Счастье и кошмар (Глава 52)

Марина подошла к лестнице бассейна, который находился под крышей огромного дома. Кусочки ткани купальника почти не скрывали её тела. Она рискнула надеть слишком открытый купальник, потому что бассейн находился в доме, а в доме кроме неё и Димы никого не было. Хотя тут могли быть камеры, и они однозначно были. Марина нырнула в воду, где её уже ждал Дима. Они обнялись и поцеловались. Потом прислонились к стенке бассейна.
— Какой большой дом! Как дворец. Я в таком никогда не была. Твоя знакомая миллиардерша? — спросила Марина. Она разглядывала дом.
— Ну, что-то вроде того. Она постоянно ходит в один из ресторанов, который я спроектировал. Она что-то вроде спонсора. Подгоняет мне клиентов.
— Молодая? — у Марины кольнула ревность.
— Нет. Но выглядит для своего возраста потрясающе, — Дима посмотрела на Марину и заметил её недовольство. Он улыбнулся — его это забавляло. — Она что-то вроде крёстной мамы. Она со своим мужем приятели моих родителей. Как-то она сказала, если у меня появится девушка, которая станет моей женой, то в медовый месяц этот дом будет в моём полной, в нашем, распоряжении. Это как наш личный отель.
— Но сейчас не медовый месяц и я не твоя жена, — Марина хотела повредничать.
— Сейчас, минутку, — Дима подошёл к краю бассейна, где стоял переносной столик.
На столике стояли бутылка шампанского, два бокала, роза в вазочке и что-то в коробочке. Дима открыл шампанское и разлил его по бокалам. Он взял коробочку, положил на воду что-то в виде плотика, положил на него коробочку и толкнул в сторону Марины. Затем взял розу в зубы, в руки взял бокалы, и подошёл к Марине. Коробочка почти доплыла до Марины. Это была шкатулка. Марина смотрела на неё и думала: «Что в ней?». Она понимала, что там может быть, но она не могла поверить в это, хотя это должно было произойти, судя по последним событиям. Видя замешательство Марины, Дима поставил бокалы у кромки бассейна и, взяв шкатулку, протянул ей.
— Открой, — сказал он.
Марина неуверенно открыла шкатулку и увидела в ней коробочку в виде розы синего цвета. Она взяла коробочку и посмотрела на Диму. Дима поставил шкатулку у кромки бассейна и посмотрел на неё.
— Открой её, — сказал он.
Марина не торопилась. А вдруг там серьги или брошь, как часто бывает в фильмах. Она понимала, что всё складывается слишком быстро, но надеялась на то, что там будет кольцо. Пока Марина думала, Дима отпил шампанское из бокала. Он начинал нервничать. Он не понимал, почему она так долго думает, как будто она неуверенна в нём. Но он не хотел её торопить и ждал, когда она сама решится и откроет. Марина смотрела то на коробочку, то на Диму. Она увидела, как Дима отпил шампанское и тоже взяла бокал и отпила глоток, затем ещё один, затем до конца. Дима хотел возразить, ведь она была беременна, и бокалы с шампанским были чем-то символическим, и пить его вовсе не обязательно. Он видел, что она нервничает, что тоже вредно в её положении. Выпив шампанское, Марина отдала пустой бокал Диме и, трясущимися руками, открыла коробочку.
— Будь моей женой, — сказал Дима.
Он поставил бокалы, взял кольцо из коробочки, взял руку Марины и надел кольцо на палец. Всё это произошло так быстро, что Марина не успела сообразить, что произошло. Обычно девушка отвечает: «Да!», визжит, вытаскивает кольцо, сама надевает его на нужный палец, ещё раз визжит, рассматривает кольцо, говорит: «Какое оно красивое!», затем обнимает парня и целует его. А тут Дима, будто, боялся отказа. Он сразу окольцевал её и дал понять, что обратной дороги нет.
— Это мне?! Зачем?! — очнулась Марина, но, скорее всего, не полностью очнулась, потому что вопросы были глупыми и неуместными, ведь и так всё было понятно, что происходит.
