Новый Год

1
Почти весь декабрь жители подмосковного города Кировск страдали от слякоти. Грязь, смешанная с солью и песком, брызгами разлеталась из-под колес буксующих автомобилей. Чуть подогретое дневным солнцем, чуть охлаждённое ночными заморозками, месиво превратилось в грязный лёд. Люди падали, ушибались, материли погоду и дворников.
Но за несколько дней до наступления нового года погода улучшилась, став по-настоящему зимней. Выпал плотный белый снег, обнял ветки деревьев, капоты машин, крыши домов. Под толстой снежной массой скрылся лёд, ходить по улице стало безопасно.
Кировчане обрадовались – наконец-то пришла зима!

Тридцать первого декабря Павел проснулся рано, за окном едва занимался рассвет. Юноша потянулся, в мечтании закрыв глаза. Эту новогоднюю ночь он собирался провести вместе со своей девушкой Катей. Её родители уезжали праздновать Новый год к родственнице в Москву и девушка, пользуясь случаем, пригласила Пашу в гости. Они договорились встретиться в шесть часов вечера.
Но пока ещё утро, и впереди – предпраздничные заботы! Сна, вроде, больше нет, а дел много – значит, нужно вставать. Одевшись, Паша прошёл на кухню. Его мама, Оля, уже проснулась и, смотря телевизор, жарила яичницу на завтрак. Пожелав друг другу доброго утра, они сели завтракать.
– Павлуш, – осторожно начала Оля. – Скажи, пожалуйста, ты точно решил отмечать Новый год вместе с Катей?
Юноша картинно закатил глаза – мама опять начинала старую песню.
– Да, мам, точно! – отчеканил Паша, плохо скрывая раздражение. – Я ведь тебе уже об этом говорил! Мы ведь уже обо всём договорились!
– Я помню, – Оля старалась аккуратнее подбирать слова, чтоб не обозлить сына. – Я просто переживаю. Ты никогда ещё не встречал Новый год один, без нас.
– Именно что без вас, а не один, – Паша перешёл на миролюбивый тон. – Да и потом, мам, я – взрослый человек, мне девятнадцать лет. К чему это беспокойство?
Женщина всё никак не могла свыкнуться с мыслью, что её Пашенька уже вырос, что Пашенька уже встречается с девушкой. Она была знакома с Катей, Паша как-то приводил её в гости. Девушка произвела на Олю самое лучшее впечатление – аккуратно накрашена, очень вежлива в общении, умеет поддержать беседу. В общем, идеальная пара для любимого сына. Но волнение, неизвестное и слепое, продолжало пугать женщину. То ли беспокойство, что по молодости можно сделать большую глупость, то ли банальная ревность.
Но разговор пора было прекращать. Пашу злили мамины переживания, он становился раздражительным и грубым. Чтобы не портить отношения в канун праздника, Оля примирительно произнесла:
– Что ж, решили – значит, решили! Во сколько ты к ней пойдёшь?
– Договорились встретиться в шесть вечера, а из дома выйду в двадцать минут шестого. А что такое?
– Помощь твоя нужна – в магазин сходить, на стол накрыть… Дел много! Так что начнём с покупок. Если пакетов будет много, ты с ними пойдёшь домой, а я ещё по магазинам поброжу. Идёт?
– Идёт! – ответил Паша и пошёл умываться.

Сначала Оля и Паша пошли в магазин «За так». Несмотря на ранний час, магазин напоминал разворошенный муравейник. Люди буквально кидались на магазинные полки, сметая их содержимое в тележки и корзинки. У лотков с овощами и фруктами образовалась настоящая давка. Работали все четыре кассы, но и они не могли справиться с людским потоком.
Отвоевав в торговой баталии право на продукты, Оля с Пашей, изрядно помятые, пошли в палатку за овощами. Оттуда Паша пошёл домой, навьюченный сумками, как верблюд, а Оля задержалась на улице, вспоминая, что ещё она забыла купить.
Разобрав пакеты, Паша включил телефон – проверить, пришёл ли заказанный им подарок Кате. Нет, пока ещё «передаётся в доставку», хоть и должен быть привезён сегодня.
– Ха, «передаётся»! – сердито пробурчал юноша. – Долго он ещё будет передаваться? Сколько ещё ждать?
От ворчания его отвлёк телефонный звонок. Звонила Катя.
– Доброе утро, Пашенька! – пропела она, и юноша непроизвольно улыбнулся. – Как у тебя дела, что у тебя хорошего?
– Да вот только из магазина вернулся, – ответил Пашенька. – Народу – тьма, задавили б друг друга, если б можно было. Представляю, какая бойня будет к обеду. А ты ещё на улицу ещё не выходила?
– Ещё нет! – засмеялась Катя. – Боюсь, задавят, не вытащишь потом. Я пока родителям помогаю вещи собирать. У нас же с тобой на сегодня всё в силе?
– Да, в силе. В шесть часов я приду, как мы договорились!
– Ну, всё тогда, я тебя жду, до встречи! – сказала Катя и повесила трубку.

Механически разбирая пакеты, Паша предался воспоминаниям. Катя… Катя!.. Красивая блондинка, златовласка даже, с большими зелёными глазами, пронзительным, чуть грустным взглядом и нежной прямодушной улыбкой.
Они увидели друг друга в октябре этого года, когда ехали в автобусе в институт. Дальше переглядываний дело не шло, ребята так и не решались познакомиться. Всё решил случай. Институт, в котором учились Паша и Катя, объявил о литературном вечере. Каждый, кто подал заявку, мог прийти и прочитать стихи – как свои, так и других авторов. Что Катя, что Паша увлекались поэзией, у каждого из них скопилось по блокноту рифмованных строчек. По конкурсному лимиту каждый автор представлял три стихотворения. Встретившись в коридоре на регистрации, они удивлённо переглянулись, но и здесь не решились познакомиться.
По иронии судьбы, Паша и Катя выступали последними – сначала она, потом он. Катя писала про любовь, её стихи, искренние в своём порыве, тронули сердце юноши. Сам же Паша предпочитал философские размышления и исторические трактаты, но и про любовь не забывал. И именно стихотворением про любовь, лучшим своим творением, он закрывал этот вечер. Закончив чтение и сев на место, он заметил вдруг, что Катя плачет. Тушь потекла грязноватым ручейком по её щекам, пачкая их. Паша, будто заворожённый, смотрел на девушку. Он понял, что ему нравятся эти слезящиеся глаза, эти дрожащие губы.
По окончании конкурса, Паша подождал, пока девушка умоется и вызвался проводить её до институтского общежития. Катя не возражала. Они разговорились, рассуждая о стихах, музыке и путешествиях. Их интересы во многом совпадали, мысли и идеи дополняли друг друга. Паша, почувствовавший нежность в своём сердце, на следующий день пригласил Катю в кафе-мороженое…
Их встречи стали чаще, прогулки дольше, они могли гулять хоть до заката. Паша уже и не мог помыслить своего существования без любимой, удивляясь, как он раньше мог жить, не любя. Тем сильнее была радость, когда он получил от девушки приглашение встречать Новый год. Вдвоём. И именно сегодня, в самый сказочный и волшебный праздник, юноша пообещал себе наконец-то сказать ей самые главные слова. И преподнести подарок, который задерживала вероломная доставка – цепочку с кулоном в виде сердечка и выгравированной по центру буквой «К».

