Сдвинулось с мертвой точки (Глава 66)

— Ты меня слышишь? Ээй! Почему он не отвечает?
Дима гладил живот, целовал его, прикладывал ухо. Марина улыбалась, касаясь его макушки пальцами рук.
— Рано ещё, — сказала она. — У него там ничего ещё нет. Но это так мило!
У Марины не было настроения, но Дима потихоньку его будил. Его ласки, его нежность не могли оставить её равнодушной. И хотя все её мысли были об одном — о потерях, о невыносимом ожидании, о неизвестности, присутствие Димы временами глушило эти мысли. Когда он целовал ее, обнимал и ласкал, она не могла не отдаться ему. Потому что это удовольствие уводило её в параллельный мир, где было только блаженство. Иначе, если бы она полностью погрузилась бы в горе, она могла бы умереть или сойти с ума. Поэтому, когда Дима распылял её, она ему отвечала. Начиналось всё с поцелуев и объятий, потом они скидывали с себя одежду, потом шло по-разному: то он подминал её под себя — это называется супружеская поза; то она толкала его на постель и восседала на нём — это поза наездницы; то коленно-локтевая поза, где он целовал ей спину, обнимая за талию и сжимая ей грудь; то сидя на столе, она обвивала его ногами, а в конечном итоге они лежали на этом же столе, пытаясь отдышаться; то стоя в душе, где позы были разные. Сначала тестостерон и эстрадиол, а затем окситоцин и эндорфин — гормоны счастья, а потом пролактин, который помогает уснуть. После звонка отца, Марина не могла уснуть, а занятие любовью помогало ей бороться с бессонницей. Очень приятная помощь.
Прошло несколько дней после звонка отца. В голове у Марины постоянно крутились негативные мысли. Что сейчас с её мамой? Что сейчас с её мамой делает этот подонок? Она жива? Хотя бы она жива? У Димы появились свободные дни. Проект немного притормозился из-за проблем с материалами, но решить их могла только команда в Штатах. Дима даже был рад, что сейчас он сможет полностью погрузиться в отношения, побыть с Мариной, не отвлекаясь на работу, отдавая всё время только ей. Он уговаривал её поехать с ним за город, на речку, на водопады.
— Поехали? Снимем домик рядом с речкой.
— И быть съеденными комарами? — Марине ничего не хотелось. Её опять накрыла депрессия. Она сидела на кухне, облокотившись на руку, и мешала чай. Сахар там давно уже растворился, но она всё мешала и мешала. Возможно, чай ей совсем не хотелось, просто надо было что-то делать.
— О чём твои мысли? — спросил Дима и включил кофемашину. Он сделал себе американо.
Марина молчала и мешала чай. Этот стук ложки начинал бесить Диму. Он отпил кофе и ждал ответа. Он подошёл к Марине, взял её за руку, которой она мешала и вытащил ложку из кружки, ложку забрал, положил её в раковину, а кружку пододвинул ближе к Марине, чтобы она уже начала-таки пить чай. Но Марина положила руку, ту, на которую она облокотилась, на стол и положила голову на вытянутую руку. Ей ничего не хотелось.
— Марина.
— Что?
— Тебе надо думать о ребенке. Сходи к врачу. Надо же встать на учёт. Давай мы вместе сходим к врачу. Ты уже была у врача, когда узнала про беременность? Может, что-то надо делать в начале беременности. Пить витамины. Всё что ты сейчас чувствуешь, наверняка, он тоже это чувствует. Ласточка!
— Я знаю. Вдруг он позвонит, — Марина взяла телефон, который лежал рядом на столе и посмотрела на экран. Пропущенных не было. — А я буду с врачом и не смогу ответить. Вдруг его найдут. Не надо было уезжать из дома. Надо было остаться там и ждать. Я раз уехала и видишь, что произошло. Я могла бы предотвратить это. Я могла бы удержать Сашу, могла быть рядом с мамой. Но я уехала отдыхать, развлекаться! Мои самые дорогие люди страдали, пока я отдыхала! Мне нельзя отдыхать! Ты не понимаешь, как мне плохо! — на Марину накатывали душераздирающие эмоции.
— Да, я не могу тебя понять, потому что не сталкивался с подобным. Но я готов сделать всё, чтобы тебе стало легче, чтобы не было плохо. Ты можешь положится на меня, попросить о помощи, рассказать, что у тебя на душе. Я с тобой. Я всегда буду с тобой. И разделю эту боль.
— Как?! Это невозможно!
— По крайней мере, я постараюсь сделать всё, что в моих силах. Ты веришь мне?
