было снято обвинение, Марио выпустили из-под стражи, адвокат доказал факт клеветы, а ответчикам присудили выплатить за нанесение морального ущерба кругленькую сумму.
Но, Далии с ним рядом уже не было и никогда не будет. И самое главное, что произошло за эти тягостные дни: к Марио снова вернулся дар речи, он бросил пить.
Он поступил так, как обещал себе, что если удастся выйти из этой патовой ситуации победителем: поставить памятник на могиле Далии из чёрного мрамора и навещать её могилу как можно чаще.
Памятник на могиле дорогой его сердцу Далии был поставлен в виде огромной двери из чёрного мрамора, в которую хочет войти он – Марио, но его не пускают. Надпись на двери гласила: «Покойся с миром. Мы ещё встретимся».
Марио устроил благотворительный концерт в честь памяти спасшей его от смерти девушки — Далии Кофман. Он приходил на кладбище каждый день с букетом белых лилий, которые она так любила.
Однажды вечером, когда он сидел на каменной скамье, у её могилы мрачный и потерянный, в сумерках он увидел её прозрачный образ. Далия явилась в белом. Он оживился на мгновение, когда она смотрела на него и одними губами прошептала:
— Бедный мой, бедный Марио! Живи, пожалуйста, живи, дорогой! Прошу тебя, будь счастлив! Я выполнила свой залог. Жду тебя! Прощай.
16.11.2007г.