Правду можно купить (Глава 63)

— Послушайте, если Ваша информация будет полезной и поможет следствию, то я обещаю, что Вы получите всё, о чём Вы просите, — говорил Дима, обращаясь к бомжу.
— В разумных пределах, конечно, — сказал Женя. — Губу не раскатывай! А то можем организовать срок за дачу ложных показаний и за воспрепятствование следствию. Говори уже, Николай Ефимович.
— А Вы дайте гарантию, что оплатите мою информацию, — сказал бомж. — Не раз меня менты, ой простите, полицейские кидали. Я же никто — можно и обмануть.
— Я всегда держу слово, — сказал Дима так серьезно, что бомж решил, что такой человек точно не забудет отблагодарить.
— Хорошо, — бомж съёжился от взгляда Димы. — Я тебе верю. В отличии, — бомж посмотрел на Женю и испугался — слишком уж грозным был его взгляд. — Да не важно. Это не я убил того парня.
— А кто? Скажите, пожалуйста, кто? — спросила Марина.
— Ну вот, я и говорю, что убил его не я. Иду я, значит, по улице, уже было темно, горели фонари. Выпил, значит, я чекушку так. Я купил её, подзаработал на стройке, как раз на чекушку и хватило. Гады — заплатили меньше, чем обещали.
— А можно по-существу?! — перебил его Женя. — Где ты нашел деньги на водку это неважно.
— Важно, — возразил бомж. — Если бы мне заплатили, как обещали, то я бы не увидел всего представления. Я бы купил пол-литра и закусон, и остался бы на нашей точке. А так мне пришлось топать оттуда на засыпную.
— Я понял, — Женя еле сдерживал себя. У него уже начинала болеть голова от перенапряжения. Он хотел, как можно быстрее, покончить с этим допросом и отпустить Марину домой, чтобы не мучится, видя их вместе: то, как она его обнимает, как смотрит в его глаза, как он смотрит на неё. Вся эта обстановка нервировала его. Его чувства к Марине не исчезли и уже не исчезнут никогда. Ему придется принять это. Но только не сейчас.
— Я был зол за эксплуатацию моего труда, — продолжал бомж. — А это чекушка мне совсем не помогла. Вдруг недалеко от меня останавливается машина…
— Марка, цвет, номер? — засыпал бомжа вопросами Женя.
— Не иномарка, кажется красный.
— Точно красная?
— Наверное. Было темно, и я был под мухой и зол.
— А номер?
— Нахер мне номер. Не буду же я у каждой машины номер разглядывать?!
— И чем же эта машина привлекла твоё внимание?
— А тем, что она как-то странно вела себя. Сначала резко остановилась, видно ехала с большой скоростью, потом сдала назад. И подпёрла столб задом, но как-то наполовину.
— То есть?! — Женя пытался понять, что имеет ввиду бомж.
— Водитель поставил машину так, что пол-машины были за столбом. То ли прятался так. Черт его знает, что задумал этот дебил! И тут вижу, что в машину со всего маху врезается мотоцикл. Бум! Тот парень в одну сторону, а мотоцикл в другую. Этот водила будто всё рассчитал. Парень врезался в столб, а машина почти не пострадала.
У Марины потекли слезы по щекам. Какая же сволочь могла такое сотворить?!
— Из машины вышел мужик, — продолжал бомж, — и прямиком к тому парню.
— А ты? — спросил Женя.
— А я встал, как вкопанный. Интересно же, что он собирался делать с парнем. Я думал, поначалу, что мужик хочет ему оказать помощь. Но он вышел, подошёл к парню, стукнул ногой по нему, а потом вернулся в машину. Парень не шевелился. Труп. Там сразу на месте. Потом смотрю, этот мужик надевает перчатки. Я ещё подумал: перчатки летом? Странно!
— Ты это точно видел? Или просто додумываешь?
— Точно. Хоть и темно было, и я стоял подалеку, но я видел, что он что-то надевал на руки. Там фонарь был на столбе. Он подошёл к парню, опять стукнул его ногой. Наверное, убеждался: жив он или нет. Затем пошел обратно к машине. Я думал, что он уедет. Но он что-то взял из машины и пошел обратно к парню. И как со всего маху треснет парню по голове. Она аж вдребезги.
— Голова?! — воскликнула Марина и зажала рот рукой. Слезы не переставали течь.
Дима гладил Марину по плечу, но сейчас успокаивать её бессмысленно. Она была вся в том дне.
— Какая голова?! Бутылка! Он бутылкой треснул! — сказал бомж и усмехнулся. — Хотя, может быть, и голова тоже вдребезги после такого удара. Дно бутылки разлетелось. Он посмотрел по сторонам и увидел меня.
