Сладкая точка (Глава 20)

Женя догнал Марину и схватил её за плечи. Марина остановилась. Женя обошел её и, схватив за предплечья обеими руками, чтобы она не вырвалась, встряхнул её слегка. Но Марина не собиралась никуда идти. Она стояла, как вкопанная.
— Что с тобой? — спросил Женя и заглянул ей в глаза.
Марина плакала. Она пыталась удержать слезы, зажмуривая глаза, но тем самым она их только выдавливала, они катились потоком по щекам. Неожиданно для Жени, Марина обняла его и сказала:
— Почему я такая невезучая? А у неё всё так просто получается.
Женя не ожидал того, что она его обнимет, но он сразу ответил на её объятия. Он руками крепко прижал её к своей груди; скорее, это его руки сами прижали её — он даже не успел это осознать.
— Тихо, тихо, успокойся. Ты везучая. Не всегда же выходит так, как мы хотим. Я знаю это. Я сам такой, — Женя успокаивающе произносил слова, гладя Марину по голове. — Даже если мы сильно что-то желаем, оно не всегда выходит так. Не сбываются наши мечты самые желанные, а то, что мы не ждём, падает нам на голову. Поехали домой.
Женя открыл дверь машины, Марина села, Женя сел за руль, и они уехали.
Слёзы всё лились и лились из глаз Марины. Она шмыгала носом, вытирая слезы рукавом кофты. Она смотрела на дорогу, ничего не видя. Она сидела боком, лицом к стеклу, положив голову на кресло. Женя поглядывал на Марину. Он не хотел её отпускать в таком состоянии.
— Отвезу-ка я тебя к себя. Тебе надо успокоиться. У мамы есть рецепт одного чая — прекрасное успокаивающее средство.
Марине было всё равно куда он её везёт. Она никак не отреагировала на его слова.

Женина мама приготовила чай из трав, который быстро успокоил Марину. Было уже поздно. И, хотя идти не далеко, они почти соседи, Женя уговорил Марину переночевать у него. Что ей делать дома одной? Саша на дежурстве.
Вскоре мама Жени пошла спать, а они всё ещё сидели в зале и смотрели телевизор, по которому шёл лирический фильм. Глядя на героя и героиню, на то, какая у них любовь, Марина опять расплакалась.
— Ну вот опять разревелась, — сказал Женя. — Не успела успокоиться и опять за дело.
— Фильм грустный, — сказала Марина. Но фильм был тут ни причём.
— Грустный, — Женя встал и притащил бумажные салфетки. — На, утри глаза.
Женя сел на диван и обнял Марину за плечи, сидя сзади неё. Марина вытерла глаза и нос, положила мокрые салфетки на приставной столик, взяла диванную подушку, положила её на колени Жени и легла, положив голову на подушку.
— Помоги мне, — сказала она. Марина смотрела в телевизор, но её не интересовал сюжет. — Сделай что-нибудь. Может, мне надо уехать. Отпроситься на работе на дней пять и поехать на море. А может, сходить к психологу?
— Могу составить тебе компанию.
— К психологу?! — Марина посмотрела на Женю.
— И туда тоже, — улыбнулся он. — Давай съездим куда-нибудь. У меня неотгулянный отпуск. Могу в любое время взять. Дел у меня сейчас серьезных нет. У нас сейчас затишье. Старые дела закрыли.
— Давай, — Марина повернулась к экрану телевизора. Она продолжала что-то говорить.
Женя молча слушал её и гладил её волосы.
«Да, — подумал он, — мне надо отдохнуть или подлечиться»
— Да, — сказал он вслух, — надо поехать куда-нибудь. На море. Или в горы. На водопады.
— Да, ты так считаешь? — Марина повернула голову и посмотрела на Женю.
