Лена

Будильник уже в третий раз начинал свою нудную мелодию побудки, пытаясь вернуть Алексея из мира снов в мир яви. Но в реальный мир, где его ничего, кроме кучи забот и проблем не ждало, Лёше возвращаться не хотелось. Он лежал с закрытыми глазами, пытаясь ещё хоть на минуту продлить ту сладкую негу, из которой его так безжалостно и грубо вырвал будильник. Наконец, раздражение на противное монотонное звучание звонка достигло своего пика, и Алексей открыл глаза. Хлопнув рукой по ненавистному будильнику, он остался лежать, бездумно глядя в потолок. Мозг нехотя приходил в рабочее состояние, и первое, что осознал Алексей, это то, что он улыбается. Лёгкая улыбка, зародившаяся в мире снов, не захотела уходить со звоном будильника и осталась на его губах, как напоминание о произошедшем. Неожиданно накатила волна какого-то вселенского счастья, захотелось встать и громко петь. Лёша вспомнил, что ему снилось.
Во сне он познакомился с чудесной девушкой. С невероятной девушкой. С девушкой его мечты. Правда, внешне она оказалась совсем не такой, какой представлялась ему в сладострастных грёзах, а вполне обычной: худенькой, невысокой, с коротко стриженными тёмными волосами. Да и лицо тоже было обычным, как говориться, среднестатистическим. Но Алексей почему-то сразу понял, что это ОНА. Взгляд её больших тёмно-синих глаз заворожил его. Они казались такими бездонными, таящими в глубине какую-то тайну. В них хотелось смотреть и смотреть. Глаза манили за собой, звали в эту тайну, а слегка приподнятый с одной стороны уголок губ как бы насмешливо дразнил: «Не догонишь!». Когда она улыбалась, таинственность взгляда растворялась в тёплом сиянии. Глаза начинали излучать покой и негу, вызывая ощущение беззаботного счастья.
Алексей увидел девушку, когда она сидела на обрывистом берегу реки и смотрела в даль, улыбаясь каким-то своим мыслям. Он подошёл к ней, и девушка, повернув голову, молча протянула руку, желая подняться. У неё была очень мягкая, тёплая ладонь. От её прикосновения в груди у Алексея разлилась невероятная нега, а на душе стало так легко и спокойно, будто они знакомы были целую вечность.
— Я ждала тебя. Привет, я Лена, — сказала она, улыбнувшись. — Прогуляемся?
И они, держась за руки, пошли по берегу реки. Неожиданно налетевший ветер начал озорно играть с её лёгким голубым в белый горошек платьем. Он то плотно обтягивал им её стройную фигурку, то дерзко поднимал подол вверх. Она же как будто не замечала этого, только иногда как-то по-детски коротко и тихо смеялась, словно тоже играла с ветром. Ещё никогда не чувствовал себя Алексей с девушкой так свободно и беззаботно. Они просто молча шли и время от времени улыбались друг другу. Им было хорошо, и слова казались лишними. Но всё испортил будильник…
Продолжая улыбаться своим воспоминаниям, Лёша рывком откинул одеяло и бодро поднялся с постели. Несколько минут он, изображая бой с тенью, побоксировал, стоя у зеркальной дверцы шкафа, потом остановился и внимательно окинул взглядом своё отражение. «Да, не Аполлон», – заключил он, глядя в зеркало, и вздохнул. «Фигура типичного айтишника: долговязая и худая». И тут же возникла другая мысль: «А может ли такой дохляк нравиться Лене?» Лёша усмехнулся абсурдности своей мысли, но гантели из шкафа всё же достал и проделал с ними пару упражнений. Вытираясь после душа, он опять поймал себя на том, что придирчиво рассматривает своё отражение в зеркале. «Нос мог бы быть и немного поменьше. А так вроде ничего: не урод», – оценивающе рассуждал Лёша. «Будем считать, что кудрявые волосы нивелируют длину носа. Лилька вон всегда балдела от моих чёрных кудрей. Всё пытала, не было ли у меня в роду цыган. Надо будет у бабушки поинтересоваться. А вдруг?»
– Лёшенька! Что-то ты сегодня долго возишься. Уже выходить пора, а ты так и не позавтракал, – бурчала недовольно Лёшина бабушка, протягивая ему небольшой свёрток. – Я тебе пару бутербродов завернула. Обязательно перекуси, как приедешь.
– Ба! А у нас в роду цыгане или евреи были? – спросил Алексей, засовывая бутерброды в рюкзак.
– Что это тебя с утра так заинтересовала наша родня? – бабушка удивлённо посмотрела на него поверх очков. – Отец мой, ну то бишь прадед твой, был донским казаком. Ты на него очень похож. Такой же носатенький и кудрявенький. Может, какая кровь с Кавказа и примешалась. Так что не бойся: евреев, а тем более цыган в нашем роду не было.
