Воспоминаний ускользающая тень

Перезвон капели заглушали мысли. Дождь, заливаясь слезами от внезапно нахлынувших чувств, заполнил собой всё вокруг. Играя на листве оду любви. Лучи солнца согревали балуя в своей истоме.

«Мы вымокшие под проливным дождём прятались от него в ветвях деревьев. Ты снял с себя насквозь промокшую рубашку и накрывая мои мокрые плечи с нежностью заглянул в мои глаза»… Пробуждение молодой женщины было внезапно и нежеланно. Сон, как далёкое воспоминание, оставил в сердце сильный отпечаток чувства утраты…

...«Валяясь во влажной траве, и не замечая того, мы любовались, как лучи солнца играли на мокрых листьях деревьев. Она повернулась ко мне и склонилась надо мной, улыбаясь. Ее слегка застенчивая улыбка, и задор серых глаз заворожили меня. И я томился в ожидании поцелуя, а она медлила как будто хотела наслаждаясь моментом запечатлеть его. Весь мир замер, растворившись в пространстве и времени. Её мокрые волосы, как плотный непроглядный занавес, спрятал наши лица, делая невозможным разглядеть чужим глазам её такой желанный поцелуй. А после в объятьях друг друга мы смеясь валялись по траве»…

Мужчину вырвал из сна резкий толчок. Автобус, подскочил на неровности дороги. Он свернув с основной трассы на развилке тихо шурша шинами колёс, плавно въехал в окрестности спящего города. Наконец он остановился на автовокзале, при этом умудрился не разбудить ни единого пассажира.

Дверь автобуса без шумно открылась, освобождая выход из салона. Осень только начинала своё шествие, и одним из первых её признаков было прохладное утро с капельками мороси. Оно ворвалось внутрь салона, согретое дыханием пассажиров. Я тепло распрощался с водителем и вышел из автобуса. В моей руке была дорожная кожаная сумка, наполненная воспоминаниями давно минувших дней. Дверь за мной закрылась. Автобус тронулся и вскоре затерялся в утреннем тумане.

Я осмотрелся. Вот она, площадь моей юности. Много лет назад я покинул этот город.Вокзал.Да что там говорить, жизнь. А может даже судьбу.
Войдя в фойе вокзала, меня так же, как и много лет спустя, встретили те же обшарпанные скамеечки, знакомый с незапамятных времён запах бензина, впитавшийся в старые кафельные стены вокзала. Также по-прежнему вдоль стояли билетные кассы. В углу как всегда сидела торговка цветов, но достаточно постаревшая от прожитых лет.

Мужчина подошёл к торговке и чтобы не нарушать тишины момента еле слышно спросил: «Сколько стоят ваши маргаритки?» Она подняла на него оживлённый взгляд и ответила шелестящим тоном: «2 франка, месье» — протягивая ему сухонькой рукою в перчатке. Маленький миленький букетик с розовыми бутонами перевязанный узкой белой лентой. Он положил деньги в треснутое блюдце и взял цветы: «Благодарю», — приглушённо сказав ей поднёс букет к лицу, вдыхая их аромат, переплетённый с прохладой раннего утра.

Выйдя из дверей вокзала со стороны города, я стоял на пороге и любовался им, ещё спящим и таким родным. Свою сумку я закинул на плечо. Сбежав по ступеням вниз, направился в центр. Бодрящий прохладой ветерок забрался под мой плащ, заставив меня на мгновение поёжиться. Я поднял повыше ворот. Вдали из-за домов уже забрезжил рассвет, солнечные лучи заиграли в стёклах окон и магазинных витринах. Пока я шёл по извилистым улочкам, мне навстречу стали попадаться прохожие. Я шёл и вглядывался в их лица, силясь узнать или быть узнанным, но напрасно, знакомых я не встречал.