Марина была растеряна. Она не знала, что сказать, вернее, не знала с какой реакцией ответить, потому что ответ она давно уже знала.
— Оно такое красивое! — сказала она. Это была нужная фраза, которую должна произносить девушка в такой ситуации.
Только эта фраза должна была произноситься после других правильных фраз. Марина улыбнулась и посмотрела на Диму.
— Тебе нравится? — спросил он.
— Очень. Оно красивое, — Марина разглядывала кольцо.
— Ты мне не ответила.
— А? — Марина посмотрела на Диму. Она вспомнила, что действительно ему не ответила.
— Ты выйдешь за меня? — Дима задал вопрос. Ему стало не спокойно, казалось что Марина увиливает от ответа.
— Конечно! — воскликнула Марина.
— Правда? — уточнил Дима.
— Да! Да! Да! — воскликнула Марина, почти визжа.
От нахлынувших эмоций, Марина крепко обняла Диму. Вода и стенка бассейна не дали ему упасть.
— Конечно, я хочу выйти за тебя! Я хочу быть твоей женой! Только твоей! — эмоционально говорила она.
Влюбленный впились друг другу в губы, скрепив предложение страстным поцелуем.

«Блиииин, как болит голова! — подумала Кристина, приходя в сознание. Она нащупала на затылке огромную шишку. Она открыла глаза и оглядела всё вокруг. — Что происходит?»
— Где я? — спросила она вслух.
— Очнулась? — сказал кто-то.
На неё смотрел мужчина в возрасте. Ему на вид было где-то за пятьдесят. Он сидел на стуле за столом и что-то точил.
— Где я? — повторила Кристина. — Вы кто? Что я здесь делаю? Где я вообще? Как я здесь оказалась?
Место, где она очнулась, было похоже на старый заброшенный дом. Не было ни мебели, кроме стола и стула, ни обоев, ничего, что говорило, что здесь могут жить. Даже следов бомжей не было видно — обычно в таких заброшенных домах обустраиваются бомжи и видно хоть какой-нибудь быт. Ничего, кроме одного стула, небольшого стола, голых стен, батареи, валявшихся досок, трубы и прочей грязи. Было понятно, что здесь давно никто не жил.
Мужчина негромко произнёс:
— Твоя подружка мне помогла за вознаграждение. Ты знала, что у тебя такие подружки?
Кристина хотела встать с пола, на котором она сидела, прислонившись к стене, но её руку что-то держало. Это были наручники, прикованные к её руке и к батарее. Из окна без ставень и занавесок, лился солнечный свет. Значит сейчас день.
— Я была здесь всю ночь? — спросила она.
Кристина ждала ответа от мужчины, но тот молчал и что-то точил. Ей было страшновато, но она пока до конца не поняла, что происходит. Был ли это сон или чья-то шутка, а может, розыгрыш? В её компании вместе с ней, иногда устраивали такие розыгрыши, но чтобы с потерей сознания и с настоящей шишкой это уже перебор. Мужчина молчал и что-то точил, а Кристину начинало это пугать. Если это розыгрыш, то тот, кто это устроил, очень пожалеет об этом, потому что совсем не смешно, очень страшно и больно.
— Что Вам от меня нужно? — спросила Кристина. Голос её дрогнул. — Деньги? Что?
Если это розыгрыш, то она постарается состроить из себя жертву, чтобы было правдоподобно. Хотя она себя сейчас считала настоящей жертвой. И почему-то хотелось плакать по-настоящему.
— Молчи, — ответил наконец-то мужчина. — Я хочу, чтобы ты заткнулась и помолчала.
— Но я не понимаю, что происходит?! Кто Вы такой? Что я Вам плохого сделала? Мне больно! Пол холодный, и неудобно сидеть. Кто всё это придумал? Хватит, я сдаюсь! У вас получилось! Вадим? Вадим, это ты придумал? Не смешно! Где ты? — кричала Кристина. Крик перешёл в истерику со слезами и она зарыдала.
