Прощание, прозрение, откровение (Глава 33)

Прошло несколько дней. Домой вернулся Саша. Счастливый! Сказал, что не вылезал из постели сутками. А потом вдруг замолчал, ведь он никогда не делился с сестрой своей сексуальной жизнью. Он не любил на эту тему разговаривать с друзьями, а с матерью и сестрой он стеснялся даже заикаться на эту тему. Ему было стыдно и неудобно говорить о таких вещах. Какой он бы? Что умел? Как умел? Об этом знала только его девушка. В остальном, он говорил, что хотел, и не стеснялся в высказываниях.
— В горы, конечно, съездили! — сказал он. — Очень понравилось. Катались на всём, что движется.
— Круууто! — завидовала Марина. Она в горах давно не была. Очень хотела она научиться кататься на лыжах. Но кто ж её научит?
Вскоре уехал Миша. Он долго прощался со всеми, кто провожал его, и чуть не опоздал на поезд. Они с Ромой сначала поедут в столицу, а оттуда улетят в Париж.
— Я буду писать тебе письма! — говорил Миша, обнимая Марину.
— Кто в наше время пишет письма? Хотя это так трогательно, — говорила Марина, обнимая его в ответ.
— Ну и что! Я всё равно буду писать!
— Они пока дойдут — ты уже вернёшься.
— Это не факт.
— Вот уж проказник! Расстроить меня хочешь на дорожку?!
— А ты черканёшь мне пару строк?
— Конечно черкану! Когда вернёшься домой! Я тебе много строк черкану. Я буду скучать! — у Марины заслезились глаза. — У меня больше не будет такого друга, как ты! Только ты мой лучший друг! Им и остаёшься!
— Не изменяй мне! — сказал Миша и ещё сильнее прижал Марину.
Марине казалось, что сейчас хрустнет позвоночник. Так крепко её обнимал друг.
— А если изменишь, всякое бывает, то пускай это будет кто-то лучше и умнее меня. Ты же не считаешь меня дураком?
— Нет, глупенький! Ты же знаешь, что ты самый умный и самый лучший друг в моей жизни! Рома, береги его! — обратилась Марина к Роме.
Рома наблюдал за картиной расставания и не понимал, что они шутят. Да, им было грустно из-за расставания, но, чтобы разрядить обстановку, они прикалывались над ситуацией прощания.
— Смотри, чтобы с ним ничего плохого не случилось в чужой стране, — говорила Марина Роме. Она поглаживала Мишу по спине.
— Я что, маленький что ли?! — возмутился Миша. Не понятно было какое это возмущение: настоящее или фальшивое. — Я могу за себя постоять! — грозно сказал Миша и улыбнулся.
— Я знаю это! Но ты добряк, и поэтому ты лучше промолчишь, чем ответишь! Лучше стерпишь, чем поколотишь.
— Не умничай! И вовсе я не добряк! Я просто неконфликтный.
— Ты добрейшей души человечище! Лапочка! Золотой ты человечек! — осыпала комплиментами Мишу Марина.
Мише даже стало неудобно от такой похвалы.
— Ну хватит! — Миша остановил водопад лести, как он считал, прикрыв рот Марины рукой.
— М-м-м, — Марина пыталась что-то ещё сказать, но Миша крепко держал ей рот.
Марина похлопала по его руке, чтобы от убрал ладонь с её рта. Миша вопросительно посмотрел ей в глаза, спрашивая, успокоилась ли она. Марина кивнула головой в знак положительного ответа.
— Ты из меня дитя малое сделала, а из себя мою мамочку, но я то постарше тебя и побольше знаю! И не такой я добрячок! — Миша отчитывал Марину за излишнюю лесть. Хотя это тоже, скорее всего, было шуткой.
Миша уехал, а затем улетел. И даже как-то грустно стало.

Как-то пришла Кристина в гости к Марине, а точнее, поплакаться в жилетку.