— Верю. Но я не понимаю, как ты в этом поможешь! Назад не вернёшься. Ничего не исправишь.
— Да, время не повернуть. Надо думать о настоящем, о будущем, о нашем ребенке. Наш ребенок может пострадать, если ты не позаботишься о нем сейчас. Ты же не хочешь этого?
— Не хочу. Но я не могу ни о чем другом думать.
— Ребенок не другое, — Дима поставил пустую чашку на стол и подошёл к Марине. Он наклонился и поцеловал ей макушку, обнимая сзади. Затем поцеловал в щёчку.
— Ты думаешь, всё будет хорошо? Потом? — спросила Марина. — И я забуду это, как страшный сон?
— Всё будет хорошо. Твоя мама найдется и вернётся домой живая и невредимая, — говорил Дима полушёпотом. — Только не забывай о нашем ребенке. Он наше будущее. Прошлое не вернуть, его можно только отпустить и запомнить светлые моменты. Мы — наше будущее. Он — наше счастье.
— Маленькое счастье, — прослезилась Марина. Она улыбнулась и погладила живот свободной рукой. — Прости меня малыш, прости, что не думаю о тебе, что так редко вспоминаю тебя.
Дима нашел по интернету врача, лучшего, судя по отзывам.
— Красивое счастье, — обратился он к Марине, — поехали. Тебе это необходимо и мне, и ребенку, конечно, в первую очередь, хоть он ещё совсем небольшой, вооотакусенький, — Дима показал на пальцах.
— Что это? — спросила Марина.
— Наш малыш, конечно.
— Фух! Я уже о другом подумала, — Марина пыталась шутить.
— Ласточка! — почему-то смутился Дима, поняв намёк. Он удивился её неожиданному юмору.
— Ты мой Апполон! — сказала Марина и, поднявшись со стула, подошла к Диме. — Я не думала, что у тебя может падать самооценка.
— Я просто шокирован подобным юмором. Ты обычно восхищаешься моим мужским достоинством, а тут камень в мой огород.
Марина обняла Диму за талию и потянулась чмокнуть его в губы, вытянув свои в трубочку.
— Это ты подлизываешься так? — спросил Дима, игнорируя ее желание поцеловаться. Он пристально смотрел ей в глаза. В одной руке он держал ноутбук, а другой прижал Марину к себе.
— Сладкий мой котик! — томно произнесла Марина, не дождавшись поцелуя. Она правой рукой полезла Диме в штаны, потом в трусы, не переставая смотреть ему прямо в глаза. Она нащупала то, что уже начинало увеличиваться в размерах. — Твой мальчик очень даже приличный! Даже не сомневайся в этом. Хотя, я думаю, что ты и сам прекрасно знаешь размеры своего мальчика. Он у тебя такой огромный, что поначалу мне даже было больно, когда ты входил в меня.
Дима начинал заводиться. Он закусил губу и слегка покраснел.
— Больно?! — смутился Дима. — Почему не говорила?
— Потому что я получала колоссальное удовольствие.
— От боли?!
— Нет, дурашка! — улыбнулась Марина. У неё самой уже горели щёки и намокли трусики. — От занятий любовью с тобой. Сейчас всё прекрасно!
— Так, Ласточка! — очнулся Дима. Ведь у них был серьезный разговор! — Не заговаривай мне зубы! Ты боишься врачей? Не переживай! Послушай, что я тебе говорю. Это серьёзно! Это говорит тебе человек, который тебя очень любит, беспокоится за тебя!
— О себе в третьем лице, — Марина хмыкнула и вытащила руку из штанов Димы.
— У меня сердце разрывается, когда ты плачешь! — Дима был очень серьёзен. Секс, который он так любил, ушёл на второй план. — Поедем?
— Хорошо. Давай завтра.
— Я запишу тебя на завтра.
— Может, сегодня что-то изменится в этой удушающей ситуации.

Весь день Марина не выпускала телефон из рук. Она боялась заснуть. Почему-то ей казалось, что сегодня он позвонит. Ей это каждый день казалось после последнего разговора. В пять часов вечера телефон зазвонил. Номер был совершенно другим, не тот, что звонил в прошлый раз. Тот номер не смогли отследить. Марина поняла, что это он.
— Это ты? — спросила она.
— Я — ответил отец. — Ты меня уже чувствуешь? Как никак родная кровь! Я хочу, чтобы вы одни пришли по адресу, который я сейчас назову.
— Вы — это кто?
— Ты и твоя сестра. Но учти, если я увижу или услышу, что вы не одни, то не будет никакого разговора. А мать свою ты найдешь трупом. Ты меня поняла?
— Да. Говори адрес.
