Книга «Рождественская история или в поисках волшебника»

в которой Шарлотта встречает волшебника (Глава 1)



Возрастные ограничения 6+



The snow had begun in the gloaming,
And busily all the night
Has been heaping field and highway
With a silence deep and white
 J. R. Lowell, 1847 г. 
 
 В конце ноября над Гогенвальдом, городком на Рейне, спрятанном в альпийской глубинке в южной Германии, закружился морозный зимний ветер. Несколько дней хлопья снега неустанно сыпались с неба, словно на густых облаках, повисших над городом, поселился добрый волшебник, белым полотном укрывший маленький город с его кирпично-красными крышами. В этом городке, на улице святого Николая, в поместье своего дальнего предка, князя Бернацкого, жила простая тринадцатилетняя девочка Шарлотта Брилль. 
Шарлотта родилась 31 января 1919 года, всего через два месяца после окончания Великой войны. Папа Шарлотты, Ульрих Брилль, был хозяином кондитерской фабрики «Волшебный город Г.», известной на всю Германию отменными шоколадными конфетами. Мама Шарлотты, некогда Марлен фон Брук, происходила из старинного княжеского рода, родственников чуть ли не самого Людвига Баварского, сказочного короля. 
Девочка жила во времена, когда волшебники и волшебницы находились в большой опасности. Люди боялись волшебников, полагая, что те приносят им несчастья. Но Шарлотте до этого не было никакого дела, потому что она обожала волшебные сказки. И оттого она их любила сильнее, что сама, к своему разочарованию, родилась, как и многие из нас, обычной девочкой. 
Впрочем, в семействе Шарлотты не обошлось без волшебников. Ее дядя, Эразм фон Брук, был первоклассным колдуном и, говорят, даже алхимиком. Дядюшка много странствовал по миру, поэтому Шарлотта редко виделась с ним. Какую увлекательную жизнь он вел! Время от времени дядя присылал племянникам обклеенные марками письма с картинками и фотографиями. Последнее письмо пришло в сентябре: дядюшка остановился в Мексике, в древнем городе, с очень странным названием, Тео-ти-ку-ане.  
В жизни тринадцатилетней Шарлотты, помимо того, что она родилась простым человеком, а не волшебницей, и не могла, подобно дяде, путешествовать, когда захочет, встречались и другие разочарования. Например, однажды она заметила, что девочки в школе (как на зло ей!) как-то слишком уж похорошели. Вот тогда Шарлотта поняла, что ей c ее неброской внешностью ничего не светит. А все потому, что в то время, как на ее лице успели повыскакивать противные прыщи и появились синяки под глазами, словно мешки, набитые до отвала картошкой, она все еще оставалась худощавой широкоплечей девочкой необыкновенно маленького роста. Ей казалось, она похожа на зомби, и это было ужасно несправедливо! Ведь в сказках, которые она читала, не было ни одной уродливой принцессы, да и в реальной жизни, что уж тут говорить, красивым девочкам везло куда больше. 
К примеру, одноклассники реже смеются над ними, потому что они нравятся самым крутым и симпатичным мальчикам в классе: даже Эрика, вечно командовавшая другими, замолкала, когда рядом болтался Хьюго Малер. Родители, наверняка, любят их больше, чем своих некрасивых детей, а учителя, Шарлотта не сомневалась, завышают им оценки! Иначе непонятно, почему в начале года Эрику выбрали старостой класса. Шарлотте была уверена, что именно она отлично подходит на роль старосты, а вот Эрике явно чего-то не хватает. 
И Анника, подруга Эрики, одновременно была и красавицей, и отличницей. В начальной школе учитель по чистописанию хвалил ее почерк, а учительница по литературе ставила ее в пример, когда та читала стихи (- Ты поняла, Брилль, КАК нужно читать стихотворение? Если твой отец производитель конфет, это еще не значит, что у тебя будет «пять» по моему предмету! – строго, но справедливо, замечала учительница). Правда, Шарлотта, честно говоря, ничего не поняла, и в том, КАК Анника читает стихи, она так и не увидела ничего особенного.