2
Хлопок входной двери прервал Пашины воспоминания и мечты. Это вернулась мама с набитыми пакетами.
– Фух! – выдохнула она. – Это просто тихий ужас! Такое ощущение, что у нас полгорода вспомнило о празднике только сегодня! Очереди, толпы, толкотня, я в пяти магазинах побывала. Ну, слава Богу, всё купила. Сына, возьми пакеты.
Сына расставил содержимое в холодильник. Взглянул на часы – полдвенадцатого! Уже полдвенадцатого, а он ещё не успел убраться в комнате. Оставив маму один на один с готовкой, Паша прошёл в комнату и взглядом инквизитора, готового покарать каждую пылинку, осмотрел свою берлогу. Она действительно была грязна, из-за сессии он даже к венику не притрагивался. Сегодня представляется исключительный случай – в новый год надо входить с чистой комнатой.
Паша пылесосил и мыл пол, вытирал пыль, разбирал бардак на полках с книгами. Закончив уборку, он рухнул на диван и выдохнул.
В комнату заглянула Оля:
– Ой, Павлуша, какая красота, какая чистота! Вот всегда бы ты так убирался!
Паша смущённо улыбнулся.
– Пойдём, – продолжила женщина. – Поможешь мне вытащить стол.
Раздвижной стол стоял в кладовке, сначала его нужно было освободить от пут пакетов, банок и коробок. Резким рывком Паша поднял основание стола, подхватив его с левого края. Оля схватилась за правый край и они аккуратно понесли стол в большую комнату.
Включив в большой комнате телевизор, Паша накрыл столешницу скатертью и начал расставлять тарелки, столовые приборы и бокалы. Юноша никому не доверял расстановку посуды, всегда делал это сам. Это было что-то вроде ритуала – каждая тарелочка, вилочка, ножичек и бокальчик имели своё расстояние друг от друга, Пашей в точности соблюдённое.

Последние две недели отношения ребят существовали в режиме телефонных звонков. Из-за сессии они практически не виделись – сидели каждый в своём общежитии и готовились к зачётам. (Ребята учились в педагогическом университете подмосковного города Дивногорское, Катя – на филологическом факультете, Паша – на юридическом.) Но даже их телефонные разговоры были сокращены до минимума – только пожелания спокойной ночи и удачи на зачёте, да автобусные поездки в институт и в общагу.
Все ребята в общаге были наэлектризованы волнением перед сессией, таким обычным для студента и столь же для него неприятным. Студиозусы зубрили вопросы, искали ответы, перечитывали конспекты. Ночью на каждом этаже были слышны либо сдавленный бубнёж, либо тихий плач – от особо эмоциональных учащихся.
Но количество зачётов сокращалось пропорционально пометкам «зачтено». Паша и Катя встречались возле институтского фонтана и обменивались своей радостью. И – вновь учить очередные вопросы к очередному зачёту.
Для Паши последним испытанием в уходящем году стал зачёт по экономике. Не сумев получить «автомат» по этому предмету, юноша был вынужден двадцать минут рыться в кулуарах своей памяти, вспоминая весь материал, что они успели и не успели пройти. Преподша, будто почуяв Пашино волнение, прогнала его по всему курсу экономики, он где-то ответил чётко, а где-то, подзабыв материал, отвечал невпопад. Но зачёт свой всё-таки получил. Уставший, потерявший полтора кило в весе, но счастливый, Паша, затянув потуже джинсы, пулей вылетел из корпуса универа. Катя ждала его у входа.
– Катюха, я сдал! – закричал он на всю институтскую площадь. – Экономику эту чёртову сдал! Всё – до экзаменов я свободен! Да, чёрт возьми, я сделал это!
В эмоциональном порыве Паша резким рывком прижал Катю к себе, девушка даже не успела ничего сказать. И тут же отпрянул, бросив на неё испуганный взгляд. «А вдруг обидится?» – читалось в его глазах.
Кто-то из студентов заметил эту сцену и засмеялся. Но Катя и бровью не повела.
– Поздравляю! – улыбнулась она. – Я тоже все зачёты сдала!
До общаги они шли пешком, обсуждая пережитое.
– Меня училка спрашивает: «Что такое субсидии?» А я забыл, короче. Она орёт: «Как же Вы будете учить детей? Это же обществознание!» И слюной на меня брызжет, как змея – ядом.
– А ко мне препод по педагогике докопался, минут пятнадцать мурыжил. «Какую методику Вы будете применять к детям с гиперактивностью?» Я попыталась хоть что-то ответить…
– Мне эта грымза заявила: «Таких, как Вы, Васильев, нельзя допускать до учебного процесса! После Ваших уроков у школьников знаний будет меньше, чем было до Вас!» Но зачёт всё же поставила, ну и хрен с ней!
– А мне этот мужлан вообще заявил: «Я бы женщин не допускал до учебного процесса, особенно, таких пустоголовых, как Вы! Женщина не сумеет воспитать из мальчика настоящего мужчину, особенно, такая как Вы». Сексист хренов!
– Вот урод… Хочешь, я ему морду набью?!
– С ума сошёл, не вздумай! Тебя же исключат потом, он же зять ректорши. Пошёл он, руки об него марать… Поставил зачёт – и ладно!
Погуляв по заснеженной набережной, Паша довёл Катю до её общежития, затем побежал к себе. Собрали вещи и сдали комнаты они достаточно быстро и успели уехать домой на четырёхчасовой электричке. До родного Кировска они ехали час и всё болтали, болтали, болтали…
Неся в руках и свою, и Катину сумку, Паша проводил девушку до подъезда. Уже стемнело и небо, казалось, затянуло чёрным полотном. Ребята попрощались, но юноша не уходил, стоял, несколько смущённый. Помявшись с полминуты, он произнёс:
– Ты… это… извини, что к тебе тогда прямо на улице обниматься полез. Я обрадовался очень, не смог сдержать радости…
Катя улыбнулась:
– Всё в порядке, не переживай! За столь «нежные» объятия обижаться было бы некрасиво! – Слово «нежные» она произнесла с насмешливой интонацией, но осеклась, тоже замявшись. – Да и потом, мы ведь друг другу не чужие люди… друг для друга…
Сказала и замолчала, отвернулась, будто испугалась, что сказала нечто запретное, то, что никогда нельзя было говорить. Но Паша всё понял. Катя, пусть и несколько размытой фразой, дала понять, что их отношения серьёзны. Будто бы в подтверждение его мысли, девушка произнесла:
– У меня родители уезжают Новый год встречать в Москву, к тёте Маше, она нам дальняя родственница, а по сути – седьмая вода на киселе. Меня зовут с собой, но я не хочу с ними, не хочу к тёте Маше. Я… – она вновь замялась. – Я… Я хочу встретить Новый год… с тобой.
И вновь замолчала. Молчал и Паша.
– Ты придёшь ко мне? – тихо спросила она.
– Приду! – ответил Паша с железной уверенностью мужчины. – С подарком!
– Во сколько?
– Во сколько скажешь…
– Давай в шесть часов, это самый оптимальный вариант – я и своей семье по дому помогу, и ты успеешь все дела сделать. Согласна?
– Согласна, – так же тихо, будто бы стесняясь собственной решимости, сказала Катя. – Я тебе тоже подарок подготовила.
Они попрощались, вновь обнявшись на прощание, причём Паша, не додумавшийся освободить руки, чуть не зашиб Катю своей сумкой.