На углу я увидел знакомое кафе.Его название Café " De la Chèvre Guilleret" (Задорная козочка). Мы с Джул часто там сидели. Наш столик был на улице. Хорошо было посидеть на лавочке, потягивая горячий кофе после долгой прогулки. Ко мне подошёл молодой официант. Положив передо мной меню, поинтересовался: «Вы будете один или ваша подруга подойдёт позже? Быть может, ваши цветы стоит поставить в вазу?» — «Нет. Я буду один, а цветы… Да, пожалуй, поставьте в воду. Спасибо. И будьте добры, принесите чашку кофе». Официант забрал журнал заказов и, улыбаясь, удалился внутрь кафе. Пока мой кофе готовится, я, закурив, погрузился в воспоминания.
" Изумительно летний день: На ней синее короткое ситцевое платье в мелкий цветочек, с глубоким вырезом. Оно легче воздуха. Одетое на практически нагое тело, которое не скрывало, а только подчёркивало красоту юного возраста. В тот день мы решили съездить в Булонский парк погулять. Проехав всего несколько остановок на автобусе, мы достигли нашей цели. В тот день я был сам галантность"…

… Она проснулась до восхода, утро только рождало рассвет. Молодая женщина в длинной свободной полупрозрачной ночной сорочке, короткая стрижка светлых волос, сероглазая с печалью во взгляде. Она поднялась с постели и с кошачьей грацией подошла к старинному трельяжу. Достала из шкафчика цепочку с кулоном белой голубки, «сувенир любви» — подумалось ей. Она замерла в нерешительности на несколько минут держа его в ладони дрогнувшими пальчиками провела по краям крыльев разглядывая их будто видит вновь и, ведомая сиюминутным импульсом впервые за десять лет надела его…

… Закурив очередную сигарету, воспоминания, как табачный дым, возникли вновь, затягивая и обволакивая своим дыханием. Аромат дымящегося кофе в моей чашке вернул меня в один из счастливых дней. Задумавшись, я забыл о сигарете, а она тлела, потрескивая алыми искорками. «Невысокие каменные мосты вели через каналы, мы гуляли по ним в обнимку, она без умолку беззаботно щебетала, прижимаясь ко мне. Мне было абсолютно всё равно о чём она говорит мне важен был только звук её голоса. Прогуливаясь в парке Багатель Мимо нас проплывал розарий, укутанный сладостным ароматом, буйством красок бархатных и атласных бутонов, они переплетались друг с другом, образуя собой ажурные изгороди и беседки. Мы вдыхали их утончённый аромат и пьянели, как от дорогого, изысканного вина Sauternes(Сотерн)— французское белое десертное вино.

Пригород. каменный домик конца 19 века в два этажа.Утопающий в цветах. В внутри дом обставлен стилем Прованс в нежной постельной гамме. Как в прочем и уютная маленькая кухонька цвета приглушённый зелени. Окна распахнуты настежь.Пространство заполняется аромат кофе и карамели.

… Женская фигура погруженная в раздумья, да так что кофе с шипением убежало из турки. „На берегу заросшего озера я приметила старинную маленькую часовенку.И хоть от неё остался только обшарпанный фасад и она вся заросла кустарником, я всё равно потянула Фабриса туда. Фабрис, милый мой, Фабрис!“…
Она налив остатки убежавшего кофе в керамическую кружку завернула плечики в тончайшую белую шаль, уселась на краю стола возле раскрытого окна. И положив в кофе три кусочка сахара стала медленно размешивать его.Под звон ложки о глиняный край, она мечтательно улыбаясь вновь растворилась в былой жизни » Вбежав под её своды, мы, взявшись за руки, шутя и смеясь, дали клятву любить друг друга вечно и никогда не расставаться. Нашей клятве нашлись свидетели: величественно — черные лебеди да одинокая кукушка. Там же гуляя по аллеям среди ресторанчиков мы обнаружили лавчонку старьевщика. Уличный торговец, завидев нас, предложил прогуляться между прилавками, заполненными всевозможным антиквариатом"…

Город. Тот проснулся окончательно. За соседними столиками уже слышны постукивания ложечек о край посуды. Шелест свежей газеты, а кофейный аромат стремится смешаться с утренним воздухом. Милое щебетание молоденькой официантки принимающий заказ. Звенящие голос птиц. Шуршание колёс и задорный звук велосипедного звонка, шурханье метлы о мостовую, и в завершение всего манящая карицей душистая выпечка! И… Разговоры всюду разговоры: за столиками, среди прохожих, у прилавков возле уличных торговцев. Ах эта восхитительная жизнь маленького городка!