В общем, выходит жуткая несправедливость: красивые девочки почему-то всегда отличницы и хорошистки, которых все любят, а некрасивые троечницы, до которых нет никому дела. 
Разумеется, папа всегда говорил им с братом, что в человеке самое главное его душа, а не то, как он выглядит. Он приводил в пример горбуна Квазимодо из «Собора Парижской Богоматери», обладавшего добрым сердцем и прекрасного Дориана Грея, созданного Оскаром Уайльдом, уродливого изнутри. Шарлотта еще не читала эти книги (мама говорила ей, что они «для взрослых» и запрещала няньке Озе давать их детям), но она считала, что папа, должно быть, прав. В конце концов, он никогда не ошибался. 
Но самое обидное в том, чтобы быть некрасивой девочкой ни папа, никто другой не мог исправить! Красивых девочек учителя обязательно сажают рядом с симпатичными мальчиками. Что поделать — Шарлотте всегда хотелось сидеть рядом с Эрвином, самым красивым мальчиком в классе, ведь у Эрвина волосы цвета спелого фундука, и от него пахнет марципановыми конфетами. Однако Шарлотту сажали с каким-нибудь противным мальчишкой, вроде Финна, у которого зубы черные из-за того, что он, как все некрасивые мальчики, ленивый и никогда их не чистит – противно, а красавца Эрвина, конечно, сажали с умной и красивой девочкой. Да и пахнет Финн вовсе не марципаном и даже не жареным болгарским перцем, как коротышка Луи, а скорее, как… Вспоминать не хочется! 
В общем, если другим девочкам в свое время достались большие глаза, длинные ресницы и красивые волосы, Шарлотта, по-прежнему, оставалась «счастливой» обладательницей круглого завсегда красного носа-помидора, бесцветных бровей и ресниц, тонких, едва заметных, бледно-розовых губ и самых скучных на свете серо-голубых глаз. И это, представьте себе, на бледном, как лист бумаги, лице! Не забудьте добавить к уже нарисованному портрету светло-русые волосы, прямые, как сосульки, и очень длинные. По утрам нянька Озе завязывала их голубыми лентами в две косы, болтавшиеся весь день у Шарлотты за спиной. 
Впрочем, в чем-то Шарлотте, как она считала, все-таки повезло – ее лучшей подругой была волшебница, Габриэль Ламбер. Габриэль жила за городом, в коттедже «Дракон» с бабушкой и дедушкой, потому что ее родители куда-то исчезли. Габриэль не расстраивалась, она была уверена, что ее родители однажды найдутся. В детстве девочки считали, будто родителей Габриэль украл горный король, о котором им рассказывал ее дедушка. 
Дедушка Габриэль, Каспар, был волшебником и сказочником. Он был таким же добряком, как сама Габриэль. Раньше он проводил целые дни на свежем воздухе, прогуливаясь по горным тропинкам и лесным дорожкам. Дедушка часто брал с собой Шарлотту и Габриэль, но в последние годы его правая нога болела сильнее обычного, он с трудом передвигался, и месяц назад его увезли лечиться в Берлин. Перу дедушки Каспара принадлежали чудесные истории о карликах-двергах и прекрасных волшебниках. Дедушка уверял подружек, что в Волшебную страну и Горное королевство попасть можно, отыскав волшебную тропу в Таинственном лесу. Книжка с его сказками хранилась у Шарлотты на полке вместе с ее любимыми книгами, которые папа дарил ей на день рождения (и как можно дальше от тоскливых школьных учебников). 
Дедушка обучал Габриэль основам магии, потому что в Германии не открыли еще ни одной школы для волшебников, но некоторым вещам ей приходилось учиться самостоятельно, по книгам профессоров Международной магической академии. Эта академия, основанная в Дании в тринадцатом веке князем-волшебником, была одним из лучших высших учебных заведений мира магии (согласно журналу Магос). 