3
– Катя, скажи, пожалуйста, ты точно решила отмечать Новый год вместе с Пашей?
– Да, мама, точно! Я же тебе об этом уже говорила! Мы же с тобой обо всём договорились!
– Не надо повышать голос на нас с отцом! Мы же за тебя переживаем!
– Хорошо, прости меня. И всё же – ты видела Пашу, он же был у нас в гостях. Разве по нему не видно, что он умный и адекватный парень?
– Видно, видно, конечно! И всё же, я – мать, я за тебя переживаю. Вон у моей коллеги по работе дочка прошлым новым годом привела парня в гости – а в сентябре уже коляску покупала! А ей тогда было восемнадцать, как и тебе сейчас.
– Мама, честное слово, Паша не такой! Мы с ним ещё даже не целовались. Папа, ну скажи ты, ты же общался с Пашей!
– Действительно, мать, что-то ты перегибаешь палку. Паша – нормальный парень, он Катю и пальцем не тронет! Я с ним разговаривал, в том числе и про Катю. Там совершенно искренние чувства. Если б что-то было не так, я бы это давно понял и с ним обговорил. Так что будь спокойна – праздник бедой не обернётся!
– Хорошо, хорошо… Только Катя, пожалуйста, позвони мне – хотя бы после курантов.
– Обязательно! Я обещаю, что всё будет хорошо! Люблю Вас! Тёте Маше – привет!

Выпроводив из квартиры родителей, Катя, равно как и Паша, приступила к уборке. Только убирала она не свою комнату, а всю квартиру – всё должно было быть чисто, красиво и аккуратно. Но Катя любила убираться, это дело не казалось ей тяжёлым или монотонным.
Отдраив квартиру, девушка посмотрела на часы – без десяти одиннадцать. До прихода Паши оставалось не так уж много времени, а дела уменьшались медленно. Главное из них – докупить продукты на новогодний стол. Они решили отказаться от изобилия праздничного стола, предпочтя простоту и уют в компании друг друга. Паша обещал купить розовое вино и заказать на вечер пиццу (причём к Катиному подъезду, девушка обещала её принять), она же была ответственна за фрукты, сок и сыр, последний – больше для себя. Ореховый тортик был заблаговременно куплен родителями Кати как подарок ребятам к новогоднему торжеству и выставлен на балкон в смиренном ожидании своего часа.
К одиннадцати часам утра людской поток, устремлённый в магазины, напоминал бурную реку, где каждый искал свой берег – праздничные угощения. Водоворот затянул Катю, закружил, закрутил и она, купив необходимые продукты, смогла выбраться из него без потерь. Выйдя на улицу и переведя дух, девушка направилась к пункту выдачи за праздничным туалетом – новогодним платьем. Больше ей никуда не нужно было заходить.

За предновогодними хлопотами ни ребята, ни взрослые не заметили безжалостного хода времени. Уже начало смеркаться, уже полетели в небо салюты, уже первые кирные дядьки начинали петь хриплыми голосами что-то весёлое и разухабистое. Что именно – разобрать было решительно невозможно!
Пришла Надежда Александровна, Олина мама и Пашина бабушка. Она расцеловала дочь и внука, вручив им подарки – каждому по две тысячи рублей.
Женщины ушли на кухню.
Часы показывали ровно четыре часа, Паше нужно было собираться к Кате. Парень пошёл мыться, взяв чистое исподнее и костюм – он должен был быть красивым. Помытый, причёсанный, одетый юноша вышел из ванной. Его заметила бабушка.
– Ой, ну прямо жених! – оценила она внешний вид юноши. – Гляди, как бы от Кати своей окольцованным не вышел!
Паша пропустил язвительное замечание бабушки мимо ушей. Уйдя в комнату, он заказал пиццу, просил доставить к Катиному подъезду. Пока разговаривал по телефону, услышал звук пришедшего на телефон сообщения. Это оповещали из пункта выдачи заказов – наконец-то доставили кулон.
Подготовив красивый пакетик с нарисованным Дедом Морозом, Паша пошёл обуваться. Заметив сына в прихожей, Оля отозвала его на кухню. Закрыла плотно дверь, чтоб бабушка не могла слышать их разговора.
– Павлуш, – произнесла женщина дрожащим от волнения голосом. – Я, конечно, всё понимаю – тебе девятнадцать, ты уже взрослый. Но всё-таки – не рано ли ты собрался встречать Новый год один?
Паша, которому уже надоело мамино волнение, начал закипать.
– Ну, во-первых не один, а с Катей, — он всеми силами старался не злиться, но у него это плохо получалось. – А во-вторых, мы с ней уже обо всём договорились, ты рушишь мои планы. И в-третьих, мне не девять лет, чтоб ты контролировала каждый мой шаг. Мне девятнадцать лет, я уже не школьник, я второкурсник. Когда же я в твоих глазах наконец-то стану взрослым?
– Слишком уж рано повзрослел! – Оля начала всхлипывать. – Чем тебе с семьёй не нравится праздник встречать? К нам гости придут: и дядя Саша, и тётя Аня, и бабушки. Тебе что, с нами плохо?
– Угу, придут и будут мне кости перемывать! Шутить, язвить, вспоминать какой я маленький был! Ты же их не заткнёшь, а мне весь этот бред осточертело слушать!
– Я попрошу их, чтоб они не шутили…
– А-а-а, то есть, то, что уже договорился с Катей, что подарок и пиццу заказал, что она меня ждёт – не в счёт? – у Паши окончательно сорвало предохранители, и он стал разговаривать с мамой на повышенных тонах. – Мне ей звонить и отказываться от встречи?
Оля поняла, что разговор снова зашёл в тупик, и первой решила его закончить.
– Нет, не надо ничего отменять. Решил, так решил! – Она обняла сына. – Прости меня, я просто очень волнуюсь! Как бы вы с Катей глупостей не наделали…
– Мама, я взрослый человек! Наверное, я понимаю, как надо встречать с девушкой праздники, чтобы потом за голову не хвататься! Ничего дурного я с ней не сделаю. Ну обниму, ну поцелую, но что здесь такого? Не от этого дети рождаются…
– Тогда иди, я не волнуюсь, – сказала Оля, чуть подуспокоившись. – Я рада, что ты у меня такой сознательный. Напиши только, когда будешь у Кати.

