Глава 4. Марк (Глава 5)

Раздраженно бросив сумку рядом с имитированной кабиной Боинга 747, я протянул свою «корочку» инструктору, который активно жестикулировал передо мной, явно предлагая мне какие-то услуги.
— Мне не нужна консультация, — лениво вынув наушники, заметил я, — я из «German airlines», Том Нойманн должен был вас предупредить о моем приходе.
— Благодарю за информацию, — активный жестикулятор поставил отметку в своём журнале, — можете проходить в кабину, там вас проинструктируют.
Я закатил глаза. Складывалось ощущение, что мне 18 лет, и я впервые вижу авиатренажер. Безусловно, я был всеми руками и ногами за то, чтобы узнавать новые самолёты, покорять новые высоты, но было бы здорово, если бы те, кто меня сюда направил, не считали меня за новичка, который не знает, где у самолёта штурвал. Радовало одно – имя руководителя авиакомпании было на слуху, и от меня быстро отстали со своими советами. Нойманн – фамилия нарицательная в немецком авиамире. Их семья – целое поколение авиаработников. Отец Тома – Генри – был пилотом, его мать – стюардессой. Сестра работала в таможенной службе аэропорта, а дядя был авиадиспетчером. Настоящая династия любителей неба. Поэтому, когда я узнал, что руководить нашей компанией будет один из семьи Нойманн, я был впечатлен. Кто же мог подумать, что Том, как новая метла, начнет мести по-новому, и что от папы ему досталась только фамилия.
Войдя в кабину Боинга-747, а точнее в её имитацию, я присвистнул. Несмотря на то, что за спиной у меня было более четырех тысяч часов налета* в качестве командира воздушного судна, опыта полетов на боинге у меня не было. До того, как в «German Airlines» начались перестановки, центральный офис компании располагался в Гамбурге, и для того, чтобы пересесть на новый самолёт нужно было пройти обучение либо здесь, в Мюнхене, либо в Берлине. Времени мотаться между городами у меня не было, а получив звание лучшего пилота в авиакомпании, и, изучив каждый миллиметр аэробуса как внутри, так и снаружи, не было смысла что-то менять. Боинг – это любовь Алекса. Он даже в качестве пассажира предпочитал выбирать именно его. И, несмотря на свою любовь к аэробусу, я, кажется, стал понимать, почему Алекс остановил свой выбор именно на боинге. Не зря 747 называют королем небес. Кабина, конечно, была маловата по сравнению с габаритами самого самолета, но в ней был определенный шарм. Шарм! О Господи, я стал романтичным пилотом.
— Вы на тренировку? – раздался голос справа от меня.
— Нет, хочу слетать на Мальдивы. Вы второй пилот? – внимательно изучая вошедшего, съязвил я.
— Я бы тоже не отказался, — усмехнулся он, совсем не обидевшись, — Макс, инструктор боинга-747, — он протянул мне руку.
— Марк, — я пожал руку в ответ, — пилот из «German Airlines».
— Пилот! Ну, Слава Богу! — Макс искренне улыбнулся, — Наконец-то я буду работать с человеком, который реально управляет самолетом, а не с вот этими всеми…- он обвел пустоту руками вокруг, не закончив фразу.
— С вот этими всеми…кем? — я на всякий случай посмотрел вокруг себя, но кроме нас двоих в кабине никого не было. Летать, пусть и виртуально, с человеком, который кого-то видит, было слегка боязно.
— Да со всеми, — раздраженно продолжил инструктор, С тех пор как авиатренажер превратили в коммерческую игрушку и стали продавать сертификаты всем, кому ни попадя, здесь стало невозможно работать. Приходят дети, которые вообще не понимают, что такое самолет и зачем он нужен. Приходят люди с аэрофобией, и, как только закрывается кабина и мы приступаем к имитированному взлету, они теряют сознание, впадают в истерики…ну и прочие радости.
Живо представив картину с падениями в обморок, я улыбнулся Максу.
— Обещаю, в обморок падать не буду, кричать тоже. Максимум, могу начать ругаться, если «горбатый»* окажется не таким ловким, как аэробус.
— Тогда, поехали! Точнее, полетели.
Макс вкратце рассказал мне об основных отличиях боинга от аэробуса. Кроме визуальных особенностей, которые заметны даже пассажирам, узкой кабины и узкого остекления, к которым было нетрудно привыкнуть, боинг, как и предупреждал Том, отличался более низким уровнем автоматики – двигатели запускались парами, но занимало это около десяти минут, вместо аэробусовских двух-трех. Макс предупредил меня, что в кабине боинга довольно шумно, а потому говорить придется громче, чем в аэробусе.
Но всё это меркло по сравнению с тем, каким самолетным … каким настоящим был этот боинг! Если в аэробусе ты чувствуешь себя компьютерным оператором – основную работу выполняет автомат, автопилот — то в боинге ты ощущаешь мощь самолета, его грубость и чувствуешь себя настоящим пилотом. Штурвал, трос, гидроусилитель – огромные рычаги торчат со всех сторон. Управление максимально ручное, и в этом был определенный кайф. Тем, кто выбрал профессию пилота, управлять самолетом было намного интереснее, чем просто нажимать кнопочки и ждать, когда самолёт сам сделает остальное.
Приступив к первому имитированному взлету, я вспомнил все те навыки, которые слегка поугасли, пока я летал на аэробусе. Вручную управлять самолетом мне приходилось нечасто в своей практике – благо, с происшествиями я практически не сталкивался, а на всё остальное хватало автопилота и максимальной концентрации на словах диспетчера и погодных условиях. Реалистичность авиатренажера меня тоже поразила. Конечно, сравнить полёт на нём с полётом на настоящем судне было нельзя, но турбулентность, качку, тяжесть подъёма этого гиганта в воздух – вполне.
Спустя час тренировки, трех успешных взлетов и посадок, осознания, что летая на боинге, моим пассажирам не о чем беспокоиться – Макс пожал мне руку и отпустил до завтрашнего дня. Он протянул мне стаканчик кофе, отсалютовал своей фуражкой (реалистичность тренажера была не только в управлении, но и в антураже – инструктор играл роль второго пилота, был одет в спец. форму и носил фуражку для максимальной реалистичности), и я, поблагодарив его за тренировку и кофе, попрощался.
Открыв так называемую дверь воображаемого самолета, я вышел из боинга. Ощущения давно забытые – ты вроде как и взлетел, и самолет успешно посадил, но место дислокации не изменилось. Отпив кофе, я посмотрел на часы – в учебе был большой плюс – впереди ещё полдня, а я уже свободен. Внезапно я почувствовал, как моя рубашка намокает, стакан с кофе приземляется на пол, обрызгав ботинки, а я рефлекторно хватаю того, кто влетел в меня и стал виновником пролитого кофе и мокрой рубашки. Опуская взгляд, понимаю, что с полом я ошибся. Виновник оказался виновницей, и вполне себе симпатичной.