— Всё, мы поссорились раз и навсегда! — Кристина вытерла глаза салфеткой. — Это окончательно! Мы больше не любим друг друга! И не хотим быть вместе!
— Тогда почему ты плачешь?
— Почему?
— Да, вы же не хотите быть вместе. Расстались — радуйся!
— Но он такой суперский! Обидно. Все девчонки завидовали мне! А теперь он меня бросил.
— Так ты сказала, что вы только поссорились, — Марина не знала, как реагировать на эту новость. Поссорится, не значит расстаться.
— Да. Поссорились и расстались, — рыдала Кристина, вытираясь очередной салфеткой.
— А-а-а. Ясно.
Хотя было ничего не ясно. Их ссоры зачастили, но за ссорой всегда следовало примирение. Как поссорились, так и помирятся. Марина не знала, как реагировать на эту ситуацию. Кристина её подруга и, следовательно, ей надо поддержать её. Но, когда ты влюблена в парня подруги, реакция на их разрыв может быть разной. И какая из этих реакций верная, не понятно. Радоваться — подло по отношению к подруги. Грустить — не нормально, ведь человек, в которого ты влюблена, уже свободен и у тебя появился шанс обратить на себя внимание. Полный игнор — не естественно, ведь ты же человек, без эмоций никуда.
— Он тебя бил? — неожиданно для себя спросила Марина.
— Нееееет! Ты чего?! — Кристина аж перестала плакать. Её шокировал это вопрос.
Марина тоже не поняла, как этот вопрос вылетел из её рта. Дима априори не бьёт женщин. Ей просто надо было что-то спросить.
— Мы просто не понимаем друг друга. Да, в постели от супер. Чего только он не вытворяет. Я половину не знала. Мы просто разные. Нам нравится разное: музыка, еда, одежда, всё, — говорила Кристина. Это была речь взрослого человека. Осознанная речь. Она говорила, подбирая каждое слово. — Мы не подходим друг другу. Если не брать в расчет секс. Там всё сошлось. В этом плане мы идеально подошли. Я так думаю. Может, я и ошибаюсь. Но я хочу так думать. Это не была любовь. Это было желание быть с ним. Я просто хотела этого мужчину. И он стал им. У меня был этот мужчина. Я его добилась, хоть и не приложила больших усилий. Он повелся на мою внешность. Ну и пусть. Я не стыжусь того, что завоевала его своим телом. У меня прекрасное тело.
Марина слушала подругу и понимала, как быстро та повзрослела. Возможно, благодаря Диме.
— Я красивая, он красивый. Это единственное, что привлекло нас друг в друге. Ну, меня ещё зацепило то, что он при деньгах. Красивый, богатый — почему бы и нет, — Кристина высморкалась в салфетку.
— Почему тогда ты плачешь? Ты ведь не любишь его, так? И он, кажется, тебя тоже.
— Так. Я не знаю, почему я плачу. Наверное, потому что меня невозможно любить. Со мной можно только спать! — Кристина опять разревелась. Ещё громче.
Марина подошла к Кристине и обняла её. Что она могла ей сейчас сказать? В её словах есть доля правды. Она в чём-то права, она почти права. Однако, её возможно любить. И её любят. Её любит человек, которого она не замечает или не хочет замечать. Возможно, он любит её не только из-за её внешности.
— Мне надо сменить одежду, прическу, макияж, — Кристина подняла голову и вопросительно посмотрела на Марину. — Мне нужно так сделать, да?
— Тогда это будешь не ты. Это будет совсем другой человек. Это будет маска. Будь такой, какая ты есть на самом деле. И ещё тебе надо умерить свой пыл. Не бросаться на каждого красивого и богатого. Начни замечать то, на что раньше ты не обращала внимание.
— Что замечать? Я тебя не понимаю.
— Ты прекрасно меня понимаешь, — Марина села рядом с Кристиной. — Есть человек, которому ты не безразлична. И ты знаешь, кто это. Если не считать твою маму и меня.