Катя разобрала сумки, вымыла фрукты и положила их в красивую вазочку со снежинками, нарезала сыр. Подарок Паше – книга «Царствование Императора Николая II» – стоял у девушки в комнате в подарочном пакете.
Девушка выглянула в окно. На улице стало совсем темно. В небесную черноту всё чаще стали летать фейерверки. Огни, взмывая в небо, взрывались красивыми цветными линиями. На улице народ радовался, крича и улюлюкая.
Катя ушла в ванную прихорашиваться к празднику. Она критически осмотрела себя, оценивая свою внешность и поморщилась. Девушка считала себя некрасивой. Цвет её волос был неравномерен от природы – от корней шёл брюнет, становясь ярче, а на плечах отливал золотом. На лице веснушки, щёки постоянно красные, будто горящие. Глаза… Ну, разве что глаза Катя считала красивыми. Большие, с длинными ресницами и, как говорил Паша, «нежно-зелёные».
Вспомнив о Паше, она улыбнулась. Со своей «уродливой», по её словам, внешностью, она уже отчаялась найти себе вторую половину. За веснушки её постоянно обижали и дразнили в школе, да и в институте парни не желали обращать на неё внимания.
Но вот в один из октябрьских дней, Катя увидела в автобусе симпатичного юношу. Тот разговаривал со своим другом, шутил и смеялся. Девушка залюбовалась парнем – высокий брюнет с шикарной улыбкой и слегка прищуренными глазами. Чувствуя кровь на щеках, она поняла, что этот брюнет ей очень понравился. Но он с другого факультета, а спросить, как его зовут, было не у кого – Катя пока ни с кем не завела дружбы.
Однако судьба часто бывает добра к хорошим людям, нужно лишь уметь улавливать её сигналы. Девушка писала недурные стихи, а в октябре как раз объявили литературный вечер с чтением стихов собственного сочинения, и она решила подать заявку. Увидев в коридоре предмет своего обожания, Катя сильно удивилась – она не знала, что Паша тоже поэт, – но виду не подала.
Отчитав свои стихи, девушка села в зал, готовая слушать Пашу, выступающего последним. Его работы были очень красивые, гармоничные, но больше про историю и философию, а Катя слабо разбиралась в этих науках. Но последнее стихотворение… Это было что-то невероятное! Про первую любовь, разбитое сердце, годы поиска новой любви и – неудачу, главный герой так и не смог обрести своё счастье и забыть вероломную особу, предавшую его. Девушка пыталась сдержать эмоции, но – не смогла и расплакалась. Зря она красила глаза, теперь все щёки были перемазаны тушью.
Она решительно и безнадёжно влюбилась.
Поняв это, она испугалась. Чёрная грусть спутала её мысли – а вдруг он окажется подлецом и будет её изводить? Страшно было открывать своё сердце, но Катя рискнула и не прогадала. Чувства оказались взаимны. В меру раскованный, воспитанный и очень с нею нежный, Паша окончательно завладел её сердцем. Особенно, когда от радости за сданные зачёты обниматься полез – Катя невольно рассмеялась, вспомнив его испуганное лицо.

4
Забрав кулон из пункта выдачи, Паша побрёл к автобусной остановке. В этот день и в этот час автобусы практически не ходили, но парню повезло.
– Так, – начал он размышлять вслух, усевшись поудобнее. – Пиццу заказал, вино куплю, торт уже есть. Что же я забыл купить? Ладно, буду в магазине — вспомню.

Накрашенная, Катя вышла из ванной и, сняв домашний халат, надела платье. Критически осмотрела себя в зеркале.
– Какая же я всё-таки страшная! – сделала девушка неутешительный вывод. – И что только Паша во мне нашёл? За что я ему нравлюсь?
Вдруг по квартире разнеслась трель звонка домофона. Катя ланью бросилась к домофону и сорвала трубку.
– Паша, это ты?! – радостно закричала она.
– Нет, это доставка пиццы! – прохрипела трубка.
Несколько разочаровавшись, Катя открыла дверь, вспомнив, про Пашино обещание. Курьер протопал на третий этаж и отдал ей три коробки ароматных запахов. Ребята решили не выносить раздвижной стол в большую комнату, ограничив себя посиделками на кухне.

Взяв вино, Паша несколько минут побродил по «Копеечке», вспоминая, чего им с Катей может не хватить для хорошего застолья. Ничего не вспомнив, он расплатился за бутылку и направился к подъезду любимой.
Кировск в канун праздника превратился в настоящую зимнюю сказку. Улица города, укрытые белоснежным покрывалом снега, сверкали под мягким светом уличных фонарей, оформленных под хрустальные фужеры. Атмосфера волшебства опустила на город свой мягкий покров – это чувствовали и влюблённые пары, и счастливые семьи. Волшебство обошло стороной лишь чёрствых сердцем да пьяных алкоголем – впрочем, у таких людей чувство прекрасного атрофировано напрочь.
Помня о том, что нужно написать маме, Паша отправил ей SMS: «Я у Кати». В ответ получил: «Хорошо. Передай Кате от меня поздравление!» Во дворе какой-то пьянчуга шёл на полусогнутых ногах – у пьяных притяжение к Земле сильнее, чем у трезвых! Посмеявшись, Паша набрал на домофоне номер Катиной квартиры.
– Паша?! – услышал он взволнованный Катин голос.
– Это я, Катюш, открывай!
Девушка открыла дверь и юноша, не в силах совладать с эмоциями, побежал навстречу своему счастью. Счастье стояло в дверях и робко выглядывало на лестничную клетку.
Увидев девушку, Паша расплылся в улыбке:
– Катя! – закричал он на весь подъезд. – Катюша! Какая же ты красавица! Офигеть!
– Привет, Пашуля! – улыбнулась в ответ Катя. – Проходи!
Забрав у парня пакеты, девушка отнесла их на кухню. Разувшись, Паша прошёл в большую комнату, через минуту туда пришла Катя.
– Тебе правда нравится моё платье? – спросила она.
– Да, очень нравится! – Паша подошёл к девушке и обнял её. – Представляешь, а я по тебе уже соскучиться успел!
– Я тоже! – Катя прижалась к молодому человеку, будто бы прося у него защиты от неведомой опасности. Она чувствовала его сердцебиение, он прижимал её сильнее к себе, не желая отпускать, будто бы боялся, что, высвободившись из объятий, его ненаглядная исчезнет бесследно.