Волшебницу Габриэль, (хотя никто в городе, кроме ее друзей и семьи не знал о ее магических способностях), считали, в отличии от Шарлотты, необыкновенной красавицей. У нее были большие глаза-голубики, вздернутый носик и черные ресницы на крошечном кукольном личике. В ее густых русых кудрях кофейного цвета (сама Габриэль, кстати, предпочитала обыкновенный кофе с молоком и сахаром) прятались, как серебристые жучки, бисерные заколки. Наряжалась Габриэль в пышные платья, которые сама же шила в своем маленьком волшебном ателье. Нередко одноклассницы посмеивались над ней за ее «старомодность». 
— Я говорю вам, эта Ламбер одевается, как моя прабабушка. Серьезно, девочки, ее нелепые платье вышли из моды лет пятьдесят назад! – выражалась Эрика, девчонка, влюбленная в самого плохого мальчика в классе. 
— Я бы предпочла, чтобы ты сказала, что я выгляжу как твоя прапрабабушка, — заметила Габриэль, улыбнувшись ей. – Ты не представляешь, как долго я трудилась над этим платьем, чтобы оно хоть чуточку напоминало наряд королевы Виктории, в котором она появилась, став правительницей!  
Впрочем, даже насмешницы, вроде Эрики, к своему неудовольствию, находили Габриэль необычайно милой и приятной девочкой. 
 ***
Ежегодно подруги посещали рождественскую ярмарку в день ее открытия, который всегда приходился на последнюю субботу перед началом Адвента. В этом году они делали все то же, что и всегда: приобрели свечи для рождественского венка, полакомились имбирным и шоколадным печеньем и выпили ни одну чашечку горячего какао в кондитерской мадам Лувуа. 
Девочки не ожидали, что в этот раз произойдет что-то особенное, может быть, даже волшебное, но, как это всегда бывает со всем волшебным и необычным, оно подкралось незаметно. Подруги так заболтались, сидя в уютной кондитерской за чашечкой какао с зефиром, что лишь, услыхав бой башенных курантов, висевших высоко на башне Ратуши, обнаружили, что, оказывается, наступило уже восемь часов вечера. В это время веселье покидало площадь святого Николая, лавки закрывались, а народ расходился, и до самого утра на площади никто (никто из толковых живых) не появлялся. Наконец, счастливые подруги, набив ранцы печеньем, пошли по домам. Обыкновенно девочки расходились у поместья князя Бернацкого, дома Шарлотты, откуда путь Габриэль лежал на север, к выезду из города.  
Вдруг набежали облака, скрыв мерцающие звезды, и завыла метель. Подруги свернули с улицы святого Николая и, пробираясь сквозь валивший снег, погрузились в паутину городских переулков. Порядочные жители Гогенвальда, опасаясь вьюги, попрятались по домам. Город опустел. Только временами из глубины темных улиц вылезали жалкие, покалеченные люди. Защищаясь от снега, хлеставшего их по оголенным рукам, они проходили мимо, ничего перед собой не замечая. Нищета глумилась над этими несчастными. Подруги в ужасе обходили их стороной. 
 Шарлотта поежилась, вспомнив рассказы о существах пострашнее бродяг и воришек, вылезавших на мрачные улицы Гогенвальда в поздний час. Одну руку она спрятала в карман, а другой взяла Габриэль за локоть. Квартал за кварталом девочки брели по запутанным улицам города, и не сразу заметили, как раздались вскрикивания и злобный хохот. 
Между домами шайка хулиганов закидывала снежками пухлого рыжего мальчика в квадратных очках. Хулиганы скакали вокруг бедолаги, как обезьяны, и что-то выкрикивали – Шарлотта не могла разобрать что именно, и только, подойдя ближе, она расслышала: 
— Сынок ведьмы! 
— Ведьмы! Ведьмы! 
— Тыква! 
— Получай по заслугам, рыжий толстяк!
Шарлотта тотчас узнала в бедном мальчике Карла Шолля. Он жил на соседней улице, поэтому они частенько возвращались домой вместе после уроков. 