— И что дальше? — спросил Женя. Он заранее включил диктофон, чтобы записать показания. И поэтому старался задавать вопросы по-существу и без эмоций.
— Он позвал меня. Я хотел бежать — вдруг и меня зашибет, как свидетеля. Но он сказал, что даст мне денег, и я подошёл к нему.
— Почему ты поверил ему?
— Я подумал, зачем ему убивать такого, как я.
— А зачем ему платить такому, как ты? Ему проще было поступить с тобой также и никто бы не расследовал твою смерть. И свидетеля нет.
— Зачем Вы меня обижаете, начальник?! — надулся бомж. — Неужели, я настолько ничтожен?
— Дальше что было? — спросил Женя, проигнорировав вопросы не по-существу.
— Он сказал, чтобы я подержал бутылку, точнее то, что от нее осталось. Я и взял.
— Ты не думал в тот момент, что стоит за этой просьбой?
— После такого трудно думать. Я ступил, начальник. И водочка меня подвела.
— Да, чтобы на бутылке остались твои отпечатки пальцев. Но не факт, что всё, что ты тут рассказал правда. Слишком уж много ярких красок и четких деталей. Ты свидетель не надёжный. Был не трезв и время суток темное.
— Я говорю правду! — возмутился бомж. — Зачем мне врать?
— Как и в прошлый раз ты тоже говорил правду.
— В прошлый раз я врал. Потому что в тюрьме лучше, чем на улице.
— А сейчас передумал в тюрьму?
— Так тут появились другие обстоятельства. И поэтому говорить правду стало выгодней. Сейчас я прозрачен, как стёклышко!
— Что было дальше? — спросил Женя. Этот допрос когда-нибудь закончится?! Марина плачет! Как бы он хотел ее обнять и успокоить! Но!
— Мужик стал копаться в карманах парня. Вытащил бумажник и отдал мне все деньги. Денег было немного. Я думал он даст больше за молчание. Он бумажник, почему-то, оставил себе. Затем он сорвал цепочку с крестиком и отдал её мне.
— Почему он отдал Вам цепочку, а не забрал себе?! — произнесла Марина.
— Этого я не знаю. Мужик очень странный. У меня до сих пор мурашки по телу, когда вспоминаю этот случай. Мутный тип. Он по-моему псих ещё тот. Убил парня и отдал деньги и золото незнакомцу. А мог забрать себе. Может, он тем самым подкупал меня, чтобы я молчал. Хотя, если он с такой лёгкостью убил парня, чего ему стоило и меня отправить на тот свет. Он сказал, чтобы я взял цепочку. Ну я и взял. Мне то чё. Ещё лучше. Зачем мне думать почему он так сделал? Голову себе забивать. Я не дурак, чтобы отказываться от золота. Для него может быть эта цепочка и мелочь, а для меня не лишние деньги. Он сказал, что это мне за молчание. Будто я ничего не видел, не слышал, ничего не знаю. Теперь понятно, зачем это ему надо было. Чтобы меня подставить. А он взял себе только бумажник и стянул с него ремень. Сказал, что это на память.
— Он забрал его пояс. Зачем? Зачем он ему нужен? На память?! — говорила Марина. Она вытерла лицо салфеткой, которую ей протянул Женя. — Неужели, это единственная вещь, которую он решил оставить в память о сыне?! Почему он сделал это?!
— И бумажник, — напомнил бомж. — Он ещё бумажник взял, без денег. Вот странный тип!
— Что было дальше? — продолжил допрос Женя.
— Дальше он уехал. Сказал, чтобы я забыл его. Но как такое забудешь?! Вот уж псих!
— А Вы? — спросила Марина.
— Ну, я стоял, стоял, выбросил бутылку и пошел своей дорогой. Пропил, прогулял я эти деньжата. Там было около пяти тысяч. Осталась только цепочка с крестиком. Предлагал прохожим, но никто не брал. Одни не верили, что она золотая, другие говорили, что еретик, что продаю крестик. А крестик, что ли не товар?! Его же продают в магазине. Я в ломбард, а там меня повязали.
— Опиши его! — сказал Женя. — Составим фоторобот.
— Кого? Мента, что меня повязал?
— Дебил! Убийцу!
Бомж описал убийцу.
— О Боже! Это мой отец! Он похож на него! — сказала Марина, хотя она ожидала это. — Может, он просто похож?
— Вряд ли, это совпадение, — сказал Женя. — Ты уверенна, что он похож?
— Да. Это мой отец.