– Всё, побежал, – на ходу целуя бабушку в щёку, сказал Алексей и уже в дверях добавил: – Ба, я сегодня после универа хочу в спортзал заскочить, так что с обедом не суетись.
Сидя в маршрутке, Лёша в полудрёме мысленно вернулся в свой сон. Воспоминание о тёплых мягких ладонях девушки вновь вызвало волну истомы и неги. И тут же в голове возник образ худенькой девушки с большими тёмно-синими глазами. Он попытался понять, чем же она его так зацепила. Почему ему было с ней так хорошо. «Мне же всегда нравились высокие светловолосые девушки, – раздумывал Алексей, – на субтильных брюнеток я и внимания не обращал. А тут какая-то приснившаяся пигалица в дурацком платье всё утро не идёт из головы. Даже смешно». Хмыкнув, он переключился на проблемы с курсовой, которую забросил, увлекшись изучением возможностей новой версии одной из генеративных моделей ИИ.
***
На лекции Лёша время от времени бросал любопытный, изучающий взгляд на темноволосых девушек его курса. Но все они казались ему какими-то скучными и строгими, а от некоторых, наоборот, веяло опасностью и коварством. И он переключал свой взор на милых его сердцу голубоглазых блондинок. Учебные заботы и проблемы вскоре вытеснили все мысли о девушках, и Алексей полностью погрузился в студенческую жизнь.
Домой Лёша вернулся уже в десятом часу вечера. В спортзале он встретил своего приятеля с мехмата, и они после тренировки зашли в ближайшее кафе поболтать. Обсуждение мировых проблем и новостей науки и техники затянулось на два с лишним часа. Бабушка, терпеливо ждавшая возвращения внука за просмотром сериала, холодно сообщила, что если он не съест ужин сегодня, то она будет вынуждена подать его на завтрак: впустую переводить продукты она больше не будет. Алексей, чмокнув бабулю в щёку, пообещал исправиться и завтра выполнить программу поедания полезных продуктов с перевыполнением.
Сев за компьютер, он, как всегда, посвятил несколько минут борьбе между «хочу» и «надо». На этот раз победу одержало «надо», и Лёша с большой неохотой открыл папку курсовой. Вскоре изучаемый вопрос завладел его умом, и мысли стали бойко выстраиваться в слова и предложения, заполняя собой белые листы на мониторе. Умные мысли закончились в три часа ночи, и Алексей решил, что пора иди спать. Расслабленно уронив голову на подушку, засыпая, подумал: «Вот бы опять приснилась Лена».
– Что ты сегодня так долго? Я уже устала тебя ждать, – раздался обиженный девичий голос.
Покрутив головой, Алексей никого не увидел. Он стоял на том же крутом речном берегу, только рядом рос раскидистый дуб. Подумал, что в прошлый раз берег был пуст, а может быть, он просто не запомнил дерево. Совсем рядом раздался тихий смешок Лены. Алексей поднял голову и увидел её. Девушка сидела на толстой ветви дуба и махала ногами, обутыми в ослепительно белые кроссовки. На ней было прежнее голубое в горошек платье.
– Ты любишь качаться на качелях? – спросила она.
– Не знаю. Я только в детстве качался. Тогда мне вроде бы нравилось.
– А я люблю. Давай покачаемся?
И они тотчас же оказались сидящими на качели, плотно прижимаясь друг к другу. Её маленькое ушко почти касалось его губ. А от тонкого сладковатого запаха волос у Лёши перехватило дыхание и закружилась голова. Казалось, что сердце вот-вот остановиться. Лена повернула к нему голову и, улыбаясь, что-то сказала. Он ничего не слышал. Он видел только омуты её синих глаз в обрамлении пушистых чёрных ресниц. Ему хотелось погрузиться в них, как в море. Замершее было сердце начало биться с удвоенной силой, и Алексей, смеясь, начал раскачивать качели всё сильнее и сильнее.
– Давай! Ещё! – кричала в радостном возбуждении Лена. – Я люблю, когда простор и ветер в лицо!
Размах качелей достиг своего предела, и Алексей уже не понимал, где верх, где низ. Ветер свистел в ушах, сердце ликовало и рвалось из груди, а перед глазами были тонкая белая шея и маленькое ушко Лены. Волна нестерпимой нежности накатила на него девятым валом, и он, закрыв глаза и блаженно вдыхая нежный аромат волос, осторожно поцеловал это ушко. Потом ещё раз. Лена засмеялась своим тихим смехом и легко, словно птица, спрыгнула с качелей.
– Меня Алексей зовут, – слегка осипшим голосом, приходя в себя, сказал он. – Прогуляемся?