Когда Карлу исполнилось одиннадцать, его отец ушел из семьи, и Карл больше его не видел. Зато его мама, Софи Шолль, была храброй писательницей, выступавшей в защиту волшебников, за что некоторые люди поливали ее грязью. Всего полгода назад Карл с матерью переехали в Гогенвальд, и мальчик пошел в один класс с Шарлоттой и Габриэль. Его любимым предметом была история, хоть из-за своей стеснительности он почти никогда не отвечал на уроках. В школе они не проходили историю мира магии, но Шарлотта знала, что Карл прекрасно в ней разбирался, намного лучше нее. 
Девочки, Шарлотта и Габриэль, были его единственными друзьями, остальных детей он сторонился, потому что они смеялись над ним за его вес, за его рыжие волосы и за его маму «защитницу-ведьм». Школьные хулиганы никак не могли оставить его в покое. Шарлотте уже приходилось драться с главным из них, тем самым Хьюго Малером, бешенным заводилой, в которого Эрика, самая противная девочка в классе, втрескалась по уши. 
В школе Хьюго хвастался тем, что его отец всегда был за одно с Гитлером, и Эрика вечно охала, слушая его глупые рассказы. Шарлотта понятия не имела, кем был этот Гитлер, но она точно знала, что не стала бы с ним дружить. Родители говорили, он ненавидит волшебников. 
 Треск! Квадратные очки сорвались с носа Карла и разбились, ударившись о лед. 
— Ха-ха-ха, вот так ему! 
— Ну че, получил, ведьмак?! 
Мальчишки вырвали ранец из его рук, и рождественские покупки, бумага для писем, леденцы и свечи, разлетелись по снегу под их дружный хохот. Шарлотта помчалась к хулиганам, Габриэль не удалось удержать ее. Мальчишки тем временем, не замечая ее приближение, схватили Карла за плечи, и самый сильный из них ударил его по лицу. Это и был Хьюго Малер, их одноклассник. Он был крепкого телосложения, с наглым лицом, черными волосами и ярко-зелеными глазами. Будучи почти на год младше Шарлотты, он был выше ее на целую голову.
Из носа Карла прыснула кровь, замарав алым белый снег, и хулиганы принялись перекрикивать друг друга:
— Ха-ха-ха! Посмотрите на него! 
— Ну пусть поколдует! 
— Так он не умеет ха-ха-ха! 
В воздухе заскрежетал концерт Антонио Вивальди «Зима».
-– А ну оставьте его!  – закричала Шарлотта и со всей силы толкнула Хьюго. 
Мальчишки, увидав ее, пуще прежнего разразились хохотом.  
— Что-что?
— Черт возьми, опять эта Брилль! – гаркнул Герберт, лучший друг Хьюго. 
— Эй, рыжий толстяк? Тебя защищает шоколадная королева! – завопил Хьюго, оттряхивая ладони о карманы пальто. – Ну или шоколадная корова, тут уж как посмотреть. 
— Расстроен? Тебя-то самого ничто не защитит, – заявила Шарлотта и гордо тряхнула головой. – Ну разве что немного магии… 
Мальчишечий хохот прекратился, сменившись звонким смехом Шарлотты. Хьюго скривил мину и с вызовом поглядел на нее.
— Че ты сказала? 
— А, ты слова «магия» испугался? – усмехнулась она. 
— Ты нормальная вообще?! 
— Извинись перед Карлом, — потребовала она, и улыбка пропала с ее лица. 
— Ну, конечно! Пошли, пацаны, извинимся. 
Мальчишки загоготали и принялись засыпать Шарлотту обидными словечками, но она не слышала их слов, ее занимал только главный из них, Хьюго Малер. Шарлотта не умела терпеть несправедливость! Почему такие, как Хьюго и Эрика вечно думают, что они лучше всех? 
Казалось, Шарлотта и Хьюго вот-вот сцепятся, так злобно, стиснув зубы, они глядели друг на друга. Но Габриэль не дала этому случится. 
— Не трогайте ее! 
Дружки Хьюго расступились перед ней. Ни для кого не было секретом, что Хьюго, не ведая о том, что Габриэль волшебница, безуспешно добивался ее почти целый год. 
— Пожалуйста, — попросила она. 