— Заткнись! — заорал мужчина. Он подскочил со стула, схватил одну из досок и со всего маху ударил ею Кристине по ногам.
— А-а-а!!! — закричала Кристина от боли.
— Заткнись! Ещё раз пискнешь, пеняй на себя! Там будут уже не ноги! Ты меня поняла? Ответь, что поняла!
— Поняла, — тихо сказала Кристина и прикусила губу, чтобы не кричать от боли, а слезы текли — она их не могла остановить.
Мужчина сел на стул. Он наблюдал за Кристиной и облизывал нижнюю губу. Он взял что-то со стола, подошёл к Кристине и положил это что-то недалеко от неё. Кристина посмотрела на этот предмет. Это был нож. Она прижалась к батарее от страха. Это точно был не розыгрыш. Это было по-настоящему. Мужчина стоял и смотрел на Кристину, будто обдумывая что-то. Затем он стал расстегивать рубашку.
— Ты такая соблазнительная, что я не могу отказать себе в удовольствии, чтобы трахнуть тебя.
— Нет! — крикнула Кристина, открыв широко глаза от ужаса. Она стала дергать руку, которая была пристёгнута, она пыталась вытащить её, но всё было тщетно. — Не надо! — тихо сказала она и замотала головой. — Я прошу. Нет.
— Я же сказал — заткнись!!! — закричал он и подошёл вплотную, опустился на одно колено, схватил Кристину на волосы на затылке, приподняв её лицо.
Кристина глянула ему в глаза. У него были свирепые глаза. Его лицо было так близко, но она не видела его лица, только глаза.
— И не пытайся звать на помощь, тебя никто не услышит, только горло надорвёшь. Скажи спасибо своей матери. Это она виновата в том, что с тобой происходит, — он говорил спокойно, глядя в её глаза. — Ты знаешь, кто я? Она тебе не сказала? Наверняка, она врала тебе всю жизнь. Ты знаешь, кто твой отец? Ты думаешь, что твой отец тот, который записан у тебя в свидетельстве о рождении? И наверняка, придумала сказочку про счастливое воссоединение со школьной любовью. Только это произошло потом, после того, как я отказался жить с ней. Я твой отец! Я твой родной отец, доча!
Кристина молчала до того момента, как он сказал последние слова.
— Что?! — произнесла она.
Мужчина крепко держал её за волосы, но Кристина замотала головой, отрицая услышанное. Мужчина другой рукой сжал ей лицо, держа за подбородок.
— Да, доча, — сказал он, — это так и есть.
Мужчина отпустил голову Кристины, встал, отступил от неё и замотал головой в знак подтверждения. Он опять подошёл к ней, коснулся её макушки и погладил волосы. Кристина была в шоке. Она, как остолбенела. Её колотило, она дрожала, но она не могла пошевелиться.
— Так что, будь хорошей девочкой, — говорил мужчина, расстёгивая брюки, — и тогда ничего плохого не будет. Мы только чуть-чуть поиграем, а потом поговорим.
Он снял брюки с трусами и навалился на Кристину, закрывая одной рукой ей рот.

Ни утром, ни днём Кристину никто не видел. Она как будто испарилась. Тем вечером, Вадим пришел к ней домой. Он звонил, стучал, но ему никто так и не открыл дверь. Он позвонил на мобильный, но тот был выключен. Он хотел позвонить её матери, но раньше времени решил не волновать её и передумал.
«Встретила какую-нибудь подружку и заболталась с ней», — думал он, отгоняя плохие мысли.
А телефон, скорее всего, разрядился, а она и не заметила за болтовней. Она любит болтать.
«Куда она делась?» — думал он, когда наступил следующий день.