Они опять шли по крутому берегу реки, и он держал в руках её маленькую тёплую ладошку. Пьянящее чувство счастья и радости переполняло его грудь. Видя сияющие, излучающие тепло и покой глаза Лены, Лёше хотелось крикнуть: «Остановись мгновение, ты прекрасно!»
– Ты кто? – немного успокоившись, осторожно спросил он. – Чем занимаешься? Я вот, например, учусь в универе на программиста.
– А я просто Лена. Занимаюсь тем, что жду тебя, – лукаво улыбнувшись, ответила она.
– А живёшь ты где? – продолжил Лёша, немного обескураженный её ответом.
– А живу я там, – девушка взмахнула перед собой рукой.
Неожиданно Алексей увидел впереди большие кованые узорчатые ворота и высокую ограду и остановился, растерявшись от их внезапного появления. С удивлением посмотрел на Лену.
– Ты что, принцесса?– усмехнувшись, спросил он.
Девушка, пристально глядя ему в глаза, медленно приподнялась на цыпочки и осторожно коснулась губами его губ, а потом шёпотом произнесла:
– Почти.
И тут же, улыбнувшись одним уголком губ, резко отпрянула и крикнула:
– Догоняй!
Алексей от нежного прикосновения её мягких губ стоял словно парализованный и не сразу уловил момент, когда опять всё изменилось. Удаляющаяся фигура Лены начала светлеть, словно кто-то резко увеличивал яркость, и вскоре совсем слилась с белым фоном. А рядом с ним появились два средневековых рыцаря в латах и стали толкать его своими железными руками.
– Лёша! Лёша! – вдруг донёсся издалека бабушкин голос, и он ощутил, как она трясёт его за плечо. – Лёшенька, ты не заболел? Уже почти десять часов, а ты всё спишь и спишь.
Алексей с трудом разлепил глаза и невидящим взглядом уставился на бабушку. Потом, зажмурившись, покрутил головой и взглянул на неё уже более осмысленно. Сел в кровати и, потирая глаза, сказал:
– Всё нормально, ба. Просто вчера поздно лег, вот и не услышал будильник.
***
Весь день Лёша был сам не свой. На лекциях он рассеяно слушал преподавателей и вместо конспектирования рисовал в тетради то крутой обрыв с одиноким деревом, то качели, то хрупкую фигурку девушки. Он весь был во власти воспоминаний. Смотрел на доску, испещрённую формулами, а мыслями возвращался к раскидистому дубу. И опять видел тонкую белую шею Лены, щёку с нежным румянцем и лёгким серебристым пушком, маленькое ушко в обрамлении чёрных волос. Вспоминал поворот её головы, взмах ресниц. И глаза. Эти колдовские синие омуты, которые медленно приближались к его лицу и в которых он безвольно тонул, ощущая на губах её нежный поцелуй. Алексей не находил себе места. Ему очень хотелось увидеть Лену, поговорить с ней, взять в руки её тёплую ладошку. Он с остервенением сжимал бесполезный в этой ситуации телефон и готов был разбить его от нахлынувшего отчаяния. Но, в конце концов, всё же взял себя в руки и постарался сосредоточиться на учебном процессе.
Приехав с занятий домой, Лёша с трудом заставил себя съесть заботливо приготовленный бабушкой обед. Еда казалась пресной и невкусной, но бабушку он любил, и ему не хотелось её огорчать. Сославшись на то, что болит голова, Лёша не стал, как обычно, обсуждать с ней мировые и местные новости, а ушёл к себе в комнату. Вяло поиграв в какую-то игру и затем, кое-как подготовившись к завтрашнему семинару, он решил лечь спать в надежде, что ему приснится Лена. Но сон не шёл. Тогда он опять начал представлять себе, как они гуляют по берегу, как она улыбается, как смеётся. Но всё было не то. Были только картинки, а хотелось говорить и чувствовать. Вдруг он вспомнил, что у бабушки есть снотворное и, выбрав момент, когда она была на кухне, осторожно пробрался в её комнату и взял пару таблеток. Потом заглянул на кухню и, сказав, что ужинать не будет, а ляжет спать, Алексей в лёгком возбуждении, как перед свиданием, нырнул в кровать. Вскоре им завладел глубокий беспробудный сон.
Утром Алексей проснулся с тяжёлой головой и опустошением от разочарования. Фокус с таблетками не удался. Этот искусственный сон, похоже, вообще был лишён каких-либо сновидений. Как ни пытался Лёша хоть что-нибудь вспомнить, ничего не получилось. Весь день прошёл в унынии и нетерпеливом ожидании ночи. Раздумывая о том, что можно сделать, чтобы пораньше уснуть, Алексей пришёл к выводу, что надо сильно устать. Поэтому после занятий он пошёл в спортзал и часа полтора изматывал себя на тренажёрах. Вечером, плотно поужинав, Лёша взял учебник философии, при чтении которого его всегда клонило в сон, и улёгся в кровать. Выбранная тактика сработала. Уснул он быстро, но организм, не привыкший к такому режиму, часок отдохнув, вскоре пробудился. И всё. Ночь прошла в бесплодных попытках снова заснуть. Воспоминания о Лене не успокаивали, а только разжигали томление и желание ёщё раз её увидеть. К утру у Алексея возникла мысль, а не сходит ли он с ума? «Это же не нормально: влюбиться в девушку из сна. Может действительно сходить к психотерапевту?» – подумал он и, приоткрыв один глаз, посмотрел на будильник. Было начало седьмого.