Мягкие снежинки сыпались на ее каштановые кудри. Большие голубые глаза ласкова глядели на Хьюго, заставив его, в конце концов, смутиться. 
— Твоя подруга сама начала, — отвечал он, слегка покраснев. 
— Ты ударил Карла! — закричала Шарлотта. – И ты ответишь за это. 
— Зачем ты это сделал? – с сочувствием спросила Габриэль. – Ведь он тебя не обижал. 
Хьюго отдернул свою руку, на которую только что приземлились ее пальчики (мальчишки еле сдерживались, чтобы не лопнуть от смеха).
– Его мамаша защищает ведьм, — дерзко заявил он, так, будто Габриэль для него ничего не значила. — Знаешь, что делают ведьмы? 
— Что же они делают? — вмешалась Шарлотта. 
 Хьюго закатил глаза и посмотрел на нее, как на полнейшую идиотку, но все-таки ответил. При этом он вел себя так, словно был мудрым учителем, предупреждающим своего легкомысленного ученика о грозящей опасности:
— Колдуны и ведьмы наводят порчу, а некоторые из них даже заражают целые деревни. 
— Ага, — поддакнул Луи, мальчишка, от которого пахло жареным болгарским перцем. – В деревне до сих пор никто не живет…
Шарлотта усмехнулась, ей неоднократно приходилось слышать подобные глупости, брошенные в адрес волшебников. 
—Так вот, что говорят по радио?
— Вот, что знают все нормальные люди, Брилль, но у тебя, видимо, мозги сахаром заплыли. 
— Ух, зададим ей! – завопил Герберт, но уже в следующую секунду замолчал, поймав на себе свирепый взор друга. 
Очевидно, Хьюго не хотел ввязываться в постыдную драку с девочкой, из которой он не мог выйти победителем – не будет же он лупить маленькую Брилль. Вся школа потом будет говорить об этом! К тому же, он опасался за Габриэль. Что, если кто-то из его друзей ее тронет? 
Недолго поразмышляв, он потребовал: 
— Давайте проваливайте! Идите куда шли, и тыкву свою заберите. 
Тыквой хулиганы звали Карла. Мальчик весь перепуганный сидел в снегу. Он вытер нос платком и собрал разбросанные вещи и как будто чего-то ждал. Габриэль потянула Шарлотту за собой. 
— Пошли, Шарлотта. Возьмем Карла и пойдем. 
Рыжий мальчик не спускал глаз с девочек. Он не решался подойти ближе, опасаясь хулиганов и в то же время не позволял себе уйти, бросив подруг с мальчишками. 
— Я не уйду, пока он не извинится перед Карлом, — не сдавалась разгоряченная Шарлотта. – Ну же, Малер! Если ты это не сделаешь, я расскажу брату, какой ты трус. 
И она снова усмехнулась. Хьюго побагровел от злости. 
— Мне она уже надоела, — промычал Герберт и нарочно потер ладони. – Вмажь ей, Хью, вот так, — и он показал, как. 
— Отвали ты, Рот. 
— Да, Хью, долго ты с ней нянчиться будешь? 
— Пацаны, пошлите отсюда. Эрвин с девчонками ждут нас, — посоветовал Клаус, тощий мальчишка в распаханной заплатками шинели, лениво опершийся на фасад двухэтажного дома. Из всех друзей Мартина он был самый некрасивый: вечно что-то жевал и много плевался. 
— Но сперва вмажь ей, как следует! – крикнул Луи. 
– Ага, она заслуживает, — кивнул Герберт, раздраженный поведением Хьюго. — Проклятые богачи…
Теперь Хьюго не мог просто так уйти. Он готов был проявить снисхождение, но оставить унизительные для него слова без ответа (братец Шарлотты ведь потом примется болтать, что ему вздумается), он не мог. 
— Ты уже провалилась, Брилль, — процедил он, оглядываясь на друзей. — Вон твой дружок, любитель ведьм, валяется с красным носом. Кстати, ты знаешь, что ты сама вылитая ведьма? 