Катя достала бокалы, Паша разлил вино.
– Ну, скажи тост! – предложила девушка.
Паша немного подумал и сказал:
– Я пью… за тебя! Я очень рад, что познакомился с тобой, я очень рад быть сегодня с тобой! Впрочем, и не только сегодня, а вообще… Чёрт! – Паша сбился и смущённо улыбнулся. – Не умею я громкие словеса произносить. Так что просто – пьём за тебя!
– Спасибо! – Катя чуть пригубила вина. – Очень приятно слышать.
Паша же выпил бокал вина залпом – надеялся, что вино поможет ему раскрепоститься, поможет ему сказать всё прямо, а не мямлить. Поверив в быстрое воздействие алкоголя на организм, он ответил:
– Нет, это ещё не все слова! Катя, я… я… люблю тебя!
Девушка бросила на него несколько испуганный взгляд. Да, она ждала этих слов, но услышав их наяву, растерялась.
– Да, Катя, я тебя люблю! – его голос стал увереннее, речь чётче. – Я в тебя влюбился ещё на конкурсе чтецов, когда ты над моими стихами заплакала. А заметил-то ещё раньше – когда ты с кем-то из общаги на улице разговаривала. Но всё не решался подойти. А тут – этот вечер литературный, я ж тоже стихи пишу!.. Прихожу – и ты тоже там. Я ж тебя и вызвался до общаги проводить, потому что понимал, что нужно мужаться. И когда на следующий день позвал в кафе – тоже нервничал, боялся отказа. А ты согласилась… спасибо тебе… – Паша опять запнулся, опустил глаза, но продолжил говорить. – Потом, когда мы с тобой гуляли вечерами, болтали, я в тебя влюблялся всё больше и больше. А вчера понял – я тебя люблю! И это уже не исправить! Поэтому и говорю…
И тут он услышал всхлипы. Катя не смогла сдержать эмоций и разревелась.
– Катя, ты чего?! – Паша прижал девушку к себе. – Ты что? Зачем ты плачешь? Я тебя разве чем-то обидел?
– Нет! Нет! – закричала Катя дрожащим от слёз голосом и заговорила часто-часто. – Я рада!.. Как же я рада! Паша, да я же мечтала от тебя эти слова услышать!.. Я тоже, тоже тебя люблю!.. Я ж тебя ещё в автобусе заметила, когда мы на учёбу ездили… и обратно… Как ты с другом болтал, как ты смеялся, как ты музыку слушал… Всё это я видела и всё в тебе мне нравилось. Но я трусиха, я бы и не подошла…
Тут она замолчала, уткнувшись в Пашин пиджак. Плечи её потрясывались в истерике.
– Катюш, не плачь, всё же хорошо! – молодой человек понял, что должен успокоить свою любимую. – Обещаю, я тебя никогда не брошу, не знаю, веришь ли ты мне или нет! Другой такой девчонки я не найду, да и не нужна другая – такой улыбки, таких веснушек, таких волос больше ни у кого нет! Веришь?
– Верю, – девушка успокоилась, хоть и немного всхлипывала. – Я тебе просто не рассказывала – 10 классе мне понравился один мальчик, я ему в открытке стихи написала о том, как сильно его люблю. А он их друзьям показал, гад, вся школа потом надо мной издевалась. Я тогда даже умереть хотела, но… как видишь, меня что-то остановило. Наверно, осознание, того что я просто ещё не нашла своей любви. Но знала, что обязательно найду. Потом институт… Меня на курсе никто не замечает, я сижу тихо, не отсвечиваю. Ну, хоть не гнобят – и на том спасибо. Ни друзей у меня нет, ни подруг, я думала, что так будет всегда. А потом тебя встретила…
Катя замолчала. У неё, что называется, «с души камень упал». Все страхи и обиды, томившиеся в её душе, вдруг разом исчезли, не оставив следа. Осталось только чувство счастья. Паша убрал её волосы назад и потянулся своими губами к её губам. Как вдруг…

