Постоянное напряжение (Глава 65)

Две недели без новостей сводили с ума. Марина находилась в постоянном напряжении. Она вздрагивала из-за каждого звонка. Был ли это звонок в дверь или звонок телефона, её каждый раз накрывал страх, сердце начинало бешено колотиться и она на несколько мгновений замирала. Потом подскакивала и, либо бежала открывать дверь, либо хвасталась за телефон. А порой она путалась — она не понимала откуда идёт звон. Что или кто издавал эти звуки? Она сначала хватала свой телефон, потом домашний, и, если в трубках была тишина, она бежала к калитке. Она бросала всё, чем пыталась себя занять, чтобы не свихнуться и летела открывать калитку, надеясь на то, что это мама или хотя бы хорошие новости. Однажды она чуть не устроила пожар, жаря что-то на плите: в дверь позвонили, она как всегда бросилась открывать дверь, но это оказался Женя, который заехал поинтересоваться её самочувствием. Марина осела на землю, облокотившись о забор. Женя даже испугался. Он сел на корточки, стал спрашивать о её состоянии, держа её за плечи. Марина не вслушивалась в его речь, она смотрела куда-то в сторону. Женя её слегка потряс за плечи. Марина очнулась и посмотрела на Женю.
— Ангел прилетел, — сказала она.
— Что? — не понял он. Но вместо ответа Марина потянулась и обняла его. Этот ангел такой теплый. С ним так спокойно. Как ей повезло коснуться ангела.
Женя не ожидал такого жеста. Он держал руки на весу, боясь тронуть её. Утешить её? Но как? Она не свободна, а он мог утешить только, как мужчина. Ему было неловко и одновременно приятно, ведь это она его обнимала. Её волосы пахли тем же самым шампунем, которым она пользовалась ещё тогда, когда они были вместе и чем-то жареным. Женя принюхался. Пахло уже не жареным, а горелым. Он повернул голову в сторону окна кухни — он не хотел поворачиваться всем телом, чтобы не терять контакт с Мариной, и краем глаза увидел дым, который еле виднелся, запах говорил, что на кухне что-то горит. Жене пришлось коснуться плеч Марины и отстранить её от себя, хоть ему этого и не хотелось.
— Марина, что-то горит, — сказал он и бросился в дом.
Женя залетел на кухню, схватил сковородку за ручку, которая была термостойкая и бросил сковородку в раковину, включив воду. На кухне слегка начадило. Хорошо, что окно было открыто. Женя выключил печку.
Хороших новостей не было. Не было никаких новостей. Либо преступник хорошо подготовился и очень умен, либо полиция не компетентна. Женя рассказал Диме об этом случае и тот решил уговорить Марину поехать к нему в квартиру, ведь она ни в какую не соглашалась уехать из дома, потому что ждала маму — вдруг мама вернётся, а дома никого нет. Дима уже подумывал перебраться в дом Марины, чтобы не оставлять её одну. Он говорил, что находится в её доме ей одной небезопасно. Женя предлагал выбить патруль, чтобы охраняли её дом, ведь преступники часто возвращаются на места преступлений, тем более это дом предполагаемого убийцы, в котором проживала его дочь, которая могла бы стать очередной жертвой этого преступника. Марине не хотелось такой суеты вокруг себя, не хотелось дергать людей ради своей охраны, пусть лучше эти люди помогут в поиске. Марина согласилась поехать к Диме. Ей было тяжело находиться в собственном доме, в пустом доме, где было страшно, грустно, депрессивно. Всё давило и хотелось всё время плакать.
Следствие стало в тупик. Пронин стал подозреваемым, но его не могли найти. Не было ни одной его фотографии: все старые фото с ним были уничтожены, скорее всего, обиженной женой. Нашли уголовное дело, где Пронин был осуждён за убийство Урусова, но был сослан на принудительное лечение. В деле был нечеткий снимок во время его задержания, но так он уже не выглядел, судя по фотороботу, составленному по словам дочери и бомжа. Не помог адрес, который Пронин дал Марине, написав его на спичечном коробке. В той квартире его не оказалось. Не было ни его вещей, ничего, что говорило об его недавнем присутствии в этой квартире. Похоже, что он давно там не появлялся. Владелец квартиры развел руками, мол он никому её не сдавал, а квартира пустует уже год. Говорил он правду или врал, следствие будет разбираться. Камер в этом пятиэтажном доме не было, а отпечатки не удалось найти. Кто-то хорошо прогенералил. В квартире было слишком чисто для года пустования. Кто-то не собирался туда возвращаться. А номер телефона был вне зоны действия сети. Его пробили, но не нашли. Скорее всего, он где-то его скинул.