Пронин сказал адрес и сразу отключился.
Женя был в курсе, что Пронин должен был позвонить. Он настаивал на прослушке и даже хотел чтобы выделили ребят, чтобы те всё время были при ней, в квартире, где она сейчас находилась. Но Пронин тоже был не дурак. Он, наверняка, следил откуда-то за квартирой, где была Марина. Дима тоже не особо хотел, чтобы посторонние люди сидели у них дома. Он считал, что сам сможет защитить Марину. Остановились на прослушке. Полиция постоянно патрулировала район, где был дом Марины. Этот звонок, наверняка, уже засекли и прослушали.
Марина бросилась звонить Кристине.
— Привет! — сказала Кристина.
— Пиши адрес.
— Что за адрес? Зачем?
— Звонил отец. Мне даже тошно называть его так. Подонок. Он звонил и назначил встречу. Он хочет, чтобы мы пришли одни и поговорили с ним о чём-то.
— Мы?! Одни?! Я боюсь!
— Не бойся. Он не посмеет обидеть нас.
— Ты в этом уверенна? Он меня уже обидел.
— Я надеюсь, что я хоть что-то для него значу. Он был так рад познакомился со мной. В тот момент я не знала какой он монстр. Но мне казалось, что радость от встречи у него была искренняя. Хотя, после того, что он сделал, я не могу ни в чём быть уверенной. Он скорее всего не в здравом уме. Он сумасшедший. Но я не могу не поехать, а без тебя он не станет разговаривать. Пожалуйста, Кристина, я хочу спасти маму. Если этот разговор сможет спасти маму, я сделаю, как он хочет, но тебе решать самой. Он хочет нас напугать, доказать что-то. Какие могут быть оправдания его действий?! Только не звони в полицию. Если он увидит посторонних, он убьёт мою маму. Хотя мой телефон прослушивают. Я надеюсь, что Женя знает, что делать, чтобы не разозлить отца.
— Я боюсь, но я не могу тебя бросить одну. Тем более, что это и меня касается. Говори адрес. А лучше, давай я приеду к тебе. Вызову такси и к тебе. Так не так страшно.
— Хорошо. Ты же не долго?
— Всё, вызываю такси и к тебе.
Марина быстро переоделась, расчесалась, умылась. Пока она ждала, она включила одну из любимых песен, чтобы немного успокоится. Песня её будто подзаряжала, подзаряжала её тело, её мозг, её дух. Димы не было дома. Ему пришлось поехать к родителям, чтобы помочь отцу. Он не хотел Марину оставлять одну, даже звал с собой. Но она сделала вид, что засыпает. У неё было предчувствие, что отец позвонит. Марина посмотрела в телефон, нашла номер Димы, но не набрала его. Она смотрела на его имя. Потом она вышла с контактов и посмотрела на заставку телефона. Там были они. Они были такие красивые и счастливые. Дима, прости!
Вскоре приехала Кристина и притащила с собой Вадима и Женю.
— Кристина! — прикрикнула на неё Марина. — Зачем они здесь? — Марина с негодованием смотрела на подругу. — Я же сказала тебе, я же просила. Мы должны вдвоем! Я и ты, и всё! — она скрестила руки на груди.
Пока она это говорила, вернулся Дима. Он будто чувствовал, что пора домой. Он слишком торопился. Отец его временами приостанавливал, чтобы не загнался. И теперь он дома, и слышал их разговор.
— Меня Вадим одну не пустил! — оправдывалась Кристина. — Он был рядом, когда ты звонила. Сказал: или я с ним, или он меня не пустит.
— Я её одну не пущу! — упёрся Вадим. — Даже не отговаривай! Вы нормальные идти к убийце вдвоем?!
— Я тоже с вами пойду, — сказал Дима, разуваясь.
Он злился на Марину, на то, что она скрыла от него всё, что сейчас происходит. Но решил ей не высказывать своё недовольство.
— Но..., — хотела возразить Марина. Она обратила внимание на взгляд Димы и опустила глаза.
— Никаких но! — сказал Дима. — Я поеду с тобой.
— К тому же Кристина мне всё рассказала, — сквозь зубы произнес Вадим. — Абсолютно всё! Про то, что он сделал с ней! — Вадим стоял и сжимал кулаки. — Я этому гаду башку сверну!
— Вы не понимаете, — сказала Марина. — Если мы нарушим условия встречи, моя мама может пострадать! — у Марины наворачивались слезы.
— Мы постараемся этого избежать, — сказал Женя, молчавший всё это время.