Кристина задумалась. Она мысленно копошилась у себя в голове, перебирая варианты, вспоминая ситуации. Вдруг её мысли стали ясными, судя по последним событиям, она поняла, кто это может быть. Будто в голове просветлело и спала пелена с глаз.
— Я знаю, кто это может быть! — сказала она. — Я чувствую это. Чувствовала. Но как мне быть? Что мне делать? Я боюсь. Я чего-то боюсь.
— Чего?
— Понимаешь, раньше у меня была цель: завоевать того, кто мне интересен. Этим я жила и живу, может быть. Я хотела, чтобы они были от меня без ума. Я делала это. Но не надолго. Пока не увижу кого-нибудь получше. Ой! — Кристина зажмурила глаза. — Я была проституткой и шл**ой! — тихо прошептала она, будто не хотела верить своим мыслям. Она открыла глаза. — Для меня это было главным: секс и то, что я нравлюсь мужчинам, мужчинам богатым, молодым и красивым. Я сейчас начинаю понимать, что я была просто проституткой, которая встречалась только ради секса и денег. О Боже! — Кристина закрыла лицо руками. — Неужели, это я? — она посмотрела на Марину в надежде, что та опровергнет её слова.
Но Марина молчала. Она только опустила глаза и глубоко вздохнула. Ей было неудобно смотреть на Кристину.
— Значит, и ты так думаешь, — утвердительно сказала Кристина. Она опустила глаза. — Я не могу на тебя обижаться, даже если ты так считаешь. Ведь ты тоже пострадала из-за меня. Я много раз уводила у тебя парней, а ты молчала и не ругалась со мной, и продолжала дружить со мной, как лучшая подруга.
— Я не в обиде. Они не любили меня. Всё равно, рано или поздно, мы бы расстались.
— Всё равно, я дрянь! Я буду просить у тебя прощение. Прости меня, пожалуйста!
— Я никогда не обижалась на тебя на столько, чтобы злиться. И никогда не винила тебя настолько, чтобы ждать от тебя извинений. Не хотела, чтобы тебя мучили угрызения совести. Нет, вру! Был один раз, когда я была очень зла на тебя. Это связанно с ревностью. Почему она, а не я? Ведь не ты первый и не ты последний, думала я! — Марина встала и прошлась по комнате и, набрав воздуха в лёгкие, выдохнула. Она набирала силы для предстоящего откровения. — Я, — начала говорить она, медленно и неторопливо, — очень, просто до безумия, никогда со мной такого не было, никогда не было таких чувств к человеку, которого я толком не знаю, это как гром среди ясного неба, это необъяснимо, по какой причине так произошло. Не было никакой причины. Был просто щелчок. И я поняла, что люблю его. Люблю. Как можно любить человека, которого даже не знаешь? Я сначала подумала, что это внешняя симпатия. Но она всё увеличивалась и увеличивалась. И всё это происходило без причины. Потому что этот человек не присутствовал в моей жизни, он только иногда захаживал, да и то оставляя после себя неприятный осадок. Но любовь при этом всё нарастала и нарастала. Я влюбилась в него с первого взгляда. И ничего с этим не могу поделать. Я люблю Диму! — Марина выдохнула. — Я это сказала, — Марина видела шокировано-удивлённое лицо Кристины. — Я могу сказать, что люблю Диму. Я просто люблю его без причины. И я очень… Мне было больно видеть то, что вы стали встречаться, а потом жить вместе. У тебя были на тот момент отношения! Но ты, как всегда, взяла то, что захотела.
— Правда?! Я и не подозревала, что у тебя так всё серьёзно! — Кристина снова зарыдала. — Вот видишь, какая я… подлая! Для меня это была лишь очередная игра с симптомами любви! А ты видела всё и страдала! Прости меня, пожалуйста, прости! — она бросилась обнимать Марину.
И они вместе разрыдалась.