5
– Ой, Паша, что это такое?
– Темно… Походу, автомат выбило! Сейчас я посмотрю и скажу точно.
Юноша включил фонарик на телефоне и вышел на лестничную клетку. Подъезд был темен, как склеп. Окна соседних домов зияли чернотой, на улице перестали гореть фонари. Район стал похож на жертву апокалипсиса из компьютерной игры в жанре шутер.
– Ё-моё! – Паша вернулся в квартиру. – Катюша, это серьёзно! Походу, случилась авария на энергосети!
– И что же теперь делать? – прежде Катя никогда не становилась заложником таких пугающих обстоятельств. – Как же нам Новый год справлять?
– Секунду… – Паша проверил наличие мобильной связи. – Связь ловит, мы не отрезаны от мира. Я сейчас позвоню в управляющую компанию. Ты знаешь их телефон?
– Не надо! – хриплый мужской голос потревожил уединение ребят, и Паша непроизвольно вздрогнул. – Я уже позвонил куда надо и всё рассказал.
– Вы кто? – Паша немного испугался, причём не за себя больше, а за Катю. Кто этот незнакомец? Чего ему нужно?
Но сама Катя была спокойна.
– Здравствуйте, Виктор Степанович! – с улыбкой произнесла она. – Спасибо Вам большое! А то я уж даже испугалась, всё было так внезапно. Был свет и вдруг хлопок – и кромешная темень. Паша познакомься, это Виктор Степанович, наш сосед.
– Очень приятно! – Паша протянул руку мужчине и бросил на него тусклый свет фонарика. Перед ним стоял невысокий, но крепко сложенный мужчина лет пятидесяти, с редеющей шевелюрой, в растянутой майке, трениках и домашних тапочках. Даже внешним видом своим Виктор Степанович источал уют и доброжелательность. И юноша подавил волнение.
– Взаимно! – рукопожатие мужчины было крепким. – А я тебя, Паша, знаю, мне Катя о тебе рассказывала. Что вы в одном вузе учитесь, что ты стихи пишешь, что Катя тебя любит. Так что, смотри, не упускай красавицу!
Даже в кромешной темноте было отчётливо видно, как Катины щёки запылали. Но Паша предпочёл этого не заметить.
– Не упущу, обещаю! – уверенно ответил он и сразу же переменил тему, чтобы и дальше не смущать девушку. – Но что же нам сейчас делать? Ведь Новый год же…
– А ничего не делать! Свечи зажигать, разве что. И электроприборы отключить от греха подальше! Как мне сказали, на энергосистеме износ оборудования – его уже тридцать лет не меняли, всё некогда. Вот и не выдержало, долбануло. Нечего было управляющей компании животы чесать! По правилам должны починить в течение двадцати четырёх часов, но где ты сейчас мастера найдёшь? У всех праздник…
На лестничной клетке тем временем собрались соседи, преимущественно – женщины. Испуганные, возмущённые, взволнованные – все возмущённо голосили:
– А я ведь даже голову не успела посушить!
– А у меня утка не дожарилась, теперь к столу не подать главного блюда!
– А я в темноте и передвигаться не могу – я с палочкой, мне нужно что-то видеть!
Виктор Степанович вышел на площадку и попытался успокоить сограждан:
– Не волнуйтесь, пожалуйста! Обычная авария, такое бывает. К утру всё починят.
Но его не слушали, перебивали, крича на мужчину так, будто он и был во всём виноват:
– Да как же это так – к утру починят!
– Что они там все, издеваются что ли?
— Совсем уже охренели!
– Людям праздник испортили!
– Легко Вам говорить – Вы мужчина, Вам причёску делать не надо!
Виктор Степанович, незаслуженно поруганный, предпочёл скрыться к своей квартире. Паша с Катей, стоявшие позади мужчины, остались. Постепенно крики смолкли, жителям подъезда стало ясно, что до утра проблемы не решишь, и уж если управляющая компания решила преподнести им такой подарок, следует принять его с молчаливым достоинством.
Люди уже начали разбредаться по квартирам, как вдруг Паша услышал чьи-то слабые всхлипывания в соседней квартире. Сначала он думал, что ему показалось, он приложил ухо к входной двери. Точно – в той квартире кто-то плакал.
Но что, если ему это чудится? Что, если это крик жителей дома в его ушах до сих пор звенит? Паша подозвал Катю.
– Послушай, пожалуйста, – шёпотом попросил он девушку.
Катя приложила ухо к двери, постояла так с полминуты, но ничего не услышала, кроме шороха.
– Там живёт наша соседка, Анна Семёновна, – тоже шёпотом ответила девушка. – Ей уже за восемьдесят, она очень старенькая и почти ослепла. Наверное, на ощупь идёт на кухню – она у неё справа от входной двери!
– Нет, Катюш, тут дело совсем в другом, – Паша был уверен в своей правоте. – Мне кажется, что Анна Семёновна плачет, понимаешь, я отчётливо слышал всхлипы. А у меня слух очень хороший.
Катя постояла у двери ещё немного, послушала, что происходит по ту сторону квартиры.
– Слушай, – с неуверенностью произнесла она. – Теперь и я слышу. Точно, она плачет! Может, что-нибудь случилось? Может быть, она упала?
Девушка начала звонить, потом стучать:
– Анна Семёновна, откройте! Анна Семёновна…
– Бесполезно! – Виктор Степанович услышал Катины крики. – Она не откроет дверь по темноте. У меня есть запасные ключи от её квартиры. Паша, посвети-ка.

Открыв дверь, они втроём вошли в квартиру. Паша был прав – бабушка-соседка действительно плакала. Она упала на кухне и не могла самостоятельно подняться. Мужчины подбежали к ней и осторожно посадили на стул.
– Спасибо Вам, ой, спасибо! – запричитала Анна Семёновна. – Я ж старая, слепая, я ж ничего не вижу. Хотела водички попить, стала наливать и вдруг треск, шум – и свет погас. А я ж на свету-то только и хожу, мне нужно, чтоб светло было, чтоб я хоть что-то увидела… Я об стол запнулась, да и растянулась!
– Анна Семёновна, Вы не ушиблись? – участливо спросила Катя.
– А, это ты, Катюшка, – узнала бабушка знакомый голос. – Нет, милая, не ушиблась. Испугалась только. Слава Богу, головой не зацепила, голову-то жаль! А кто это с тобой? Кто мне помог встать?
– Со мной Виктор Степанович и Паша. Я Вам про него рассказывала, помните?
– Конечно, помню! И добрый он, и заботливый, ты говорила. Вот и мне помог…
– Катя, — улыбнулся Паша. – Скажи, пожалуйста, про меня уже весь подъезд знает?
Щёки девушки вновь запылали.
– Нет, Пашенька! – ответила за Катю Анна Семёновна. – Только мы с Виктором Степановичем. Мы ж соседи, с их семьёй дружим. И Катюшеньку с детства знаем. Обо всех своих успехах она нам рассказывает…
– В том числе и о делах амурных! – подхватил Виктор Степанович. – Так что не обижайся – от своих скрывать нечего! А любовь – прекрасное чувство, верно, Анна Семёновна?
– Верно, Витя, верно! – подтвердила она. – Если искренне любишь человека, то, поверь мне, любые трудности одолеешь, любые горы свернёшь, лишь бы твой человек был счастлив.
– Вот, золотые слова. Мотай на ус.
Теперь пришло время покраснеть Паше.

– Анна Семёновна! – Катя решила переменить тему. – А где же Коля? Он же всегда приезжал к Вам на праздники.
Колей звали сына Анны Семёновны, он жил с семьёй в Пензе. Она вздохнула.
— Нет, милая! — произнесла она дрожащим голосом. — Я ждала их, ждала, как всегда. И Колюшку, и Анечку, жену его, и Данечку, внучка нашего. Но Данечка заболел! Пошёл с ребятами играть в снежки, а варежки забыл. И в сапожки снега натаскал… А с утра ему врача вызывали, сказали – пневмония. И они не приехали. Я им звонила по мобильному – Данечка шепчет, Анечка плачет, Коля мрачнее тучи. Ещё бы — заболеть под самый праздник…
Анна Семёновна замолчала, тяжело вздыхая.
— Я так хотела, чтобы они были рядом, — продолжала она, — чтобы мы вместе встретили Новый год, как всегда. Но вместо этого я осталась одна. И праздника сегодня у меня не будет…

6
И всё-таки праздник состоялся! Ни ребята, ни Виктор Степанович не смогли оставить Анну Семёновну одну, они собрали все свои силы и идеи, чтобы сотворить для неё самый счастливый праздник.
Но как это сделать, если в доме нет электричества? Паша и Катя принесли свечи и аккуратно расставили их на кухне. Слабое свечение вмиг создало атмосферу новогоднего тепла и уюта. Виктор Степанович принёс радиоприёмник на батарейках. Радиоволна предлагала своим преданным слушателям красивые новогодние песни.
Не забыли гости и о новогоднем столе. Всё, что было – на общий стол. И новогоднее пиршество состоялось. Ребята принесли пиццу, вино и фрукты, Виктор Степанович – оливье и коньяк, Анна Семёновна – крабовый салат, запечённую курицу и компот.