Он уже начинал волноваться. От Кристины не было вестей. Он ночевал у родителей, а утром поехал к себе на квартиру. Может, она там с подругой забухала, которую кинул её парень? Напилась, наверное, с подругой, утешая её, а сейчас спит без задних ног. Но в квартире никого не было. И не было намёка, что там кто-то ночевал. Неужели, она обманывает его? Вдруг у неё кто-то появился и она с ним? Изменяет ему. Тогда зачем она позвала к себе домой? Может, она позвала к себе домой, а сама встретилась с кем-то в их квартире? Придумала историю про подругу, а сама изменяла ему? Специально выключила мобильный, чтобы он не отвлекал? Разных мысли мучили Вадима. Он не находил себе места. Не мог работать.
«Придёт — заставлю всё объяснить! Если вечером её не будет, то пойду в полицию».

— Ну, — сказал мужчина, одевая брюки с трусами, — теперь мы спокойно поговорим.
Он сел на стул. Кристина тихонько всхлипывала, боясь его разозлить. Она поджала ноги от стыда.
— Плачь, плачь, — сказал мужчина. — В женских слезах есть что-то успокаивающее. Но я не понимаю, почему ты плачешь? Я был нежен с тобой. Я понимаю, как это выглядит со стороны. Я твой отец и я не могу так поступать с тобой, но. Хоть ты и моя дочь, я это совсем не чувствую, впрочем, как и ты. Вот ты до сих пор не веришь, что я твой отец. Я не педофил, потому что ты уже взрослая. И это не инцест, потому что мы чужие друг другу люди, хоть и родственники по крови, — мужчина говорил спокойно и он совсем не был заморочен тем, что сделал. — Я был очень зол на твою мать и я не хотел, чтобы она тебя родила. Я наказал её через тебя. Для матери боль ребенка страшнее всего, — он встал, взял что-то со стола, подошёл к Кристине.
Кристина, видя его приближения, вжалась в батарею и стала всхлипывать ещё чаще. Мужчина протянул руку. Кристина заверещала. Он засунул что-то ей в бюстгалтер.
— Вот, не забудь выпить, когда вернёшься домой, — сказал он. — И промыться хорошо не забудь, — мужчина сел на стул. — Так о чём я? Так почему ты плачешь? Что тебя не устраивает в этой жизни? Только эта ситуация? Да, ситуация неприятная. По крайней мере, для тебя. У тебя есть дом, мать, жених. Богатенький женишок из приличной семьи. И внешностью ты не обделена. Грудь отменная, фигура, мордашка. Что тебе ещё нужно, а?
Кристина молчала, только тихонько всхлипывала от страха и стыда.
— Я тебя спросил! Отвечай! — прикрикнул на неё мужчина. — Что тебе ещё нужно, а?
Кристина вздрогнула и что-то пробормотала одними губами, от страха у неё пропал голос.
— Я не слышу! — крикнул мужчина. — Громче!
Мужчина встал, подошёл к Кристине и наклонился к её лицу.
— Что ты сказала? Я жду, — говорил он.
— Я не знаю, — еле проговорила она.
— А я знаю, — сказал мужчина. Он выпрямился, пошёл к стулу, взял его и поставил ближе к Кристине, сел на него. — Тебе нужен я. Тебе нужен отец. Настоящий отец. Меня зовут Сергей Петрович Пронин.