Женя вдруг погладил её по щеке и посмотрел на её губы. Марина уловила его взгляд и машинально прикусила губу. У обоих появилось желание коснуться губами губ. Почувствовать эту нежность и сладость, эту мягкость и тепло. Марина глазами, губами, приоткрытым ртом, учащённым дыханием просила Женю, и он понял её. Он наклонился и поцеловал её. Это было так нежно, что она утонула. Она как будто окунулась в теплое молоко с пенкой, с ароматом клубники, лёгким запахом ванили и пряностью корицы. Она успокоилась. Ей захотелось вернуться на два года назад, а лучше на три, когда они только начинали отношения. Как он целуется! Теперь обними её, ведь у тебя руки самые мягкие и нежные, самые теплые и ласковые, самые сильные и крепкие. Она любила его руки. Она всегда любила его руки.
Марина коснулась ладонями лица Женьки и оторвала его от себя. Она посмотрела на него затуманенными глазами. Сердце бешено колотилось, всё тело пульсировало. Его взгляд желал её.
— Мы правильно поступаем? — спросила она полушёпотом с придыханием.
— Да. Мы делаем то, что хотим и то, что нам нравится, — прошептал Женька.
И они снова впились губами в губы. Поцелуй был долгим, влажным, горячим. Мягкие губы ласкали нежные губы, нежные губы ласкали мягкие губы. Языки ласкали друг друга. Он держал её лицо, его пальцы утонули в её волосах. Она держала его лицо, гладила его кожу, расчёсывая пальцами затылок. Нарастало желание и таяла сдержанность. Она отдалась воле чувств.
Он поднялся с дивана, боясь отпустить её. Он держал её и поднял её. Она обхватила его шею и плечи, а он приподнял её. Она обхватила ногами его талию, а он придержал её одной рукой за ягодицы, другой держал её спину. Они целовались. Это было так сладко. Не хотелось отрываться. И они не отрывались. Он понёс её в спальню, закрыв глаза, почти на ощупь. Он не хотел отрываться от неё, а она бы его не отпустила. По дороге они прислонялись к стенам, чтобы приподнять её, чтобы она ещё сильнее прижалась к нему, чтобы он ещё крепче прижал её к себе.
Наконец-то они оторвались друг от друга, хотя они не хотели этого делать, они не хотели отрываться друг от друга. Если бы у тела были глаза, они бы никогда этого бы не сделали. Он ногой упёрся об кровать. Они почувствовали, что в этом месте можно на секунды оторваться друг от друга, чтобы скинуть с себя всё лишнее, чтобы поменять положение тел. Её тело горело, оно было горячим, как их дыхание, оно было горячим, как его тело. Ей хотелось утонуть в его объятиях навсегда. Утонуть и не выплыть, а остаться там, в его объятиях. Она опустилась на пол, хотя она не хотела отрываться от него, но иначе не скинуть всё лишнее. Он держал её. Он всё время держал её, боясь отпустить её, она держала его, боясь потерять его. Его горячие и мягкие, самые красивые руки, самые любимые руки, гладили её грудь через кофту, обжигая её кожу через ткань. Они стояли у кровати и стягивали с друг друга всё лишнее. Она лихорадочно расстёгивала его рубашку, а он стянул с неё кофту, на секунды оторвавшись друг от друга, губы на время потеряли друг друга. Они быстро нашли друг друга. Их губы не могли быть друг без друга слишком долго, только несколько секунд, не больше. Молния, пуговицы, ткань джинсов слишком твердая — быстро не снимешь. Он приподнял её над кроватью, она помогла ему уложить себя. Теперь джинсы снять проще. Он стянул с неё джинсы, она помогала ему. Она лежала на покрывале в нижнем белье и смотрела, как он торопится, очень торопится избавиться от своих штанов. Он так торопился, что избавился от всего лишнего, что было на его ногах. Её губы так долго были без его губ, что соскучились, тоже чувствовали и его губы. Они сразу потянулись друг к другу, когда он залез на кровать. Она лежала на спине в одном нижнем белье. Он шел к ней постепенно, целуя каждую клеточку её тела: икры, колени, бедра, тазовая кость, живот, ребра, грудь, ключицы. Он завис над ней, разглядывая её лицо, а она тыльной стороной ладони провела по его груди, перевернула ладонь и пальцами прошлась по его животу, по его прессу. Её рука не хотела останавливаться, она хотела спускаться всё ниже и ниже, а его глаза закрылись от предвкушения. Он тяжело задышал, а ей хотелось дышать с ним в унисон. А ещё ей хотелось, чтобы их губы опять встретились, слишком долго они были вдалеке друг от друга. Она обняла его за шею и поцеловала, он приоткрыл глаза и ответил поцелуем на поцелуй, держа одной рукой её лицо, ответил на её страстный поцелуй своим страстным поцелуем. Он прилёг на неё, обнял за талию и спину, а она приподнялась, помогая ему обнимать себя. Он расстегнул то, что мешало целовать её грудь, она помогла это снять и убрать куда-то. Волна желания полностью захлестнула их. Он снял с неё то, что мешало этой волне полностью окутать их. Они были полностью обнажены. Ничего больше нет, нет ничего, что мешает. Их губы не отпускали друг друга, их руки ласкали друг друга. Всё пульсировало.