… А я сидел и потягивал обжигающий горький кофе вновь вспоминая улыбаюсь: — «Та лавка с древностями с деревянной вывеской le magasin d'antiquités de Monsieur Volontier. (Антикварная лавка мисье Волонтер). Мы долго бродили среди старых книг, жестяных кофейников, сверкающих бронзой статуэток, затёртые красок картин. Белый кружевной зонт, пропахший нафталином бархатно — изумрудные торшеры, тогда мы повеселились на славу, фотографируясь со всей древностью магазина. И вот у самого выхода Джули увидела колье —старинная цепочка с кулоном в виде белой голубки, её глаза загорелись как у ребёнка, она бережно взяла его в ладонь и погладила горлицу кончиками пальцев. Я решил, что куплю его ей, сколько бы оно ни стоило. Продавец сказал, — «что оно стоит 20 франков, но нам его он отдаст просто так, потому что видит впервые за долгие годы истинную любовь.» Мы вышли из лавки под впечатлением от слов продавца. На груди у Джули красовалась подвеска. Она была в не себя от счастья. Обратно в город мы возвращались на мотороллере". Допив свой кофе, я устало поднялся и направился в мотель, давно воспоминания так не выматывали меня…

… Она. Прошла в душевую комнату и включила воду. Стоя под струями, ей вспомнились события после дождя. — «Мы грелись под теплым душем, наши сердца стучали в унисон, выбивая набат. Его руки скользили по моему телу, а губы оставляли сладостные ожоги в тех местах, где касались». — Она закрыла глаза и ещё больше погрузилась в воспоминания, дотронувшись до тех мест, где он целовал: губы, шею, плечи…

Памятные моменты обрушились на Джули, вовлекая в водоворот эмоций. -. «Фабрис гнал мотороллер поднимая на дороге столб пыли, а я, прижавшись всем телом к его спине, обхватив его пояс, слушаю бешеный темп его сердцебиения. Поездка была восхитительна! Фабрис остановил скутер. По обе стороны дороги нас окружали колоски желтеющих полей. Чарующее зрелище околдовало нас, приглашая прогуляться по бескрайним местам Прованса»…

Улочки, утопающие в цветах. Они были повсюду: балконах, в ящиках, клумбах. В глиняной посуде, на подоконнике, в раскрытых окнах.Поднявшийся в верх по улице мужчина остановился возле вывески l'hôtel Dispose de Places disponibles" (Сдаются номера"). Он толкнул дверь. Раздался звук колокольчиков.
В мотеле. Заплатив хозяину, он поднялся в номер, бросил на стул сумку. Туда же полетел плащь. Раскрыл на распашку окно, впуская свежий утренний воздух. И, не растилая постель, оставшись в верхней одежде, свалился без сил в неё, уснув как убитый.

Сноведения овладели мной, возвращая во времени. «Её пшеничного цвета пряди волос золотились на солнце.Мы гуляли в высоких травах под его ласкающими лучами. Вдали шепчущих лугов виднелась старая мельница. Внезапно подул лёгкий ветерок, колосья зазвенели под его натиском. Завидев нас, счастливцев, он сдурел от зависти и в порыве ревности с силой скинул с нас шляпы, унося их далеко в поля, кружа в бирюзовом небе. Даже у дождя мы пробудили чувство досады. Он загнал нас своей внезапностью под своды деревьев. А мы смеялись и были счастливы, как ненормальные. Казалось, что весь мир сошёл с ума вместе с нами и кружит в танце любви, счастья и поцелуев. Пробудившись ото сна, мне подумалось: „Как всё это было давно. Шло время, и эта мельница перемолола мою душу, перемешав с воспоминаниями далёкой молодости! “…

День клонился к вечеру. Городок утопал в медовом закате, застывая в янтаре солнца. Колокольный звон разливался над золотом облаков. Я принял душ, переодевшись, и в отличном расположении духа, сбежал по лестнице, ведущую на улицу. Спустился по мостовой в ресторан
» E toile du ciel". ( Звезда с неба).
Находившийся на соседнем проулке.Пока мне готовили мой заказ, я наслаждался бокалом бургундского Beaujolais( Божоле). и заходящим солнцем.С площади до меня долетели отголоски знакомой мелодии. Это была она, та самая, что и тогда. И вновь память оживила картину минувших дней. ".

Мы танцевали под игру уличного «короля» музыки.Площадь в зенитных лучах солнца было полна народу, но мы не замечали их. Тогда в мире существовали только я и она, лишь мы вдвоём. Упоительное мгновение! Оно было на кончиках наших пальцев, струилось в волосах, просачиваясь в дыхание, покоряя собой разум и в завершении заполнив собой сердца. Лёгкая, заводная танцевальная музыка и восхитительная атмосфера завлекали в свой водоворот так сильно, что вскоре все, кто находился на площади, уже и сами пустились в головокружительный вихрь танца.