Каждый день Марина ходила на могилу брата и приносила свежие цветы. Дорожка была хорошо протоптана. Могила была усеяна цветами. Его многие любили. Марина разговаривала с ним, как с живым. Она сначала плакала, в первую неделю своего возвращения, а потом стала общаться так, будто брат ей отвечал. Она иногда улыбалась, вспоминает его упрёки и возмущения. Ей иногда казалось, что и сейчас он высказывает ей за что-то. Ей всё ещё не верилось, что его больше нет. А этот крест с фото какой-то дурацкий розыгрыш, который затянулся. Но постепенно она начинала понимать, что это и есть правда, что его действительно больше нет. В тот Новый год предчувствие её не обмануло. Она действительно потеряла одного из самых дорогих ей людей. Потеряла навсегда. Она корила себя за это, корила за то, что накликала беду. Она притянула беду, потому что поверила в неё. Она в тот миг поверила в неё и она пришла.
Пару раз на могилу Саши приходила его девушка Катя. Она держалась за свой живот и умывалась слезами. Теперь для неё главным было сохранить ребенка, ведь ребенок это единственное, что осталось у неё от Саши. Из-за стресса у неё была угроза преждевременных родов. И ей ни в коем случае нельзя было нервничать. Но она не могла не плакать. Они встретились на могиле Саши: его сестра и его девушка. Обе были беременны. Новая жизнь скоро придет в этот мир. Эти жизни две. Они на замену? Две жизни взамен одной?
Часто к Марине приходила Наташа. Не взирая на утрату, Наташа была веселая и жизнелюбивая. Надо хоть кому-нибудь не вешать нос. Наташа старалась растормошить Марину, поднять ей настроение, ведь брата уже не вернёшь, а жить то надо. В депрессии долго не проживёшь. Депрессия может убить. Наташа тороторила про своего Эдика, рассказывала про всякие смешные случаи, что с ними происходили, ведь они оба темпераментные и раскрепощённые. Но Марину ничего особо не веселило. Она не могла забыться и плюнуть на всё, не могла побежать на дискотеку и сесть на шпагат. Много обстоятельств не позволяло ей это сделать. Наташа это прекрасно понимала, она просто старалась отвлечь её. Она жалела свою сестру. Она жалела себя. Но надо было хоть кому-нибудь не вешать нос.
Иногда приходила Кристина, которая подменяла Наташу, ведь Марину боялись оставить одну. Дима по работе не мог всё время быть с Мариной, он не мог забросить серьезный проект. Марина это понимала и не обижалась. Кристина тоже щебетала про свои отношения. Наташа и Кристина чем-то похожи в этом плане. Хоть они и не близкие родственницы — Наташа со стороны матери Марины, а Кристина со стороны отца, но приняли друг друга, как сестры. Раньше Наташа не общалась с Кристиной, а тут у них оказывается есть много общих тем. Кристина рассказывала, что очень счастлива с Вадимом, что ей больше не хочется прыгать из отношений в отношения, как это было раньше, что она уже определилась окончательно и бесповоротно. Хотя, как знает? Она рассказывала, что ещё счастлива от того, что освоила новое блюдо. У неё горели глаза, когда она рассказывала о своих новых свершениях в области кулинарии. А ещё Кристина была счастлива, что Марина её сестра, и старалась не думать о том, что предшествовало их родству.
Все кругом были счастливы. Это прекрасно. Но Марине было не понять этой радости. Человек умер, а все почему-то счастливы! Саша умер! Почему все счастливы? А ей плохо. Она несчастна.

Однажды зазвонил телефон. Марина глянула на экран. Неизвестный номер. Кто это может быть? Банки? Реклама? Мошенники?
— Кто это? — спросила она, ответив на входящий.
— Марина? — послышался голос, который заставил её вздрогнуть.
— Где мама?! — крикнула Марина в трубку вместо ответа.
— Это твой папа, — голос проигнорировал вопрос. — Мне надо с тобой поговорить, — сказал Сергей Пронин. Это звонил он.
— О чём?! Где мама?! Что ты с ней сделал?! — кричала в трубку Марина. На неё накатила злость. Был бы он рядом, она бы прибила бы его чем-нибудь. — Зачем ты убил моего брата, сволочь?!