— Хотела бы я быть ведьмой, чтобы превратить тебя в лягушку! – выкрикнула она, но продолжать не собиралась, и потому поддалась подруге, тянувшей ее за локоть. – Пошли, Габриэль, не о чем больше говорить с ним. Видимо, на нем какая-то магия. 
Мальчишки дали им дорогу, но Хьюго, почуяв, что его хотели унизить, ядовито бросил:
— Ты увидишь, Брилль, скоро ведьм снова будут сжигать на кострах! 
Он оскалился и сцепил кулаки, чувствуя, что задел ее, а Шарлотта вырвалась из рук Габриэль, тщетно пытавшейся ее удержать, и, растолкав мальчишек, налетела на него. Он только этого и ждал: схватил девочку за плечи, тряхнул ее и кинул на лед. Габриэль бросилась было подруге на помощь, но Герберт схватил ее за бока.  
— Гляди, Хью, она моя, — похвастался он, а Габриэль завизжала: 
— А-ну отпусти меня! 
— Уу, какой улов! – заметил Луи и принялся лепить новый снежок. 
— Я тебе шею сломаю, будешь так ее держать, — прорычал Хьюго.
Клаус лениво зевнул — ему просто хотелось потусоваться с Эрвином и девчонками, а не разбираться с этой чертовой Брилль на морозе. 
— Да оставьте вы их уже…Пошли, пацаны. 
Но никто не обратил на него внимание. Шарлотта как раз попыталась подняться, коротышка Луи толкнул ее обратно на лед, и она больно ударилась поясницей. Мальчишки, Хьюго и Луи, приближались к ней с обеих сторон, и скалились, как дикие, голодные волки. Впервые за день ей сделалось по-настоящему страшно. Теперь она уже не сомневалась в том, что Хьюго и его дружки вот-вот ее поколотят, а что еще страшнее: обидят ее лучшую подругу — она обернулась, Герберт все еще крепко держал Габриэль — и будут и дальше издеваться над бедным Карлом. 
— Поваляйся-ка в снегу, Брилль. Уверен, тебе это по вкусу, — усмехнулся Хьюго и сделал вид, будто пинает ее. 
— Конечно, ей нравится, сама ведь напросилась, — завопил Луи. 
В руках он держал небрежно слепленный снежок. 
— Ведьма! 
 Шарлотта почувствовала, как ей в макушку что-то ударило, в следующее мгновение снег скатился по ее шее за воротник. Шарлотта закрыла лицо руками, прячась от летящих в нее снежков. Ей было больно и обидно, но она не собиралась сдаваться. Вот именно, она будет сражаться с хулиганами до последнего! Она им покажет! Собрав волю в кулак, она вскочила и пнула в живот Луи.
— Получай! 
Он скрючился, а она, не теряя ни секунды, повернулась к Хьюго. 
— Твоя очередь! 
Девочка обхватила его обеими руками и попыталась повалить, но он справился с ней, и она снова оказалась на земле. 
— Че думала, ты сильнее меня? 
Ничего не вышло, подумала она, и слезы от обиды потекли по ее красным от мороза щекам. Но едва только Хьюго сорвал у нее со спины рюкзак, набитый печеньем и рождественскими покупками (- Посмотрим, что ты скрываешь, Брилль!), послышался дружелюбный звон колокольчиков. Метель разрезал прозрачный голубой свет, и хулиганы ни с того, ни с сего с криками бросились на утек. 
— Колдовство! – завопил Герберт, выпучив глаза, и выпустил Габриэль. 
— Спасайтесь! 
— Прочь с дороги! 
Габриэль, ни теряя ни секунды, бросилась к подруге и принялась оттряхивать ее от снега. 
— Как ты? – сдерживая слезы, спросила Шарлотта. – Мне так стыдно. 
— В полном порядке! Тебе больно?
Не успела Шарлотта ответить, как Карл подбежал к девочкам — на его носу треснувшие очки, его глаза большие, полные ужаса — и указал им на яркий голубой свет у них за спиной. 
— Глядите… 
— Что это такое? – прошептала Габриэль и, оглядевшись, сунула руку в сумочку, в которой у нее была спрятана волшебная палочка. 