Полежав ещё немного, Лёша, чтобы убить время, решил встать и сделать полноценную зарядку. Однако ещё в процессе подъема с кровати он понял, что это будет сделать непросто. Вчера он погорячился с тренажёрами, и сегодня болело всё тело. Малейшее движение вызывало в мышцах острую боль. Разозлившись на себя, на то, что он такой размазня и дохляк, который к тому же ещё как подросток влюбился в фантом, Алексей, собрав волю в кулак, начал потихоньку разминаться. Злость и критический взгляд на происходящее вернули его к жизни. Запретив себе думать о Лене, он начал собираться в университет.
***
На перемене между парами Сашка, его приятель по группе, бухнувшись рядом на подоконник, где сидел в задумчивости Лёша, поинтересовался:
– Лёха, у тебя всё в порядке? Ты второй день какой-то странный: как не с нами. Колись. Бабуля, что ли, в больницу загремела?
– Нет, бабуля моя кремень, её никакая болезнь не берёт. Тут у меня траблы*, – ответил Лёша и, помедлив, добавил: – Даже не знаю, как сказать. Понимаешь, мне два дня подряд снится одна и та же незнакомая девушка, и я, похоже, в неё втрескался. Всё время думаю о ней, хочу её увидеть. Может, у меня того, крыша едет? Прямо зашквар* какой-то.
Сашка недоверчиво покосился на Алексея и сказал:
– Да ладно. А ты не рофлишь*?
Лёша вздохнул и опустил голову. Потом посмотрел на Сашу и спросил:
– Что делать?
– Ну-у-у, – протянул Сашка, посмотрев в потолок. – Говорят, клин клином вышибают. Тебе надо замутить с какой-нибудь новой чикой*. Ладно, кончай киснуть, пошли. Сегодня, говорят, препод не в духе: перекличку будет делать.
На лекции Лёша, раздумывая над предложением Сашки, пришёл к выводу, что оно дельное. «Может быть, позвонить Лильке? Ну, целовалась она с этим Артуром на днюхе у Маринки. Ну, расслабилась, сделала неверный ход. Она же потом раза три звонила, прощения просила. Он на неё уже и не обижается: перегорело всё», – размышлял Алексей, прикидывая, как реализовать Сашкин совет. Но воспоминания о Лиле ничем не тронули его сердце. Эта «книга» была прочитана, и желания перечитывать её не возникло. На него опять накатило мучительное желание увидеть Лену. Он даже испугался мысли, что теперь не сможет познакомиться ни с какой другой девушкой, потому что всех будет сравнивать с Леной, с его чувствами к ней. Похолодев от этого вывода, он подумал, что надо срочно занять голову решением каких-нибудь трудных задач, чтобы не сойти с ума от своих желаний и фантазий. После лекции Лёша, плюнув на практические занятия, поспешил домой, чтобы с головой уйти в написание алгоритмов к курсовой.
В маршрутке все места были заняты, и Алексей остался стоять, держась за поручень. Перед ним сидела, уткнувшись в книгу, худенькая темноволосая девушка. Лёша подумал о том, что уже давно не видел в транспорте людей, читающих бумажные книги. Он украдкой нагнулся посмотреть, про что читает девушка. Это оказались стихи. Он ещё больше удивился. И вдруг у него перехватило дыхание, а в ушах зазвучали глухие удары сердца. Окружающие предметы расплылись, и в поле его зрения осталась только тонкая белая шея сидящей рядом девушки и её аккуратное ушко, выглядывающее из чёрных волос. Алексей тихо выдохнул: «Лена!» и она, вздрогнув, подняла на него удивлённые большие тёмно-синие глаза. Один уголок её губ был лукаво слегка приподнят. Девушка улыбнулась. Глаза её излучали тепло и покой.
– Привет, я Лёша! Ты любишь качаться на качелях? – сказал Алексей.
– Люблю, – ответила девушка и опять улыбнулась.
– Центральный парк культуры и отдыха, – объявил водитель.
– Идём? – спросил Лёша.
– Идём! – ответила Лена.
И они, смеясь, выскочили из маршрутки.
***
Трабл – проблема.
Зашквар – что-то постыдное, позорное.
Рофлить – подшучивать.
Чика – девушка.