Первым тост произнёс Виктор Степанович.
– Катя, Паша – в первую очередь я хочу обратиться к вам. Я поздравляю вас с наступающим новым годом. Говорят, что високосный год приносит неудачи, а от года, в котором повторяются цифры, народ вообще ждёт несчастий – но, поверьте мне, это лишь суеверия. Вы – сами творцы своего счастья, как сказал кто-то из великих, уже не помню, кто. Будьте счастливы, любите друг друга.
– Ура! – фужеры торжествующе зазвенели.
Паша, на правах кавалера, разлил всем вина, положил салата. Катя разогрела пиццу и курицу на газовой плите (спасибо управляющей компании, что хоть газ не отключили).
– Спасибо вам большое! – сказала Анна Семёновна. – Вы мне сделали настоящий праздник! Как же я вам рада.
Она взяла торжественное слово.
– Ребята, тут Витя правильно сказал – любите друг друга и будьте любимыми. А я же от себя добавлю – будьте здоровыми. Чтоб вам, как моему Данечке, не пришлось встречать Новый год в больнице. А тебе, Витя, я пожелаю вновь обрести своё счастье, поверить, что и в твоём сердце есть место любви!
– Ай! – отмахнулся мужчина. – Спасибо Вам, Анна Семёновна, большое, но в любовь я уже не верю. В моём возрасте не любовь, а прагматичность, комфорт, удобство. А квартира у меня однокомнатная, даже для меня тесноватая, куда мне женщину приводить! Любовь – она, вон, молодым нужна, – он кивнул в сторону Паши и Кати.
– Нет, Витя, ты не прав, любовь от возраста не зависит!
Дело шло к спору, поэтому Паша вызвался произнести тост третьим.
– Я скажу кратко – за счастье! Пусть каждый из нас в наступающем году будет счастлив, а каким образом – это уж его личное дело! У каждого своё понимание счастья. А високосный год пусть не принесёт нам бед и разочарований!
Фужеры снова зазвенели.
– Молодец, Пашка! – одобрил тост Виктор Степанович. — Хорошо сказал, чёрт возьми! «У каждого своё понимание счастья!» А вот ты сам понял, в чём твоё счастье?
– Понял, — улыбнулся Паша. – В этом году только понял. Моё счастье – в людях. В любимых людях. Точнее, в любимом человеке.
Он приобнял Катю, Виктор Степанович и Анна Семёновна понимающе улыбнулись. И удивительно, но на этот раз Катя не чувствовала смущения. Она была счастлива!
– А я предлагаю тост за исполнение самых заветных желаний! Пусть в новом году сбудется всё доброе и светлое, что есть в наших мыслях и душах. Пусть преграды на пути к мечте будут преодолимы!
– Ура! – и снова переливистый звон.

До Нового года оставался час, и по радио вовремя заиграла песня «Последний час декабря». Виктор Степанович, с улыбкой на лице, начал рассказывать весёлые истории из своего детства и юношества, Анна Семёновна вспоминала молодость и рассказывала о своей семье. Ребята рассказывали об учёбе, об институтских радостях и трудностях. Вечер наполнился музыкой, смехом и теплом и Анна Семёновна уже и позабыла о своей печали. Она чувствовала, что Данечка, хоть сейчас не с нею, помнит свою бабушку и мысленно шлёт ей поздравления.
Позвонил Коля.
– Дане уже лучше, – сообщил он и женщина облегчённо вздохнула. – Да, он пока в больнице, но состояние его улучшилось и скоро он пойдёт на поправку. Я поздравляю тебя с новым годом! Как только Даня выздоровеет – приедем все вместе, обещаю. Так что жди!
Катя отошла вглубь квартиры – позвонить маме, как и обещала.
– Привет, мам! Поздравляю вас новым годом! Будьте счастливы!
– Спасибо, доча! Как вы там, как Паша?
– У нас всё хорошо. Только свет вырубило! Сейчас у Анны Семёновны при свечах сидим.
– Бедные, как же вы там? Весь Новый год насмарку!..
– Поверь, мам, я счастлива! – Катя улыбнулась и мама, будто бы почувствовав улыбку дочери, поверила ей на слово. – У меня ещё никогда не было такого волшебного праздника. Как там тётя Маша?
– В полном порядке! Кстати, она не обиделась, что ты не приехала. Сказала, не нужно мешать молодым быть счастливыми. И если ты счастлива – я за тебя очень рада! Передай всем привет от нас!

За разговорами никто не заметил стремительного бега времени. Музыка на радио прервалась, торжественно зазвучали фанфары. Виктор Степанович едва успел наполнить бокалы.
– Мы живём в динамичное и противоречивое время, и только от нас зависит будущее и благополучие нашей Родины! – голос президента был чёток и торжественен. – Но светлые новогодние чувства, счастливые моменты жизни возвращаются каждый Новый год, когда мы обнимаем любимых людей, детей, внуков. Пусть счастье и взаимопонимание поселятся в вашем доме, пусть ваши родители будут здоровы, а дети – любимы! С праздником! С Новым годом!
– Ура-а-а!!! – крик раздался не только в квартире, но и на улице. В небо полетели салюты, захлопали петарды. Казалось, что счастье и вправду пришло в каждый дом и к каждому человеку, щедро согревая его своим теплом. радио вновь пустило в эфир что-то новогоднее.
Виктору Степановичу позвонили коллеги с работы.
– О-о! – многозначительно произнёс мужчина и встал из-за стола. – Это мои друзья и коллеги по работе! Разговор будет долгим, я вас пока покину.
Паша отошёл позвонить маме.
– Привет! Ну, как вы там?
– Привет, всё нормально! Отмечаем, все в сборе! А ты-то так? Как Катя?
– У нас тоже всё отлично! Только вот свет вырубили. Авария произошла.
– Господи, и как же вы празднуете?
– Как при царе Николае – при свечах. У Кати были свечи. Только я не у неё, а у соседки. Она совсем старенькая бабушка и по воле рока осталась на Новый год одна, я потом объясню, почему. А праздник же должен объединять людей, верно?
– Верно, – вздохнула Оля. – И всё же, надо ж такому случиться – прямо в праздник!
– Ничего, мам! У меня ещё никогда не было такого нового года. И поверь мне на слово – я счастлив!
– Верю. Теперь – верю! Во сколько домой вернёшься?
– Часа через три-четыре. Только не волнуйся – я спокойно дойду пешком!
– Не буду, не буду! Предай всем от нас привет!