— Как? — спросила Марина. — Думаете, он не подумал о том, что я вряд ли смогу скрыть от вас эту встречу? У меня такое ощущение, что он в курсе где я нахожусь и что делаю. Вы не понимаете, что его не надо злить! Он монстр!
— И ты пойми, что отпускать вас одних это преступление, — ответил Женя.
— Кристина! — Марина посмотрела на Кристину.
— Я позвонила Жене. Он человек из полиции, — сказала Кристина. — И он знает, что делать. Он знает преступников. У него есть пистолет.
— Конечно, это же не твою маму держат в заложниках! — накричала на неё Марина. — И всё из-за твоей матери!
— Зачем ты так? — обиделась Кристина и опустила голову.
— Я бы всё равно поехал, — сказал спокойно Женя.
Все понимали состояние Марины. Столько несчастий, да ещё и беременность. Гормоны! Она то плачет, то злится.
— Женя, — Марина подошла к другу и взяла его за руку. — Пожалуйста, спаси мою маму! — сказала она. — У меня плохое предчувствие. Не надо его злить. Надо сделать так, как он сказал. Женя, — Марина умоляюще смотрела на бывшего парня. — не езди туда.
— Не переживай, — сказал Женя и убрал руку Марины. — Твоя мама вернётся домой.
Он развернулся и вышел из квартиры. На него опять нахлынули чувства и он не хотел это показывать, не хотел, чтобы это заметили. Она беспокоилась за него. Приятно!
— Зачем? Зачем ты ему позвонила?! — Марина опять накинулась на Кристину. — Почему ты меня не послушалась?! Не надо рисковать близкими! Я понимаю, что это моя мама и мой друг! Но неужели ты такая эгоистка?! Я для тебя что-то значу?! Я тебе подруга?
— Марина, — Кристина, вот-вот разрыдается, — ты моя сестра.
— Что-то будет, что-то будет, — Марина замотала головой, опустив её. Её голос дрожал. — Это дурацкое предчувствие! Не пойму за что! Откуда всё это? Я не хочу никого больше терять! Не хочу. Опустите нас. Дима! — Марина посмотрела на парней, а потом опустила голову и закрыла лицо руками.
— Я не могу тебя отпустить, — сказал Дима. — Ты забыла, что ты не одна? — он подошёл к ней и обнял. — Не бойся. Я тебя защищу.
— Я не могу не боятся! — Марина уткнулась лицом в грудь Димы и замотала головой. — Наш отец — страшный человек! Кристина, зачем? Столько людей могут пострадать.
— Я хотела как лучше, — сказала Кристина. — Прости. Я боюсь его. Наши мальчики спасут нас и твою маму. Верь им.
— Я не хочу никого больше терять, — проговорила Марина, не убирая лица от груди Димы. Она дышала им. Как он вкусно пахнет, с ним так тепло и спокойно. Хотя он прилетел весь вспотевший после физической труда.
— Не потеряешь, — сказал Дима.
— Обещаешь? — Марина посмотрела ему в глаза, держась обеими руками за его футболку.
— Обещаю. Я постараюсь, чтобы ты больше никого не потеряла.
— Мы подождем внизу, — сказала Кристина и, схватив в охапку Вадима, вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.
— Я боюсь остаться одна, — сказала Марина, опустив голову. Ей было тяжело смотреть Диме в глаза. Она обеими руками держалась за его футболку. — Без тебя, без мамы, без Женьки. Когда же это всё закончится? — её голос осип. Она говорила полушёпотом. — Я не могу уже. Это какой-то кошмар. Такого не могло быть со мной. Что я такого сделала, что заслужила это? За что мне это?
Дима молчал, он слушал. Он не знал, что ей ответить. Она не верила, что всё будет хорошо.
— Ничего не будет. Будет всё плохо, — сказала Марина.
— Нет, — сказал Дима. — Это неправда! Всё закончится хорошо. По крайне мере, надо на это надеется. Ты в порядке? — Дима посмотрел ей прямо в глаза, когда Марина подняла голову и посмотрела на него. Его глаза были полны заботы, нежности и любви.
— Да, — сказала Марина. — Потому что ты со мной. Ты же меня не бросишь?
— Никогда не задавай подобные вопросы! Потому что они говорят о твоём сомнении по отношению ко мне. Никогда не сомневайся во мне.
— Не буду.
— Тогда пошли.
Они вышли на улицу, где их уже ждали. Надо было успеть к оговоренному времени.
— Езжайте на этом такси, — сказал Женя Марине и Кристине и указал на машину. — А мы следом за вами.
— Как страшно! — сказала Кристина, садясь в такси. — Прямо жуть!
— Я знаю этот район, — сказал Женя парням. — Там дома на снос. Там он притаился, ублюдок!