Зеленоглазая

Морозное, холодное утро. Никита проснулся, и его первой мыслью было «Безумие». Так он её называл и будет называть, наверное, всю жизнь. Последние Рождественские каникулы стали для него шоковой терапией. Благодаря Безумию он осознал тщетность своих суждений, ханжеский образ мышления и своих тем для разговоров. Привычное одиночество, с составляющей ворчания и недовольством жизнью, сгорело как некогда превознёсшийся Рим в своей славе. Да, именно Рим сгорел в душе у Никиты. Теперь он смотрел открытыми, ясными глазами на мир и, в первую очередь, на девушек.
Откровенность и непринуждённость Безумия заставили Никиту взглянуть на внутренний мир представительниц слабого пола, который, к недоумению Никиты, оказался намного богаче, чем он представлял его себе на основе бульварных романов, стереотипных телешоу и сплетен заправских ловеласов. И уже не слабыми и наивными он считал девушек, а чем-то волшебным, совершенно непохожим на его представления и шаблоны. Никита знал точно — это не пол или представительница, но душа совсем иной материи, чем называют её учёные.
План был очень прост. Несколько старых друзей решили снова собраться вместе после нескольких лет перерыва. Институт они закончили, и теперь у каждого были свои дела. Дом самого веселого и доброго малого из них оказался свободным. Ребята поселились там, с расчётом на подготовку и встречу всех праздников вместе. Никита не думал, что Новый год встретит как-то особенно. Уже много лет он не приносил ему ничего, кроме воспоминаний крупного скандала и развода его родителей. Потом ушла и девушка, после нескольких лет отношений. Длительные, но мёртвые отношения. Всё шло к тому, только каждый боялся сделать первый шаг.
Парень приехал на день раньше, началась подготовка с не покидающим чувством скуки и грусти. Казалось, что не будет праздника, а так, состоится обычная вечеринка. Но Безумие появилось внезапно. Девушка была приглашена туда своим братом, и первым своим появлением пробила щит грусти и ворчливости Никиты. Глаза его открылись, и сердце забилось учащённо. За два с половиной года он первый раз почувствовал себя мужчиной и уловил тот искренний к себе интерес в глазах девушки. Никита и Безумие стали общаться вместе, как будто вокруг никого не было. Он делал коктейли для неё, а она для него. Два медленных танца, воля рук. Безумие прижалось к груди Никиты, его руки оказались на её бёдрах. Он чувствовал её горячее дыхание и тёплую щёку сквозь распахнутую рубашку. Музыка не смолкала, и они были одним целым. Под утро все разошлись по комнатам спать. Никита нашёл Безумие, и они целовались как пара, любящая друг друга вечность. Потом они заснули в груде подушек, одеял и простыней.
А наутро они проснулись и не было того неловкого момента, что так часто сопровождает людей. Не хотелось прятать глаза или разбежаться. Нет. Они улыбнулись друг другу. Никита не верил. Казалось, что он спит. Счастье было реальным. И можно вечность смотреть в эти милые зелёные глаза. «Искра, буря, Безумие», которое не заканчивается – она живая, откровенная, чувственная.
Но всякой сказке суждено закончиться. Теперь Безумие далеко. Она ушла. Никита живёт дальше, как оно обычно и бывает. Но душа теперь другая. Взгляды иные. Девушка сломала его стереотипы и вывела на свет из темницы, которая зовётся «Я». И однажды, может быть, им суждено будет встретиться, но только не здесь и не сейчас.
Однажды я его встретил случайно на берегу моря, возле набережной. Он сделал вид, что не узнал меня, и быстро зашагал по направлению к городу. Я прошел к камням и увидел, что на песке нарисовано сердце, как бы живое. Там где глаза были два маленьких зелёных стекла. Сверху надпись: «Спасибо, Безумие…» А в следующий миг волна смыла этот рисунок, и я увидел, как море забрало два зелёных кусочка стекла в свою колыбель.
Никита часто улыбается. Я вижу его на набережной каждый выходной. Он гуляет там со своей девушкой, но глаза у него теперь другие. Они живые и в них видна цель.