Паша вернулся на кухню. Катя и Анна Семёновна о чём-то беседовали.
– Катя, можно тебя на минутку! – он отозвал девушку. – Есть дело, буквально на пять минут.
Они вернулись в её квартиру, Катя молчала, заинтригованная.
– Я тебе подарок приготовил и хотел вручить как раз после поздравления президента. Вот, прошу!
Катя, увидев кулон, завизжала от радости:
– Ой, Пашка, любимый, спасибо тебе огромное! Это же золото, оно, наверное, дорогое?
– Какая разница, Кать? Это ведь подарок, а подарок цены не имеет!
Несколько смущённая таким дорогим подарком, она надела кулон на шею и даже в темноте было отчётливо видно, насколько Катя была красива. Девушка зажгла фонарик на мобильнике и прошла к себе в комнату за Пашиным подарком. Молча вручила ему пакет.
– Ого! – закричал он от радости. – Офигеть! Катюх, это же дорогая книга! На «Озоне» счёт цене идёт на тысячи, а на «Вайлдберриз» её вообще не было!
– Какая разница, Паша? – ответила девушка. – Ты ж сам только что сказал: «Подарок цены не имеет!» Помнишь?
– Помню! – Паша нежно прижал девушку к себе, поглаживая её плечи. – Катя, Катюша, ну какая же ты у меня красавица. Просто поверь мне, пожалуйста, что я тебя очень-очень сильно люблю! Мы за столом говорили о счастье красивые слова – а оно не слов требует, а действий. Хотя бы таких…
– Я верю тебе, верю! – Катя вновь была готова расплакаться, но на этот раз от счастья. – Я тебя тоже очень люблю! Говорят, что год люди лишь влюблены друг в друга, а уж только потом любят. А мне и трёх месяцев хватило, чтоб полюбить тебя!
Ребята посмотрели друг друга. Паша убрал волосы девушки назад и потянулся своими губами к её губам. Поцелуй был очень долгим, влюблённые вложили в него всю нежность, что только была в их сердцах.
– С Новым годом, любимый мой!
– С новым счастьем, родная моя!

– Катя, Паша, ау! Вы где! – Виктор Степанович, потерял ребят и искал их на лестнице.
– Здесь мы, здесь! – ребята вернулись к Анне Семёновне. – Мы подарки дарили.
Катин кулон переливался в свечном полумраке.
– Да, Катерина, ты и вправду красавица! – одобрил подарок мужчина. Он уже несколько захмелел, но лишь так, чтоб быть весёлым.
Застолье продолжилось, но уже через час Анна Степановна, устав праздновать отправилась спать. Виктор Степанович, захмелев окончательно, тихо дремал. Проснувшись, он пошёл к себе чуть шатающейся походкой.
– Всё, друзья, я – спать! – пробасил он. – Анна Семёновна, спокойной ночи! Ребята, всех вам благ.
И, уже закрывая за собой дверь, тихо добавил, обращаясь к влюблённым:
– Не разлучайтесь!..

7
Чтобы снова не провалиться в сон, ребята решили выйти на улицу. Паша нашёл у Кати два бенгальских огня и аккуратно их зажёг. Одну палочку отдал Кате, другую оставил себе. Она, заворожённо улыбаясь, смотрела на горящие искры.
– А представь, – вдруг произнесла Катя, – что бенгальский огонь – это счастье человека. Пока огонь есть – человек счастлив. А прогорит палка до конца, погаснет огонь – и всё, и счастью конец!
– Мысль, конечно, интересная! – ответил Паша. – Только бенгальские огни обычно продаются в пачке. Одну палку выбросил – вторую зажёг! Так и счастье человека: коли уж закончилось одно – ищи другое. А нашёл – так береги!

Когда огонь погас, ребята выкинули использованные палочки в мусорку и решили прогуляться. С первых часов нового года город, окутанный снежным покровом, даже в темноте создавал ощущение сказки. Через два квартала уже горели фонари, и ребята поспешили на свет из тьмы. Они дошли до центральной площади, где горела жёлтым огнём огромная красавица-ёлка. Она притянула к себе не только Катю и Пашу. По площади гуляли и молодые семьи, и влюблённые пары, и даже пожилые люди. Дети с радостными криками лепили снеговиков, а взрослые, обнявшись, говорили о чём-то. Чувствовалось, что, несмотря на житейские трудности, все кировчане были счастливы.
Чёрное небо постепенно становилось иссиня-чёрным. Начинало светать. Вдоволь нагулявшись, ребята вернулись домой, они замёрзли, им нужно было согреться. Подойдя к дому, они заметили, что и фонари, и окна квартир вновь залиты светом. Придя домой, Катя нажала на кнопку выключателя и лампочка в коридоре зажглась.
– Ура! – закричали ребята. – Заработало! Да будет свет!

Катя поставила греться чайник, Паша достал и порезал торт.
Пили чай в большой комнате, включив музыкальный канал. От тепла ребят разморило и они заснули, обнявшись. Их разбудил звонок Пашиного мобильника. Звонила Оля.
– Паша, – она говорила вкрадчивым голосом, чтобы он, не дай Бог, не разозлился снова. – На часах уже полчетвёртого. Не пора ли тебе домой?
– А-а-а… да, пожалуй! – Паша ещё не отошёл от сна. – Хорошо, мам, я скоро приду, жди!
– Ты уже уходишь? – Катя слышала разговор, но решила уточнить.
– Да, Кать, пойду! – ответил юноша несколько расстроенным тоном. – Пора мне домой! Родные начинают волноваться. Да устали мы с тобой, раз уснули!
Полусонный, Паша начал натягивать куртку. Пока он одевался, Катя собрала ему на вынос мусорный пакет. Задержавшись в дверях, они вновь обнялись и поцеловались.
– Спокойной ночи, Катюша! – произнёс Паша. – Отдыхай, а завтра… э-э-э… вернее, уже сегодня вечером приглашаю тебя в кино. Пойдём на «Холопа»?
– Пойдём, конечно! – улыбнулась Катя в ответ. – Ты мне только позвони, как собираться будешь. И книгу забери, не забудь!

Катя стояла у окна, смотрела, как в рассветной синеве первого утра нового года исчезает фигура любимого ею человека. Когда Пашин силуэт стал совсем не виден, она задёрнула шторы и разобрала диван. Посуду она решила убрать уже днём, после того, как выспится. Заветревшийся и не пригодившийся сыр она убрала в холодильник. Укутавшись в одеяло, как гусеница в кокон, она произнесла, засыпая:
– Наконец-то я нашла своё счастье!

2024 г.