Он достал сигарету и закурил её. Он начал свой рассказ:
— Я говорил, что не хочу детей. Я не хотел, чтобы твоя мать родила от меня ребенка. Я не хотел быть отцом, твоим отцом, как выяснилось. У меня уже были дети на тот момент. Мои настоящие дети: сын Саша и дочь Марина. А ты выродок. Из-за твоей матери-сучки, которая соблазнила меня, сама легла под меня. Она тогда была такая, как ты сейчас. Я не смог устоять. Да, моя жена была не в форме после первых родов, и спать особо не хотела, была холодна со мной. Послеродовая депрессия. Только эта депрессия затянулась, а тут твоя мать — молодая, красивая, глазки мне начала строить. Ей было всё равно, что я женат и у меня есть ребенок. Я повелся на неё, погулял некоторое время, но меня тянуло домой. Я любил свою жену, хоть и холодную, но любил. Она меня простила. Она меня много раз прощала. Дома у меня была семья, а с твоей матерью секс. И я с этим ничего не мог поделать. Но настал тот момент, когда я потерял семью. Моя жена больше не могла меня прощать. Я её понимаю. Я их потерял надолго. Мои прекрасные дети. Ты же знаешь, какая красивая у меня дочь. Она красивая, добрая, умная. Судьба распорядилась так, что она стала твоей подругой. Зов крови. А какой у меня сын! Настоящий полковник! Только очень грубо обошёлся со мной! Я этого никак не ожидал. Я его так любил, больше жизни. Марину я не знал, поэтому особо к ней ничего не чувствую. Я только знаю, что она моя дочь. Но я готов полюбить её, потому что она моя дочь. Твой дед подонок! Ты знала это? Ты знала, как он поступил со своей доченькой, когда узнал, что она встречается с женатым мужчиной? Он выгнал её на улицу без денег, лишил средств к существованию. А всё почему? Да потому что я ему не понравился. Мусор. А Катя любила меня, но такая сучка была, тварь. Он сначала шел у неё на поводу, давал денег, даже повелся на её слезы и уговорил меня жить с ней. Это произошло, когда я развелся с женой. Но потом он перекрыл ей финансы и мне пришлось её содержать, а она любила хорошо жить. В то время стоматологи не могли заработать столько, сколько хотят. Это сейчас можно хорошо заработать. У её отца было много денег. Ему ничего не стоило подкидывать нам пару сотен. Я себя мог прокормить, но у меня были ещё дети, а тут она. Мне она быстро надоела. Секс с ней был хорош, но кроме него должно быть ещё что-то. Я кормил твою мать, одевал. Она сидела на моей шее. Так что вы мне обе должны. Потом она забеременела. Мне это ребенок не был нужен. Я предложил ей избавить от него, но она избавилась от меня. Угробила мою жизнь и сбежала. Она убежала к своему папочке. Курва! Я кое-что взял у твоего деда, но это была плата за то, что я потерял семью из-за неё. Она сбежала к своему папочке. Я остался один: без семьи, без жены, без детей. Если б я тогда на неё не повелся! Всё было бы иначе. Меня это совсем не устраивало. Надо было поставить жирную точку и наказать виновных: твою мать и проклятого старика! Когда я к ним пришел, она послала меня, она унизила меня, швырнула в меня стул. Пришлось мне ответить и настучать по её тупой башке. Эта тварь решила убить меня! Она схватила нож. Но она не рассчитала свои силы. Я забрал у неё нож и, как следует, проучил её. Я хотел, чтобы она скинула тебя, но она уберегла тебя. Прятала свой живот, но не достаточно хорошо. Вот почему ты такой дурой уродилась! Надо было ей отрезать руки тем ножом. А знаешь, как сдох твой дед?
Пронин ждал ответа, но ответа не последовало.
— Я задал вопрос! Отвечай!
— От рака, — прошептала Кристина, вытирая свободной рукой мокрое от слёз лицо.
— Нет, доченька, нет. Рак у него, конечно, был. Но он умер не от него. Он умер совсем по-другому. Мне этот момент особенно нравится. Этот престарелый мопс решил меня придушить, защищая дочь. Спасибо ножичку, который твоя мать собственноручно отдала мне. Я не собирался никого убивать. Я хотел только поговорить по душам. Хотел, чтобы этот старикан возместил все затраты, которые ушли на его дочь-потас*уху. Он хотел меня придушить, но я опередил его. Я оказался очень метким — прямо в яблочко, — Пронин встал, подошёл к Кристине и ткнул пальцем ей в левую грудь, там, где сердце. — Раз и всё. Я очень долго жалел, что не проделал этого с твоей матерью и с тобой тоже. Надо было просто вспороть живот. Двоих бы зайцев убил одним махом. Нет, троих. Про деда забыл. Жаль, что он был один единственный. У него изо рта текла кровавая пена. Он барахтался в агонии. Он пытался вытащить нож, но я его глубоко загнал, да и силенок у него было маловато.