А после мы сидели вот за этим самым столиком и пили то самое вино, что сейчас в моём бокале. Зной не спадал даже к ночи. Вернувшись в дом Джул, мы в нетерпении скинув одежду, вдвоём поспешили в душ. Я касался губами её разгорячённой кожи. целуя губы, теряя контроль. Вода струилась по нашим телам, а руки блуждали по спине, бёдрам и ягодицам… Мы были ненасытны! Нам всего было мало: счастья, любви, друг друга. После душа, переместившись в постель. Там я склонился над ней и накрыл нас простынёй с головой.Она тихо засмеялась, предвосхищая моменты счастья и удовольствия.А я опустился ниже, провёл губами по её обнажённому животу и внезапно услышал тихий сбивчивый шёпот девушки…

Я расплатился с официантом за ужин: Неспешно прогуливался по улице. Мимо меня проходили парочки и пары, а я всматривался в их прекрасные черты, горюя. И тут же закипал от зависти из-за того, что это не мы. Вся жизнь моя после отъезда была похожа на прогулку по парапету. И вновь внутри меня всё дребезжало от возмущения, печали и тоски. В те минуты я был словно приговорённый к вечному одиночеству.

С давящим чувством досады мужчина порывисто запахнул поплотнее полы своего пальто и, убрав руки в карманы, вдруг нащупал пальцами в одном из них заколку. Её заколку. В виде дубового листа.

Я остановился, и в тот же миг мне всё стало ясно, как божий день. Я не могу уехать отсюда просто так. Мне просто необходимо позвонить ей. Я развернулся и бежал к отелю вверх по улице на встречу прохожим, путаясь в них. В моей душе бушевал шквал, состоящий из: упоения от встречи и рвения скорых объяснений. В голове блуждали миллионы слов и мыслей, а сердце таяло, замирая.

Ворвавшись в фойе отеля и не слушая портье, взлетев по лестнице, не чувствуя под собой ног, ворвался к себе в номер и встал, как вкопанный, на пороге, в ужасе сомнений. Имею ли я права врываться в её жизнь? Нет! Не имею. Но тогда как поступить? А если, я возьму трубку, наберу её номер — только чтобы услышать её голос. Мне больше ничего не нужно. Я даже не буду ей ничего говорить. Мне просто необходимо хоть на мгновение вернуться в прошлое. Клянусь! Я не нарушу её покой. Только услышу её «алло» и сразу положу трубку. И… Adieu.

«Я знаю, что ничего уже не исправить. Надо забыть всё: её, прошлое — и обрубить концы». В мою комнату рвался дождь, дребезжа стеклом. Взял трубку, но тут же положил обратно. Нет, так нельзя. Я не имею права вторгаться в её жизнь, ведь столько лет прошло.

Опустошённый и низвергнутый, взяв свою сумку, он направился к выходу из комнаты. И вот, когда он уже было занёс ногу за порог. Как в одно мгновение отшвырнул кладь в дальний угол. «Да… Чёрт со всем!!! Я должен позвонить, иначе я никогда не прощу себя за это».

В следующий миг я уже стоял у телефонного аппарата. Мои пальцы дрожали, пока я, закурив прокручивал диск циферблата, набирая её номер. Соединение. Тягучие бесконечные гудки. Мои нервы, словно стальные, натянутые до предела тросы. Готовые лопнуть со звоном в любой момент. Даже Время в предвкушение чуда замедляет свой ход.

Между гудками я слышу биение своего сердца. В эти секунды тишины и молчаливого ожидания я проклял абсолютно всё: свой отъезд и возвращение себя, её. Мне тогда пришлось уехать, не простившись с ней ночным поездом. Эти. Эти бесконечные мгновения были длиннее и тяжелее всех прожитых лет без неё.

Звук снятой трубки.
Женский голос.
Не утвержденье,
не вопрос,
одно лишь тихое,
спокойное алло.
Мои ладони холодели,
пульс бил в висках,
слова застряли в пересохшим горле,
и пелена застилающая взор.
Я бросил тлеющую сигарету
в стеклянную посуду.
Я медлю.
— Здравствуй.
— Прерывисто бросаю я.
Молчанье.
И только вздохом слышу:
— Здравствуй…