Шарлотта робко, с любопытством, подняла взгляд и, к своему изумлению, увидела идущего по воздуху северного оленя. Верхом на олене сидел незнакомец ослепительной красоты в длинном изумрудном плаще с вышитой красным бисером буквой 'B'. На мгновение ей показалось, будто незнакомец ненастоящий (таким сказочным он предстал перед ними!), но потом олень приземлился, и неизвестный с легкостью бабочки спрыгнул на землю. Ни с чем подобным ей еще не приходилось сталкиваться. Он ступал по снегу в золотых сапогах, почти не оставляя следов, а снежинки кружились вокруг него в самом бешеном вальсе. Он вынул из плаща великолепную волшебную палочку, покрытую серебром, и, взмахнув ею, образовал невидимый купол над детьми. 
Вьюга унималась, смягчились ноты, скрипка пела, а не визжала, и благодаря волшебному куполу яростные хлопья снега миновали друзей. Шарлотта утерла слезы. Волшебник опустился рядом с ней на одно колено. Он внимательно посмотрел на нее, Шарлотта ощутила дрожь, пробирающуюся по всему ее телу. Какой очаровательный! Он был прекрасен, как первый снег в ноябре, пушистый и белый, и как восходящее солнце, нежное и ласковое. 
— Медовая девочка, — прошептал он ласково, и, осмотрев ее нежно и участливо, спросил:
— Ты в порядке? 
Шарлотта потеряла дар речи, и вместо ответа, неуклюже потёрла спину. Чародей все понял. 
— Медисин, — произнес он, направив на нее волшебную палочку. 
Боль в спине мгновенно прошла. Он улыбнулся, и его улыбка, и его дружелюбный взгляд, задели тонкие струны сердца Шарлотты. Ей захотелось прижаться к волшебнику, но она не могла этого сделать – незнакомцы так не поступают (мама говорит, это неприлично). Шарлотта разглядела его протянутую ладонь. Она растерянно коснулась его пальцев, и он каким-то чудом поднял ее на ноги. Кожа волшебника оказалась мягкой и теплой, как будто слабое ноябрьское солнце ей одной дарило свою теплоту. Если бы Шарлотта могла попасть в будущее, то музыкой, которую она связала бы с этой встречей, была бы композиция Люка Фолкнера «Грезящий». 
Неизвестный волшебник был высокий – она доставала ему только до плеч. Руки его в изумрудном плаще источали одновременно нежность и силу. Правильные черты его лица, в меру узкие скулы, изящные розовые губы, сгибавшиеся в доброй улыбке, приковывали взор и пребывали в гармонии с белой, как сахар, кожей, а его шелковые, жемчужного оттенка, волосы, напоминали диадему, выкованную из хрупкого хрусталя. Но великолепнее всего были глаза волшебника – сверкающие звезды, диковинного ярко-фиолетового цвета.
 Шарлотта чувствовала аромат волшебника, находившегося от нее всего в нескольких шагах, родной запах шоколада, как на папиной фабрике, переплетенный с нотками земляники, чуждыми морозной осени. Между тем он протянул ее друзьям вторую руку, и смутившаяся Габриэль, как и Шарлотта, пораженная красотой волшебника, и Карл, в котором любопытство победило страх, взялись за нее. 
— Держитесь, — велел он, и все четверо очутились верхом на олене. 
 Ветер подул друзьям в лицо, оттягивая косы Шарлотты и развивая кудри Габриэль. Волшебник похлопал оленя по пушистой шее, и тот затопал. Колокольчики на его шее игриво зазвенели. 
— Полетели, Чарльз, — шепнул волшебник. — Поместье князя Бернацкого на улице Святого Николая.
 Услышав эти слова, растворившиеся в воздухе, Шарлотта раскрыла рот от удивления – откуда ему известно, где она живет? 
Изящный северный олень поднял черные глаза к ночному небу, и друзья вместе с волшебником понеслись по городу. Прохожим они казались метелью.

Свидетельство о публикации (PSBN) 51991

Все права на произведение принадлежат автору. Опубликовано 28 Марта 2022 года
М
Автор
Автор не рассказал о себе
0