— Хватит! — просила Кристина, рыдая. — Не надо больше говорить! Это так страшно!
— Твоя мать сдала меня, — продолжать говорить Пронин, не слушая просьбу Кристины. Он расхаживал по помещению. — Я ушел тогда. Оставив её живой. Но она рассказала всё милиции, приукрасила как могла. Дальше был суд. Она не понимала, что сама виновата в этом. Она причина тому. Мой адвокат, которому я заплатил кучу денег — те, что прихватил у старика — доказал, что я псих, хотя это не так. Но всё же дурдом лучше, чем тюрьма. Но я не псих. Я прав? Это был психический срыв, который спровоцировала сторона потерпевших. Состояние аффекта. Она унижала меня, кидалась в меня стулом и хотела убить меня ножом. Кто при таком раскладе останется с нормальной психикой. Я хороший и добрый человек, правда? Просто меня довели и я сорвался. Я был примерным пациентом. Через десяток меня выписали. Я вышел на свободу и зажил нормальной жизнью. Но вдруг я слышу, что у меня есть дочь, из-за которой я угодил во всё это дерьмо. Это не правильно. Хочешь отблагодарить меня за свою жизнь? Прекрасную жизнь! Без забот и проблем. Сделай то, что я тебе скажу. Не говори ни кому, что меня видела, что я твой отец, что ты со мной знакома. Молчи о том, что слышала, а то папа обидеться и нашлёпает по попке. Ты поняла? — Пронин говорил спокойно. — Ты поняла, о чём я тебя прошу?
— Поняла, — тихо ответила Кристина.
— Теперь я тебе завяжу глаза. Пока отстегну браслеты. Не дёргайся и молча делай, что говорю. Я не хочу, чтобы ты сделала какую-нибудь глупость.

Кристина слышала, как они ехали на машине по городу. А когда они остановились, Пронин вытащил её из машины и отстегнул наручники.
— Не снимай повязку, пока я не уеду, две минуты, — сказал Пронин Кристине.
Кристина сделала так, как сказал Пронин. Сняв повязку, она увидела, что уже смеркается и сидит она рядом с домом под деревом, недалеко от того места, где её ударили по голове.
Когда она пришла домой, мать встретила её с расспросами. Мать сказала, что Вадим много раз ей звонил и искал её. Телефон Кристины был дома и уже успел разрядиться. Пронин, перед отъездом из того дома, умыл её, привел вещи в порядок, и поэтому не было особо заметно, что с ней произошло за эти сутки. Кристина сказала, что встретила подругу с которой давно не виделась, та её потащила к себе домой на праздник, а телефон она не взяла, потому что шла в магазин по-быстрому, на празднике они так веселились, что осталась ночевать, потом отходила от веселья, а позвонить не могла, потому что не помнит телефонных номеров.
— Мама, видишь я жива и здорова, — сказала Кристина, еле сдерживая слезы. — Всё нормально, — она соврала матери, потому что обещала и потому что боялась за неё.
Она поставила телефон на зарядку и пошла в душ. Из бюстгальтера она достала то, что ей туда положил Пронин. Это была какая-та таблетка. Вряд ли это отрава. Он мог убить её там, если хотел. Она выпила таблетку и разрыдалась. Она старалась рыдать тихо, чтобы мама не слышала. Кристина включила воду и полезла в ванную. Она рыдала и пыталась смыть всё, стереть с себя всё, что произошло за эти сутки. Но память не сотрёшь и не смоешь водой.
Выйдя из душа, она позвонила Вадиму, рассказала ту же историю, что и матери, извинилась перед ним, что исчезла на сутки, не предупредив его. Она говорила, а слезы текли по щекам. Потом Кристина собрала всю одежду, в которой она была, положила её в пакет и вынесла на улицу, бросив его в мусорный бак. Она не сможет больше надеть эту одежду. Она не сможет забыть этот кошмар.