Марина давно не испытывала такого наслаждения. С другими, которых было не много, ничего не было. А если и было что-то, то считай, что не было. Только с ним это было. Только с ним была эта пульсация. Этот стук сердца в унисон, это дыхание в унисон, это движение в унисон. Из-за стресса и переживаний она находилась как будто в каком-то тёмном, тесном, мрачной, холодном помещении, а сейчас она вдруг вырвалась из него и взлетела.
— Любимый мой Женька! — шептала она, прикусывая мочку его уха.
— Марина, я люблю тебя! — шептал он в ответ, лаская ей шею, подбородок, овал лица.
Тая и сгорая в объятиях друг друга, они достигли пика. Этот сладостный пик, вершина наслаждений. Всё горит внутри, пульсирует. Очень хорошо. Блаженство.

Марина проснулась ночью и долго смотрела на спящего Женьку. Она шептала:
— Я люблю тебя, но эта не та любовь. Прости меня. Прости, что мучаю тебя. Это точка. Это была точка. Спасибо тебе за то, что ты есть. И пусть я буду тварью последней, но больше этого не повторится. Ты говорил, что мы делаем, что хотим. Больше не надо так делать, даже если очень этого захотим. Это будет неправильно. Мы должны остаться друзьями. Ты мой ангел. Будь моим ангелом. И я буду твоим ангелом. Это очень грустно, но так должно быть. Пусть мы сегодня переступили черту, но мы не должны друг друга за это осуждать, и не должны осуждать за то, что потом ничего не будет. Самая моя большая ошибка — это то, что я нетерпеливая. Потерпела бы немного твою ревность и может быть потом ты стал бы мне доверять, верить мне, что я никогда не брошу тебя, не изменю, не обижу. Может, я была не права и сегодня мы были бы счастливы и жили бы душа в душу, у нас была бы семья, дети, дом полная чаша. Я верю в это. Но это было бы в той жизни, в этой такого быть не может. Я люблю тебя, как друга, как ангела, моего ангела. В моём сердце есть другой мужчина. И хотя я не знаю, что он там делает и почему, но он там есть. Его зовут Дима. Он неприступный для меня, как самая большая крепость. Я думаю, что это любовь. Она появилась на пустом месте, без видимой причины, и тому нет объяснения. Он, наверное, даже не подозревает насколько серьёзны мои чувства. Ещё бы, зачем ему об этом думать, когда есть Кристина. Не обижайся на меня, пожалуйста. Я сама себя ненавижу за это, но ничего с этим поделать не могу. Я плохая, я недостойна тебя и твой любви. Но я надеюсь на твою дружбу. Надеюсь, что она не умрет после сегодняшнего. Ты очень хороший и ты обязательно найдешь себе кого-нибудь достойного тебя, достойную девушку, достойнее меня. А я не достойна твоей любви. Потому что я думаю о другом, когда ты рядом, — Марина взяла руку Жени и поцеловала её.
— А? — проговорил Женя сквозь сон, почувствовав как Марина взяла его руку.
«Слышал ли он меня? — подумала Марина. — А если и не слышал, то слава Богу»
Через несколько минут, она крепко уснула у него подмышкой, понимая, что утром она будет корить себя и ненавидеть себя за то, что поддалась желанию. Уйдет в депрессию и возможно потеряет работу, потому что с депрессией тяжело собраться с мыслями и четко выполнять свою работу. Но это будет завтра, а сегодня ночью она счастлива.