— Тихо, тихо, — отец пытался её успокоить по телефону. Он был удивлен такой реакцией. Он почувствовал, что она злится. Скорее всего, подумал он, её накрутили против него. — Скоро ты узнаешь правду, настоящую правду, а не ту, что тебе преподнесли. Ты подумай, кто тебе дороже и важней сейчас: мать — эта лгунья и предательница или отец, которого ты не знала из-за твоей матери.
— Ты сумасшедший! — крикнула Марина. — О чём ты говоришь?!
— Я или твоя мать? Выбор за тобой.
— Только не ты! Кто угодно, только не ты!
Дима услышал крик и звук разбитой посуды и вышел из комнаты, где сидел за компьютером. Он зашёл на кухню, где сидела Марина и пила капучино с пирожным. Разбитая кружка с разлитым кофе валялась на полу. Марина в порыве злости дёрнула рукой и задела кружку, которая упала на пол и разбилась. Она не слышала этого, потому что злость ослепила ее и оглушала. Она слышала только голос отца и стук своего сердца.
— Что случилось? — спросил Дима, подходя к Марине. — Ты не поранилась?
Марина не слышала его. Дима оглядел её свободную руку и ногу, что была рядом с разбитой чашкой и увидел ранку на ступне. Когда она кричала в трубку, она подскочила со стула и наступила на осколок.
— Марина, у тебя рана, — сказал Дима. Он сел на корточки и убрал осколки, которые были неподалеку.
— Этот подонок ставит меня перед выбором! — сказала она Дима, не замечая боль от пореза. — Чтобы ты сдох! — крикнула она в трубку. — Где мама?! Верни маму! Скотина! Где мама?!
Дима очнулся и побежал за своим телефоном, чтобы позвонить Жене. Пронина надо засечь по звонку.
— Тогда ты не узнаешь правду и не найдешь свою мать! — говорил отец Марине.
— Какую правду? Как ты убил Сашу? Эту правду? Ты его убил! И всё! Зачем мне знать ещё что-то? — отвечала Марина.
— Ты же не хочешь, чтобы твоя мать умерла с голоду? Или с жажды? Пока её найдут. Я мог такое предположить, что ты выберешь эту предательницу. Я понимаю тебя. Она вырастила тебя. Но поверь, она не такая святая, как ты о ней думаешь. Ведь, это она виновата, что семьи не стало. Я искренне хотел вернуться в семью, тихо и спокойно, без проблем. Я молил её, но она была не пробиваемая. Если бы она меня простила, ничего этого не было бы. Это она виновата во всём, что с нами случилось. Надо было только ещё немного потерпеть. Она должна была, ведь она моя жена. Я перезвоню, — сказал отец и отключился. Послышалась тишина.
— Что ты делаешь?! — крикнула в трубку Марина и расплакалась.
Марина не видела, как Дима, сбегал за своим телефоном, по дороге звоня Жене. Он рассказал Жене, что сейчас происходит. Дима достал аптечку и поставил на стол. Марину надо было посадить, чтобы обработать рану. Дима обнял Марину и стал успокаивать. Он взял у неё телефон и положил на стол.
— Какой же он… — говорила Марина, закрыв лицо ладонями.
— Марина, садись, — сказал Дима и усадил Марину на стул.
Марина убрала ладони с лица, вытирая слезы.
— Я так хотела увидеть его, так хотела встретиться! — причитала она, пока Дима обрабатывал ей рану на ступне. — Папа. Зачем? Я даже… У меня даже и мысли не возникало, что он такой, — слезы текли, нос шмыгал, сердце болело. Марина не знала, что ей дальше делать.
— Откуда ты могла знать, — сказал Дима и посмотрел ей в лицо. Бедная моя, Ласточка!
— Я хочу полежать, — Марина наклонилась и обняла Диму. Она уткнулась ему в футболку. Правой рукой она погладила свой живот. — Бедный мой малыш! Успокойся! — сказала она себе или ребенку. — Нельзя плакать, нельзя.
Дима взял её на руки и отнес в спальню. Он положил ее на кровать и укрыл покрывалом. Он подождал пока она уснет. Затем он глубоко вздохнул и вышел из комнаты. Он пошел в комнату, где работал, сел на стул и посмотрел на экран. Но он не мог работать. Все его мысли были о том, как помочь Марине, чтобы она перестала плакать и улыбнулась.